***
Талморцы косились на него неодобрительно, между собой перекидывались еле слышимыми короткими фразами на альдмерисе, ухмылялись, но ему не сказали ни слова, оставляя любоваться зданием посольства, двором и изящными коваными решетками ворот. В посольстве было тихо. Может от того, что построили его слишком далеко от города и тракта, а может потому, что едва ли нашелся кто-нибудь, кто посмел бы спугнуть то умиротворение и покой, что царили в этом месте. Слишком тихо. Слишком мертво. И совсем не по-алинорски грубо вокруг. Даже сам посольский комплекс был далек от того изящества, с каким застраивали Алинор или Лилландрил — те немногие альтмерские города, которые видел Серо. Ни стремящихся ввысь шпилей, ни плавных форм, только приземистость и нордская основательность. И даже хвойный лес вокруг не добавлял окружающему красоты. Снег ложился на вымороженный, кажущийся черным по сумеркам, камень и застывал. Налипал уродливыми сугробами и оставался лежать, пока его в очередной раз не смахнет педантичный дворник-каджит. Гости прибывали и исчезали в дверях посольства, изредка переругиваясь с часовыми на посту: кто не хотел расставаться с оружием, а кто слишком долго искал приглашение. Наконец ненадолго заполнившийся двор опустел, снова отдавшись во власть тишины зимнего хвойного леса, полного таинственного потрескивания. В темный двор вкатился ещё один экипаж, откуда практически выпал опоздавший редгард. Телдрина окатило волной вони: крепкой выпивки, застарелого перегара и тяжёлого духа специй. Редгард не спешил скрыться в тепле посольства, но остановился рядом, чуть пошатываясь и задрав голову к небу. — Не один я опаздываю. Что, бросила тебя твоя сиятельная госпожа? Серо был готов поклясться, что ослышался, что пьяница ничего ему не говорил, и что слова прозвучали сами собой в голове, неожиданной мыслью, малодушным сомнением, червоточиной недоверия к нанимательнице. Но понял, что и сам хочет, чтобы все закончилось. Он слишком устал ждать: Гэрлиндвэн, вежливости от нее, хоть намека, кто именно она такая. Больше в бедную альтмерку-скальда, пишущую оду, Телдрин не верил. «Надо сказать ей, что я ухожу. После вечера в посольстве. Пора вернуться в Морровинд. Может, в Блэклайт, а может, на Солстхейм...» — Какая сиятельная госпожа! Какой роскошный экипаж, — пьяница, дышавший свежим воздухом дернулся с места, невольно делая шаг в сторону ворот. Телдрин поднял голову, заинтересовавшись. Тупое разглядывание снега и отупелые попытки подобрать слова, которые он бросит в лицо высокомерной альтмерке, его порядком утомили. «Экипаж» и правда был хорош. Не обычная нордская телега, на какой обычно разъезжают по Скайриму, но крытая крепкая повозка стояла сейчас неподалеку. И на ступеньках повозки действительно застыла невероятно «сиятельная» госпожа, в которой он с трудом узнал Гэрлиндвэн Мотрил. Она казалась ещё выше и тоньше в бледном, сером платье с вышитым на груди золотой канителью грифоном. Волосы Гэр, собранные у висков и распущенные по всей длине теперь не напоминали рифтеновский лист, а сияли холодным светом Секунды, поблескивали в свете фонарей каплями жёлтых топазов и дымчатого кварца. Она вертела головой, не решаясь сделать шаг вниз и запачкать или намочить изящные туфельки. Но наконец увидела Телдрина и тонко усмехнулась. — Если ты продолжишь и дальше так стоять с открытым ртом, то есть шанс, что ты застудишь горло. Будь добр, Телдрин Серо, очнись и помоги мне. И он подчинился. Подхватил альтмерку на руки и осторожно поставил на очищенную от снега лестницу посольства. — Спасибо. Она сказала это тихо, почти шепотом, так, чтобы не услышали юстициары, стоящие на часах. И Телдрин снова опешил. — Ты хорошо выглядишь, Телдрин Серо, — Гэр уже не смотрела на него, обратив внимание на часовых и что-то им строго втолковывая. Те послушно кивали, а после не только отошли с дороги, но и распахнули перед