Моя прекрасная незнакомка

      Весь вечер Киллиан не мог найти себе места и спалось ему не лучше: как вообще можно спать, когда твоя любовь ходит по лезвию ножа, на грани жизни и смерти. Утром же Крюк пулей улетел в город: нужно было привести себя хоть как-то в порядок! В таком виде во дворец точно не пустят. Киллиан кое-как смог высидеть несколько часов у цирюльника, пока тот стриг и брил его. Для Джонса эти часы казались пыткой, и он снова сердился. Он сходил в баню, прикупил лучший красный сюртук на заработанные деньги, ведь он не мог сидеть сложа руки и ничего не делать, даже когда выходил в море. Он успел сплавать в ближайший портовый город и продать там товар.       Взору Джонса предстал королевский дворец, залитый багровым закатом. Мимо него то и дело проезжали кареты с аристократами. Может, в прошлом он бы ни за что не отправился на бал к этим лицемерным крысам, разве что ради того, чтобы чем-нибудь поживиться, но сейчас ему было все равно на других людей, на их пышные наряды и маскарадные маски. Плевать он на них хотел, потому что были проблемы и поважнее.       Крюк встревоженным и потерянным взглядом осмотрел огромные кованые ворота, возле которых стояли гвардейцы и пропускали гостей по спискам. Киллиан натянул сногсшибательную, очаровательную улыбку, когда подошел к тому самому постовому, который несколько недель назад не хотел пропускать его во дворец. Гвардеец был очень удивлен, когда в списке одних из самых важных гостей обнаружил имя и фамилию Крюка. Он недовольно фыркнул, но все же пропустил Киллиана в королевский нижний сад, куда так активно подъезжали кареты с особами голубых кровей.       Этот дворец уже успел стать таким знакомым. Джонс шел по аккуратно выложенным дорожкам, рядом с которыми разместились ровные клумбы, золото на стенах здания мерцало в солнечном свете, багряные, желтые, красные листья плавно слетали с деревьев. И все же Киллиан чувствовал себя ужасно неуютно в этой роскоши. А когда он прошел по широкой мраморной лестнице, то попал в вестибюль, где уже столпилось множество людей в маскарадных масках: дамы в пышных платьях, господа в черных фраках что-то обсуждали между собой с важным видом. Джонс не смог сдержаться и с отвращением скривился. Вот черт! Только сейчас он понял, что не взял с собой карнавальную маску, о которой говорилось в письме. Дьявол, ему было совсем не до них!       Крюк даже приуныл, но ненадолго. Он плутал в толпе людей, направляясь к бальному залу. Джонс внимательно, с хитрой ухмылкой на лице, всматривался в гостей и столы, пестрящие разными яствами, в надежде, что кто-нибудь забыл и оставил там свою маску. Он решил, что ничего страшного не случится, если кто-то останется сегодня без столь важного украшения, впрочем Киллиану было все равно на них. Он пренебрежительно фыркнул, когда понял, каким стал мелочным… Теперь ворует не корабли с набитыми золотом трюмами, а чертовы маскарадные маски! В голову очень часто закрадывались мысли: а может послать все к морскому дьяволу, и вновь вернуться к старому и знакомому, полюбившемуся делу?       Крюк приметил симпатичную даму, стоящую возле одного из длинных столов, с не менее шикарной маской. Натянув очаровательную улыбку, Джонс подошел к ней и стал заговаривать зубы, заваливал женщину комплиментами, а та и рада была слушать. Киллиан, все так же улыбаясь, напоил ее шампанским, до этого попросив показать свое прекрасное личико, и пока она пила, незаметно умыкнул маску. Дама даже опомниться не успела, как он пропал из вида.       В то время нагло ухмыляющийся Джонс уже скрылся в толпе гостей. Он летящей походкой шел по идеально начищенному полу, завязывая изящную черно-белую маску, обрамленную золотым орнаментом. Она подчеркивала его выразительные голубые глаза. То, что нужно для сегодняшнего вечера.       