***
Однако, Слава пропустил Романа вперёд, давая ему право узнать, что всё же случилось. Ещё одна дверь открылась перед ним. И сделав пару шагов вперёд, врач ужаснулся. Такого парень и вправду не ожидал увидеть. Особенно в космосе… В кабинете стоял отвратительный запах гнили, постепенно выветривающийся по вентиляции. На этом сюрпризы не заканчивались, в глаза сразу бросился бардак в помещении. Все бумаги и не прикреплённая как следует аппаратура были на полу, стол перевернули, а толстое панорамное окно и пару ближайших стен были замызганы алой жидкостью. Видимо, Слава решил оставить это место таким хотя бы до появления врача. И под конец, у окна, где стоял широкий экран с маршрутом корабля — два валявшихся тела. Рома сразу подавил гримасу удивления кривой улыбкой и не замечая двух удивлённых взглядов, которые прожигали ему спину, Фильченков смело перешагнул валявшиеся на пути препятствия, смотря на двоих членов экипажа, которые вчера специально ушли, чтобы следить за прокладываемым навигационным путём корабля по собственному желанию. Присев на корточки, он не спешил к ним прикасаться, или же делать что-либо. Глупость. Пока Ромашка был без нужного медицинского оборудования — не начнёт. — Мы узнали при прочтении твоего глубокого досье… Что ты практиковался у экспертов-криминалистов по окончанию института для своей будущей профессии и… Слова уже были тут ни к чему. Ромашка прекрасно понял капитана. На глаз определить невозможно когда и как наступила смерть. А так же, резиновый костюм на них очень сильно мешался, чтобы хоть увидеть раны нанесённые жертвам. Недовольно цокнув, парень встал, придерживая свой пока что белый медицинский халат за края. Повернувшись к хмурым капитанам шаттла, он заметил и присутствие Леханова. — Мне кое-что нужно. Прошу, если не составит труда, принесите ящик номер тридцать пять из тёмного шкафа в медицинском отделе. И ещё, не заходите сюда, и даже лишний раз не трогайте стены помещения. Константин кивнул, хмуря свои тёмные густые брови, а потом, круто развернулся и ушёл. Слава остался тут, отклеивая спину от стены. А Колбая, уже начал решать проблему с тем, как мягче сказать всем остальным о появившемся недавно казусе. Ронжин находился в прострации, смотря в одну точку. Кусая губы до крови, он постепенно приходил в себя, а потом, гордо ступил прочь, не выдавая своего беспокойства. Впрочем, что от него и ожидалось как от капитана. Однако, было очень проблематично то, что Рома всё же не был профессионалом в исследовании трупов и вскрытии оных. Мог определить лишь примерно как и когда произошла смерть. Но и этого им должно хватить.***
На всю работу Фильченков потратил около четырёх часов, устав и использовав для осмотра ранее перевёрнутый рабочий стол. Находясь в перчатках, он не оставлял за собой лишних следов. Пока что, кроме четырёх человек никто не знал о случившемся. В итоге, врач вынес свой вердикт сразу же, как только вышел в коридор и снял окровавленные перчатки. — Смерть наступила примерно после того, как началось мероприятие и всех созвали в столовую. Погрешность в один или два часа. Слава вновь заметно приуныл, меняясь в лице, но информация дала ему чётко понять, что это убийство произошло не раньше вчерашнего вечера. Но, до сих пор, несмотря на то, сколько бы Колбая не продумывал, как всем рассказать эту печальную и пугающую новость, у него ничего не получилось. На самом деле, Ромашка прекрасно понимал его. И то, что Джонни не решился — уже человеческий фактор. И если Роме в принципе фиолетово на то, как откликнутся об этом остальные, то он решил доложить об этом сам. Конечно же, с разрешения Славы. Всех снова собрали в столовой. Сашку прикатил Шавель, последний был крайне недоволен, что его оторвали от работы. Если учитывать что он так и не дал Ященко таблетки от головной боли и бессонницы. Все собрались быстро и оперативно, однако, на их же удивление, вместо капитанов перед ними сидел врач, потирающий свою ноющую шею и недовольный до одури. Троица не заставила себя долго ждать, разве что, они