***
Когда Кикимер принес очередной перекус, Темпус показывал далеко за полночь, но сон к Поттеру не шел. Он старался отвлечься от навязчивых мыслей чтением писем от детей, но они лишь навевали воспоминания о школьных временах. Гарри прокручивал в голове, сколько всего произошло между ним, Роном и Гермионой и Драко. Это были не те шалости, которые взрослые спустя годы вспоминали с мечтательной улыбкой. Они вечно поддевали друг друга, оскорбляли, обвиняли, избивали… Поттер нахмурился. Перед глазами встала сцена с шестого года. Туалет Плаксы Миртл. Слезы и боль шестнадцатилетнего слизеринца. Они несли в себе столько жестокости, что готовы были применить друг к другу ужасные заклинания, и Гарри успел первым. От воспоминания о той злополучной встрече его передернуло. Если бы он проявил чуть больше понимания – разумеется, не он один, – то вдруг все случилось бы иначе? Поттер потряс головой, и длинные волосы упали ему на лицо. Он зарекся думать о том, что хотел бы изменить, если бы мог. Прошло столько лет, а ледяная печаль от этих сомнительных мечтаний все еще ранила сердце. Гарри снова пробежал глазами письмо от Лили. Второй курс нравился ей не меньше первого, она рассказывала обо всех забавных детских приключениях, выпавшим ей и Хьюго, жаловалась на Маккошку и «злюку» Нотта. Когда Поттера звали провести пару уроков по ЗОТИ в Хогвартс, Теодор недовольно кривился, но позволял герою творить на своих занятиях все, что тому бы не вздумалось. Однажды они даже провели показательную дуэль, в которой Нотт незаметно для студентов поддался. «Я не идиот. Если такой УПСов сынок, как я, завалит героя перед детьми, мою худо-бедно восстановленную репутацию смешают с грязью все британские газеты», – честно ответил тогда профессор, приняв руку победителя. С тех пор между ними прибавилось взаимного уважения. Джеймс после развода родителей стал писать Гарри куда реже, но все-таки не забывал черкнуть раз в месяц пару строк. «Спасибо, пап. Все хорошо, пап. До свидания, пап» – такими были все его письма прошлого года, в этом же – после совместных поездок в Болгарию на каникулах – он стал открытее и даже спрашивал совета в ухаживании за девочками. Старший Поттер усмехнулся, перечитав рассказ сына об очередной влюбленности. Своим характером сорванец оправдывал оба данных ему имени. Альбус много писал о своем лучшем друге – Скорпиусе Малфое. Младший сын решил ненавязчиво намекнуть о том, что очень хотел бы составить тому компанию на рождественские каникулы. И тогда Гарри снова вернулся размышлениями к отцу Скорпиуса. Как он мог не вычислить анимага? Не проверил. Позор аврората, а не глава отдела. Да и вообще, разве есть в Юго-Западной Англии песцы? Нет. Даже это не пробудило желания метнуть в раненого лиса заклинанием. Гарри задумался об этом слишком поздно, и теперь Малфой получил отличный повод поиздеваться… Когда утром совершенно не выспавшийся Поттер отвел Драко в свой кабинет, он решил не признаваться ему, что один родственный им обоим призрак любезно предупредил о ночевке незваного гостя в штабе. – Завтрак? – нарочито дружелюбно предложил Гарри. – Не откажусь, – удивленно моргнув, согласился Малфой. Вместо того, чтобы подняться в столовую или выйти на магловскую сторону, Поттер опрометчиво пригласил важного свидетеля в гости. Поворчав из-за гостя, Кикимер подал ароматную яичницу и сардельки. Почуяв приятные запахи, Драко и Гарри, не сговариваясь, в тишине расправились со своими порциями. С кровожадным причмокиванием они разделались с сардельками и потребовали напитки. – Для виски слишком рано, – разочарованно протянул Поттер, опуская перед собой пустой стакан из-под сока. – В следующий раз, – пожал плечами слегка разомлевший после еды Малфой, он неторопливо тянул чай. Разговор о прошлом лете пришлось начать главному аврору, в конце концов, он был заинтересован в рассказе гостя куда больше, чем тот. Проболтав добрых два часа, они сопоставили отличительные черты нападения на Малфоя с последними убийствами. – Кем бы ни был мститель, он совершенствуется. Возможно, следующая жертва тоже никак не будет связана с министерством, – сухо выдал блондин, покачивая