Во всем виноват песец

      – До свидания, сэр! – хором гаркнули авроры, когда Гарри подошел к двери.       – Да-да, – махнул рукой он, а потом вдруг слегка посмурнел и обернулся. – Робардс! Если завтра на моем столе не будет лежать отчет о деле с кулонами из клыков оборотней, я!.. – глава штаб-квартиры многозначительно погрозил молодому подчиненному пальцем и скрылся в коридоре.       Спустившись на лифте в Атриум, Поттер подошел к одному из охранников и что-то шепнул ему на ухо, тот покривился и кивнул на одинокую фигуру возле одной из арок. Поглядывая на высокий потолок, Гарри зашагал в указанном направлении. Он давно не спускался на этот этаж, потому что с прошлого года решил пользоваться исключительно камином в своем кабинете. Ожидавший главного аврора мужчина выглядел сносно, хоть на грани с неприличием, и пах не лучше.       – Оборотка еще не наделала дыр в кишках? – вместо приветствия Гарри зачерпнул горсть летучего пороха и подставил локоть давно не мытому информатору, тот беззубо оскалился и последовал за Поттером. – Холл «Черной Лилии».       Они вывалились вместе с облаком сажи в весьма неуютную комнату ожидания. Повсюду витал кислый запах чьих-то дешевых духов. Впрочем, это было не худший аромат для заведения Лютного переулка.       – Мис-с-стер Поттер, – проворчала пожилая владелица борделя, – чего изволите?       Из-за спины Гарри выглянул информатор. Его прикрытие уже почти рассеялось, только губы и нос еще сохраняли противный землистый оттенок.       – И тебя принесло, Гилберт, падла ты помойная! Тьфу! – скорчив рожу, мисс Лилия оставила посетителей вдвоем, напоследок прошипев: – Салли в Розовой комнате.       Гарри на всякий случай нащупал в кармане мантии палочку и крепко сжал ее. Распахнув вырвиглазно-поросячью дверь, несильно посвежевший спутник Поттера кинулся к «подруге», расположившейся в высоком пепельно-розовом кресле. Другой мебели в комнате не имелось, только кожаные тросы и толстые веревки, болтавшиеся на стенах с цветочными обоями, и баночка с дымившейся веточкой. Запах Гарри не понравился – приторная сладость вытащила на поверхность его воспоминания о мерзкой Амбридж.       – Главный аврор, сэр, – процедила «дамочка» грубым мужским голосом и расправила выцветшую пышную юбку. Торс Салли был местами прикрыт боа из перьев фвуперов, на остальных же участках проглядывался причудливый узор из егерских меток. Позволив Гилберту умостить мослы на подлокотнике своего кресла, Салли поднял взгляд на Поттера.       – Добрый вечер, Салливан, – он вежливо улыбнулся, но не выпустил палочку из ладони.       – Зачем пожаловал, да ещё и с моей зверушкой? – проститут плотоядно облизнулся.       – Гилберт сообщил мне, что у тебя имеется нужная мне информация.       – Ги-и-ил? – брови Салли почти съехались на переносице, а голос угрожающе завибрировал.       – Не злись, о прекрасная, – льстиво промурлыкал информатор. – Я на облаву напоролся, а мистер Поттер меня отмазал. Без протокола!       – Услуга за услугу, значит, – кивнул проститут. – Слушаю, мистер Поттер.       – Мы расследуем одно дело, – почувствовав, что пришло время выложить на стол все карты, Гарри пошарил в складках одежды и достал оттуда несколько колдовских и обычных фотографий. – Нам известно о трех трупах.       – Маловато для того, чтобы приходить ко мне за помощью, – фыркнул Салли, но взял протянутые карточки. Вскоре его лицо приобрело выражение крайней озабоченности. – Похоже на проклятье, но я не смогу опознать его без осмотра тел. Что известно?       – Мгновенная смерть. Первый убитый – из драконоборцев, еще двое – близкие родственники министерских сотрудников, – Гарри пожевал нижнюю губу, собираясь с мыслями, и продолжил: – Личности последних сначала не вызвали у нас никаких подозрений, однако позже мы установили, что вторая жертва – супруга обливиатора Брайана Эйвери, третий несчастный – племянник Джона Селвина из отдела обслуживания. А драконоборца звали Ласло Пиритс.       – Дела, – Салли еще раз посмотрел на останки.       