Моя прекрасная незнакомка

      Казалось, что с этого момента для Эммы и Киллиана началась новая счастливая жизнь без трагедий, магии и столкновений лицом к лицу со смертью. Однако это было не так — ведь с королевства Лотраны до сих не сняли сонное заклятие, и все его жители мирно спали, даже не подозревая, через что прошла их будущая правительница, чтобы спасти их жизни и имущество. Никто не мог даже подумать, кто на самом деле наложил его, и Реджина упорно искала другие заклинания, с помощью которых можно было отыскать этого мерзавца.       В тот вечер, когда Эмма вернулась из «мира Мертвых», ее не решились расспрашивать о том, что было на том свете. Киллиан лишь увел ее в спальню, а потом нежно прижимал к себе, не в силах отпустить. Он все еще не мог поверить, что его принцесса лежит рядом с ним, а он может обнимать ее, зарывшись носом в чудесные пшеничные волосы. Но труднее всего было представить то, что сейчас в них бьется одно сердце на двоих.       — Я люблю тебя, Эмма. Больше всех на свете. Ты моя героиня, — шептал Киллиан ей на ухо, а Свон поглаживала его культю.       — Я тебя тоже люблю. Твой поступок… Я даже не знаю, как описать его, потому что он был настолько отважным и благородным. Я уверена, что сейчас во дворце все начнут относиться к тебе по другому, — Эмма перевернулась и положила его руку себе грудь, дав ощутить удары сердца, а затем сама сделала так же.       — Я польщен твоими словами, — слегка ухмыльнулся Киллиан и поцеловал Свон.       Поступок Джонса оценили по заслугам: с этого дня все во дворце смотрели на него не с пренебрежением, словно на грязного пьяницу пирата, а с уважением и восхищением, как на настоящего героя, а не злодея сказки. Даже Руби стала относиться к нему по-другому! Крюку необычно было жить в такой обстановке, но он постепенно привыкал. Через пару дней Реджина ни с того, ни с сего позвала его к себе в кабинет, озадачив и удивив.       — Дай угадаю, ты позвала меня сюда, чтобы потребовать оплаты испорченного корсета Эммы, родственница? В таком случае… — усмехаясь, начал Киллиан, вставляя в кожаную гильзу недавно заточенный крюк.       — О, боже, это слово «родственница» из твоих уст звучит ужаснее всего! — скривилась Реджина, отложив перо на стол. — Никогда бы не подумала, что жизнь сведет нас вот так опять.       — Какая ирония судьбы, придется смириться, — расхохотался Джонс, на что та лишь фыркнула.       — А ведь я звала тебя не за оплатой, но теперь ты никуда не отвертишься, — ядовито улыбнулась Миллс и развела руками.       — А зачем же тогда? — непонимающе изогнул бровь Киллиан.       — Долой шутки. Я хочу вернуть тебе руку, — абсолютно серьезно ответила Реджина.       — Что?! Не-ет, это все глупости! Это невозможно! Ее уже никогда не вернуть! — отрицательно мотал головой Крюк, нахмурившись.       — Не забывай про магию, — женщина помахала перед ним указательным пальцем.       — Зачем тебе это делать? — недоверчиво спросил Киллиан, ища в ее словах подвох.       — И правда: зачем же? Ты спас жизнь Эмме, это достойно награды. Я думаю, для тебя нет ничего лучше, чем возвращение давно отрубленной руки.       — У каждой магии есть своя цена, что ты отдашь за эту? — Киллиан скрестил руки на груди.       — Тебе не нужно этого знать, жертва будет не такой большой, поэтому не волнуйся, — отмахнулась Реджина и встала из-за стола, приближаясь к Джонсу. Она не стала ему говорить, что для зелья взамен отдала сердце любимого коня…       — Черт подери… Но Крокодил говорил, что я никогда не смогу ее вернуть! — ошарашенно отшатнулся он.       — Верь ему больше, — фыркнула Миллс. — Румпельштильцхен и мне столько гадостей говорил, пока я обучалась у него. Мерзкий тип, поэтому я и отправила его далеко и надолго, — вздрогнула она, упомянув Румпеля, и взяла Киллиана за крюк.       — Месть ему была главной целью в моей жизни, — мрачно сказал Джонс и вздохнул.       — У меня тоже много причин желать ему мести. Сними протез и покажи мне руку, — приказала Реджина, достав из кармана маленький бутылек с зеленой жидкостью.       Киллиан жутко не хотел снимать свой крюк — защиту от этого мира — без него он чувствовал себя очень уязвленным, тем более перед бывшим врагом… Но теперь ему ничего не оставалось делать, как послушно избавиться от протеза. Джонс поморщился при виде культи, а Миллс явно пребывала в шоке, но старалась этого не показывать. Ему стыдно, черт возьми, да! Королева даже слишком внимательно оглядела культю и на запястье заметила множество старых и странных шрамов.       — Откуда они? — она потрогала один из них.       — Неважно! — прорычал Джонс и одернул руку, стиснув челюсти.       — Что ж, ладно. Возможно, тебе будет неприятно, когда подействует зелье, — с этими словами Миллс вылила на культю магическую жидкость. В воздухе появился фиолетовый вихрь, окруживший Киллиана. Он с удивлением смотрел на руку и поражался тому, что кисть сама собой возвращается к нему. А когда магия исчезла, то Джонс впервые почувствовал конечность. Он, как завороженный, шевелил пальцами, сжимал их в кулак. Они еще не до конца слушались Киллиана, но это не имело значение! Морской дьявол, он не мог в это поверить!       — Реджина, спасибо тебе! Ты столько сделала для меня! Ты просто не представляешь, как я счастлив! — он неожиданно крепко обнял Королеву. Уже двумя руками. — А как будет рада Эмма…       — Теперь мне звать тебя Капитан Рука, а не Капитан Крюк? — с усмешкой спросила Реджина и похлопала Киллиана по спине.       — Лучше капитан Киллиан Джонс, гроза морей Зачарованного леса! — гордо ухмыльнулся он, рассматривая кисть.       — Эй, господа, что здесь происходит?! Крюк?! Реджина?! — позади внезапно послышался изумленный голос Эммы. Черт, видимо она настолько тихо открыла дверь, что никто ее не услышал! Они обернулись и увидели ее с перекошенным от шока и непонимания лицом. Джонс со всей радостью бросился к растерянной Свон, подхватил ее и закружил в воздухе.       — Господи, Киллиан?! Ты в своем уме?! Что за повод для… — Эмма задержала на секунду дыхание, когда ощутила его левую ладонь на талии… Он поставил ее на пол, и принцесса перехватила руку, обескураженно смотря на нее. — Как?! Откуда?! У тебя целая рука! — воскликнула она и подпрыгнула на месте.       — Все благодаря Реджине. Это она чем-то пожертвовала, чтобы вернуть мне кисть… Я наконец-то могу обнять тебя двумя руками, — Киллиан сиял от счастья. Он крепко сжал Эмму в объятиях, нежно целуя.       — О, Мерлин, можете хотя бы не при мне этим заниматься, — проворчала Миллс, закатила глаза и скривилась.       — Прости, — хихикнула Свон и еще раз чмокнула Джонса в губы. — Мне теперь тебя называть просто Киллиан? — пролепетала она.       — Да, капитан Киллиан Джонс, — широко улыбнулся он ей и заправил левой рукой за ухо локон.       — Хорошо, Киллиан. Ты можешь подождать? Я пришла кое-что обсудить с Реджиной, — Эмма отпрянула от него и замялась, стараясь скрыть неловкость.       Киллиан уже собирался уходить, он хотел сходить в порт на свой корабль и доделать некоторые дела, поэтому без проблем оставил женщин наедине.       — Что же ты хотела обсудить? — с лукавой улыбкой спросила Миллс, устроившись на кресле и закинув ногу на ногу.       — Ну… В общем… — не зная, как начать, Эмма топталась на месте, нервно облизывала губы и хотела побыстрее закончить этот разговор. — Тут такое дело…       — Какое?       — У тебя есть какое-нибудь зелье… — Свон скривилась, — чтобы я не забеременела? Мы же с Киллианом не только целуемся, но и… — она запнулась и покраснела. — Мне не нужны дети в этот момент, когда все так нестабильно, опасно… И неизвестно, когда мы сможем разбудить королевство. И я слишком молода для них! Я хочу просто насладиться жизнью с Киллианом.       