Моя прекрасная незнакомка

      Первое время Эмма искрила, кипела точно бурлящий котел, и злость бурлила в ее жилах. Она и видеть не могла Джонса. Как он мог ей врать?! Творить такое в прошлом?! Свон мечтала, чтобы он исчез и не появлялся в ее жизни.       — Эмма, ну постой же! Выслушай меня! — кричал ей вслед Киллиан.       — Крюк, что ты мне хочешь сказать?! Наврать ещё раз в три короба? Нет уж, увольте! Я понимаю все это было в прошлом, но, черт, я не переношу вранья! — шипела ему Эмма и уходила.       Она полностью погрузилась в поиски заклинаний вместе с Реджиной и Робином. Ох, как раздражало ее то, что Киллиан постоянно крутился рядом! Все пытался помогать, оправдывался тем, что тогда он был пиратом, и этим ужасно мозолил глаза…       Ей нравилось играть с Роландом — он ангел, душка, а не просто капризный ребенок! Таких любопытных и милых детей Свон еще не встречала. Однако что-то трепетало у нее в груди, когда она видела, как возится Джонс с маленьким принцем. Из него выходила такая прекрасная нянька, и, наверное, в будущем он стал бы хорошим отцом! Но Эмма разом отгоняла эти мысли, надевала суровую маску и проходила мимо.       А по вечерам на Эмму накатывала тоска… Всепожирающая, пронизывающая до костей тоска и обида! Неужели… она была недостойна знать всю правду?! Свон сворачивалась клубочком на кровати и тихо плакала… В голове всплывали счастливые моменты ее прогулок с Крюком под звездным небом, то, как он водил ее в тайные, чудесной красоты места родного города, а она ощущала невероятную легкость на душе… и все было хорошо… Черт! Как же она запуталась! Все, что произошло за это лето, напрочь сломало ее мир… И Эмма не знала, как себя вести.       Свон злилась еще сильнее от своих слез: она не слабачка, чтобы ныть и жалеть себя! Она тут же брала волю в кулак, отгоняла эти розовые сопливые мысли! В тот момент и вступала королевская гордость! Киллиан не заслужил прощенья, и Свон сама со всем справится… как бы тяжко ей не было. Она ведь не одна! Эмма пыталась убедить себя в том, что одним Джонсом меньше, одним больше — это ничего не изменит. Но кому она врала?..       Дни шли, а Свон все также пыталась казаться холодной и неприступной, чтобы преподать урок Киллиану. Она видела его синие глаза, так отчаянно смотревшие на нее, в которых плескалась тоска и боль, сожаление. От этого взгляда у Свон все сжималось внутри и закрадывались мысли о том, что она поступает неправильно. И с каждой новой встречей ей было сложнее сдерживать свои чувства… В Эмме стали взрастать едва заметные, хрупкие зачатки прощения, а сердце начало оттаивать. Медленно, она отпускала эту ситуацию, но никому не говорила об этом. Она будто разрывалась на две части: ей так хотелось поцеловать, прижаться и обнять Джонса, но гордость не разрешала ей так быстро сдаваться.       Всю эту неделю Свон не вылезала из темных, пыльных библиотек, завороженно смотрела на то, как Реджина колдует, с помощью магии перелистывает парящие в воздухе книги и фолианты. Она крутилась, как белка в колесе, и ничего не успевала, так еще и постоянные репетиции бальных танцев добивали Эмму. Под конец дня она так же, как королевская чета, валилась с ног.       До дня рождения Роланда оставалась неделя. Вечером Реджина решила поговорить с Эммой, видя, как мучается и старается этого не показывать Киллиан:       — Так ли ты обижена на Крюка и ненавидишь его, что если он умрёт, то ты обрадуешься и тебе станет только легче? Представь, что его больше не будет. Ты говорила, что не хочешь его видеть: что ты почувствуешь, если это случится?       Эмма гулко сглотнула… Внутри все сжалось в комочек, а по коже пробежали мурашки. Она простояла в ступоре несколько секунд, пока в ее голове крутился вихрь, мгновенно укладывающий все по местам. Эти слова будто встряхнули ее и отрезвели! Нет… Нет! Резкий страх охватил Свон в свои цепкие лапы… Она воображала, что было бы с ней без Киллиана! Он столько сделал ради нее и еще пожертвует многим.       Жуткие образы пронеслись перед глазами: его едва приоткрытые глаза, шепот, окровавленное тело, сочащуюся из раны кровь, кровавый кашель и последние, с таким трудом сказанные, слова. Эмма бы провела рукой по его щеке, трясла за плечи и слезно просила не покидать ее.       В груди зажгло от ужаса этой картины… Эмма уже не могла представить жизнь без Крюка! Она очень прикипела и привыкла к Киллиану, и отдала бы все ради него! О какой радости вообще может идти речь?! Вопрос Реджины заставил ее крепко задуматься. Все сделанное Джонсом уже в прошлом, и он действительно раскаивается. Черт возьми! Зачем она вчера наговорила ему гадостей, съязвила так, что Киллиану до сих пор, наверное, больно, и мечтала от него избавиться? Сделать больно любимому человеку, которого жизнь и так слишком много раз наказала за все грехи, проще простого. Как же она сожалела об этом.       — Мне будет плохо без него… — прошептала одними губами Эмма. — Очень плохо… Как бы я ни злилась.       Свон скучала… правда скучала по его теплым объятиям, хитрым взглядам и ласковых словечках на ухо перед сном, как бы ни отрицала это. Конечно, она сначала не понимала, почему Реджина оправдывала Джонса и пыталась их помирить, почему не злится на него, но потом до нее дошло… Киллиан — самая последняя проблема в ее списке, да и сейчас она счастлива с Робином. Она научилась отпускать и прощать людей.       