Изображения трупов всегда фиксировали на обычную пленку, поскольку смысла оживлять подобные детали не было. С колдографий же проституту махали и улыбались довольно приятные, на первый взгляд, люди средних лет.       Голова у бывшего егеря работала очень быстро.       – Советую поговорить с вашим Пьюси, – он погладил по колену забытого и погрустневшего Гилберта. – Скорее всего, все трое – не жертвы, а последователи известно кого – получали некий предназначенный им проклятый предмет, который после определенного времени должен был разорвать их на части. Я о таких вещах слышал, но никогда не встречал.       – Пьюси? – нахмурился Гарри. После победы над Волдемортом, острова захватила волна арестов и судов, деятельность членов семей Пожирателей подвергалась серьезным проверкам. Молодым старались давать шанс на искупление, поэтому среди министерских нередко встречались отпрыски УПСов. – Он вроде тоже из амнистированных.       – Охотнее сотрудничать станет, – пожал плечами проститут.       – Слизень тот еще, но неплохой малый, – печально заметил Гилберт. – Свихнутый он.       – О блаженных либо хорошо, либо никак, – с упреком фыркнул Салли, ущипнув поклонника. – Психи – не мертвые, нашлют чирьев на мягкое место, будешь знать.       – Лучше него зачарования не знает никто в министерстве, – насупился информатор и виновато похлопал пушистыми ресницами, – Мерлином клянусь!       – Мистер Поттер, – Салли, отвлекшись от тощей ляжки Гилберта, задумчиво постучал пальцами по тронутому щетиной подбородку, – наведу для вас справки, но многого не обещаю. Между сынками меченых должна быть еще какая-то связь. И я не удивлюсь, если три имени – это только известные вам. Боюсь, под крылом министерства завелась очень мстительная крыса. И как бы у нее не было гнезда.       Оставив полезных, но весьма неприятных знакомцев наедине, Гарри покинул бордель и вернулся в дом на площади Гриммо. Теплые бежевые обои и приглушенный свет ламп тут же вернул ему внутреннее спокойствие.       – Хозяин, – каркающим голосом встретил его Кикимер. – Горячую ванну?       – Безусловно! – сбросив на пол провонявшую дракловыми духами и благовониями мантию, Поттер сбегал на кухню и стащил с блюда первый попавшийся пирожок.       На столе лежала почта. Взгляд Гарри задержался на одном из писем. На голубоватой бумаге серебряными чернилами было выведено имя отправителя: Драко Малфой. Не считая насыщенного прошлогоднего лета, они с Малфоем пересекались только на работе и разговаривали лишь по делу. «С чего бы ему мне писать?» – подумал Гарри, но конверт вскрыть не успел – ванна была готова.       Пока хозяин дремал в горячей воде, Кикимер отнес почту в кабинет Поттера и сложил в предназначенный для деловой переписки ящик. На кухонном столике домовик оставил всего одно письмо. И за ужином Гарри его прочитал.       – Альбус хочет провести следующую неделю здесь, – улыбнулся любящий отец, – о, и не один!       – Молодой хозяин прибудет с другом? – поинтересовался Кикимер.       С тех пор как дом изрядно опустел, Гарри легко делился мыслями и с эльфом, и с некоторыми портретами – кроме матери Сириуса, с ней он до сих пор не ладил. Домовику льстило оказанное доверие, и он старался поддерживать «бедного одинокого хозяина» во всем. Любовь Гарри к своим детям также была перенята Кикимером.       – Его зовут Скорпиус Малфой, – проговорил Поттер. – Внук урожденной Блэк.       Разумеется, Кикимер знал имена всех потомков Блэков не хуже, чем каждую ниточку на семейном гобелене.       – Хозяин, – позвал он. – Возможно, другой Малфой писал вам из-за этого?       – Точно! Письмо в кабинете? – Гарри вскочил, чуть не разлив чай, и метнулся к лестнице.       – Да, хозяин…       К собственному непонятному разочарованию Поттера, на клочке пергамента содержалась одна только вежливая просьба позаботиться о мальчике, если «уважаемый главный аврор позволит моему сыну переступить порог его дома». Скривившись над неестественными формулировками Драко, Гарри черкнул краткий ответ и принялся разбирать скопившуюся почту. Среди бумаг ему попалась копия допроса Эйвери, и он снова погрузился в выяснение обстоятельств загадочных убийств.

