Дела давно минувших дней

Ши Уду прислонился спиной к косяку дверей, ведущих в покои его брата. Из-за них все еще доносились всхлипы и проклятия вперемешку с просьбами и уговорами его развязать. Он закрыл глаза и запрокинул голову назад, больно стукнувшись головой о деревянную панель, но даже не заметил этого. Молча он слушал все те нелестные слова, которые посылал в его адрес Цинсюань. Они ранили его, хоть и были правдивы, но он все же стоял и слушал, не в силах уйти. Через некоторое время крики начали стихать, а после и вовсе сменились тихим сопением. Выждав еще немного, Повелитель Вод аккуратно открыл двери и, стараясь как можно меньше шуметь, подошел к кровати, на которой спал бывший Повелитель Ветров. Его шелковистые волосы растрепались, одежды сбились, одеяло было сброшено на пол, глаза опухли и покраснели от рыданий, а на красивом лице застыли чуть подсохшие дорожки слез. Небожитель нагнулся и поднял одеяло, после чего осторожно укрыл им спящего. На его связанные руки он старался не смотреть, веревки уже наверняка успели натереть нежную кожу и оставить пугающие алые отметки. Водяной самодур все так же осторожно присел на край постели, глядя на спящее лицо брата. В голове снова всплыли строгие слова отца: « Ты теперь старший брат, ты должен оберегать и заботиться о младшем». Затем образ матери с кульком на руках, который она бережно укачивает и ласково всматривается в сморщенное личико. «Сынок, подойди, взгляни на А-Сюаня». А потом все это зачеркивает праздник. Тот праздник, который должен был стать его, а стал орошен слезами. Молодой мужчина непроизвольно сжал руку в кулак, ногти полумесяцами больно вонзились в ладонь, но он этого не замечал. То ужасное предсказание, те слезы, то в итоге оказавшаяся бесполезной игра с переодеванием в девочку. То разорение, тот упадок, то скитание, годы трудов и медитаций. В конце концов – те коробки с едой, что маленький Цинсюань носил ему, как ждал его возвращений. Все это яркими картинками проносилось перед глазами. Повелитель Вод закрыл глаза и глубоко вздохнул. Сейчас это не должно его волновать. Скорбь и печаль не вернет никого. Все же это лишь прошлое, всего лишь воспоминания. Проблема была в настоящем, и ее нужно было решать. Он склонился и легко коснулся губами лба юноши, еще раз поправив на нем одеяло, и поднялся с постели. Выйдя из комнаты, Ши Уду аккуратно закрыл дверь, как делал это сотни тысяч раз. Как чтобы не потревожить мирно спящего брата. От его печального облика не осталось ни следа. В глазах горела лишь мрачная решимость. - Спи спокойно, А-Сюань, старший брат обо всем позаботится, - ласково, почти нежно прошептав эти слова, он направился по коридору в свои покои. Он был готов расколоть и обрушить Небеса, сгубить весь мир без малейшего сожаления, даже не оглянувшись назад,… лишь бы его брат больше не страдал. Раскаяние? Муки совести? Эти слова придумали слабые, ни на что негодные люди, которые тысячами приползали в его храмы просить о том и об этом, хотя даже сами не желали и пальцем пошевелить. «Все, что у меня есть, добился сам. Все, чего у меня нет, я добьюсь в борьбе. Судьбу, что не была предначертана, я меняю сам!» - с этими мыслями в его голове уже рождался новый план.