Реджина по-доброму рассмеялась, наблюдая, как жмется Эмма.       — Ох, а я все гадала: придешь ты ко мне с этой просьбой или нет? Но это разумно с твоей стороны. Я тебя понимаю: сейчас действительно не лучшее время для детей. У нас с Робином родился Роланд только спустя семь лет брака. Но не из-за того, что я не хотела, а просто не получалось. Матушка моя постаралась и наложила заклятие из мести, чтобы у меня никогда не было детей, но не все заклятия так сильны, — грустно улыбнулась Королева.       — Оу, мне так жаль… У тебя была отвратительная мать, — Свон опустила взгляд.       — Брось, — махнула рукой Миллс. — Она мертва, а я нашла противоядие, и благодаря этому у меня родился любимый сын. У меня где-то было такое зелье, но есть огромное «но»! Оно может быть как ядом, так и спасительным лекарством. Все зависит от дозировки. Кора напоила им меня, разумеется, превысив допустимую норму… Но если ты выпьешь его в малой концентрации, то ничего страшного не будет, и действие продлится год, — разъяснила она, поднялась с кресла и пошла искать зелье и нужную магическую книгу в огромных шкафах кабинета.       — То есть, я год не смогу забеременеть? — переспросила Эмма, желая удостовериться в точности.       — Именно. А потом можно продлевать действие, сколько тебе нужно.       — А какова цена? — скептически подняла бровь Свон.       — Ну, считается, что твой нерожденный ребенок и есть плата, — Миллс еще некоторое время лазила по разным пыльным, высоким полкам, пересматривала книги и наконец-то нашла искомое. — По факту, ты ничего не теряешь, — с такими словами она положила тяжелый фолиант на стол, рядом поставила дурно пахнущий флакончик. Она нашла нужную страницу и прочитала какое-то странное заклинание, а после потребовала, чтобы Эмма выпила зелье. Свон послушно так и сделала. Такой гадости она в жизни не пила — горькая жижа, вяжущая рот, со вкусом можжевельника.       — Как ты? — обеспокоилась Реджина.       —Тошнит немного, — Свон скривилась и прикрыла рот рукой.       — Все так и должно быть, скоро это пройдет, и зелье подействует. А теперь ступай.       Буквально спустя полчаса Эмме стало лучше, и она отправилась тренироваться в фехтовании с одним из лучших стражников дворца. Ей стоило подготовиться к предстоящему путешествию и спасению королевства. Мало ли какие опасности могли их поджидать.       Киллиан обещал вернуться к вечеру, и Свон после тяжелого дня решила расслабиться, приняв ванну, а точнее, понежиться в королевской мраморной купальне, больше похожей на бассейн. Вода для нее добывалась прямо из горячих источников — гейзеров. Такой роскоши Эмма не имела даже у себя в замке. Она набрала ванну, сбросила всю одежду — кожаные штаны и рубашку с меховым жилетом — и аккуратно опустилась в теплую, бурлящую воду по ступеням. Свон сдула с ладоней пену, потерла себя мочалкой и вымыла голову. Девушка закрыла глаза и отдалась ласковым прикосновениям воды к телу, на время забыв обо всем на свете. Вдруг кто-то постучал в дверь, выдернув Эмму из мечтаний.       — Свон, ты там? — послышался родной голос Киллиана. Она совсем забыла, что он уже должен был вернуться!       — Да, ты можешь зайти, — Эмма облегченно выдохнула и облокотилась на бортик купальни. — Можешь даже зайти ко мне, — таинственно добавила она. Крюк удивленно хмыкнул, но вошел.       Джонс ожидал, что Свон, возможно, умывается или одевается после купания, но никак не то, что она встретит его полностью обнаженной, окутанной горячим паром и пеной, почти что в темноте, освещаемой лишь красными свечами. Несколько секунд он просто молча и ошалело стоял у порога, не говоря ни слова, а затем резко отвернулся. Дыхание сбилось, сердце дико стучало в груди, и Киллиану пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы прийти в себя. Он чувствовал, что краснеет — и перед кем! Джонс медленно повернулся, натянув привычную уверенную ухмылку.       — Не думала, что ты придешь раньше, — лениво протянула Эмма и приподнялась из воды, оголив грудь. Киллиан не мог устоять и прожигал ее жадным и голодным взглядом. — Как дела в порту? Ты сделал все, что хотел? — будничным тоном спросила она. По ее влажной коже стекали крупные блестящие капли, а на губах играла хитрая улыбка.       — Более чем, лапочка. Уладил некоторые проблемы со стоянкой «Роджера» в порту… И все на корабле удивились, что у меня теперь две руки, — понизил голос Крюк и сглотнул, а по телу пробежала дрожь, пробуждая желание близости. Он так и не сдвинулся с места, несмотря на то, что на него обрушилась стена жара, заставив мгновенно полыхать изнутри. Эмма… Господи, как же она красива и соблазнительна. — Я смотрю, ты готовилась к моему приходу? — игриво дернул бровью Киллиан и дьявольски осмотрел Свон.       — О, нет, это была случайность. Я хотела расслабиться после тяжелой тренировки по фехтованию. А ты чего застыл? С каких пор ты стесняешься меня? — полушутя поддразнила его Эмма и провела рукой по груди.       — Я не стесняюсь… Ты просто первая, кто смогла смутить меня, — смущенно усмехнулся Джонс и почесал за ухом.       — Тогда я требую награды, — расхохоталась Свон и плеснула на него воду, намочив одежду. — М-м-м, ты так рад меня видеть или у тебя крюк в кармане? — она перевела красноречивый взгляд на появившийся бугор на штанах Киллиана. Внизу ее живота вдруг появилось знакомое напряжение, предвещающее лишь большее возбуждение.       — Я очень рад тебя видеть! Совместное купание устроить? — Джонс судорожно выдохнул и сбросил тяжелый плащ на пол, подойдя к краю купальни и принявшись расстегивать пуговицы на красном, утепленном жилете.       — Более чем, — расплылась в улыбке Свон, чувствуя, как все трепещет внутри только от мысли, что совсем скоро окажется рядом с любимым человеком.       Крюк спешил, как только мог, снимая с себя одежду. Сначала в кучу полетела рубашка, затем он скинул сапоги и отправил туда же штаны, а после стянул кальсоны. Этот влажный жар и пар, окутывающий тело Эммы, туман, шорох сбрасываемого белья и слова Киллиана о том, как она прекрасна, — делали мысли принцессы миражными и кружили голову. Лучшим завершением дня могло быть только их любовное слияние.       Оказавшись полностью раздетым, он с нетерпением спустился к Эмме в горячую воду купальни и подплыл к ней. Каждый раз для Свон был, как первый… Каждое прикосновение казалось мягче и нежнее лепестков роз. Каждый жадный поцелуй слаще патоки или зефира. И Эмма была готова безропотно отдаться в руки Киллиана, растаять в его ласках.       Он тут же прижал Свон к холодному бортику, обвив ее за талию, и долгожданно накрыл ее губы своими, терпко и пламенно целуя. Его ладони под водой сползли ниже и стиснули ягодицы Эммы. Черт подери, он мог обнимать ее двумя руками! Она ответила ему не менее жарко. В вихре неудержимой страсти они пытались еще и еще раз убедиться, что живы, целехоньки. Они сами не знали, почему торопились — их губы сами стремились к новым поцелуям.       Эмма чувствовала, как прижимается к ее обнаженному животу возбужденный член Киллиана, и понимала, что он сдерживается исключительно ради нее. Джонс тонул в прекрасной зелени ее глаз, а она — в голубизне, словно море, которое Крюк очень любил. Ему нравился ее аромат диких цветов. Киллиан быстро спустился ниже, расцеловывая шею. Только Джонс мог совмещать в себе безудержную и пламенную страсть и благоговейную и нерастраченную нежность.       Он развернул Свон, заставив упереться в борт купальни, трепетно коснулся устами ее шеи, отодвинув волосы, и сжал полушарие груди левой рукой. Подушечкой большого пальца Джонс поиграл с соском, а затем с другим, и Эмма чуть слышно застонала, а по ее коже пробежали мурашки.       — Я успела соскучиться по тебе за этот день, — прошептала Свон, млея от удовольствия и закрывая глаза. Джонс одновременно чувственно и дразняще оставил легкие поцелуи на плечах, проскользил кончиком языка до позвонков, а после, целуя, опустился немного ниже. Щетина чуть покалывала кожу, но это было нестрашно. Эмма изогнулась, давая больше пространства его губам, и чувствовала, как теплая ладонь движется по ее бедру.       — Я по тебе тоже. Теперь нам некуда спешить и нечего бояться. Мы сможем еще столько всего обсудить, — вторил ей Киллиан и прикусил мочку уха, слегка оттянул ее, и его ладонь собственнически накрыла лобок Свон. Он надавил на влажный клитор, массируя его. После трудного дня ему больше всего хотелось провести с любимой время так, а теплая вода лишь помогала им расслабиться.       — Киллиан, мы же сначала хотели искупаться, и ты закрыл дверь? — ахнула принцесса, потому что Джонс ввел в нее, такую горячую и мягкую, два пальца и задвигал ими. Ее точно пробило молнией, и в животе запорхали те самые бабочки. — О, боже, да, — прохныкала Эмма, быстро дыша и поддаваясь ему.       — Конечно, я очень предусмотрителен. Нам же не нужны случайные гости. Что ж, если ты хочешь сначала помыться, то, пожалуйста, — промурлыкал Киллиан, моментально убрав руки от нее.       Черт бы ее побрал за то, что Свон напомнила про это… И теперь он из-за своего упрямого характера будет натирать ее в то мгновение, когда ей хочется молить о продолжении. Джонс усмехнулся, отплыл от Эммы и окунулся с головой в воду. По его волосам струились капли, и мокрые пряди прилипли ко лбу. После Киллиан действительно взял с бортика намыленную мочалку и с нежностью провел ею по плечам и спине девушки. Она вздрагивала и тихо вздыхала от разгорающегося томительного пожара внутри, возбуждающих поцелуев Крюка и его массажа. Только он мог так умело играть с ее телом. А теперь, когда у него две руки… Дьявол возьми, и при этом Джонс лишь дразнил Свон сильнее, не спускаясь к самым чувствительным местам.       — Реджина дала мне одно зелье, — начала Эмма и откинула голову на плечо Джонса. Она посчитала, что тянуть больше нельзя.       — Какое? — хрипло спросил он и обжег дыханием ухо, принявшись натирать ей руки.       — Скажем так, я не смогу забеременеть весь этот год, поэтому я больше не вижу смысла тебе сдерживаться, — Эмма открыто намекнула, хихикнула и перехватила мочалку. — Давай, я потру тебе спинку, — резко сменила она тему, развернув обескураженного Крюка.       — Что?! Каким образом?.. Почему ты мне раньше не сказала, что хочешь это сделать? Это не опасно для тебя? — испуганно протараторил он и обернулся через плечо.       — Просто... я думаю, сейчас не время для детей. Нам еще через столько всего предстоит пройти. И это зелье неопасно для меня, — спокойно пояснила Эмма, и ее рука скользнула вниз по напряженному животу и обхватила твердый член, несколько раз двинув кулаком и выбив из Киллиана жалобный стон. Теперь наступила ее очередь ублажать его.       — Черт подери… Ты все-таки права, — выругался он и выдохнул сквозь сжатые зубы. — Сейчас не тот момент.       — Тогда не возмущайся, — Свон оплыла Джонса и заткнула его, головокружительно поцеловав и обняв за шею. Он не стал сопротивляться, а впрочем и не хотел этого делать.       Эмма окружила Киллиана лаской, шедшей из самого сердца, заполонив мужское сознание. Ее руки, казалось, были везде; сочными и опьяняющими поцелуями она покрывала все тело, точно хотела навсегда заклеймить Джонса. Тьма, горячая вода, поднимающая пар, окончательно расслабили его, и в мыслях осталось лишь желание поскорее опрокинуть Свон на кровать, подмяв чистые простыни, и избавиться от невыносимого возбуждения. Но принцесса продолжала тереть ему спину, грудь и плечи, нашептывая что-то развратное.       — Эмма, пойдем быстрее в спальню, иначе я больше не выдержу, — сорвался Киллиан и содрогнулся от напряжения в паху, ведь Свон, как назло, провела ладонью по члену. А затем Крюк повернулся и жадно поцеловал ее.       — А чем тебя не устраивает купальня? — задала резонный вопрос девушка и отплыла от Джонса.       — Здесь не так удобно, — на выдохе ответил он, горящими глазами осматривая Эмму, все ее изгибы и желанную грудь.       — Идем, — повторила Свон, облизнув губы. Джонс еще пару секунд простоял на месте, а затем решительно шагнул за ней в темноту, выбираясь из воды…       Раз — молниеносно обмотаться полотенцем и вытереть капли с влажных и разгоряченных тел, а после бросить их на пуф. Два — вновь прижаться к столь любимым губам, обвить Эмму сильными руками, из последних сил сдерживая накопившуюся в груди страсть. Три — нащупать замок на ручке двери и открыть его, а затем точно в танце добраться до кровати, поймать улыбку на лице возлюбленной и повалить ее на одеяло, услышав громкий скрип, а потом залезть самому. Четыре — осыпать лицо быстрыми поцелуями и без тени стеснения, направив рукой член, плавно войти в нее. Невероятно мокрую, чертовски соблазнительную, самую желанную из всех женщин, что он знал.       С уст обоих сорвались протяжные стоны. Насколько же приятно было Эмме почувствовать в себе горячий и пульсирующий член вновь. Их дыхания тут же сбились, и они едва успевали вдыхать воздух, а сердца стучали в диком темпе. Свон сотрясалась от каждого нового толчка, извивалась и вскрикивала, жар обжигал все внутри нее, заставляя мозг окончательно отключиться. Низ живота сладко ныл и пульсировал. Она понимала, что Джонс распаляется все сильнее и сильнее, и ей это нравилось, как и его пылкость. Свон крепко прижималась к теплому телу Киллиана, цепляясь за плечи, целовала его небритые щеки, а затем огненно и требовательно губы, полностью отдавшись их любви и наслаждаясь единением.       — Киллиан, Киллиан! Как же мне хорошо, — проскулила Эмма, зажмурившись и запустив пальцы в его мокрые волосы. — Я хочу встать на четвереньки, — жалобно попросила она, тяжело дыша.       — Будь по-твоему, лапочка, — усмехаясь, на несколько секунд Джонс остановился, дав время на передышку и себе, и Свон. Раньше её раздражало такое обращение, но сейчас она находила в нем нечто очаровательное. Эмма, как и желала, сменила позу, прогнувшись в спине и вытянув руки перед собой, как вдруг ей прилетел смачный удар по заднице. А после Киллиан снова плавно проник в нее, задавая нужный ритм и придерживая за талию. Полная темнота и одно сердце на двоих лишь обостряли все ощущения и возводили их в абсолют, а слышимые влажные шлепки — возбуждали.       Каждое новое движение Джонса, каждый сладкий поцелуй, каждый стон и ласковое слово — как напоминание Эмме, что она жива. Жива, черт подери! И нет никакого мира Мёртвых, ни Рая, ни Ада, там, куда она попала, были лишь холод в душе, тьма и пустота, поглощающая все вокруг себя. Безнадежное равнодушие. Но сейчас Эмма начала ещё сильнее ценить каждое мгновение жизни и эмоции, особенно такие моменты единения с Джонсом. Перед глазами полетели звезды, мышцы живота сводило, и приятное покалывание разносилось по телу от того, что Свон массировала клитор, а её грудь сотрясалась от толчков. Как же она ошибалась, когда страшилась и боялась их первого раза, ожидала боли или ещё чего-то худшего.       Эмма не успела понять, в какой момент перед глазами потемнело, внутри все сжалось, изможденный крик вырвался из горла, а масла в огонь подлил еще один шлепок по ягодице. Киллиан и не думал останавливаться, подводя себя к той тонкой и эфемерной грани.       — Свон! Свон! О, боже, Эмма! — протяжно застонал он и вошел максимально глубоко, и впервые девушка почувствовала, как внутрь хлынуло горячее семя и потекло по промежности и бедрам, заставив ее сильнее задрожать.       