в ладони бокал выпрошенной-таки у хозяина дома граппы. Он наслаждался виноградным напитком, пока Гарри перечислял повторявшиеся детали расследования. – Ты проверял свои вещи? – в какой-то момент Поттер тоже не выдержал и приложился к граппе. Он снял с себя аврорский плащ и расстегнул жилет, расшитый чуть ли не сотней небольших карманов. Из-под ворота магловской футболки, которую Гарри надел под форму, выглядывали угловатые ключицы. Драко на секунду задержал на них взгляд, а затем ответил: – Если подумать, то я совершенно забыл об этом, – его голос прозвучал с оттенком сожаления. – Но я к ним не притрагивался. Они заперты в моей лондонской квартире. – Будет лучше забрать их. – Не возражаю, – неожиданно быстро согласился Малфой. – Тогда позже пошлю кого-нибудь, – растерянно предложил Поттер. – Только не тех двух придурков, – они тихо посмеялись и замолчали. Кухонные часы показывали без трех минут десять. – Нам пора, – осушая бокал, сообщил очевидное колдомедик и потянулся за своей мантией, которую ранее повесил на соседний стул. Малфой боковым зрением уловил внимательный взгляд главного аврора. Он выжидательно приподнял бровь и скривил губы. – Я хотел спросить… – Поттер опустил глаза и обеспокоенно дернул торчавшую вбок прядку волос. Драко хотел ответить что-то привычно чванливое и не слишком правдивое, но ком в горле не позволил выдавить и звука. Он тихо сидел и смотрел, как взволнованно Гарри пытается подобрать слова и продолжить диалог. – Про поцелуй, – рот Малфоя дернулся, когда он решился на откровенность. – Про твой мех, – одновременно с ним произнес Поттер и ошарашенно уставился на собеседника. – Не думал, что ты захочешь обсу… – Забудь! – Драко вскинул вперед ладони в протестующем жесте. – Что там про мой… мех? – Пятно на лапе, – Гарри, по-прежнему находившийся под легким впечатлением от успехов Малфоя в анимагии, достигнутых всего за год, стукнул пальцами по левому предплечью, – оно из-за метки? – Да, – честно ответил тот и закатал рукав черной рубашки. Бледные очертания метки выглядели как старый ожог. Края рисунка расползлись и исказили прежде ровное изображение. Гарри неосознанно выставил вперед пустую ладонь и коснулся дряблой кожи. Ничего особенного он не почувствовал, в том числе даже слабой боли в собственном шраме. – Что-то веселит? – заметив мелькнувшую у Поттера улыбку, поинтересовался Драко, желая отдернуть руку. – Я просто подумал, что за эти годы мы сильно изменились, – шершавые пальцы продолжали обводить рваные контуры черепа и змеи. – В прошлом мы бы ни за что не усидели за одним столом. – Верно, – Малфой наклонил голову, и светлые пряди прикрыли его покрасневшие скулы. – Альбус тоже спрашивал меня про Рождество, – Драко удивленно воззрился на Поттера, так резко сменившего тему. Гарри заметил румянец и фыркнул: – Ты стал куда больше походить на человека, Малфой. – Ой, заткнись, – по-доброму рявкнул тот и тоже усмехнулся. – Мы приедем, – закончив этим обещанием разговор, Поттер встал, взял в руки плащ и торопливо зашагал в гостиную, его черные как смоль волосы развевались позади, ничем не уложенные. Дотронувшись до своих щек, Малфой порадовался, что сбежавший из-за стола гриф не видит его смущения, напоследок окинул внимательным взглядом родовое гнездо Блэков и поплелся следом. Даже охвативший его вскоре каминный огонь показался ему холодным.***
Решив, что день, начатый с Хорька и алкоголя, определенно должен и дальше идти на схожей ноте, Поттер стал вызывать к себе по очереди авроров и вести с ними разъяснительные беседы: с одними приятные и короткие, с другими задушевные и продолжительные. До самых «проблемных» авроров начальник так и не успел дойти. Когда он обещал Сэвиджу подумать о прибавке, покручивая в руках стакан с разбавленным огневиски, в кабинет, словно дикий зимний сквозняк, влетел встревоженный Ричи Кут. – Сэр! Срочное сообщение из Хогвартса, – доложил он. – Что случилось? – Гарри вскочил, представляя худшее. – Не волнуйтесь, с детьми все в порядке. Один ребенок в Больничном крыле. Профессор, который вел урок… – Кут замялся, – в Мунго. Имен пока не знаем, но я уверен, что это