Жизнь в штаб-квартире шла полным ходом. Все были чем-то заняты: Робардс читал письмо от Доминик Уизли и краснел, Кут обсуждал с Сэвиджем преимущества новых «Молний», Чепмен делилась с Боуманом прелестями декретного отпуска вместо оформления отчета… Легкий шелест бумажного самолетика никто из них не заметил. Сложенный листок угрожающе красного цвета некоторое время неподвижно лежал на общем столе при входе, соседствуя с кружками недопитого кофе, пончиками и чьими-то забытыми перчатками, а потом вдруг задрожал.
– Пикси вам в задницы, не аврорат, а лавка приколов! – громыхнул голос главного аврора возле двери.
Кто-то вздрогнул, другие припомнили Мордреда, кто-то даже уронил свой блокнот. Все подчиненные тут же уставились в сторону начальника, но Гарри там не было. Зато самолетик, на который никто не обратил внимания, уже сам развернулся и начал ругаться особо сердитым тоном Поттера:
– Узнаю, кто это подстроил, оттрахаю всех виноватых так, что дежурство в Азкабане покажется каникулами! Пятиноги течные, делать вам нечего! С сегодняшнего дня возобновляются патрули в Лютном, составьте списки прямо сейчас, инферналы сраные, и мне на стол! Кут, пакуй вещи! – Ричи Кут мгновенно побледнел, действительно став похожим на инфернала, а гневная речь шефа продолжалась: – Едешь охранять Нотта. Я – в Хог. Остальные, сидите тихо, как кентавром стукнутые!
– Разве бывают течные пятиноги? – промямлил Робардс, сжимая в руках нежно-розовый конверт.
– Гавейн, придурок! Первым дежуришь в Лютном!
– А что я сразу, Викки? – насупился тот, но спорить с более опытным товарищем не посмел.
Тем временем уже спокойный выговорившийся Гарри Поттер вручал небольшой конверт симпатичной министерской сове. Покинув миниатюрное помещение, предназначенное для отправки почты за пределы здания, он вернулся в кабинет младшего колдомедика. Неосознанно бросив взгляд на лежащего без сознания Малфоя, главный аврор наложил на него простейшее диагностическое заклинание и, расслабленно кивнув, присел на один из свободных стульев.
Драко очнулся только спустя полчаса. Он лежал на диване в своем кабинете, а неподалеку сидел Поттер и читал какую-то сводку новостей. Такие писали прытко пишущими перьями и рассылали некоторым руководителям для ознакомления, десять-двадцать идентичных экземпляров с наведенными на них Протеевыми чарами. Важные вопросы обсуждались в формате «пергаментной конференции», как ее называла Гермиона.
– С пробуждением, – Гарри оторвался от листа, где продолжали появляться чьи-то слова, и привычным жестом поправил старомодные очки.
– Поттер? – Малфой непонимающе поморгал. – Что ты здесь делаешь?
– На нас напал боггарт, помнишь?
– На меня, – спокойно возразил колдомедик, припоминая события последних часов. – Почему ты остался?
– Уж не по твоей просьбе, – хмыкнул Поттер, приподняв уголки губ. Драко напрягла эта странная игривость.
– Не беси, герой, – Малфой осторожно сел и нащупал в кармане палочку. – Есть новости из Хогвартса?
– Да, вставай, выпей что-нибудь бодрящее.
– Сам разберусь, – Драко поднялся. После пары шагов его неожиданно повело.
– Я предупреждал, – фыркнул Гарри, уже хватая Малфоя под локоть.
Блондин нахмурился и вырвал руку, но затем шагнул к полкам с целебными зельями и взял небольшой сероватый флакон. Опрокинув в себя вязкую жидкость, он посмотрел на Поттера.
– Нам понадобится камин, – намекнул тот, – отправимся из Атриума.
– Почему не из твоего кабинета? Он ближе.
– Боюсь, если я там появлюсь, то прибью кого-нибудь ненароком, – расплывчато ответил Гарри, открывая дверь. – Идем?