Эмма твердо решила поговорить с Крюком следующим утром — выяснить отношения, обнять его, извиниться за ядовитые колкости и сказать, что больше не злится и не обижается — что было, то было, и он ей очень дорог. Этой ночью Свон совсем плохо спала — мысли не давали ей покоя. Ее как будто преследовало плохое предчувствие.       Эмму словно окунули в ледяную воду. Она проснулась и резко распахнула глаза, смотря в узорчатый потолок… Опять приснился кошмар! Да когда же это закончится?! Свон судорожно вздохнула и перевернулась на другой бок, надеясь, что уснет еще раз этим ранним осенним утром. Однако этого не произошло, и она несколько часов просто ворочалась. Плюнув на давно забытый сон, Эмма поднялась с кровати и решила прогуляться по дворцу. Она позвала служанок, чтобы те помогли ей одеться и умыться и заплели красивые косы.       На душе бушевал шторм беспокойства, и Свон ужасно срочно хотелось увидеть Киллиана. Она спешно шла по коридору в его палаты в надежде, что сейчас с ним поговорит. Эмма будто чувствовала, что может не успеть.       Свон переминалась с ноги на ногу и нерешительно постучала в высокую белую дверь:       — Крюк, к тебе можно? — тихо спросила она.       В ответ последовала лишь тишина. Свон постучала еще раз — ничего не изменилось. Эмма настороженно хмыкнула и толкнула дверь. Она шагнула в комнату и бегло осмотрела ее. Большая кровать с величественным фиолетовым балдахином была идеально застелена — ни одной складочки на покрывале, ровно составлены подушки — и ни одной вещи Киллиана в комнате… Свон обыскала все и ничего! Его словно след простыл!       Душа улетела в пятки, и сердце забилось в разы быстрее. Эмма замерла на секунды, пытаясь распутать клубок мыслей в голове. Нет… Да нет же! Он же не мог уйти! Киллиан же обещал быть рядом…       — Не-е-ет, он наверняка сейчас завтракает, а служанки просто хорошо убрали его спальню, — пыталась успокоить себя Свон, нервно смеясь своим догадкам.       Не мог бросить, сбежать! Нет! А если навсегда? Если она больше его не увидит?! Только вчера Эмма представляла такую ситуацию и вот сейчас — его нет! В ней все еще горел маленький огонек надежды, что она лишь накрутила себя.       Свон опрометью бросилась из комнаты и помчалась в обеденный зал, еле успевая подбирать подолы платья. Стук каблучков разносился по огромным коридорам. Она за десять минут добежала до обеденного зала и остановилась перед закрытыми дверями — перевести дух. Боже, она боялась — ужасно боялась — что сейчас, распахнув двери и войдя, не увидит Крюка… И все ее доводы окажутся правдой.       Эмма глубоко вздохнула, убеждая себя в том, что она просто чертова паникерша, и открыла створку двери. Та со скрипом отворилась. В зале, как обычно, с важным видом завтракала королевская чета и Руби — в отличие от других фрейлин, она могла сидеть за одним столом с королями, потому что была лучшей и самой близкой подругой Свон. Эмма лихорадочно метала взгляд по комнате, надеясь, что сейчас заметит Джонса… Но нет… Его там не было…       Сердце снова пропустило удар, и девушка с ужасом приоткрыла рот.       Дьявол!       «Он ушел! Точно! Может быть, навсегда?! И я больше никогда его не увижу?! Отставить панику! Может, он просто вышел погулять по саду? Вдох-выдох, Эмма», — она усердно старалась себя успокоить.       — С добрым утром всех! — как можно спокойнее произнесла Свон и шумно выдохнула.       — И тебе не хворать, проходи — ешь, — с привычными нотками сарказма ответила Миллс.       — Слушайте… А вы Киллиана не видели? — неуверенно сказала Эмма, переминаясь с ноги на ногу и очень нервничая.       — С каких это пор тебя интересует Крюк? Ты же в обиде и слышать ничего про него не хотела, — скептически спросила Руби и подняла бровь.       — С недавних, — огрызнулась Свон, отчаянно пытаясь найти опровержение своих догадок в глазах родственниках. — Где он?! — выкрикнула она и подошла ближе к столу.       Реджина и Робин сразу нахмурились, на них лица не осталось, и они заметно поникли. Ох, Принцесса знавала этот неловкий взгляд Королевы и Локсли… Взгляд, предвещающий что-то ужасное.       — Эмма, понимаешь… Он ушел прошлым вечером, сказал, что так будет лучше всем. И просил передать, что любит тебя, — с болью и сочувствием в голосе рассказал Робин. — Я пытался его отговорить, но Киллиан ведь твердолобый и упертый до ужаса как баран!       — Нет! Скажите, что вы шутите?! Крюк не мог… — мотая головой, твердила Свон и нервно смеялась. Она никак не могла поверить в это. — Он сказал, куда ушел?! Когда вернется?!       В момент у Эммы что-то переключилось в голове. Последняя пелена обиды улетучилась и сменилась дичайшим сожалением. Киллиан давным-давно загладил свою вину! Черт! Любит… Он терпел любые ее капризы, заботился и даже сейчас, уйдя, не забыл сказать, что любит…       — Джонс ничего не сказал. Просто исчез. Мне жаль, Эмма, — Король пожал плечами, смерил девушку жалостным взглядом и наколол на вилку помидор.       — Узнаю Крюка… Никому, никогда и ничего не расскажет о своих планах, ни с кем не посоветуется! — со злостью прошипела Свон, а на глазах навернулись слезы.       