алинорской эльфийкой дверь. На мгновение данмер даже подумал, что будь у талморцев хвосты, они бы давно подмели тот немногий сор, что остался на ступенях. — Ты тоже. Тоже великолепно выглядишь, Гэрлиндвэн. И все же, прежде чем все начнется, я бы хотел с тобой поговорить. — Это не ждёт до конца дня? — альтмерка даже не обернулась. Венн уже улыбалась подходящей ближе Первому Эмиссару Талмора, леди Эленвен. Высокомерно и тонко, как умела только она одна. — Леди Гэрлиндвэн... — Эленвен остановилась на мгновение, скользнув взглядом по вышитому на груди соотечественницы грифону, — Арана? А... лорд... — К сожалению, все же мертв. Добрый вечер, леди Эленвен. Нам надо поговорить. И поверь, мы обе должны очень многое сказать друг другу. — Первый эмиссар Талмора мазанула взглядом по застывшему за спиной Гэрлиндвэн данмеру. — А... — нашлась тут же Венн, — это Телдрин Серо из Дома Редоран. Мой... компаньон. Весьма ценный мер. В глазах эмиссара вспыхнули и тут же погасли огоньки интереса и желания изучить данмера. — Что же, рада видеть. Отдыхайте, — улыбка у Эленвен вышла по-заученному угодливая и вежливая. — Леди Гэрлиндвэн, с удовольствием уделю вам время после приема. Венн кивнула, возвращая вежливость. Неизменно высокомерно и насмешливо. К алкоголю они не притронулись. Линдвэн оттого, что не любила что-либо крепче настоек и собственных зелий. А Телдрин желал сохранить ясность ума и не особенно надеялся среди подаваемых напитков встретить что-то родное: шейн или флин. Общаться же, наоборот, пришлось слишком много, а потому зевки (Телдрин) и змеиные полуулыбки (Гэр) сцеживали в кубки с лёгким морсом из снежных ягод. Выходило, хотелось верить Серо, неплохо. — Всегда восхищалась леди Аранелией, — рука Венн покоилась на локте Ондолемара, талморского эмиссара из Маркарта, — помню, даже, что надеялась к ней попасть, когда решилась записаться добровольцем. Но так и не вышло. А потом мечтала, что неизменно добьюсь ее высот, но и тут пришлось смириться. Полководец из меня вырос бы куда худший, чем целитель. Каждому, увы, свое. — Я слышал, ваша сестра была талантливым разведчиком, почему не подались к ним? Или ваш талант оказался также не в этом? — Некоторые меры посчитали, что достаточно одной пропавшей без вести Арана, искушать аэдра ещё раз — плохая идея. Впрочем, что пропажа без вести, что Битва Красного Кольца стоят друг друга, на мой взгляд, — Гэр даже не переменилась в лице, оставшись все так же вежливо-участливой, но колкость вернула с процентами: — А как вышло, что блистательный воин самой Аранелии сменил пески Алик'ра на снега Скайрима? Насмешка читалась между строк: «как сильно надо было опозориться, чтобы оказаться в самом темном месте самого ленивого гуара у скампа на рогах?!» Понял это не только прислушивающийся к разговору Телдрин, но и Ондолемар. Более того, скрытая язвительность ему явно пришлась по вкусу. — Мне пришлось сильно постараться, леди Гэрлиндвэн. Боюсь, повторить мой подвиг мало кто осмелится, но, как ветеран с ветераном, готов однажды поделиться этой ценной информацией. Если, конечно, леди обременит себя поездкой в Маркарт. — Хм, — эльфийка с нарочито задумчивым видом поболтала в кубке морс, — Изгои с их ворожеями, подпольная война за Предел, которую ведёт из Сидны Маданах, кровь и серебро, да ещё и Колсельмо со своими двемерами... Я даже не знаю, что именно в этой рутине может показаться интересным... но так и быть, загляну. Ещё раз. Может, на этот Маркарту удастся меня впечатлить...***