В коридоре им никто не встретился, но Поттер так спешил, что Малфой так и не успел удовлетворить свой интерес. В лифте ему помешала кучка ведьм с вонючими котелками, а в холле – просто слишком тесная толпа. Драко безумно хотелось схватить Гарри за руку, встряхнуть его хорошенько, пнуть пару раз и задать все интересующие его вопросы. От периодически раздававшихся отовсюду «Добрый вечер, мистер Поттер!», «Как поживаете, мистер Поттер?», «Позвольте вылизать вашу задницу, мистер Поттер!» Малфой скривился и собрался было уже исполнить неозвученные угрозы, как вдруг они остановились у одного из каминов, и главный аврор, ничего не спрашивая, затолкнул его под арку и произнес:
– Больничное крыло Хогвартса! – и зеленый вихрь подхватил их, сплетя в одно длинное смазанное пятно.
Краем глаза завидев койки, Драко сразу же метнулся к ним.
Скорпиус полулежал на трех тугих подушках и слегка отрешенно слушал пытавшегося его заболтать Альбуса. И слушатель, и говоривший выглядели напряженно.
– Мистер Поттер, – тихо, но с упреком шикнула на главного аврора мадам Помфри, – я же просила все визиты – завтра!
– Мы не могли ждать дольше. Тяжелый день, – совершенно бесстыдно ответил Гарри, примирительно улыбаясь.
– Вы совсем не изменились, – всплеснула руками целительница.
– Если бы, – старший Поттер вздохнул. – Я должен переговорить с директором, а пока… – он повернулся к сыну, – Альбус, ты останешься здесь?
– Если можно, – пролепетал он, подняв взгляд на взрослых.
– Пожалуйста, – подал голос младший Малфой. Драко сидел рядом с ним и ласково поглаживал по волосам, он не собирался вмешиваться в разговор – пока что.
– Ал, ты ведь не мешаешь другу отдыхать? – участливо спросил Гарри и подмигнул.
– Мистер Поттер! – возмутилась мадам Помфри. – Здоровые дети должны спать в своих постелях.
– Так сделайте сегодня исключение, – попросил он, – пожалуйста.
– Только в этот раз, – согласилась пожилая целительница. – Дурные дела творятся. Прям как когда вы учились.
Старший Малфой еле заметно улыбнулся и склонил голову, пряча выражение лица. Он даже не мог ничего из себя выдавить, грудную клетку жгло, как раскаленным железом. Внезапно на его плечо опустилась ладонь.
– Драко, я вернусь за тобой, – проговорил Поттер, прежде чем покинуть Больничное крыло.
Колдомедику оставалось только беззвучно согласиться ждать, но неожиданно ему показалось, что коробившее его напряжение схлынуло. Нарушив тишину, он пожелал Гарри удачи.
Стремительно пронесшись по коридорам, Поттер не заметил ни любопытных взглядов, ни собственного учащенного сердцебиения. Он пришел в себя только на мраморных ступенях неподалеку от директорской башни. На мгновение он подумал, что Макгонагалл, возможно, сейчас не в своем кабинете. Но ему повезло.
Строгое директорское лицо встретило Гарри возле хищной горгульи.
– Мистер Поттер, я предполагала, что вы явитесь раньше, – вместо приветствия проговорила Макгонагалл. – Не будем заставлять детей ждать ужина.
Те несколько минут, что они шли к Большому залу, Гарри успел поделиться новостями.
– Эрнест Макмиллан находился под Империусом. Кто-то велел ему использовать конкретный сосуд и передать его Теодору Нотту, – сообщил он. – Мы пока не знаем подробностей.
– Атака в школе, в классе, полного детей! – возмутилась директриса. – А если бы профессор ЗОТИ не успел выставить щиты? Или не заметил странной реакции? Это все очень дурно, мистер Поттер! Дурно и низко. Я надеюсь, что преступника поймают как можно скорее.
– Я тоже, мадам. Вы ведь уже догадались, о чем я хочу попросить? – сложив руки на груди, спросил Поттер.
Они остановились возле высоких дверей, и он бросил на них печальный взгляд. Группками подростки просачивались внутрь, некоторые замечали необычного гостя, другие просто шли мимо. «Я многое потерял в их возрасте. И хорошо, что дети чувствуют себя в безопасности, – осознал Гарри. – И жаль, что придется их разубедить».
– Мне придется запретить трансфигурацию в стенах Хогвартса, – привлекла его внимание директриса. – К сожалению, это обширнейшая отрасль магии, ограничения всех не остановят. Если убийца не остановился даже перед нанесением вреда случайным студентам, кто знает, кому из них в следующий раз попадет в руки заколдованный предмет.
– Да, я все понимаю. Мои люди сделают все возможное, – сухо ответил Поттер.