Исчез! Боже, она же знала это! Только Свон захотела поговорить с Джонсом, как он испарился! Эмма искрила, бурлила от ярости на себя и Крюка и разрывалась от противоречивых чувств. Много лет назад точно такая же ситуация произошла и с Реджиной! А она поверила… что Киллиан не поступит с ней так же. Она ужасно злилась от этого. Но в следующий момент злость сменилась болью и виной… Черт! Будет лучше, если он уйдет?! Что за глупости?! Но… Свон же сама хотела избавиться от него, сама проклинала! Какая же она была дура! Этого стоило ожидать! Джонс же гордый человек и как бы не был виноват не стал бы выслушивать столько оскорблений. Боже, у Эммы все свернулось внутри, и стало дико стыдно из-за своего поведения! Зачем она так поступала? Когда же она перестанет вестись на сиюминутном поводу чувств?! Конечно, Киллиану будет легче вдали от этой тяжелой атмосферы и вечного ощущения вины и стыда, да и он наверняка подумал, что Эмме тоже будет лучше без него. Ком застыл в горле, а живот мерзко свело и засосало под ложечкой.       Руби встала из-за стола и подошла к Эмме — утешить, увидев, что ее глаза на мокром месте, а губы дрожат.       — Ты плачешь, дорогая? — Лукас обняла девушку за плечи. — Может, он еще вернется? Может, прошел проветриться… в таверну, например?       — А если же он решил уплыть? — Свон резко метнула испуганный, отчаянный взгляд на нее, и Руби запнулась.       — Еще не поздно отыскать его, нужно отправить кого-нибудь в порт! — она грустно улыбнулась и крепче обняла подругу.       Лукас так и знала! Киллиан бы обязательно бросил Свон! Не стоило ему доверять! Наворотил дел и опять сбежал, как и поступил много лет назад с Реджиной. Она искренне сочувствовала Эмме и вспоминала себя, когда ее ужасно предали и чуть не убили. Возможно, Крюк не настолько двуличен и жесток, как Питер, однако его авторитет еще сильнее разрушился в глазах Руби. Только она стала относиться к Джонсу лучше, как все сново пошло под откос.       В зале опять повисла тишина.       — Нет, что ты! Я не плачу… Я, наверное, позже поем… — принцесса смахнула слезы и с трудом сглотнула, так и не ответив на предложение. Она дернулась и сбросила руку Руби с плеча.       — Эмма! — выкрикнула Реджина вслед, но было поздно, и Свон уже, круто развернувшись, побежала к себе.       Свон прибежала к себе в комнату, вытирая слезы. Она толком не понимала, что между ней и Киллианом сейчас творится. Все зашло в какой-то тупик… Черт! А ведь стоило лишь раньше поговорить и выслушать друг друга. Она боялась, что больше никогда в жизни его не увидит и что вчерашняя встреча была последней. Она клялась, что больше не будет устраивать бойкоты.       Свон не могла остановить плач и, забравшись на кровать, прикрывала лицо руками.       — Киллиан, прошу вернись, я давно простила тебя. Почему начинаешь ценить только тогда, когда потеряешь? — она хрипло прошептала и взвыла еще сильнее.       Эмма пыталась успокоить себя, ведь слезами горю не поможешь, но снова не выходило. Ее всегда учили, что если натворил дел на свою голову, то нужно их расхлебывать, а не реветь в семь ручьев. Она ударила кулаком по кровати от злости. Нужно было срочно отправляться на поиски Киллиана. Корабль невозможно собрать за ночь, а значит Джонс мог быть еще в городе.       Свон не хотела никого видеть — ни служанок, ни родственников, однако Руби и Реджине все же получилось к ней прорваться.       — Эмма, дорогая, иди сюда, — сказала Лукас, подошла и села на кровать возле нее, а Королева с другой. Руби ласково поглаживала девушку по спине.       — Я слишком заигралась и запуталась, — она прижалась к Миллс, крепко-крепко ее обнимая и вдыхая любимый аромат фиалок. — Понимаешь, я без него не справлюсь, — безысходно прошептала Эмма и признала свое поражение. — Зачем я все это устроила?! Я простила его… но никак не могла в этом признаться. Я сама его прогнала. Крюк столько всего сделал для меня, — Свон тяжело вздохнула и вновь заревела.       — Эмма, успокойся! В ссорах всегда виноваты двое! И вы, конечно, оба молодцы! Один натворил дел в прошлом и заврался по уши, а другая унижала из-за этого! Я очень рада, что ты все-таки простила его… Но это случилось слишком поздно. Тебе нужно научиться иногда усмирять свою гордость. Она должна быть, но нужно чувствовать границы. Не делай моих ошибок. Несколько раз я таким образом чуть не потеряла Робина. Если вы каждый божий раз будете ругаться, уходить друг от друга и устраивать сцены, то ваши отношения и года не протянут. Если Джонс вообще вернется, — читала нотации Реджина, закатив глаза.       — Ты права, как всегда, — Эмма опустила голову и вытерла слезы, разъедающие глаза. — Мне, чего бы это ни стоило, нужно вернуть Киллиана! Я перешла все границы, — она прикрыла руками лицо и судорожно всхлипнула. — Он наверняка у себя на корабле. Я пойду туда.       — О не-е-ет, я тебя не отпущу через эти трущобы! Убьют, не дай Боже, и искать уже придется два трупа, — саркастически рассмеялась Реджина, за что получила тычок в бок и злостный взгляд Эммы.       — Даже не смей думать о том, что его могли убить.       — Я тебя умоляю, я лишь мыслю объективно. Он точно пошел в таверну и напился там с горя, уж я-то знаю его. Там очень опасно, и его пьяное тело вполне могли убить и ограбить… Черт, повод устроить очередной рейд и зачистку… — Реджина задумчиво прикусила губу и пробормотала: — И денег на следующий год выделить городу на обустройство портовой зоны… И да, я отправлю своих слуг, — привычно холодно и деловито сообщила Королева.