Таких странных и одновременно приятных ощущений у нее еще никогда не было. А потом Эмма испытала ни с чем не сравнимый восторг, упоение и безудержную силу оргазма. Несколько секунд понадобилось обоим, чтобы обессиленными, мокрыми от пота рухнуть на кровать. Когда Свон, охваченная остатками экстаза, откинула руку, будто какая-то невидимая, магическая сила сорвалась с ее пальцев и пронеслась по комнате. Свечи резко вспыхнули огнем, холодок пробежал по полу, люстра пугающе со скрипом зашаталась, а шторы дернулись и слегка открылись.       — Черт подери! Что это?! — мгновенно пришел в себя Джонс и закричал от испуга, отпрыгнув в сторону и чуть не упав с постели. В ту же секунду кровь застыла в жилах, стоило Киллиану перевести ошеломленный взгляд на вселяющий ужас зажегшийся камин, чьи языки пламени лишь сильнее пожирали поленья. — Это сделала ты?! — он посмотрел на Эмму так, словно она была самым страшным чудовищем на свете.       — Я-я-я не знаю, — быстро закутавшись в одеяло и заикаясь, пробормотала она. — Оно само произошло, — Свон растерянно разглядывала свои руки.       — Кулон! Твой кулон… Он светится! Посмотри же! — воскликнул Крюк. Эмма взглянула на кулон в виде лебедя, который никогда не снимала, — он мерцал и сиял, как тысячи звезд в ночи. В голове возникло множество вопросов: почему родители так тщательно следили за ним? Почему он светится? А вдруг он опасен для людей так же, как и сама Свон?! Она хотела дотронуться до Джонса, но тот дернулся, отодвигаясь от нее подальше.       — Киллиан… Ты что, боишься меня? — спросила она с отчаянием в голосе. — Я ведь ничего не сделаю тебе… Это вообще какая-то глупая случайность!       — Таких случайностей не бывает! Откуда ты знаешь, что ничего не сделаешь мне?! — вдруг злобно рявкнул он. Джонс испугался, невероятно испугался и дал волю эмоциям, чего не должен был делать! Он тут же опомнился, когда увидел, что глаза Эммы заблестели. Он же мог ее сильно обидеть.       — Я, правда, не знаю, что произошло! И я честно не хочу причинить тебе вреда! — начала оправдываться Свон, не разрешая себе пустить слезы. — Ты мне не веришь?!       — Ох, Эмма, прости, пожалуйста, я не должен был говорить этого. Конечно, я тебе верю… Просто… Я испугался, — Киллиан попытался притянуть Эмму, но она вывернулась и не дала даже прикоснуться к себе.       — Ты прав! Я понятия не имею, что это такое! Не прикасайся ко мне! Вдруг я действительно опасна! — запротестовала Свон, но Крюк все равно не послушал ее и обнял, показывая, что не боится.       Магия… В его сознании пронеслось это слово. Конечно же, магия! Это могла быть исключительно она. Киллиан множество раз сталкивался с ней в жизни, чего уж далеко ходить, сегодня Реджина вернула ему руку с ее помощью. В Эмме проснулась магия. Откуда она могла взяться в ней? Вариант с Миллс отметался, так как они были не кровного родства. Но почему именно сейчас? Ведь они много раз занимались любовью и ничего подобного не происходило. Почему кулон как-то связан с ней? Ее родители наверняка знали о силах, поскольку Свон рассказывала, что они очень бережно относились к этому кулону. К тому же, его Эмма и нашла в руке матери. И прийти, скорее всего, могли именно за ним и магией принцессы. Но почему тогда не забрали?       Теперь Киллиан не показывал свой страх и не высказывал опасений, чтобы не напугать Свон еще сильнее, однако он здраво понимал, что магия может принести очень много трагедий, если не научиться ею управлять. Давным-давно, когда Джонс бросил Реджину, то поклялся, что никогда в жизни больше не свяжется с настолько сильным колдовством, но судьба-злодейка нарушила его планы.       — Все будет хорошо, завтра мы все расскажем Реджине, душа моя. Она обязательно поможет нам, — Крюк поцеловал Эмму в лоб.       — Тогда я пойду умоюсь, а ты потуши свечи, — она глубоко вдохнула успокаиваясь. Больше всего ей сейчас хотелось избавиться от липкости между ног, заснуть и ни о чем не думать.