– Гарри, – тише добавила директор Макгонагалл, – вы ведь знаете, как найти его?
– Я собираюсь сделать объявление. Вы не возражаете?
На потолке сверкало тысячами звезд далекое тропическое небо. В гигантском камине потрескивал огонь. Тонкие витые свечи парили над всеми, и причудливые тени скользили по каменному полу.
Мрачная фигура в тяжелом кожаном плаще вплыла в Большой зал. Черные космы и суровое выражение могли напугать многих, несколько первокурсников, видимо, маглокровок, запищали. Внезапно на ужин заявился человек, которого никто не ожидал увидеть в Хогвартсе прямо сейчас. Новости о произошедшем на факультативе по продвинутому зельеварению еще не расползлись по гостиным. Ученики постарше радостно загудели.
Когда учителя заняли свои места, в глаза бросилось отсутствие профессоров ЗОТИ и зельеварения. Главный аврор, игнорируя неровный гул, прошествовал между столов и остановился напротив директорского места.
– Студенты, – Макгонагалл встала рядом с ним и обратилась к подопечным, – сегодня в стенах Хогвартса было совершено страшное преступление. Пострадал декан Слизерина, профессор Нотт, и ученик его факультета, – имени Скорпиуса Макгонагалл не назвала, за что Гарри был ей благодарен. Немногие успели заметить отсутствие юных Малфоя и Поттера. А завтра они уже вернутся в гостиные. – К счастью, их жизням больше ничего не угрожает. Но событие требует вмешательства аврората. Мистер Поттер, прошу.
– Многие из вас, наверняка, слышали о мстителе, – негромко начал он, – об убийце, чьи атаки нацелены на бывших Пожирателей смерти и тех, кого он считает им равными. Я не питаю к этим людям теплых чувств, но никто – я повторюсь, никто! – не заслуживает чьего-то самосуда.
– Разве от их смертей вам же не станет легче? – перебил его какой-то особо резвый Гриффиндорец. Сидевший неподалеку от него Джеймс сжал кулаки и что-то прорычал.
– Легче? – переспросил старший Поттер, мгновенно посмурнев. – Мой сын находился в шаге от мистера Нотта в момент атаки и отделался одним испугом. Посмотрите вокруг, – Гарри обвел рукой зал, – вы осознаете, что опасность может теперь грозить каждому из вас?
– Поттер! – шикнула Макгонагалл. – Зачем же их пугать?
– Пусть лучше будут бояться, – прошептал он и продолжил: – В ближайшее время мои подчиненные, с дозволения директора, проверят спальни учеников и преподавателей и все другие используемые комнаты: гостиные, классы, уборные. В этот период Хогвартс будет закрыт от посещений. И никаких сов. Вы сможете написать своим семьям завтра утром. Затем всю поступающую почту будут проверять сотрудники министерства.
– Это ущемление прав! – вскрикнул кто-то. – Вы не посмеете!
– Если понадобится, – главный аврор склонил голову, устрашающе тряхнув растрепанными локонами, его взгляд потемнел, – я лично выпотрошу все ваши тайники, уж поверьте. Нас интересуют исключительно предметы, на которые были наложены смертельно опасные чары. Все остальное останется при вас.
– Что, даже алкоголь? – фыркнули на ближних скамьях.
– С алкоголем тут и без меня разберутся, – Поттер снова превратился в доброго героя, а не грозу подростков. Он повернулся к своему старому учителю и сказал: – Я на сегодня закончил, если не возражаете. Завтра ждите гостей.
– Конечно, мистер Поттер, – угрюмо кивнула женщина, и Гарри настигла волна ностальгии.
– Уверен, Грейнджер тоже будет не в восторге от моего выступления, – извиняющимся тоном добавил он. – Меня еще ждет Малфой.
– Зачем вам мальчик? – удивилась директриса. – Он, должно быть, уже спит.
– Тот, что постарше, – многозначительно улыбнулся Поттер.
И один из самых действительно проблемных учеников Хогвартса на памяти Минервы Макгонагалл вежливо откланялся и покинул Большой зал. По дороге к двери Гарри ненадолго задержался возле гриффиндорского стола и потрепал по волосам детей.
Обратно к Больничному крылу он шел неторопливо, наслаждаясь атмосферой опускавшейся на замок ночи. Эхо от его сапог тяжело разносилось по просторным коридорам. Одинокие привидения проплывали вдалеке, перешептывались портреты. Ничто не нарушало вечернего спокойствия.