***

      Ближе к вечеру Киллиан наконец-то смог отойти от похмелья. Ох, чтобы он еще раз в жизни когда-нибудь так напивался! Да никогда! Джонс всегда знал свою меру, но в этот раз он потерял голову… Крюк полдня провалялся в кровати, ведя ярую борьбу с тошнотой и головной болью. Он все раздумывал: правильно ли поступает, оставив Эмму одну? Наверное, да… Она была слишком зла, чтобы мыслить здраво и разговаривать по душам. Он тоже во многом виноват, но… никогда не позволит обращаться с собой так и унижать себя. Он натерпелся этого в жизни по горло. Желание женщины — закон, а раз Свон говорила ему:       — Сгинь с глаз моих долой, и не появляйся никогда!       То он выполнил ее требование. У Джонса появилось мерзопакостное желание проучить Свон. Дать ей возможность оказаться одной. Пусть узнает, каково жить без чертовски красивого капитана.       Киллиан решил, что как только отойдет от попойки, то выйдет в открытое море — успокоиться, побыть наедине с собой и своей стихией. Он не знал, на какое точно время, но хотел успеть до начала бала, чтобы повидаться с Эммой.       Солнце заходило за горизонт и отражалось рябью в спокойной воде. Киллиан вышел на палубу — полюбоваться закатом и подышать морским бризом.       Члены команды, встречающиеся на пути, с сочувствием и пониманием смотрели на капитана, а особо одаренные гадко и с пренебрежением хихикали, но тут же умолкали, когда натыкались на суровый взгляд Джонса.       Киллиан оперся о высокий деревянный фальшборт и закрыл глаза, наслаждаясь дуновениями ветра, шумом воды и криком чаек. Только шум, доносящийся с пристани, мешал и раздражал. Крюк подошел к другому борту и едва не запнулся о валяющийся без дела канат, проклиная безалаберных матросов и юнг и обещая оторвать им руки за это. Он усталым и пустым взглядом смотрел на портовые дома, людей, проходящих мимо пристани, рабочих, которые суетливо катили бочки и загружали корабли товарами. Вдруг его взгляд зацепил мужчина средних лет. Сначала он потерянно кого-то или что-то выискивал среди суден, а потом его будто озарило, и он решительно направился к причалу, где стоял Веселый Роджер.       Джонс непонимающе вздернул бровь и с интересом наблюдал за тем, как смешно вразвалочку шел к трапу мужчина. Киллиан направился к верхней площадке трапа поприветствовать нежданного гостя.       — Здравствуйте! Вы что-то хотели? — первым настороженно заговорил Крюк, пристально разглядывая незнакомца, воровато оглядывающегося и поднимающегося на корабль.       — О, простите, что потревожил. Надеюсь, я не ошибся, и это Веселый Роджер? — спросил мужчина и поправил очки.       — Он самый. Так что вам нужно? — сурово повторил Киллиан, явно не настроенный на разговор. Взгляд гостя упал на его крюк, и в глазах промелькнуло замешательство… а затем… удовлетворение?       — Я ищу Киллиана Джонса или же Капитана Крюка. И, насколько я понимаю, это Вы и есть, — мужчина оглядел капитана и наконец-то поднялся на палубу.       — С кем имею честь разговаривать? — Киллиан скрестил руки на груди и отошел назад, ближе к мачте.       — Генрих Кох, слуга Ее Величества Реджины Миллс. Должен сообщить, что вас разыскивают и отправили целую группу на ваши поиски, — Генрих занервничал и неуклюже вынул из кармана свернутую бумажку, и протянул ему.       Крюк недоверчиво хмыкнул и слегка усмехнулся, когда развернул бумагу и увидел свой нарисованный портрет углем. Вот дела! Спохватились! Только поздно. Неужели Эмма так быстро переменилась и простила? Наверное, еще сама будет бегать за ним и просить остаться. Киллиан ухмыльнулся. Он уж точно не собирался так быстро возвращаться. Сначала из-за дикого стыда и нежелания смотреть разъяренной Эмме в глаза, а теперь из-за желания проучить ее. Ему нужно было побыть наедине с собой и пережить все самостоятельно. Да и она успокоится. Зная ее характер, она и сама прекрасно справится.       — Так, слушай сюда, Генрих Кох, — Киллиан наклонился ближе к гостю, схватил его за воротник и тихо, с пугающей ухмылкой на лице прошептал. — Ты ведь хочешь жить? Так?       — Да! — его глаза округлились от страха.       — А заработать денег хочешь? Лишнее золотишко никогда не помешает, не правда ли? — хриплый голос капитана с нотками сарказма, да еще и наличие острого крюка пугали Генриха не на шутку.       — Х-хочу, — робко и запинаясь, ответил тот.       — Давай договоримся: я плачу тебе деньги, а ты молчишь и говоришь, что меня не нашел. Идет? — Джонс поднял бровь и нагло ухмыльнулся.       — Идет. Я ничего не скажу, только не убивайте, — слуга неловко улыбнулся и попытался отодвинуться.       — Ха, ты, коротышка, подумал, что я тебя убью? — рассмеялся Киллиан. Давно с ним такого не было, чтобы кто-то боялся его и трепетал.       