***

      Присутствие детей разнообразило скучную жизнь Поттера и избавило от бессонницы. Он отвлекся от расследования и почти все вечера проводил в компании будущих четверокурсников, рассказывая им смешные истории из прошлого, пародируя преподавателей Хогвартса и помогая с летним домашним заданием. Но какая-то навязчивая мысль периодически возникала на задворках сознания, заставляя Гарри вспоминать о незавершенной работе.       – О чем задумался, па? – оторвавшись от учебника по ЗОТИ, сын внимательно смотрел на родителя.       – Я занимаюсь одним сложным делом, Ал, – признался старший Поттер и снял с переносицы очки. Пока он протирал стекла, подростки заговорщически переглянулись.       – Может, мы сможем тебе помочь? – невинно склонив голову, предложил Альбус.       – Да вы, юный слизеринец, никак что-то задумали? – усмехнулся Гарри. Он давно раскусил своего сына – в отличие от Джеймса, младший всегда строил из себя ангелочка, когда решался на какую-нибудь мелкую пакость. На крупных, к счастью, отец сыновей не ловил.       – Ой, – вырвалось у младшего Малфоя. Альбус покраснел и пихнул друга в плечо, а Гарри засмеялся.       Но идиллия не продлилась долго. На пороге комнаты материализовался Кикимер и сообщил:       – Хозяин, сэр, письмо из министерства, – не успел Гарри сказать, что министерство подождет, домовик добавил: – с пометкой «Срочно».       – Простите, дети, в другой раз, – главному аврору пришлось прервать вечерний отдых.       Когда Поттер поднялся на чердак, там сидело уже две служебных совы, удовлетворенно нахохлившись. У той, что побольше, из клюва торчал мышиный хвост.       – Хозяин, – за спиной Гарри заговорил Кикимер, – еще одно письмо принесли в вашу спальню. Оно от мистера Малфоя.       – Малфой подождет, – хмуро проговорил Поттер, читая послания от коллег. – Я отправляюсь в министерство. Надеюсь, к полуночи вернусь. В штаб-квартире его ждал почти полный аврорский состав, отсутствовали только те ребята, которые дежурили в Азкабане.       – Отчет, – с порога кабинета рявкнул Гарри. – Кратко и информативно. Кут?       Лучше всего с начальником ладили более молодые, особенно Ричи Кут, который знал Поттера со школьной скамьи.       – Пиритс, Эйвери и Селвин в мае посещали пансионат министерства. Среди личных вещей Селвина был найден зачарованный предмет, но из-за недальновидности одного из нас, – Кут грязно выругался, сообщая, что бы он сделал с допустившим это идиотом, – его тут же уничтожили, и восстановить наложенное на него заклинание невозможно.       – Продолжай, – кивнул Гарри, осознав, что он еще так и не воспользовался советом Шалавы Салливана.       – Недальновидный аврор, некий Гавейн Робардс – младший, куда-то исчез, сэр, – закончил Кут слегка иронично.       – Я хочу, чтобы вы подняли старые дела и проверили – нет, пусть этим займешься ты, Кут, – кто из родственников Пожирателей еще посещал жмыров пансионат.       – Зачем ворошить старое-то? – подал голос один из бывалых авроров.       – Кое-кто уверен, что убийца троицей не ограничился. Вполне вероятно, что он сначала на ком-то… тренировался. Не из министерства. Я ясно выражаюсь?       – Да, сэр.       – Сэвидж, ты ищешь нашего малахольного. Но панику пока не поднимаем, – Гарри замолк, сделал несколько шагов вдоль стола и добавил: – Можете расходиться, все это терпит до завтра.       Сам же Поттер задержался, чтобы забрать из кабинета документы и посоветоваться с тем, кому он больше всего доверял в министерстве. Когда он вернулся домой, дети уже спали, и Гарри отключился сразу же, как только коснулся головой подушки. Про письмо от Драко он не вспомнил.       На следующее утро, наскоро расправившись с кофе и яичницей, главный аврор приготовился нанести визит Эдриану Пьюси, сотруднику Сектора борьбы с неправомерным использованием магии.       