***
Десять пиратов вернулись на условленное место — укромный пустырь на окраине среди нескольких развалившихся лачуг, где их дожидались остальные. Там они еще раз обсудили подробности плана и договорились, кто чем займется. Нескольким предстояло наведаться в арсенал крепости за ружьями и боеприпасами, нескольким — отправиться на «Альбион», захватить его и подготовить к отплытию. Шустрый Джонни, почти не пострадавший от предательского выстрела, еще засветло успел пошнырять у крепости и подробно разведать ее план. Многие пираты были ранены, но все же им повезло больше, чем их товарищам, которых превратил в кровавую кашу последний залп пушек «Элизабет» по палубе «Альбиона». Если бы не это попадание, солдатам ни за что не удалось бы взять верх. Уилфорд сделал для товарищей все, что мог, а поскольку штурман Джонс погиб в бою, а боцман оказался в плену вместе с капитаном и прочими, пираты временно поставили его командиром, как человека «образованного». — Слушайте, — подал голос юнга, когда все обсуждения закончились и настала пора переходить к делу. — Мне кажется, мы забыли еще кое-кого. — И кого же? — Мисс де Лэйси. — Дура она, твоя мисс, — бросил Миллиган. — Морочила капитану голову вместо того, чтобы просто согласиться, как все. — Она не как все, — сурово сказал Уилфорд. — Она — леди в полном смысле этого слова. Но, я думаю, оповещать ее не стоит, Джонни, она и так все знает. — Да нет, вдруг она тоже сможет чем-то помочь? — Ага, пристрелит губернатора! — хохотнул марсовый, все поддержали. — А что, у нее очень даже неплохо выходило. — Шутки шутками, но доля правды здесь есть. Свой человек среди врагов, да к тому же вооруженный и умеющий стрелять, нам не помешает. А пистолет у нее такой маленький, что спокойно помещается в дамской сумочке, я сам видел. — Уилфорд задумался. — Иди, Джонни, только смотри не попадись.***
Когда Диана ушла в отведенную ей комнату, то не стала ложиться, хотя постель давно была приготовлена, но поставила свечу на подоконник открытого окна и устроилась рядом, опершись на локти. Густой мрак синей вест-индской ночи слабо разгонял бледный свет месяца. В дивных ароматах ночного тропического сада, таких знакомых с детства, таких забытых, чудилась насмешка судьбы. В голове Дианы была пустота, а в сердце — боль. Завтра все кончится. Завтра он умрет. Но как может идти речь о смерти, когда она наконец-то все поняла? Поняла, что он любит ее, по-настоящему любит. Поняла, что он пожертвовал своей свободой и жизнью, как и свободой и жизнью своих людей, чтобы спасти ее от гибели под пушечными залпами. Если бы она поняла это раньше… Если бы она поняла раньше, не было бы стольких смертей, стольких жертв. Солдаты исполняли свой долг и гибли, пираты защищались и тоже гибли. И все из-за нее. Как ей теперь жить с этим? Чем смыть со своих рук всю эту кровь? Но главное: как ей жить, если Генри Митчелл погибнет? Родители не поймут. Ни отец, ни, тем более, мать не поверят, что между ними правда ничего не было. Им нельзя открыть свою душевную боль. Придется просто жить, влачить жалкое, унылое существование, пока скорбь и тоска не сведут ее в могилу. А замуж она ни за что не выйдет, и пусть родители сердятся, сколько угодно. Каких трудов ей стоило сегодня держать себя в руках! Она беседовала с леди Милвертон, играла на клавикордах, читала, но стоило ей остаться одной, и ее душили горькие рыдания. Их тоже приходилось сдерживать, и от этого Диане порой казалось, что она сходит с ума. Несмотря на душную ночь, сделалось холодно. Диана отошла от окна и рассеянно принялась готовиться ко сну. Брошенное платье упало на кресло вместе с рубашкой, освобожденные от шпилек волосы заструились