встали немного подальше. Закинув ногу на ногу, будто не о смерти в космосе говорить собрался, Фильченков спокойно начал. — Сегодня ночью, — Он цыкнул, ведь вновь забыл что все они в космосе, — Были убиты двое членов экипажа. В навигационном отделе у стола управления. Если кто-то может за кого-то отвечать, то мы с лёгкостью вычислим предателя, надо лишь назвать фамилии. Стояла полная тишина. Киселёв выронил свою непроливайку, ошарашенно прожигая парня. Поправляя очки, Рома молча осматривал собравшуюся толпу. Они вообще не спешили что-то говорить, но очень медленно начали отодвигаться друг от друга. Коллектив и правда непрочный. Однако, Фильченков ничего гениальнее не придумал, как выложить правду. Андрей тоже не выглядел потерянным, лишь немного удивившимся и заинтересованным. — Я могу ручаться за Рогова, Смирнова и Ященко, а Киселёва автоматически исключаем! Алмат Салимов по хозяйски закинул руку на плечо Евгения, придвигая его ближе к себе. Рома довольно хмыкнул. Хоть что-то. В итоге полу часа разговоров, под подозрением осталось лишь пять человек из четырнадцати оставшихся. И в них входил Колбая. Хотя, если прибавить то, что среди погибших — его лучший друг… И если так подумать, то скорее всего, убивать его американец бы не стал. Но и это не исключается. С того времени, на корабле наступила молчаливая, холодная война. Где лишь единицы могли доверять друг-другу и продолжать общаться как раньше.***
Только Слава хотел доложить об этом на землю, как их связь сразу же прервалась, оставляя лишь неприятное шипение. Провода были мастерски вскрыты и перерезаны в нужных местах, чтоб их уж точно было не восстановить. И хоть там был огромный слой закалённого воска и железа с примесями чугуна, их оставили так, совершенно без всего и сразу. Косухин — второй подозреваемый проходящий по этому убийству. Пока что, все придерживались версии того, что именно он убил этих двоих. Ну, а что? Высокий, сильный и уже за ним было пару инцидентов. Но Рома продолжал с ним разговаривать, как и Шавель, хоть между ними ещё искрило недопонимание. Пожалуй, весь центр общения сейчас проходил через врачей. Шоковые состояния, паранойя, расстройства и паника. Всё это им медленно лечил Андрей, который уставал теперь в два раза больше, «капая им на мозги валерьянкой». Рома же, охотно поддерживал частичку этой цепочки. Ведь сейчас всё опиралось на него. Он никогда не держался один, стараясь лишний раз не переступать кому-то дорогу. Единственные люди, в которых врач был уверен — Киселёв и Шавель. Один ходить не может, а второй всегда был с ним. И если раньше Фильченков терпеть не мог общение, то сейчас понимал, что оно попросту необходимо, ведь Ронжин на грани. Он винит себя во всех случившихся грехах. Но хоть Рома и говорил ему о его невиновности в этом деле, парня будто не слушали. Колбая постоянно пропадал вместе со Славой на капитанском мостике. Однако, долго так всё продолжаться не могло. Сейчас все доверяли лишь ему, как врачу и профессионалу в работе, и не только. Так что, можно было что-то придумать. С того инцидента прошла неделя, а всех снова собирают в столовой. Успокаивает лишь то, что тут присутствовали все четырнадцать, но пугало, что среди них есть убийца. Сашу снова прикатил Шавель, который головой отвечал за этого неугомонного ребёнка. Выдвигая себе импровизированную сцену, на этот раз в виде стола, парень уселся на него, складывая руки на груди. Холодным взглядом он осмотрел всех присутствующих. Слава даже не ругался по поводу того, что командует тут временно Рома. Очевидно же, что послушают сейчас только его. — Во-первых, для чего же я вас тут собрал. Для общей безопасности, предлагаю каждый день вечером проводить такие встречи. Второе — делиться своими подозрениями на таких собраниях. И ещё, ходить по трое человек, несмотря на то, подозреваемый он, или всё же нет. Полнейшая тишина окутала помещение. Теперь, такие выступления для Фильченкова — не представляли себя в виде фобии. Чего только не сделаешь, чтобы выжить. Впрочем, не его проблема. Он