Киллиан проскользнул в богатый бальный зал. Он все надеялся увидеть виновника торжества, чтобы вручить ему подарок — настоящую карту сокровищ, но еще больше хотел увидеть Эмму, защитить от всех бед, увести отсюда подальше, где тихо и спокойно. Джонс только сейчас понял, как соскучился по ним: Свон и Роланду. Он даже сам не ожидал, как сильно прикипит к этому мальчишке. Черт, даже по язве Руби он тоже скучал! Без нее слишком скучно, она добавила перчинки и огня в его жизнь. Вот чего он точно не ожидал.       Мимо Крюка то и дело в вальсе кружились пары, громко лилась мелодичная классическая музыка, повсюду горели множество ярких и теплых свечей, а с потолка свисали громадные люстры. Джонс цепко и внимательно рассматривал зал, всех присутствующих людей. Искать знакомые лица среди гостей в разных, таких необычных и пугающих масках было не легко. Отвлекали еще и женщины, крутившиеся рядом и желавшие получить один танец от Киллиана. И это, конечно же, ему сильно льстило. Он как всегда был неотразим.       Внезапно кто-то дотронулся до плеча Крюка, вырвав его из собственных мыслей. Он растерянно обернулся, надеясь, что это Эмма наткнулась на него. Однако нет… Капитан раздраженно и уныло вздохнул, когда понял, что перед ним стоит Реджина. Она была как всегда величественна и роскошна: чего только стоило ее бархатное фиолетовое платье с глубоким вырезом, усыпанное разными камнями, аккуратная прическа, собранная в тугой пучок, и яркие, выразительные глаза, скрытые под золотой маской. Эту женщину Киллиан всегда узнает из тысяч людей.       Королева изумленно смотрела на Джонса, подняв бровь и лукаво улыбаясь.       — Какие люди! Его Морское Величество соизволило прийти на наше скромное торжество, неожиданно! Никак не думала, что ты явишься, — подстегнула его Миллс и буднично-привычно смахнула пылинку с его плеча. Киллиан явно ошалел от такого жеста, но лишь на секунды.       — А что ты думала? Да, решил. Решил, хватит недомолвок и обид. Где Эмма?! — конкретно и с напором спросил Джонс, не терпя к себе лишних прикосновений, он сбросил ее руку.       — Ну хоть одно правильное решение я слышу из твоих уст. Действительно мужской поступок. Я думала, что ты приоритетом для себя выбрал бочку с ромом, — язвительно улыбнулась женщина.       — Ты слишком плохого мнения обо мне, — Киллиан наклонился к ней и прошипел в губы.       — Пожалуй, и в этом ты абсолютно прав. Как я могу доверять человеку, который дважды поступил одинаково паршиво?       — Реджина, можешь даже не пытаться припомнить мне все мои грехи. Их не пересчитать, — Джонс язвительно оскалился. — Главное, что я пришёл исправляться! И тем более, я не обязан перед тобой оправдываться. Знаешь, я тоже удивлен не меньше… С твоей-то магической силой, ты могла отыскать меня в два счета! И не сделала этого? Не то, чтобы я что-то предъявляю тебе… — он нахмурился.       — Дорогой мой Киллиан, если ты думаешь, что я буду лезть в ваши отношения с Эммой, то ты глубоко ошибаешься. Я даю вам свободу выбора. Не мне с тобой жить и семью заводить, и слава тебе Господи! Я пыталась тебя искать с помощью поисковых чар… Но они оказались бессильны! Твоё кольцо было каким-то бракованным, — изумленно воскликнула Реджина и повела Крюка в сторону, подальше от шумной толпы. — Снимаю корону, шифроваться ты мастер.       — Какая честь с вашей стороны! Хоть что-то не стараться контролировать. Хватит разговоров! Отвечай: где Свон? Она в порядке?! Она жива?! С ней все хорошо?! Роланд? Робин, в конце концов? Или ты им всем решила вырвать сердце, после того как они достали тебя? Мне искренне жаль Робина, — Джонс уже серьезно закипал от этой бессмысленной болтовни.       — А нимб на голову не давит, таким тоном разговаривать с королевой? Единственный, кому бы я с удовольствием вырвала сердце — это тебе. Я никогда бы не отказалась от мести, если подвернулась бы такая возможность. Не смей говорить со мной таким тоном! Тебе ясно? — едко процедила Реджина и резко схватила его за воротник, притянув вплотную к себе.       — Предельно понятно, Ваше Величество, — оскалился Крюк, получив в ответ довольную улыбку Миллс.       — Вот и чудненько. С именинником все в порядке, он больше всех ждал тебя. Бегает где-то, подарки получает. А Эмму я с обеда не видела. Наверное, со служанками возится. Жива и невредима твоя Свон, если, конечно, не повесилась, — она наконец-то выпустила из рук ворот, и Джонс отпрянул, закашлявшись от удивления.       — Что ты сказала?! Повесилась?! Ты в своём уме?!       — С каких пор ты перестал понимать чёрный юмор? — Реджина смерила Киллиана непонимающим взглядом.       — Мне срочно нужно найти ее. Но сначала, ради приличия, пойду подарю подарок Роланду.       — Да ты что?! Ты еще знаешь слово «приличие»?       — Не язви, Реджина, это тебе не к лицу. Я кое-что припас для него, — пропустил мимо себя Киллиан ее шпильку.       — Надеюсь, это не бочонок с ромом? Или косточки твоих собратьев, которых ты случайно прикопал на острове? — саркастически рассмеялась Реджина, скрестив руки на груди. — А для пущей убедительности принес и закуску в виде рыбы?       — Такими ценностями я не делюсь, — съязвил Джонс. — Но я принес кое-что получше. Настоящую карту сокровищ! Думаю, ему понравится,  — он решил больше не тратить ни минуты.       От души разом отлегло! Киллиан смог с облегчением выдохнуть… Эмма в порядке. Но Генри! Чертову Генри точно не поздоровится за свое вранье и за то, что знатно потрепал нервы своими рассказами! Он понял! Это сучка Руби решила испортить ему настроение и нервную систему. Джонс стиснул здоровую руку в кулак и шумно засопел от злости. С ней он разберется позже и больше не позволит пудрить себе мозги какой-то деревенщине.       Киллиан блуждал какое-то время по залам, спрашивал людей, где же находится сам принц. Джонс убеждал себя в том, что первым делом пошел вручать подарок Роланду из-за вежливости, а не потому что боялся… серьезного разговора со Свон… Боялся быть отвергнутым и непрощенным.       Роланд нашелся в приемном зале, не менее красивом и величественном. Такой маленький мальчик сидел на большом позолоченном троне и искренне восхищался своим подаркам. Киллиан всматривался в эти чопорные, холодные и льстивые лица аристократии, подносящих дары, но даже там Эммы не увидел.       Как только Роланд среди толпы заметил приятеля, то сразу засиял, радостно распахнул глаза, словно не веря им. Он тут же подскочил с трона и побежал к Джонсу, раскрыв руки для объятий.       — Роланд! Веди себя прилично! Что ты делаешь? — шикнул на него Робин, неожиданно возникший откуда-то из толпы.       — Киллиан! Киллиан! Я так рад тебя видеть! — мальчик бросился обнимать Джонса, совершенно не обращая внимания на замечания отца, когда Крюк присел на корточки, чтобы быть на одном уровне с принцем. — Я думал, ты не придешь. Я очень скучал по тебе.       — Привет, парень, — Джонс сразу широко улыбнулся и потрепал по голове Роланда, крепко прижимая того к себе. — Я тоже очень рад и скучал по тебе. С Днем Рождения тебя. Теперь ты на год старше. Скоро совсем взрослым станешь и будешь великим королем. Робин, и тебе здравствуй.       — Не ожидал тебя здесь увидеть, — все гости тут же расступились, когда король приблизился к сыну. — Но приятно удивлен. Ты был настолько расстроен… я уж думал, что ты забудешь сюда дорогу.       — Крюк, а ты принес мне подарок? — с ангельско-невинным взглядом спросил мальчик, зачарованно смотря Киллиану в глаза.       — Роланд, неприлично так прямо об этом спрашивать. Разве этому мы тебя учили? — нахмурился Локсли.       — Прости, папа, я случайно, — потупил взгляд принц.       — Роб, расслабься. Ничего страшного не произошло. Спросил и спросил. Тем более, я, конечно же, пришел не с пустыми руками, — глаза Киллиана азартно загорелись, и он потянулся к карману, чтобы достать оттуда аккуратно сложенную карту.       — Так, а вы почему здесь столпились?! Всех прошу разойтись! — строго крикнул Робин гостям-зевакам, которые с любопытством уставились на сию картину. Они тяжело и разочарованно вздохнули, однако все же стали расходиться по сторонам.       — Помнится мне, ты хотел иметь какую-нибудь пиратскую вещичку. Вот и я подумал, что… — Джонс поднялся на ноги, хитро улыбнулся и вытащил старую, потертую бумагу. — Тебе очень понравится настоящая карта сокровищ. По ней я и добирался до одноименного острова, — он подмигнул и протянул подарок Роланду.       Мальчишка оказался чересчур эмоциональным и чуть не завизжал от восторга. Он с восхищением развернулся карту, рассматривая ее. Казалось, Роланду больше ничего не нужно было для счастья, чем получить подарок от кумира, бывшего, настоящего пирата! Капитана корабля! Джонс ласково улыбался, а на душе стало так тепло.       — Спасибо тебе огромное! Это самый лучший подарок на свете, — принц обнял за шею и поцеловал в щеку Киллиана.       Джонсу было очень приятно видеть такую живую и неподдельную реакцию Роланда. В этот момент в голове Крюка промелькнула мысль «А если бы у него тоже был ребенок?» Он был бы невероятно счастлив… Всю жизнь пробыть одному и в один момент обрести семью. Киллиан бы подарил им столько любви, сколько не имел сам. Дал бы все жизненные блага, которых не было у него.       И все же, Джонсу было интересно, каково Реджине осознавать, что ее сын тянется к её бывшему?       Когда же Роланд убежал играть с другими детьми королевской свиты, к Крюку прицепился и Робин с попытками расспросить: вернулся ли он сюда из-за Свон? Верно?       — Ты мог найти еще более удобное время? Давай поговорим обо всем потом. А сейчас у меня дел по горло, — Киллиан мрачно улыбнулся, бесцеремонно развернулся и поспешил пойти прочь из приемного зала.       «Черт! Да даже если Руби настолько меня ненавидит, не будет же она придумывать, что Эмма хочет покончить с собой?!» — мысленно терзался Джонс и кусал губы.       Он наконец-то вернулся в бальный зал. Там все так же громко играла оркестровая музыка, люди беспрестанно танцевали и веселились. Джонс намеревался сам идти искать Свон. Хоть он и привык ждать, но сейчас его терпению подходил конец. Особо настойчивые дамы все хотели с ним потанцевать, но Киллиан вежливо отказывал.       Крюк уже успел отвлечься на всю эту суету, как вдруг заметил ее, кружащую в вальсе с другим кавалером под чарующую мелодию, созданную талантливыми музыкантами. Ту, кого он так долго искал в этих королевских «лабиринтах Минотавра»… Его Свон… Его прекрасную Эмму. Живую и невредимую. И Джонс непроизвольно открыл рот, залюбовавшись ею.       Она, как самая яркая звезда, осветила весь зал своим алым платьем с пышной юбкой, идеально сидящим по фигуре, с квадратным вырезом, выгодно подчеркивающим грудь, легким и романтичным пучком с несколькими выбивающимися и красиво спадающими прядями возле лица. Губы вишневого оттенка изгибались в улыбке. Но больше всего Киллиана восхитила ее бархатная кроваво-красная маска с пером и золотыми пайетками.       Сердце пропустило удар, и Джонсу показалось, что он второй раз влюбился. На душе стало невероятно тепло, когда он заметил, что Свон так и не сняла подаренные им кольцо. Мелочь, а сколько всего говорит!       Но тут вмиг до него и дошло, что Эмма-то танцует не с пустотой… А с другим мужчиной. Джонс шумно выдохнул, а кровь вместе с ревностью быстрее побежала по венам. Какого черта?! В груди противно зажгло, и тело вспыхнуло жаром. Киллиан криво и наигранно улыбнулся, сжимая руку в кулак. Так значит: танцует с другим?! Эта ревность пеленой затмила все! Киллиан глубоко вдохнул, пытаясь успокоить себя... Он со злостью и негодованием сверлил какое-то время партнера Свон, подавляя в себе желание что-нибудь с ним сделать.       Плюнув на все, Киллиан злорадно и натянуто ухмыльнулся и быстрым шагом пошел на другой конец бального зала к Эмме. У него были явно другие планы на вечер, нежели смотреть на то, как она веселится рядом с этим наглецом.