вдоль спины Дианы. Рука рассеянно сжала щетку, провела по волосам раз, другой и опустилась. Не в силах вырваться из плена тяжких дум, Диана едва успела надеть халат, когда услышала за окном какой-то шорох. Это не мог быть ветер; казалось, кто-то осторожно взбирается по наружной стене, цепляясь за украшения фасада и вьющиеся растения. Диана тихо вскрикнула, руки ее крепче стянули шелковую ткань на груди. — Кто здесь? — Она шагнула к окну, стараясь говорить ровно. И услышала в ответ такой знакомый юный голос, который, как ей казалось, она больше никогда не услышит: — Не пугайтесь, мисс, это я, Джонни! Через мгновение в подоконник вцепились тонкие, но сильные смуглые руки, следом появилось почти черное в темноте лицо мальчика. — Погасите свечу, мисс, не то нас могут увидеть! — Диана задула свечу и отставила ее на столик, а Джонни взобрался на подоконник и уселся верхом. — Хорошо, что у вас горела свеча, иначе я бы ни за что не нашел вашу комнату, мисс. — Откуда ты взялся? — проговорила потрясенная Диана. — И как ты сумел сюда забраться? Здесь высоко. — Э, мисс, — ухмыльнулся Джонни, сверкнув зубами, — да для любого моряка сюда залезть — плевое дело. Еще бы побольше налепили на стенах всяких финтифлюшек, так можно было бы, как по ступенькам, подниматься. — Но… Этого не может быть! — Диана все еще не могла поверить собственным глазам. — Ты жив! Но как? Я сама видела… — Это верно, мисс, да только мне будто кто-то подсказал: «Прыгай!». Вот я и прыгнул за борт, точнехонько за миг до выстрела. Меня совсем чуть-чуть задело обломками, но мистер Уилфорд все заштопал. — Значит, он тоже спасся? И… — Диана осеклась. — Погоди, а где же остальные? — Все здесь, мисс, в городе; что ж мы, по-вашему, бросим своего капитана и других товарищей? Нас пятьдесят человек — не так уж мало. — Вы хотите их спасти?! — вскрикнула Диана и тут же зажала рукой рот. Джонни шикнул на нее, она кивнула и постаралась взять себя в руки. — Да, хотим и спасем, поэтому не бойтесь и будьте готовы. Мы будем стрелять с северной стороны крепости, оттуда хороший обзор на всю площадку, где собираются устраивать казнь. Стена там тоже невысокая, нашим легко будет перебраться. — А что же делать мне? — Пламя надежды жарко вспыхнуло в душе Дианы. Она ощутила, что не может стоять на месте, она жаждала действия и с трудом заставила себя выслушать ответ Джонни. — Решайтесь, мисс, с нами вы или нет. Мальчик произнес эти слова так просто и безыскусно, что у Дианы защемило сердце. «С вами или нет. Ах, ведь я уже давно решила, решила сердцем и душой, но моя глупая голова не дала мне принять верного решения». Что ж, значит, Фортуна посылает последнюю возможность. — Я с вами, Джонни. — Диана прищурилась, невольно подражая манере капитана, и кивнула. — Думаю, я смогу вам помочь. — Отлично, мисс. Тогда до завтра! — Юнга исчез мгновенно, словно его сдуло легким ночным ветром. Диана не стала напрасно терять время. Крышка сундука едва слышно скрипнула: сверху в нем лежала расшитая сумочка. Но вместо платка, перчаток и прочих дамских мелочей там хранился пистолет, подарок капитана. Диана вытащила оружие, осмотрела и зарядила, затем пистолет вернулся обратно в сумочку. На другое оружие Диана не могла рассчитывать, но огляделась вокруг в поисках еще чего-нибудь, что могло бы пригодиться. Взгляд ее остановился на маленьком кинжале для разрезания писем. Диана взяла его, проверила остроту лезвия на ногте, как учила тетушка, и кивнула сама себе. Кинжал тоже отправился в сумочку, хотя Диана сомневалась, что сумеет им воспользоваться. А сама она легла в постель и постаралась уснуть. День завтра предстоял нелегкий. Все или ничего. Победа или смерть.