постоянно в безопасности и помимо него, есть ещё люди которым можно доверять. Пусть их и двое. Ведь, Киселёв являлся второй частицей цепочки, на котором держалось хрупкое взаимопонимание. — Я понимаю, что это одно из лучших предложений на данный момент, но… — Леханов поправил свои очки, по видимому, Фильченков отвлёк его от документов, — План надо доработать. Нельзя потерпеть ещё смертей на этом корабле. — Соглашусь, но, не знаю, поможет ли делу моя информация… — Тут уже заговорил Колбая, пустыми глазами смотря на Рому, — Но один из убитых был профессионалом по боксу, его врядли можно было завалить просто так. Рома был человеком не глупым, складывая всё в одну картину. Их убийца — точно не из простых учёных. И скорее всего, это уже просто политическая война, в которую вмешивают космонавтов. Уложить сразу двоих — дело страшное. И если один из них был спортсменом, это ещё сложнее и кажется нереальным. Вскоре, мысли врача разделил и Подлёнов, высказывая это вслух. И все вновь устремили взгляды на стоящего в углу Косухина. — Да не занимался я ничем кроме балетных танцев в детстве! Если я тут самый высокий, это вообще ничего не значит! Да я даже оружия в руках не держал! Рома прыснул, прикрывая рот рукой. Представить маленького Ярика в обтягивающем костюме с девчачьей причёской — самая глупая идея. Но, последней фразой он отвёл от себя на какое-то время подозрение. Ведь, самое ужасное при экспертизе, так это то, что этих двоих скорее всего сначала избили до обморока, а только потом перерезали им горло и вены. Колбая внёс полезную корректировку, позже подтверждая, что такая информация в деле Ярослава указана. Появились версии о том, что предатель на борту не один, с этим Фильченков тоже соглашался, ведь такое и правда возможно. Пытаясь расставить всё по полочкам, парень достал блокнот, записывая все аргументы за и против. И лишь Киселёв задумчиво молчал, попивая свой зелёный чай.***
Разделившись на группы по три человека, по предложенному списку Кости, им также пришлось взять временные псевдонимы. Всё ради безопасности и простоты общения. Лололошка, Мистик, а так же Лаггер были в одной лодке. А ведь всё начиналось очень даже хорошим утром, не таким напряжённым. Разве что, Шавель не выспался и был каким-то заторможенным. Отвечал мужчина через раз, обпиваясь кофе, несмотря на то, как сильно не любит слишком крепкие напитки, он переборщил. Тогда-то, ему это прозвище и подарил Косухин, впрочем, без своего не остался. За то что на него было навешено много подозрений, Андрей его буквально заклеймил, мысленно посчитав сколько же раз его обвиняли по поводу убийства. — Мистик… Тридцать один. Фильченков не удержался, прыснул со смеху и чуть не подавился чаем. На него устремились два гневных взгляда. Но врач их проигнорировал, всё же вскоре замолкая и продолжая дальше заниматься документами. Хоть их и сложно было распределять без нормальной связи. Но, это ему не мешало. За её починку, кстати, взялись Рав и Ял с Смейлом. Прозвища первых двух составлялись чисто по имени и фамилии, а у Рогова ещё и по отчеству. И как бы Киселёв, который прикатил к ним вместе с Славой и Колбая, не настаивал на то, чтобы называть Рому — Ромашкой, что вполне логично, тот категорически не хотел и смотрел на присутствующих уничтожающим взглядом. Тогда, Джонни ругнулся, уже на испанском, скрещивая руки в бока. — Что-что? Как ещё раз? Ло-ло-ло?.. — Киселёв взглянул на ложку в руках Фильченкова. — Лололошка! — Да вы с дубу рухнули, чертилы?! Однако, так как Джонни и Ронжин его не поняли, это прозвище сразу же записали как официальное. После этого, Рома не общался ни с кем и игнорировал всех пятерых, зажимаясь где-то в уголке кабинета. Только потом, Яр рассказал им, что это такое своеобразное русское выражение с негодованием. Но было уже как минимум поздно. Демастер не захочет переделывать что либо. Врач сыпал проклятьями, бурча их постоянно себе под нос. — Чтоб вы наебнулись где-нибудь… — Ну Лоло… — Колбая мастерски увернулся от ручки, летевшей точно в лоб, — Рома, хватит!