Покинуть прием вышло быстро: Ондолемар дураком не был, а потому понял, что обществом ярлов и прочих «высокопоставленных дикарей» его новая знакомая тяготится, с полунамека. А вот кто именно в посольстве «крыса» понятно стало с одного лишь быстрого взгляда на объект обсуждения. Иначе бы приглашение на прием Эленвен заполучила бы «простой бард» с куда большими сложностями и куда как медленнее. — Надеюсь, говорить, что убрать такого работника стоит бесшумно и с наименьшими затратами, не надо. Талморец лишь покачал головой. Нет, он это осознавал не хуже других. Все, что можно сделать, будет выполнено. — Я буду ждать нашей скорой встречи в Маркарте, — мазанул губами по запястью альтмерки эльф. И скоро развернулся на каблуках сапог в сторону лесного эльфа. — Малборн, на два слова! — Он был удивительно благодушен, — отметил Телдрин, едва прикрыл дверь в гостевые покои. — Не ожидал, что ты найдешь общий язык с этими напыщенными алитами. — Я сама когда-то была такой же. И едва ли сейчас не являюсь одним из них, — Гэр тонко усмехнулась, упала устало в кресло и прикрыла глаза. — К тому же, с Ондолемаром я хорошо знакома. Помогала пару или тройку раз в его... поисках. Все, что было — напускное. Он хороший мер. Честный, во всяком случае. Но я попросила дать мне время не для того, чтобы его обсуждать, Телдрин. Ты, насколько я помню, хотел поговорить. — Она лениво расстегивала потайные пуговички на своем платье, желая поскорее вылезти из слишком торжественного, неуютного для нее наряда. — Помоги сзади, — он потянул шнуровку тугого корсета, — да, спасибо. — Вздох полный облегчения и полустон удовольствия в ответ, стоило лишь Венн скинуть узкие туфли. — Сомневаюсь, что предметом нашего разговора должен был стать эмиссар. Скорее, ты хотел сказать, что собираешься покинуть меня. Верно? «Догадалась, — понял Телдрин. — Неужели это так очевидно? Или ей самой надоело, что...» — Нет, не надоело. — оказалось, что последнюю мысль он все же озвучил. — Я не врала, когда говорила Эленвен, что ценю тебя. Пожалуй, лучшего компаньона, не считая, конечно, уже знакомого тебе Ксавьера, не отыскать. Но удерживать не стану, сам знаешь. За расчетом можешь обратиться к управителю Озерного. Гэр повела плечами, скрытыми лишь тонким шелком нижней рубахи. Слишком холодным для Скайрима. Слишком лёгким для зимней вьюги за окном. Слишком... обрисовывающим ее фигуру. И дающим рассмотреть небольшой кусочек груди в вырезе. Нарочно? Неужели она и правда знает, куда ударить и как? Не держит, но делает всё, чтобы остался? — Венн... — «Шеогорат тебя дери!» — он даже осип на мгновение, — замёрзнешь. — Не много ты знаешь, Телдрин Серо... — видение-мано́к пропало, исчезло под дорогой тонкой шерстью темного, почти черного, платья, расшитого у ворота и по рукавам у запястий золотой нитью. В и без того темной комнате словно ещё больше сгустились тени. Блеснула в глазах альтмерки искра изучающего любопытства и довольства увиденным и тут же погасла. Показалось? — Я была бы плохим магом, не сумей зачаровать себе побрякушку на защиту от мороза. Вновь платье надела Гэр ещё не скоро. Слишком оно мешало и ей, и Телдрину, пока они прощались. Сейчас, когда альтмерка вновь оправляла складки тяжелой шерсти и наново переплетала волосы после того, как закончила стирать соколов произошедшего в комнате для омовений, у Серо вновь появилось немного времени подумать. Благо, что способность мыслить наконец вернулась. Он понимал, что в жизни алинорской певицы ему отведена самая незначительная, проходная роль, а это словно бы коробило, царапало душу не лёгкими лапками альфиков, но острыми и злыми когтями сенчей. Да, где-то глубоко внутри, на самом дне, в самых потаённых уголках, было обидно. Отчего? Телдрин сам этого не понимал, зато не удивился бы, знай причину Гэрлиндвэн. Порой казалось, что она знала всё. — Ты идешь со мной, наемник уже не к моим услугам, или продолжишь мять постель? Венн снова насмехалась, по-альтмерски певуче, с хитрым прищуром разглядывала его, словно ожидая, а что будет дальше. — Я узнаю что-то ещё, чего не знал раньше? — вышло слишком апатично. Так, как надо. Так, как следовало. — Возможно. Ты действительно не много знаешь, Телдрин Серо. Вполне вероятно, что не знаешь ничего вовсе, — она пожала плечами, закрепила в волосах последнюю шпильку и вновь разгладила едва заметную складку на юбке. — Впрочем, так ты узнаешь лишь жалкие крохи. Хотя даже их некоторым вполне достаточно. Это подстегнуло интерес. Пришлось идти.***