Когда Гарри дошел до Больничного крыла, прохладный лунный свет уже ласкал белые простыни и скользил по салатовым манжетам задремавшего Драко. Он по-прежнему сидел у изголовья кровати своего сына. И Альбус на соседней постели, и Скорпиус крепко спали. Из комнаты мадам Помфри не доносилось ни звука.
– Малфой, – Поттер осторожно потряс блондина за плечо. Его снова шокировало, какой Драко худой.
– М? – тот приоткрыл глаза и не сразу сообразил, где находится.
– Не хочешь прогуляться? – предложил Гарри.
– Под полной луной? Да ты романтик, Поттер, – сонно ухмыльнулся Малфой и аккуратно поднялся с кровати. Чмокнув сына в лоб, он последовал за главным аврором.
Ветер трепал распущенные патлы Гарри и заставил его приподнять воротник плаща. Светлым пятном маячивший впереди Драко радовался холодку – тот его отвлекал от невеселых мыслей. Однако одно напоминание обо всех неудачах его жизни сейчас двигалось следом, скрипя сухими ветками и напевая что-то себе под нос.
– Тебе весело? – не удержался в какой-то момент Малфой.
– Нет, – грустно покачал головой Поттер, – просто я хотел бы ненадолго отвлечься.
– Тогда, – задумчиво протянул колдомедик, – в «Кабанью голову»?
– У меня осталась недопитая граппа, – ответил Гарри, даже не зная, чего он на самом деле хотел. Свежий воздух и общество Драко достаточно пьянили его.
Они уже пересекли границу аппарационного барьера школы, и Поттеру нужно было лишь протянуть руку.
А Малфою – ее схватить.
***
Попросив утром Кикимера не будить гостя – наполовину Блэка – раньше полудня, Поттер оставил ему записку и камином ушел в министерство. Буквально в дверях его поймали особо взволнованные подопечные.
– Сэр, – обреченно-сдержанно начал докладывать Кут, – это мы вчера подкинули дракловому УПСу боггарта.
– Признаем и не снимаем ответственности, – подтвердила Чепмен. – Робардс был третьим, но он еще не вернулся с дежурства.
Гарри медленно поднялся, полы его плаща распахнулись, а плечи дернулись вперед. Девушка-аврор вздохнула. Начальник был зол. Очень.
– Вы думаете, это подходящее развлечение в свете последних событий? – вкрадчиво уточнил Поттер.
– Мы подумали, что ничего страшного, сэр, – ответил Кут.
– Можете попрощаться с премией, – глухо заметил Гарри, – все трое. Пока не заслужите ее обратно.
Он вытряхнул из смятой пачки сигарету и невербальным Инсендио чуть не сжег ее наполовину. Затянувшись, Поттер почувствовал себя немного лучше. Но ненадолго.
– Извините, сэр, но у меня вопрос, – вскинулась Викки, а ее товарищ выглядел так, что если бы не она, то он сам бы тотчас вскипел.
– Вы сомневаетесь в моем решении? – брови главного аврора недовольно опустились. Сигарета слабо дымилась, а пепел рассыпчатым комком осел на рукаве.
– Никак нет, но мы просто не понимаем…
– Обо всем я скажу на совещании через пять минут, Чепмен. Еще вопросы? Кут? Нет? Тогда свободны, – махнул рукой Поттер.
– Вы даже не поставили его на место! – раздраженно выдавил Кут, впившись в начальника проницательным взглядом. – Этот змей хренов…
Набрав в легкие побольше воздуха, Гарри досчитал до четырех и махнул палочкой над списком дежурных Лютного переулка.
– Значит, у вас хватает свободного времени со мной спорить, – тихо сказал он, и треть написанных на бумаге имен – непричастных к злой шутке авроров – превратилась в «Ричи Кут» и «Викки Чепмен».
– Сэр! Объясните! – разозленная подопечная хлопнула ладонью по столу. – Вы суетесь в группу недобитков, позволяете им всякое и!..
– Чемпен! Я был о вас лучшего мнения, – глаза Поттера сузились, он прекратил унимать разгоравшееся в груди не до конца понятное чувство и выпустил его на волю. – Вчера в Хоге вместе с деканом Слизерина пострадал Скорпиус Малфой, потому что мы, славные герои и спасители, четыре месяца топчемся на одном месте! Вы хоть на секунду пробовали представить, чего боится Драко Малфой?! Умирают его знакомые, его приятели, их родственники, его единственный ребенок ранен, а вы суете ему боггарта!
