Драбблы с поцелуями

— Тебе нужно отдохнуть, — говорит Коннор тихо и улыбается — самой мягкой улыбкой, на которую только способен, потому что Гэвину не нравятся такие предложения, а иногда они его просто бесят, — поспать. Но Гэвин не злится. Он улыбается в ответ. — Я не хочу отдыхать, — он показывает Коннору кончик языка, и тот едва подавляет порыв коснуться его своими губами. Посмотреть, какое тогда у Гэвина будет лицо. — Я хочу развлекаться. Он почти поправился, просто пока устает больше обычного, но Коннор уже не переживает, что его рана может открыться или что он чувствует боль. Если бы Гэвин еще соглашался отдыхать почаще. — Развлекаться? — Коннор задирает брови и наблюдает — со скрытым удовольствием — как у Гэвина вспыхивают глаза. — И что за развлечения у тебя на уме? — О, детка, — Гэвин улыбается немного усталой улыбкой — но полной соблазнительности, как Гэвин ее понимает. — У меня столько идей. Может, идей у него и много, но сил маловато. Коннор любуется, как солнечный зайчик падает на его волосы, придавая им рыжеватый оттенок, потом на щетину — она интригующе блестит, — потом на губы… — И что же за идеи? — тихо спрашивает он, с трудом отрывая от губ взгляд. Веселье плещется у Гэвина в глазах. — Много идей, — и он тянется наверх. Он лежит головой на коленях у Коннора, так что тому приходится наклониться, чтобы их губы встретились. Это медленный поцелуй. Даже ленивый — неторопливое соприкосновение губ, тепло рта, влажные звуки наполняют спальню, когда Коннор закрывает глаза. Он тоже чувствует себя расслабленным, заторможенным. Будто бы перегревшимся на солнце — но в хорошем, приятном смысле слова. Когда он выпрямляется, Гэвин уже спит. — Ты совсем не устал, — улыбаясь, шепчет Конннор, — у тебя столько идей. И накрывает его одеялом.