***

      Свон была неимоверно рада, когда к ним во дворец на День Рождения маленького проказника заявился никто иной, как Джефферсон! Ее любимый троюродный брат, сын графа Аквитании. Хоть в этот момент Эмма забыла о всех горестях и печалях и, словно та маленькая принцесса, бросилась в объятия брата! Как же давно они не виделись. Сколько прошло лет? Пять? Может шесть? Свон радостно согласилась подарить ему несколько партий вальса, и вот уже с полчаса общалась с Джефферсоном. Она все расспрашивала его о жизни, о прошлом.       — А помнишь, как мы с тобой сражались на игрушечных мечах, и ты победила? — спросил Джефферсон во время того, как Эмма взяла его за руку и сделала обход.       — Еще бы не помнить. Ты поддался мне, — усмехнулась Свон, когда он положил руку на ее талию.       Неожиданно, ее плеча кто-то резко коснулся, дезориентировал и развернул к себе, да так, что принцесса вздрогнула.       — Я очень благодарен вам, что вы составили компанию этой прекрасной даме, но прошу простить, на этот вечер она только моя и танцевать будет со мной, — прозвучал требовательный и вежливый голос позади Эмма. Она моментом вскипела и взорвалась от такой дерзости! Какой-то незнакомый мужчина будет указывать ей, что делать? Пошел к черту!       — Что вы себе позволяете? Я сама решу, с кем и когда мне танце... — воскликнула Свон, взбесившись, и тут же заткнулась и ошарашенно приоткрыла рот, когда взглядом быстро пробежалась по лицу наглеца, а затем и руке… Крюк! Вместо кисти был отполированный крюк. Киллиан! Боже! Это он?! Эмма ничего не успела понять, лишь пару раз моргнула, как Джонс не менее быстро вырвал ее из танца и потащил из толпы. — Киллиан! Что это значит?! Ты… и здесь?! Ты все-таки пришел?!       — Это значит, что ретроградный меркурий встал в нужную фазу, сказав тем самым, чтобы я пришёл сюда, тьфу ты! Я тебя не понимаю, Свон, честное слово, — совершенно сбив с темы девушку, раздраженно усмехнулся Джонс. — Сама сначала зовешь, а потом удивляешься! — он крепко схватил ее за руку, ведя дальше и виляя между танцующих пар.       Внутри Эммы все сделало кульбит, сердце резво забилось, а невероятная волна счастья, радости, ликования нахлынула на нее… На глазах чуть не навернулись слезы. Ей до сих пор не верилось в это. Ей очень-очень хотелось его обнять, поцеловать, но этого нельзя было делать при людях. А потом все мысли превратились в ураган, сметающий все на своем пути. Черт! Джонс здесь… А значит придется все рассказать ему. Почему ей так страшно и радостно одновременно?       — Ты… ты… Просто так резко появился! Я думала, ты не придешь, — ошарашенно пробормотала Эмма, пытаясь осознавать, что он здесь… Это правда… Не шутка! Крюк жив, целехонек! Прислушался все-таки и пришел! — Киллиан… мне не хватало тебя, я очень соскучилась! Мне многое нужно обсудить с тобой! Я больше не злюсь на тебя, понимаешь? Почему ты так резко исчез, ничего не сказал?! Я думала, с тобой что-то случилось, что ты погиб.       — Мне тоже очень многое нужно тебе сказать! Только не здесь, не когда на тебя смотрят множество глаз и так горят перемыть твои косточки за спиной, — непривычно холодно и зло ответил Джонс. У Эммы пробежали мурашки по коже. — Кто это был? Тот, с кем ты танцевала? — В его голосе чувствовались нотки…       — Постой, ты ревнуешь? Господи, нашел когда! — воскликнула Свон в изумлении. Она едва поспевала за Крюком — он шел слишком быстро. Они почти подошли к большим распахнутым дверям, ведущим в коридоры.       — Нет, черт возьми, не ревную! — разозленно выплюнул Киллиан и еще больше ускорился. — Но даже, если ревную, то это только мои проблемы, — он притянул Свон ближе к себе, когда оказался в коридоре.       Солнце уже село за горизонт, и в проходах стало совсем темно. По пути Киллиан и Эмма развязали и сняли свои маски.       — Это был Джефферсон, мой троюродный брат. Можешь быть спокоен, Киллиан, — Эмма развернула мужчину к себе и остановилась, смотря в глаза, внушающие умиротворения. Джонс едва слышно облегченно выдохнул.       Киллиан с трудом понимал, что творится с ним. Его переполняли миллион разных чувств. Внутри него все кипело, клокотало от злости. На себя, на Эмму, дрянного Джефферсона и страх, который испытал при виде Свон. Черт возьми, он испугался потерять ее! Желание сорваться, выговорить ей все смешивалось с желанием прижать к себе, оберечь от всего и получить ее прощение. Появление Эммы резко перевернуло его жизнь с ног на голову.       Киллиан, ничего не говоря, быстро провел Свон по коридору, с силой распахнул дверь в свою комнату — она оказалась не закрыта, — и втолкнул девушку туда. Здесь было не менее темно, чем в коридорах, и луна причудливо играла на стенах. Джонс сразу же направился к одной из деревянных тумбочек за огнивом.       — Эмма… я должен все тебе объяснить. Мы просто обязаны поговорить… Я пришел сюда за этим… Хватит играть в такие игры, — хрипло начал он, стоя во тьме, не оборачиваясь и пытаясь разжечь огонь для свечей. Джонс судорожно сглотнул. Когда он потерял всю храбрость?       — Да! Хватит! Мне тоже это надоело! Я слишком запуталась! Почему ты ушел?! Почему?! Черт, я думала, ты ушел навсегда! Что я больше не увижу тебя! Мне так страшно еще никогда не было, — резко и дерзко воскликнула Свон и сделала несколько шагов к Киллиану. — Я простила тебя, поняла, что ты очень дорог мне, хотела помириться, а ты исчез! Мне не хотелось верить, что ты ушел насовсем, — ее распирала и злость, и какая-то обида, в то же время бурлящая в одном котле с виной. — Я думала, между нами все кончено!       — Я лишь решил взять паузу. Дать нам время подумать, успокоиться и прийти в себя, — он мрачно усмехнулся, а внутри лишь сильнее разгорался огонь, и Джонс с трудом сдерживался, чтобы не перейти на повышенные тона и вновь не разругаться… Он со всей яростью чиркнул огнивом, подпалив свечу, и резко развернулся, чуть не столкнувшись с Эммой.       — Взять паузу?! Да я чуть на стенку не лезла! Ты подумал об этом?! И для этого, как я понимаю, ты уплывал, да? — процедила Свон, смотря в полыхающие от гнева глаза Киллиана. Их сердца быстро отбивали один ритм.       — Именно! Именно для того, чтобы побыть наедине со своей стихией, разобраться в себе… — Джонс незаметно двигался на девушку, прижимая ее к стене. — Но это не значило, что я бросил тебя. Никогда не думай так! Я не разбрасываюсь людьми направо и налево!       Эмма тяжело вздохнула… Черт, она же сама не хотела его видеть! И этот поступок был вполне логичен с его стороны. Чего она ожидала?!       — Киллиан, прости… — она вдруг понизила тон и тихо сказала. — Мне очень стыдно за свои слова, за свой дурной тон! Это мне нужно извиняться. Я была не в себе… Я понимаю, почему ты не сказал ничего о Реджине… Ты не обязан был этого говорить, — ее лихорадочный вздох был больше похож на всхлип. — И вообще было глупо затевать такой огромный скандал… — и сейчас отчего-то в Свон зародился тот маленький, противный и скребущийся в душу комочек вины и стыда. И за это время у нее очень поменялось мировоззрение. Она ласково, даже аккуратно, словно боясь и извиняясь, провела рукой по его щеке, очертила кончиками пальцев его челюсть.       — Да неужели?! А тогда ты и слушать ничего не хотела! Почему же поменяла свое мнение?! — прорычал Крюк и схватил ее за руку, притянув к себе. Джонс злился и одновременно любовался красивым лицом Эммы, освещаемым лишь несколькими свечами.       Киллиан вдруг заметил испуганный взгляд девушки и тут же опомнился, поняв, что слишком погорячился.       — Прости, я не должен был повышать голос, — устало вздохнул он и выпустил руку Свон из своей хватки. И на душе принцессы стало теплее от его слов. Она набралась духу продолжить говорить дальше:       — Тогда я чувствовала себя настолько обманутой, размазанной по стенке. Я думала, у нас нет никаких с тобой секретов! Я доверяла тебе! Но это не так, у каждого есть свои секреты. И к тому же, у меня сдали нервы… Если бы ты сразу сказал обо всем, то я бы, возможно, спокойно все приняла, — стараясь потушить пожар и жгучую боль внутри себя, Свон говорила все тише, тем самым приковывая внимание Крюка к себе. — Но… Это было твое прошлое, и мы были слишком мало знакомы. И вообще это было не моё дело. И в конце концов, какую бы роль это сыграло? Ты имел полное право на молчание.        — Эмма, я просто боялся тебя потерять, понимаешь? — Джонс сразу смягчился и раскаивающимся тоном произнес это и в противовес этому резко притянул к себе крюком. — Я говорил тебе, что не мог предугадать твою реакцию. Прости, пожалуйста, за то, что так поступил. Ушёл, ничего не сказав. Это было глупо, — он смотрел в изумрудные и отчего-то потемневшие глаза Свон и тонул в них.       — Да, понимаю.       Он ласково взял руку Эммы, поглаживая пальцы и подаренное кольцо.       — Ты так и не сняла его, а ведь могла и выкинуть, — задумчиво произнес Джонс и улыбнулся.       — Ну, это было единственное напоминание о тебе. Я вспоминала о тебе и надеялась, что ты вернёшься и мы проведём мои последние дни вместе, — Свон улыбнулась и вдруг поняла, что проболталась!       — В каком смысле?! Что значит — последние?! Черт, что происходит?! Генри до ужаса напугал меня своим рассказом, якобы если я не приду, то с тобой что-то случится! Так ответь мне, Эмма, — испуганно прокричал Джонс и схватил ее за плечи.       В его взгляде искрил такой испуг и волнение, что у девушки защемило сердце. Но она не будет врать и расскажет все, только позже… Черт! Ей нужно… Нужно предупредить Крюка обо всем, рассказать про заклятие! Иначе нечестно и ужасно эгоистично! Он должен знать правду… Но только не сейчас! Как же ей было больно признаваться, вываливать на него все. Опять ментально ударять его под дых и вонзать нож.       — Нет, все в порядке, дорогой. Не нервничай так, — Свон улыбнулась, однако голос был взволнованным. Не смогла. Не решилась. Соврала. Теперь уже она.       — Эмма, я чувствую, что нет! Не лги мне! Ты что-то не договариваешь! Прошу, расскажи мне, — Киллиан смотрел на неё невероятно жалобно и растерянно. Свон набралась смелости — он должен все знать.       — Да, случилось, но я не могу сказать, пока не могу… — она подняла голову и, стараясь держаться как можно холоднее, хотя совсем не выходило, произнесла это. Губы сжались в тонкую полоску и задрожали.       — Что случилось?! Почему не можешь?! — Киллиан замер, обомлев.       — Я обязательно скажу, клянусь, — с диким сожалением прошептала Свон, а в глазах застыли слезы. — Только позже, милый.       — Ах да, конечно, когда уже будет поздно что-либо решать! Искать другие выходы! Любимая черта вашей семьи — никогда ни у кого не просить помощи! О каком доверии может идти речь, если ты не можешь рассказать о самом сокровенном?! О том, что может тебя убить! — взревел Джонс, ходя по лезвию ножа и всеми силами пытаясь успокоить себя. Не время кричать! Криками ничего не добьешься. — Эмма, душа моя, я не переживу еще одной потери.       Свон металась от одного огня к другому. Горький и противный ком встал в горле, и она закусила губу до боли. Девушка смотрела в ярко-голубые глаза Киллиана и собиралась с мыслями.       — Реджина нашла способ, как можно защитить королевство, — Эмма слабо улыбнулась уголками губ. — Она нашла заклинание… Кровавое заклинание. Это значит, что все королевство покроется терновником и никто не сможет туда пробраться до тех пор, пока мы не снимем сонное заклятие.       — Что значит «кровавое»? — встревоженно спросил Киллиан.       — Для него нужно сердце истинно любящего. В прямом смысле! Его нужно вырвать и раздавить, пепел послужит ингредиентом, а человек умрет. И единственный кандидат — это я.