Парочка застыла, переваривая шефскую тираду.
– Молчите? Наконец-то! – рявкнул он.
Летучка прошла, будто гроза. Жестко, ярко и болезненно, но быстро.
Гарри не утаил ситуации Драко и попросил – приказал – без его ведома с ним не пересекаться. «А то уже попытались некоторые», – напомнил он. Требовалось подробнее допросить Нотта и Макмиллана, обсудить предстоящие прогулки по Лютному и, самое сложное, решить, кто и как будет обследовать Хогвартс. Когда ответы на все вопросы нашлись, Поттер холодно попрощался и отбыл в неизвестном направлении.
***
Кэссиди Салливан редко покидал бордель. Чтобы что-то заставило его выйти на улицу, должно было произойти нечто действительно из ряда вон. Например, обещание главного аврора оказать несколько любых услуг ему, Салли, и розанчику Гилберту. Не наоборот, как часто любил делать очкастый хитрец. Вытянул из дерьма, значит, помог – можно и ответку требовать!
– Мистер Поттер. Я надеялся, что ваша проблема решится без моего вмешательства, – проститут, лежа на прохладном полу, читал письмо на смятом пергаменте.
Сова принесла его мисс Лилии, а та сначала проверила на сглазы и чуть не сожгла. Текст, очень свойственный Поттеру, был коротким и резким. Он касался проблемы, о которой они беседовали прошлым месяцем через Гила.
«Салливан,
Боюсь, парень никогда не скажет мне о своей проблеме. Сегодня он дежурит на вашей улице. Кое-что произошло, и я не могу присутствовать. Проси, что хочешь. Только помоги ему.
Поттер».
Хрустнув суставами рук, бывший егерь поднялся и щелкнул пальцами. Красноватая юбка превратилась в неприметную серую мантию, а шейный платок остался повязан на горло.
Когда сумерки накрыли Лютный переулок, два монстра встретились.
– Привет, малыш, – проворковал кто-то над ухом Робардса, когда тот искал место, где переждать ночь. – Такой симпатичный мальчик, наверняка, и подружка есть? Что, неужели нет? Не чую, – обладатель сладкого голоса схватил аврора за плечо, и тот вдруг понял, что сидит в кресле и не может пошевелиться. – Куда собрался? Сегодня с тобой играю я, Шалава Салли.
Гавейн дернулся, пытаясь обернуться, и обладатель скандальной репутации сделал несколько шагов вперед. Высокие толстые каблуки гулко стучали по полу, юбка была завязана углом где-то на уровне колен, поэтому длинные шнурованные сапоги бросались в глаза. На плечах проститута висел воздушный розовый шарф. Неожиданно его хищное лицо исказилось гаденькой улыбочкой. Только в те моменты, когда Салли широко улыбался, можно было заметить, что клыков среди его желтоватых зубов недоставало.
– Я обещал твоему шефу, что не стану лезть в дела аврората дальше дозволенного, но ты сам напросился. Скажешь что-нибудь? – гибкими пальцами он опустил веревку изо рта Робардса на шею. – Пока можешь.
– Сраный ты фестрал! Отпусти немедленно! – закричал Робардс сразу же.
– Тебя никто, кроме меня, не услышит. А у меня очень нежные уши, так что, будь добр, веди себя как умный мальчик и не верещи. Не то, – Салли вытащил из-за пояса палочку, – язык укорочу.
В Розовой комнате не было окон.
Проститут качнул правой рукой и шепнул: «Нокс». Помещение, пропахшее благовониями, погрузилось во тьму. Неожиданно перед аврором замаячило два голубоватых пятна. Крошечные ледяные огоньки висели напротив его лица. И только через секунду он осознал, что это были зрачки.
– Боишься полнолуния? – спросил их обладатель голосом Салли.
– Эй! – отчаянно крикнул Робардс. – Ты знаешь?! Сдохнуть хочешь? Времени почти не…
– Тише, малыш, – успокаивающе промурлыкал бывший егерь. – Мы с тобой поиграем, а утром поговорим, ладно? Скучно не будет, обещаю.
– Ты точно меня удержишь здесь? – со страхом в голосе спросил парень.