Нотт. Директор обещала связаться с нами, как только поговорит с родителями учеников. Однако один разъяренный родитель сам сообщил имена пострадавших, с ноги ворвавшись в штаб-квартиру аврората. Гарри топтался возле стола Робардса, собираясь все-таки вызвать того на разговор, когда по комнате разнесся крик Малфоя: – Поттер! – за воплем последовал звук пощечины. Это был не ласковый шлепок, а суровая затрещина тыльной стороной ладони и со всего размаха. Гарри застыл, низко наклонив голову, и молча переваривал произошедшее. Авроры вокруг застыли и зашептались, оценивая ситуацию, некоторые схватились за палочки. Особо сбитые с толку Ричи Кут и Викки Чепмен – леди походила на женскую версию Кута – одними стойками не ограничились и Гарри еле успел рявкнуть: – Протего! Мать твою, Малфой, что за?.. – Поттер, – пальцы колдомедика сжались на воротнике Гарри, а потемневшие серые глаза, казалось, вот-вот прожгут возле его шрама дыру, – в кабинет. Иначе я продолжу тебя бить прямо здесь. – За что? – пораженно выдохнул Поттер и попятился. – Кого еще мне бить? – нахально и зло выплюнул Малфой, заталкивая главного аврора в комнату. – Это же из-за вас дело стоит на месте! В помещении раздалась пронзительная и скверная тишина. Щелкнула дверь. Наслав на нее Колопортус, Поттер повернулся к безумному посетителю. Только недавно они прекрасно общались, что снова произошло?! – Что? – поправив ворот, спросил Гарри, когда они остались наедине. Вместо ответа Драко подошел к столу и взял стакан с остатками огневиски. Проглотив это, он потянулся за бутылкой, тогда Поттер перехватил его за предплечье и требовательно повторил: – Что за дела? – Скорпиус ранен, – тихо, очень тихо ответил Малфой и высвободил руку. Но бутылку все-таки не взял. – Он в порядке? – шепотом спросил Гарри. Он отнял у блондина стакан и плеснул порцию для себя. – Старая карга отказалась пустить меня в школу! – гневно воскликнул Драко, зацепив рукавом на столе какие-то бумаги. Пока ворох пергаментов оседал на пол, он судорожно хватал ртом воздух. Поттер успокаивающе похлопал его спине. – Я слышал, что с ним все хорошо. Макгонагалл еще не связалась с нами. Когда это произойдет, пойдешь в Хогвартс вместе со мной. Драко молча стоял, опустив голову. Острые плечи опускались и поднимались, пальцы сомкнулись на полах мантии и побелели. – Ты пообещал, Поттер, – спустя минуту ответил он. – Безопасность в Хоге – та еще легенда. Когда мы там будем, убеди директора запретить трансфигурацию, – потом он состроил высокомерное выражение типичного Малфоя и произнес: – Вы это можете, я знаю, любимый герой Магической Британии! Когда целитель, посвежевший и слегка успокоенный, вышел из кабинета, два десятка недовольных глаз уставились на него. Кут и Робардс попытались донести до ненавистного аспида свои глубокие чувства, но Малфой их тут же одернул: – Заткнулись, отрыжки клубкопухов, – скорчив гримасу полного и бесповоротного пренебрежения, он гордо удалился, оставив растерянных авроров с открытыми ртами. – Добавить нечего, – вернул их в реальность Гарри, – продолжаем работать. Когда начальник скрылся у себя, все еще злые Кут, Чепмен и почему-то прибившийся к ним Робардс понимающе переглянулись. – Заавадить его что ли, – лениво фыркнула Викки. – Зачем? – усмехнулся Ричи. – Слушайте, у меня есть идея.***
Не зря Гарри попросил следить за Малфоем. Сириусу это, похоже, только доставляло какое-то странное удовольствие – племянник все-таки, еще и исправившийся. Хотя после рассказов крестника о Хогвартсе он нарек Драко Хорьком и никак иначе не называл. Кроме этого дня. – Гарри! – скрипучий голос призрака донесся еще из стены. – Бегом к Драко! Давай! – Д-да, – только и выдавил Поттер, а Сириус уже исчез. Главный аврор пересек коридор, несколько раз повернул и встал перед дверью Малфоя. Он достал палочку. Кабинет младшего колдомедика выглядел так, словно его бомбили. Гарри передернуло. Всюду лежали части тел, в которых с трудом угадывались Люциус, Нарцисса и Скорпиус Малфои, а посреди всего этого водоворота из внутренностей, сгорбившись, сидел Драко, закрывая руками лицо. Поттер выставил перед собой палочку и шагнул