После гостевой комнаты, стылой из-за распахнутых настежь окон и свежей, кабинет эмиссара Эленвен показался не только жарко натопленным, но душным и пропахшим чём-то неприятным. Не спасал даже тонкий аромат телваннийского мускуса — духов Гэр. Эленвен хмурилась чему-то своему, явно недовольная словами Венн. Их короткий разговор на альдмерисе не показался Телдрину хоть сколько экспрессивным, скорее спокойным и мелодично-равнодушным. И все же Первый Эмиссар Талмора косилась сердито то на Гэрлиндвэн, то на Серо. — Я конечно слышала, что после Войны многие искали покоя. Были слухи, что в Коллегии Бардов появился наш соотечественник, и хотя Виармо старательно скрывал, кто у него проходит практику, я даже в самых смелых предположениях не назвала бы твоего имени, — после певучести языка высоких меров тамриэлик казался почти варварски уродливым. — И много ли платят за голос? Стоило ли идти в барды? Гэрлиндвэн пожала неопределенно плечами: — Смотря за какой. За мой — щедро. И я не бард. Скальд, — она перевела взгляд на Телдрина и совсем коротко кивнула. Самое главное — истинную свою историю от Битвы Красного Кольца до сего дня, — она уже успела обсудить с Эленвен, а потому едва ли теперь речь между альтмерками зайдет снова о прожитом. Итак, ее звали Гэрлиндвэн Арана. И она была отнюдь не простой алинорской эльфийкой, но дочерью правящего горным Клаудрестом лорда. Непослушной, беглой и своевольной, отчасти — совсем чуть-чуть, — похожей на того же Серо с его желаниями и стремлениями, но все же чужой. И в этом было что-то правильное. Он уходил под короткий спор о возвращении драконов. И это было почти смешно: последним слышать то, что уже набило оскомину. Уходил, зная, что уже не вернётся обратно. Служить языкастой девице-скальду просто. Чего не скажешь о службе Высокородной Леди. Он для подобного не подходил. Не уродился. Не вышел статусом и не дорос.***
— Ты к нему привязалась, — Эленвен улыбнулась едва заметно, без порицания в голосе, но с лёгкой печалью. — Зря. Я слышала твой разговор с Ондолемаром. Мы здесь и правда скорее в наказание, чем в знак оказанной чести. Знаешь, за что сослали его? — Догадываюсь, — пальцами Венн нервно терзала подол юбки. — Аранелии попалась его довоенная переписка с недийской женщиной. Но мне беспокоиться не о чем, леди Эленвен. Между нами ничего нет. И не было. — То есть, тебя не потревожит тот факт, что мои юстициары помогли твоему бывшему компаньону и «ценному меру» выбрать между мечами и скалой, под которой живёт снежный тролль? Понимаешь, мне не очень нравится, когда кто-то не-талморец ходит по моей территории. Мало ли, что он успел вызнать, увидеть и выдумать. — Нисколько не потревожит, леди Эленвен, — Венн скривила губы в усмешке, — он же бывший компаньон, а не настоящий. Я прекрасно тебя понимаю. Первый Эмиссар Талмора скрыла собственное довольство в кубке с кисловатым «Алто».***
Он понял. Наконец понял, что за зачарование вплела в шелк его наряда Гэр. Но сил удивиться не нашел. Может, из-за сломанных ребер, а может потому, что удивляться он уже устал. Кроме того, магия эльфийки немного бледнела перед главным — каким-то образом ему, раненому одним из особенно упрямых юстициаров, свалившемуся со скалы, чтобы попасть в лапища тролля, удалось выжить. Не иначе чудом.***
Когда прохладные ладони снова касаются груди, хочется зажмуриться от удовольствия. Перестает так сильно горчить на языке лекарственное варево, а рана на боку прекращает зудеть. Телдрин рукой перехватывает узкие запястья. Ее два против одного собственного кажутся совсем тонкими, но жилистыми. В глазах альтмерки немой вопрос и тень удивления. — Просто помолчи, прошу тебя...