– Не бойся, куколка, – ухмыльнулся Салли, спрятав в складках юбки бесполезную палочку, – и не таких держали.
О стенах и побеге из борделя он не переживал. Через созданный им барьер и Адское пламя бы не сразу пробилось. А щеночек и подавно не сможет.
Где-то на горизонте, за темными стенами его комнаты, взошла луна…
Непонятное поведение Гавейна Робардса – младшего беспокоило всех, в том числе и Гарри. Он попросил Гилберта по возможности приглядывать за бедолагой, а когда получил детальный отчет об одной из ночных слежек, то долго сидел и не знал, хвататься за голову, кричать, громить кабинет или приложиться к «Старому Огденскому».
Эта история случилась с его молодым подчиненным в июле. Симпатичный юнец, да еще и аврор, он пользовался популярностью у девушек, но надолго с ним ни одна не задерживалась. Вечно их что-то в нем разочаровывало. Возможно, детская беззаботность.
Лишь один раз он сам разочаровался. Одна из его пассий вела себя хуже гоблина: норовила прикарманить его деньги, выпросила гору дорогих подарков, мечтала о жилье посолиднее, побогаче. А как он ушел от нее, она взялась устроить бывшему партнеру непростую месть. Ее действия ударили по всем аспектам его жизни: карьере, здоровью, отношениям с людьми.
Мир Робардса стал разваливаться. Он не знал, что делать, получив подобное проклятие. Будучи аврором, он понимал, что за сокрытие подобного ему грозит год в Азкабане. И Гавейн уже три месяца не решался признаться начальнику. А еще это дело, из-за которого все на ушах стоят… Парень испугался.
А полная луна пугала его больше всего.
Салли, молниеносно залечивая рваные царапины, прыгал от стены к стене, усмехаясь. Его плотную кожу давно никто не мог порвать. А тут на выбор: и когти, и зубы!
Клыкастая пасть чуть не сомкнулась на лишенном страха лице. Длинные жилистые лапы оставляли на полу кривые трещины. Золотисто-зеленые глаза сверкали в темноте комнаты, постоянно следя за юрким проститутом.
– Будь я человеком, точно бы поплатился, – хмыкнул он, в очередной раз увернувшись.
Их игра продолжалась уже шесть часов.
Пепельно-розовое кресло с треском разломало, и Салли горестно охнул – это был его любимый стул. Оскалившись, он прыгнул на высокое существо и повис у него на шее, цепляясь пальцами за редкие клочки волос. Чудовище взвыло.
Игра продолжалась. И с восходом она закончилась.
Голый, как новорожденный младенец, Робардс вздрогнул от пробравшего его холодка и разлепил веки. Он лежал на полу в притоне, на его руках запеклась чья-то – не его! – кровь. Он ахнул.
– Не шуми, – попросил кто-то сонно. – Я устал.
Гавейн перевернулся и посмотрел на говорившего. Им оказался Кэссиди Салливан, чрезвычайно опасный егерь, знаток рун и ныне – шлюха. Главный аврор строго запретил цепляться к этому человеку, и сейчас Робардс понял, почему. В его голове вихрем пронеслась прошлая ночь.
– Вампир, – выдавил он.
– Верно, – проститут отошел от обломков кресла. – Поверь, я знаю все, о чем говорю. И не только потому, что я – не человек.
– Поясни.
– Однажды я избежал твоей судьбы, – он повернулся к своему буйному гостю спиной, – пережил встречу с Фенриром Сивым. В двенадцать лет. На мое счастье, была не полная луна.
– А потом… – Гавейн пристыженно осмотрел себя. На теле не имелось серьезных ран, только синяки. От пальцев. От безумно сильных пальцев.
– Мы не обо мне говорим, дурачок, – одернул его Салли. – Тебе, малыш, повезло меньше. А еще вся гадость, которую ты потребляешь, стоит выйти луне, просто сгорает, как будто ее и не было. Превращение нельзя обратить. Его можно сделать безопасным. Первый способ – мой: большая «клетка». Второй: мощное успокоительное зелье на основе аконита, доза для взрывопотама. Попроси сделать Малфоя. Или кто у вас там в зельях шарит?
Робардс растерянно кивнул и поклялся, что сегодня же обо всем скажет начальнику. Да и то, он уже, похоже, догадался…
Одолжив у Шалавы приличные брюки и рубаху, молодой аврор вернулся на дежурство. Его и не хватились.
