Закрыт, заморожен, Никогда не чувствую себя в безопасности. Со связанным языком, Никогда не выпускаю свой гнев. Пытаюсь сломать эту клетку, Но куда бы я пошёл?
Белый потолок. Белые стены. Белые простыни. Всё вокруг было белым, но в душе Мишель царила невообразимая чернота и пустота. Ей не было никакого дела до происходящего за окном, за дверьми палаты, что уж там говорить о собственной жизни. Полгода. Находясь в здравом уме, тяжело представить полгода, проведённые в различного рода медицинских учреждениях, при этом чувствуя себя морально мёртвой. Вот только Мишель бóльшую часть времени не чувствовала совсем ничего. А когда начинала что-то чувствовать, то жалела, что вновь обрела эту способность. Страх. Паника. Гнев на саму себя. Боль. Мишель не могла контролировать ни себя, ни свои эмоции, ни моменты, когда на неё накатывало сё состояние. Поэтому она просто кричала. От невозможности совладать с собой и ситуацией. От усталости. От желания, чтобы это всё поскорее закончилось. И это всё заканчивалось, благодаря вколотому ей успокоительному. Но ненадолго. Обычно любая травма уходит в ремиссию. С танцовщицей почему-то этого не случалось. Всего этого можно было бы избежать. Если бы родители не разбились в автокатастрофе, тогда бы у Мишель не было никаких предрасположенностей к серьёзным проблемам с ментальным здоровьем и посттравматического синдрома. Тогда бы Мишель не заботилась о Молли настолько сильно, что казалось, родители при жизни не заботились о вместе взятых дочерях так сильно, как она. Если бы Мишель так сильно не любила танцы и не хотела отдавать победу конкурентам никакой ценой, то она бы осталась невредима. Если бы она хорошенько проверяла двери каждый раз, когда находилась дома, то к ним никто не смог бы ворваться. Если бы она не слушала музыку в тот момент, тогда бы она услышала что-то подозрительное и это хоть как-то спасло бы ситуацию. Если бы она так сильно не любила Молли, то… Нет. Такого не могло бы быть. Она бы в любом случае любила её также сильно. В её жизни слишком много «если бы». От этого ещё больнее. Моральная боль иногда куда ужаснее, чем физическая. Если состояние тела подлежит восстановлению, то души…нет. Переломы девушки уже срастались, она шла на поправку, и переждав ещё полгода даже смогла бы снова танцевать, но она не могла. Потому что каждый раз, думая о возврате в танцы, она вспомнила об угрозах в адрес Молли. Просто потому что ей было просто страшно за себя и за сестру.Лишаюсь ли я здравомыслия? Я над своей головой, Я в тёмном сне, Я пленник, Здесь, тут, никогда не позволяйте мне уйти.
Что же касаемо Молли, то она была в порядке. Благодаря Мишель на её теле не обнаружили ни царапинки. Она реабилитировалась около месяца — в этом ей помогали регулярные сеансы у психотерапевта. Так как девочке не было и четырнадцати, за ней был приставлен надзор. Ей разрешали видеться с сестрой каждодневно, только в этом не было смысла. Мишель становилось скорее хуже, чем лучше, при виде сестры. А её молодой человек вообще растворился в воздухе. Но о нём Мишель сильно не переживала. Ни для кого не новость, что когда талантливая влиятельная танцовщица лишается своего таланта и влияния, она становится никому не нужна. И если её забыл собственный парень, что уж там говорить о мире. Да, была какая-то танцорка. Пропала? Да и чёрт с ней. Главное, что у неё была Молли. Она была всем, в чём девушка нуждалась.Заперт здесь в этой ловушке, погружаюсь ещё глубже, Холодный пот, выступивший от жара. Я спрятан, заперт в коробке, И всем всё равно.
***
Мишель никогда не была счастливее, чем сейчас. Самые важные соревнования в сезоне, и она одержала победу. Это может прозвучать странно, ведь обычно девушки радуются дню свадьбы, рождению первенца или предложению руки и сердца от того самого или самой. Но Мишель никогда не была обыкновенной девушкой; она талантлива, необычайно талантлива, и об этом знали все. Да, всё-таки она слишком сильно любит танцы. Окидывает взглядом зрительный зал и улыбается. Там собрались все самые дорогие для неё люди. Её обожаемый молодой человек обворожительно улыбается ей, держа в руках букет прекрасных цветов и камеру. Её первая тренерша, прилетевшая сюда специально ради неё, чтобы быть рядом в такой знаменательный для них обеих момент. Много ребят из её студии, даже те, с которыми она знакома лишь заочно. Её нынешние тренеры. Её любимая малышка Молли, пытающаяся удержать собственноручно сделанный лозунг. И, конечно же, её любимые мама и папа. «Как же я счастлива видеть их всех здесь», — думает Мишель, пока её не прошибает холодный пот. У неё из головы совершенно вылетел тот факт, что её родители мертвы. От осознания этого Мишель покачивается на месте, но довольная улыбка с её лица так и не сползает. Не хватало ещё свалиться на сцене, это ведь так непрофессионально. — Мы готовы бесконечно преклоняться перед Вашим талантом, дражайшая Мишель *! Этот блистательный сезон, где самой яркой звездой на нашем танцевальном небосклоне вновь оказались Вы, подходит к концу. Мы вынуждены расстаться на три месяца. Именно поэтому мы все были бы очень польщены, если бы Вы подарили нам прощальный танец! Окажите честь, исполните нашу мечту. — С превеликим удовольствием, — танцовщица улыбается и занимает начальную позу заранее отрепетированного танца, разворачиваясь спиной к залу. А когда она поворачивается обратно, лишается дара речи. Зрительный зал пуст. Начинает играть жуткая музыка — совсем не та, под которую она ставила свой танец. А голос ведущего, который раздаётся из динамиков, до абсурда искажённый и устрашающий. — Станцуй нам, Мишель. Какой твой любимый танец? Танцуй его так долго, как ты сможешь, и пока ты делаешь это, все они будут живы. Да. Все они будут живы. Не бойся, Мишель. Это просто глупая шутка. Они будут мертвы в любом случае. Перестань танцевать, Мишель. Навсегда. Но все будут мертвы в любом случае. «Мы готовы бесконечно преклоняться перед Вашим талантом, дражайшая Мишель *! Этот блистательный сезон, где самой яркой звездой на нашем танцевальном небосклоне вновь оказались Вы, подходит к концу. Мы вынуждены расстаться на три месяца. Именно поэтому мы все были бы очень польщены, если бы Вы подарили нам прощальный танец! Окажите честь, исполните нашу мечту» — начал повторять всё тот же голос. Это длилось так долго и было так ужасно, что Мишель не могла этого больше вынести. Обессиленная, она рухнула вниз.Тёмные мечты. Каждый раз, когда я закрываю свои глаза, Демоны идут за мной. Я устал, пожалуйста… Каждый раз, когда я закрываю свои глаза, я вижу, как они идут за мной.
***
Мишель проснулась от того, что её поднимали чьи-то сильные руки. Она опять упала с кровати во сне.