Ох, такое приятное чувство власти… Много лет назад для Крюка унижение слабых и ощущение власти над ними были лишь забавой, а вот настоящей добычей и задачей было получение контроля над самыми могущественными людьми — такими, как Реджина. Но при этом он любил, когда ему сдавались сами, просили и умоляли, а не беря насилием. Сила лишь для морских расхищений, а вот в жизни, на суше, обаяние, умение ставить ультиматумы и безвыходные положения.       Генрих тут же отрицательно помотал головой.       — Черт, да больно ты мне сдался. Но знай, проболтаешься — и я найду тебя и вспорю брюхо. Не поскуплюсь своим временем. Держи свои деньги, — Джонс сунул руку в карман плаща, в котором еще оставались золотые со вчерашнего дня, и, достав их, небрежно насыпал горсть монет гостю в ладонь. — А теперь проваливай, — его «добрейшая» и натянутая улыбка очень расходилась с тоном.       Генрих быстро забрал деньги и побежал прочь, унося ноги подальше от грозного Крюка.       Джонс с грустью и тяжестью выдохнул… Нужно будет все равно вернуться и поговорить с Эммой, но лишь тогда, когда он и сам остынет. Киллиан гадал: обидится ли она второй раз из-за того, что он ушёл, или нет? И угораздило же его влюбиться в такую проблемную принцессу.       Он проводил взглядом гонца и с тоскливой улыбкой провел рукой по деревянному фальшборту его любимого друга — Веселого Роджера. Сколько всего Джонс с ним прошел? И не перечислить. Однажды он даже чуть не лишился своего корабля, когда решил покончить с пиратством. Благо, вовремя подсуетившись, с помощью своей хитрости, связей и некоторых махинаций, Киллиан успел записать его на себя, и теперь он — полноправный владелец. Может плыть туда, куда душа захочет, ни с кем не советоваться и даже в любой момент распустить свою команду.       Крюк круто развернулся и направился собирать команду. Они отчаливают!

***

      Эмма, пребывая в "подвешенном" состоянии, нервничала и ждала, когда же вернутся все слуги с вестями. Один приходил за другим, и они лишь разводили руками — Киллиана никто не мог найти. Он словно сквозь землю провалился.       Ей хотелось выть от отчаяния, одиночества, ненависти к себе, вины и страха… Теперь она поменялась с Джонсом местами. Но так не должно быть! Отношения не могут держаться на вине и обиде… Эмма корила себя за то, что не ценила Киллиана и относилась к его присутствию, как к чему-то, само собой разумеющемся. Она была уверена, что Веселый Роджер вместе с Крюком находится еще в порту, однако ее сильно разочаровал один из слуг — Генрих, пришедший с плохими известиями. У Эммы осталось единственное напоминание о Джонсе — его кольцо, самое дорогое его сердцу. Реджина пыталась наложить на него поисковые чары, но тщетно — ничего не работало — оно было будто заколдовано, и ни одни чары его не брали.       Первые пару дней Эмма места себе не находила и плакала, закрывшись в комнате. Чтобы развеяться она все-таки напросилась сходить в город вместе с Руби. Лукас же постоянно смотрела на нее с выражением лица «А я говорила, что так и будет!» От Киллиана все так же не было и весточки.       А когда она вернулась с прогулки, Реджина моментом забрала ее от подруги и повела куда-то в неизвестном направлении. Они шли по раскидистому саду в сторону темного леса, за которым текла чистая река.       — Да что случилось-то? Куда мы идем? — непонимающе спросила Эмма и едва успевала переставлять ноги, пока Миллс крепко держала ее за руку и быстро шла.       — В склеп. Ох, я нашла! Боже, отыскала нужное заклинание! Я уже отчаялась и думала, что лишь выдумала его, но нет! — Реджина воскликнула, а глаза ее вмиг загорелись. И, казалось, она сейчас подпрыгнет на месте.       — Что?.. Правда?! — закричала от радости Эмма, остановилась перед женщиной и схватила ее за плечи, с благодарность смотря ей в глаза. — Реджина, я тебя обожаю! — она резко притянула ее к себе и крепко обняла, да так сильно, что еще чуть-чуть, и Миллс бы задохнулась.       — Эй! Ну все, хватит! Хватит! — Королева с напускной манерностью скривилась и отодвинула внучку. — В одном из старых фолиантов нашлось подходящее, вот только есть одно «но»… — она замялась и закусила губы.       — Какое «но»? — насторожено и уже не так радостно спросила Свон.       — Понимаешь, это кровавое заклятие… И… — Реджине явно было неприятно это говорить. — Сама все увидишь и прочитаешь, пойдем, — она схватила Эмму за руку и потащила за собой.       — Что значит — кровавое?! Объясни же мне! — все никак не унималась девушка, пока шла за Миллс и огибала очередные кусты.       Реджина же ничего ей так и не сказала. Как же Свон недолюбливала эту черту в ее характере — может замолчать и не под каким предлогом ничего не расскажет. Точно воды в рот набрала!       