в кабинет. Он присел рядом с Малфоем и легонько потянул того за запястья. Драко опустил ладони, и Гарри заглянул ему в лицо. Их разделяло всего несколько дюймов. Зрачок почти полностью вытеснил радужку в испуганных глазах. Драко беззвучно дышал, иногда вздрагивая всем телом. Сколько он так сидел? Гарри огляделся. Боггарт не спешил менять форму, значит, Поттер находился недостаточно близко. Он поднялся и стал обходить комнату по кругу. Наконец, когда он шагнул в сторону распечатанных деревянных ящиков с гравировкой Отдела магического правопорядка, злобный призрак изменил свой внешний вид, и разбросанные повсюду частей тел исчезли. Если раньше Поттер спокойно направлял на появившегося перед ним дементора палочку, и под заклинанием тот обзаводился розовыми пайетками и отовсюду торчавшими перьями или смешными хлюпающими щупальцами, то теперь перед ним предстала ущербная копия его самого. Копия сидела на коленях и качалась вперед-назад, олицетворяя собой лишь боль и одиночество. И вот она подняла глаза на Гарри. Точно такие же, как у него, ярко-зеленые, слегка бледные из-за очков, скрытые тенью от торчавших в разные стороны длинных прядей. В следующее мгновение боггарт зло улыбнулся. Главный аврор повидал немало таких улыбок. Это была улыбка убийцы. Убийцы, давно переступившего моральный горизонт. Упивающегося чужими смертями. Такая же улыбка, как у Антонина Долохова. Такая же, как у Беллатрисы Лестрейндж. Как у некоторых из тех, кого Поттер лично отправил в Азкабан за последние одиннадцать лет. Гарри – и настоящий, и копия – скривились. – Ридикулус, – нетвердо произнес Поттер, но призрак не изменился. «Нет! – убеждал себя он. – Это всего лишь страх. Я не как они». – Ридикулус! – разозлившись, Гарри ожесточенно ткнул в сторону боггарта палочкой, но тот не перестал показушно страдать от одиночества и корчить безумные рожи. – Да чтоб тебя расщепило, соплохвост поганый! «Возьми себя в руки! Поттер ты или кто?!» У него звенело в ушах. Ноги казались ватными. Правая рука одеревенела. Копия кривила рот, показывая ровные зубы, победно щурилась и отбрасывала свисавшие на плечи волосы назад. Казалось, еще пара секунд, и они поменяются с истинным Гарри Поттером местами. Убийца-психопат отправится зачищать министерство от всех подряд, а главный аврор навсегда останется заперт со своим страхом потерять себя в работе. – Это не ты… – слабым голосом прервал его мучения Малфой. Его все еще трясло. – Ты никогда не станешь таким. Слова давнего недруга неожиданно придали Поттеру сил. Он поднял палочку, направив ее в грудь, прикрытую аврорским плащом, – в свою собственную. Боггарт продолжал гримасничать. – Ридикулус! Облачив свою ужасную копию в белую мантию с ангельскими крыльями, сияющий парик и уродливый розовый бант, Гарри выдал победоносное «Ха!» и заводил палочкой. Не без труда загнав призрака в ящик, Поттер уперся руками в стол. Его кадык дернулся. Гарри прикрыл глаза и медленно восстановил дыхание. Справившись с собой, он присел возле Драко и аккуратно дотронулся до его плеча. – Малфой, – позвал он, тот не шелохнулся. Влажная от холодного пота блондинистая челка прилипла ко лбу, и Гарри бережно ее сдвинул. Хотя он и знатно потратился из-за драклового боггарта, сил на то, чтобы перетащить колдомедика на диванчик к углу кабинета, у него хватило. Поттер подхватил Малфоя под колени и чуть ниже лопаток и, устроив свою ношу поудобнее, подумал, что несмотря на превосходящий рост Драко был довольно легким. И угловатым. Для пущей убежденности Гарри пощупал острый локоть. Он сам не заметил, как подвинул вверх рукав мантии с салатовыми вставками, расстегнул манжет рубашки и аккуратно закатал легкую черную ткань. Прикосновение к бледной прохладной коже заставило Гарри вздрогнуть. Он водил пальцами по старому шраму, оставшемуся от метки. Растерянно покраснев, Поттер привел одежду Малфоя в порядок. Он заметил тонкую влажную дорожку на левой щеке Драко случайно, только потому, что низко наклонился к нему. Смахнув большим пальцем со скулы целителя слезу, Гарри потоптался рядом, задумавшись о чьих-то длинных светлых ресницах, выругался и покинул кабинет.