Симпатичный моложавый парень совершенно не выглядел старше Гарри и, тем более, не походил на УПСа. Но Поттер не обманывался чужой внешностью. Тот же Гилберт казался невинной овечкой, пока не падал на хвост какому-нибудь несчастному и не собирал на свою жертву такой компромат, что одними векселями Гринготтса было не отделаться.       Пьюси носил сдержанную серую мантию и вечно пихал в карманы мелкие вещички: от пузырьков из-под зелий до сладостей. И смерть его ждала, возможно, в скорейшем времени, причем от случайного удушения – малость сумасшедший чароплет носил на шее столько цепочек, лент и шнурков, что хватило бы на упряжку фестралов.       Когда после безответного стука Гарри заглянул к Эдриану, тот стоял перед шкафчиком с картотекой волшебников седьмого десятилетия двадцатого века и что-то бормотал. На лбу и щеках у него светилась какая-то люминесцентная жидкость. Гарри снова ударил костяшками пальцев по уже открытой двери.       – Ох, мистер Поттер, простите за мой вид, – неловко дернувшись, извинился Пьюси и тут же рукавом принялся стирать художества с лица. – Чем могу быть полезен главному аврору?       Гарри кратко разъяснил сложившуюся ситуацию и показал чароплету фотографии частей тел жертв. Даже не дрогнув, Пьюси вытащил из-за пояса палочку и призвал несколько увесистых книг. Он около десяти минут изучал тексты на латыни и иврите, и создавалось впечатление, что о главном авроре совершенно забыли.       Неожиданно Эдриан ударил ладонью по столу и повернулся к Гарри.       – Мистер Поттер, я точно уверен, что причиной смертей стало светлое заклятие. Вы обратили внимание на то, какие заклинания использовали жертвы незадолго до кончины?       – Ничего странного, – с сомнением ответил Гарри.       – Конечно, обычные бытовые чары, – покивал Пьюси и возвел вверх свой тонкий палец. – Но! Смотрите, Пиритс погиб спустя… м-м… три дня после возвращения из пансионата, – подсмотрев информацию в бумагах, сообщил свои наблюдения Эдриан. – Супруга мистера Эйвери – через шестнадцать дней. А чистокровка Селвин скончался еще до того, как его дядя вернулся домой.       – Вы сказали «но», – напомнил Поттер, потирая виски. История закручивалась еще больше.       – Но все трое занимались трансфигурацией прямо перед смертью.       – И что это значит, мистер Пьюси? – уточнил Гарри.       – Только Создатель ведает, что это значит, – неожиданно веселым тоном заявил чароплет и, хихикнув, потер заслезившийся глаз.       – Создатель? Вот как, – Гарри с трудом сдержался, чтобы не обматерить чокнутого недобитка.       – Верно, тот, кто оставляет словесные отпечатки в истории. Он дает нам задания, – Пьюси мечтательно улыбнулся и посмотрел куда-то направо. Поттер взглянул туда же, но ничего не увидел. Ему хотелось поскорее убраться от съехавшего с катушек министерского.       – Создатель владеет нашими судьбами…       – Я понял, – не выдержал Гарри. – В другой раз обязательно послушаю про писателей судеб, но сейчас я тороплюсь. Что еще вы можете сказать про чары?       – Большего мне не узнать, пока я не изучу зачарованный предмет, – как-то потусторонне вздохнул Пьюси, беззаботная улыбка исчезла с его лица. Он тряхнул головой, будто вспоминая о чем-то очень важном, а потом вновь превратился в блаженную версию себя.       – Тогда, э-э, я занесу его, как только мы обнаружим хоть один целый… – попятился Гарри, проклиная Робардса-младшего.       Когда главный аврор вышел за дверь, Эдриан расслабил плечи и снова повернулся к пустой стене.       – Ты доволен, Создатель? – протянул он, сощурившись. Под правым веком блестела влажная дорожка. – Я сказал ему то, что ты просил.       Стена дрогнула, и от нее отделилась полупрозрачная фигура. Развеяв дезиллюминационные чары, появившийся маг направил на преданно замершего Пьюси палочку и прорычал:       – Империо!