Королевский сад все никак не кончался, и у Эммы на душе становилось все паршивей. Черт, как бы она хотела поделиться этой новостью с Киллианом. Но принцесса и понятия не имела, жив ли он вообще… Сейчас Свон бы сердце отдала, лишь бы вернуть Крюка. Ее любимого капитана.       В голове вновь и вновь всплывало его лицо, густые, темно-каштановые волосы, озорные голубые с чертятами глаза и улыбка. Ослепляющая, очаровывающая улыбка, в которую Эмма без памяти влюбилась.       Последние статуи, кусты роз, стены величественного дворца, отливающие золотом, и выложенные камнем дорожки скрылись за деревьями леса. Золотая листва неспешно летела на землю и покрывалом устилала ее. Некоторое время Свон и Миллс шли по узкой тропинке, до тех пор пока среди стволов и густых кустов не показались покосившиеся кресты. Старые… и такие жуткие… Подул легкий ветерок, а где-то вдалеке громко закаркали вороны, и в следующую секунду громкий шум прокатился по лесу — птицы взлетели. Эмма зябко ежилась и нервно оглядывалась по сторонам, а по спине пробегал холодок.       Сквозь темные и пугающие деревья наконец-то появились очертания склепа — маленькое здание с серыми статуями, подпирающие антаблемент, и черные горгульи добавляли мрачности. Они вышли на поляну со старыми надгробиями — раньше здесь было кладбище.       — Что ж, мы на месте. Будь аккуратна, там лестница крутая, — предостерегла Реджина, подобрала юбки своего фиолетового платья и открыла высокую дверь из темного дерева.       В склепе было тускло, и только пара лучиков света падала на пол из круглого окна; пахло чем-то мерзким, плесенью и влагой. Эмма вздрогнула, когда ее взгляд наткнулся на декорированный и жуткий гроб, стоящий в центре помещения.        — А это еще кто?! Кто здесь похоронен? — она громко сглотнула, таращась на гроб.       — Моя мать, Кора, — с деланным безразличием ответила Реджина, пытаясь скрыть омерзение, ненависть и боль в своем голосе. — Я рассказывала тебе о ней, — фыркнула она и скривилась, пока прожигала убийственным взглядом покрытый толстым слоем пыли саркофаг.       — Ты скучаешь по ней? — Эмма подошла поближе, чтобы рассмотреть пугающий гроб.       — Чтоб я по ней скучала? — ядовито усмехнулась Реджина. — Пошла она к черту! Даже вспоминать о ней не хочу. В могиле и место этой твари.       — Ты меня не сильно-то посвящала в свое прошлое. Что она такого натворила, что ты готова на ее костях плясать? — Свон покосилась на женщину.       — Ой, всего лишь испоганила мне жизнь, — съязвила Миллс и едко рассмелась. — Выдала меня замуж за отца твоей матери, подстроила все… Убила Дэниэла. Всегда попрекала мной. А я всю вину свалила на Белоснежку, мол, она все разболтала, и поэтому Кора убила Дэниэла. Сделала ее изгоем. И знаешь, — впервые за всю речь голос Реджины дрогнул и наполнился ненавистью. — Мне до сих пор стыдно за это, хотя Снежка давно простила меня… — она вздохнула, мотнула головой и моментом помрачнела. — Ладно, идем. Время — деньги.       Эмма промолчала и не решилась что-либо отвечать. Она лишь сочувственно посмотрела на Миллс. Да, и ее жизнь потрепала. Свон все лучше понимала, почему же в прошлом Киллиан и Реджина спелись — их судьбы похожи. Она в который раз ощутила эту едкую, пожирающую и противную ревность, и к кому! К собственной бабушке! Джонс только ее… Да и к тому же, их отношения с Миллс в далеком прошлом. Ну и ну… Она даже бы в самом бредовом сне такое не увидела!       В темном закутке располагалась крутая винтовая лестница, ведущая в неизвестность. Каблуки стучали, пока женщины спускались туда, подхватив свои длинные юбки. Внизу, под склепом в потайной комнате, было еще темнее и неприятнее. Только свечи, расставленные по углам, в углублениях стен лежали черепа — Эмму даже передернуло от этого, — а посередине, на старом столе, были разбросаны открытые книги и фолианты.       — Ну и беспорядок. Ты явно была не в лучшем настроении, когда обыскивала этот склеп, — констатировала Свон, нахмурившись.       — Смотри сюда и читай… — Реджина подошла к столу, на котором лежала раскрытая старая книга.       Эмма с недоумением рассматривала письмена на страницах — совсем непонятные закорючки на чужом языке.       — Нельзя было на нашем языке написать инструкцию? — фыркнула принцесса, пытаясь разобраться в тексте.       — Ах, совсем забыла… Ты же не знаешь эльфийского, языка колдовства, — вздохнула Миллс.       — Говори уже быстрее, что здесь написано, — требовательно сказала Свон, которую уже знатно стало подбешивать молчание Реджины.       — Что ж, пора рассказать всю правду. Кровавое заклятие очень сильно. Оно сможет защитит твое королевство: все его просторы будут оплетены колючим терновником и никто не сможет туда пробраться и мародерствовать. Заклятие можно будет снять, после того как мы пробудим все королевство, — Королева знатно нервничала и кусала губы.       — Почему его прозвали кровавым? — веско спросила Эмма, прожигая ее суровым взглядом.       — Я говорила, что есть одно «но». Здесь прописаны все ингредиенты, — Реджина ткнула пальцем в рисунки на странице. — Мне не хватает одного — сердца истинно любящего.       — Что?! В каком смысле? — выкрикнула Свон и подавилась от шока.       — В прямом. Для наложения заклинания нужно сердце истинно любящего.       Эти слова прогромыхали в комнате как гром средь ясного неба. Эмма стояла и ошарашенно смотрела на женщину. Черт… сердце… Ей жизненно необходимо наложить это заклинание. Она будущая правительница, на ее плечах имущество, нажитое тяжким трудом; жизни невинных людей. Ее клеймо, ее обязанность спасти своих подданных.       — И где его взять? — заторможено отозвалась Свон, быстро прокручивая в голове все варианты. — Нет, я не хочу кем-то жертвовать.       — Эмма, не посчитай циничным, эгоистичным, но я не буду отдавать свое сердце. И это не от того, что я тебя не люблю, отнюдь. Пойми, у меня у самой много людей, свое королевство. И они не могут лишиться королевы, — Реджина с сочувствием смотрела на девушку, положив руку ей на плечо.        Конечно, обидно, но пришлось признать, что другого выхода у Миллс нет. Откровенно, жестко, но честно. Реджина никогда не скрывала то, что думает, и всегда говорила острую правду, порой больно режущую и неприятную.       — А есть какие-то другие заклятия, менее опасные, не требующие таких жертв? — в голосе Эммы было столько мольбы.       — Ха, ты думаешь, если бы было более безопасное заклятие, я бы предложила не его? — саркастично усмехнулась Реджина и скрестила руки на груди. — Я все перерыла и ничего не нашла, кроме этого. Каждое заклятие требует что-то взамен, и чем оно мощнее, тем больше должна быть жертва.       — Черт! То есть тот человек умрет, если отдаст свое сердце? — взволнованно говорила Свон.       — Естественно.       — Нет! Нет! Я не позволю кого-то убивать! Тем более истинно любящего, второй половинке этого человека будет очень тяжко. Да он же возненавидит нас! — воскликнула Эмма.       — А ты думала, правление государством это так просто? Приходится выбирать, чем и кем жертвовать для блага других. Порой принимать очень сложные решения. И иногда выбор стоит между жизнью одного и тысяч человек, — Реджина покачала головой.       — Сколько у меня времени на размышления? — Свон трясло от страха, хоть она и старалась это не показывать. Она совсем не хотела жертвовать даже одной жизнью. Она лучше отдаст свое сердце, чем убьет кого-то… Свое сердце! Твою ж мать! Живот мерзко стало тянуть, а ком встал в горле.       — А ситуацию ухудшает то, что у нас чертовски мало времени на раздумья. Я смотрела через зеркало — буквально до конца недели, а потом, я тут подумала и поняла, что кандидатов у нас не так уж и много, — Миллс мрачно усмехнулась и обвела темное помещение взглядом.       — Кто они?! — выкрикнула Эмма и схватила бабушку за руку.       — Так как я с Робином сразу же отсекаемся, остаются только… — она тянула паузу. — Только ты и Киллиан. Ну или же можно потратить уйму времени, чтобы отыскать таких людей среди крестьян.       Эти слова в очередной раз раскатом грома пронеслись в голове Свон и она пошатнулась. Нет! Черт, нет! Если Джонс и вернется… то Эмма никогда в жизни не пожертвует им… Она не простит себе такого… Собственными руками убить любимого человека. Но и меньше всего ей хотелось жертвовать собой… Свон тоже хотелось пожить! Да и как дальше снимать заклятие, если она умрет? Королевство тогда останется без надежды на спасение.       — Не дождешься, я ни за что не пожертвую Киллианом. Я лучше сама вырву у себя сердце, чем буду смотреть на его испуганные глаза, наполненные ненавистью, — прошипела в отчаянии Свон. — Он заслужил счастья, а не такой предательской смерти. Есть другие варианты! Я не верю в это! Я не могу выбирать между любовью и государством, — на глазах в который раз выступили слезы. Все сводилось к одному варианту… отыскать Крюка и забрать его сердце. Эмма едва не взвыла от этого. — Может, можно как-то воскресить человека?!       — Хм… Теоретически, — протянула Реджина и начала перелистывать страницы чернокнижного фолианта. — Это возможно. Но шансы невелики. Нужно разделить чье-то сердце на две части и одну отдать умирающему. Но я такое никогда не практиковала, я лишь выдирала сердца непослушных, — Реджина снова мрачно усмехнулась.       — Боже! А ты говоришь вариантов нет! — радостно воскликнула Эмма, смотря на женщину глазами, полными надежды, в который сверкали слезы.       — И есть еще одна маленькая загвоздка, — Миллс показала в воздухе кавычки. — Это некая проверка на настоящую любовь. И если окажется, что между людьми она не истинная, то заклинание не сработает, а человек умрет.       Слишком сложный выбор: всю жизнь прожить, ненавидя себя, из-за убийства любимого ради долга короны или же бросить людей на погибель, но жить с Киллианом в чужом королевстве, но опять ненавидя себя из-за еще больших жертв? Но разве третьего варианта не дано? Эмма не верила в это и любыми способами отыщет его. Ведь тьма всегда сменяется рассветом..       — О господи! Хоть разбитое сердце, но в груди было, а теперь лишить его и этого?! Если нужно… я отдам ему половину своего сердца. Хоть мы и ссоримся, но я верю, что между нами та самая истинная любовь.       — Ты серьезно хочешь отдать свое сердце? Отважно, — недоверчиво рассмеялась Миллс, не воспринимая ее слова всерьез.       — Да! Если нужно будет, то я сделаю это! — твердо заявила Свон, хоть она не осознавала всю серьезность этих слов. — Или же наоборот! Но… он не обязан жертвовать чем-то ради меня… В конце концов, это только мое королевство. И Киллиан может больше никогда не вернуться… — эти слова звучали еще больнее, чем в прошлые разы. — Я отдам свое сердце.       — Но ты же умрешь, и кто тогда спасать будет? — Королева скептически подняла бровь. Нет! Она и так виновата перед Белоснежкой и не позволит умереть Эмме! Ни за что…       Эмму пробила дрожь от этих слов… Это все? Это будет конец? Конец ее жизни?.. А дальше будет только тьма? Она больше никогда не увидит родных… Не сможет вспомнить Руби, Крюка…       — Я что-нибудь придумаю… Кто-нибудь сможет дать мне свою часть сердца… — она судорожно всхлипнула и вытерла потекшую слезу.       — Что не сделаешь ради любимой внучки… Если другого выхода не будет, я разделю свое сердце, дорогая, ведь у меня-то есть истинная любовь. В общем, у тебя еще есть немного времени на раздумья. Но знай, я не позволю тебе умереть, — Реджина закончила свою речь, хлопнула Свон по плечу и пошла к выходу, стуча каблуками.       Девушка стояла и пустым взглядом смотрела в темноту… В голове до сих пор пульсировали и повторялись слова Реджины. Умрет… Или она, или Киллиан, или сотни тысяч человек. Она никак не могла признать это! Нет! Больше всего именно сейчас Свон хотела бы быть рядом с ним… рассказать все и провести последние дни в его объятиях.       Когда Свон вернулась к себе в комнату, до нее наконец-то дошла вся безысходность ситуации! Она с полным опустошением рухнула на кровать, а на истерику, громкий рев уже сил не было, и слезы просто тихо катились по щекам. Поблизости не было даже платка, чтобы высморкаться.       Новость о заклинании казалась радостной лишь первое время… До того момента, пока Реджина не рассказала страшное «но». Страх, словно костяная и ледяная рука смерти, навис над Эммой. Да так, что трясло все тело. А если разделение сердца не сработает? Все настолько безнадежно!       Вскоре пришла Руби — поддержать и успокоить. Она сидела, обняв Эмму, и укачивала ее. Никто не плакал и молча переносил эти тяжести, и лишь Эмма давала себе слабину. Она злилась на себя еще больше из-за этого. Еще больше пугало то, что она ничего не могла контролировать. Все отпускалось на волю судьбы.       Именно в этот момент Лукас захотелось, чтобы Джонс появился. Сейчас он как никогда был нужен.       — Я хочу жить, у меня есть смысл жизни. Я не хочу умирать, но и выбирать между королевством и любовью тоже. Понимаешь, я себе не прощу, если предательски лишу Киллиана последнего. Да он может быть уже далеко отсюда… Это будет не жизнь, а ад для меня. Реджина сказала, что, в крайнем случае, отдаст половину своего сердца мне, и у меня есть шансы, — тихо и безэмоционально говорила Эмма, смотря в стену. — Я должна, я обязана с этим справиться… но я не могу! Мне очень страшно… А если я не проснусь? Если все будет впустую?       — Эй, ну вот видишь, все не так плохо! — неунывающе подбадривала ее Руби. — Я знаю — он вернется. Обязательно вернется. Киллиан очень любит тебя. Ты только посмотри на то, как он заботился о тебе. И я ведь тоже ни за что в жизни, по крайней мере в прошлом, не убила бы Питера, но, видимо, для него я была не так дорога. И тебе нужно будет поговорить с Крюком по-честному. Не обижаться друг на друга, а принять решение вдвоём, — Лукас улыбнулась и приподняла подбородок Эммы, смотря в ее заплаканные, такие зеленые глаза.       Несмотря на все недостатки Руби, иногда излишнюю резкость и язвительность, Эмма очень ценила ее и боялась представить, чтобы стало бы с ней, не будь рядом дружеского плеча Лукас.