Красавец и чудовище

Через четыре дня магичка могла воочию наблюдать первый этап борьбы добра со злом, как пафосно окрестили маги эту битву. Светлые маги организовали сильнейший шторм, призванный потопить свеженькие корабли лича вместе со всей призванной нежитью. К этому времени безымянный пока лич обзавелся наколдованными горгульями и еще какими-то хищными тварями, собранными из костей, аналога которым Ронина не знала. Она с интересом следила за происходящим в мире, заставив Истираля спроектировать иллюзию изображения в шаре на стену, пока сама усиленно заготавливала самогон различных конфигураций. С помощью мудреной машины гномов процесс шел быстро и точно, знай подкидывай мох или ягоды в нужных пропорциях и следи за тем, чтобы была вода и достаточное количество маны. Гномы знали толк в хорошем спирте… Самый чистый продукт, фактически, стопроцентный спирт, Ронина собиралась пустить на настойки, а все, что поплоше — на зелья и про запас. Вдруг опять понадобится демонов вызывать. Да гномам надо было продать немного, у них такого мха и таких грибов не росло. Разгулявшийся на половину Северного континента шторм зацепил и ее скромный лес краем, правда, у них он превратился в нудный, скучный дождь, моросящий уже три дня. То ли так вышло случайно, то ли на погоду в лесу полноценно влияла ее собственная магия, но Ронина была рада, что у них не лило сплошным потоком с неба, реки и ручьи не вышли из берегов, и вообще все выглядело прилично. Она не знала, как там мертвецам, а вот живым такой шторм лишь портил жизнь. По идее, поздней осенью подобных погодных извращений быть вообще не должно, такие шторма случались лишь на востоке на побережье, и то из-за смешения потоков теплого и холодного воздуха да теплого течения, огибающего материк. Собственно, показанные корабли мертвецов от шторма даже если и страдали, то этого практически не ощущалось. Да, скелетов смывало в воду и некоторые тонули, но они оставались вполне активными и шли по дну или даже пытались плыть, если на то хватало маны лича. Сам лич плыл на мощном крепком корабле, спокойно выдерживающем и высокие волны, и сильные порывы ветра. А уж льющийся с неба дождь вообще не доставлял ему никаких неудобств. Он стоял в мокрой одежде, во все том же пресловутом черном плаще и спокойно командовал своими скелетами и тварями, словно бы для него все эти погодные пакости были самым естественным делом. Лич знал, что за ним наблюдают маги, чувствовал и любопытство, и враждебность, и даже ненависть, но если куда и смотрел, то в сторону Ронины. Любопытство чужого темного мага наверняка привлекало его внимание, но пока что ему было не до того. Ронина и Истираль знали, что он о них знает, но старались не вмешиваться в естественный ход событий. Ронина — потому, что ей нужно было расшевелить зажравшихся светлых магов и украсть эльфенка, а Истираль потому, что хотел вернуть сына и угодить хозяйке. Да и будь он эльфом без ошейника, то вообще не беспокоился бы о нежити, спасаясь бегством от озверевших солдат, устроивших массовые рейды в лес, пока выдался подходящий момент. Раз магичка даже не выдержала и на свой страх и риск открыла портал для какой-то эльфийки, перебросив ее на запад, подальше от драк и сражений. Бедняга едва не попала в селевой поток с гор, так что магичка сочла, что ее помощь в любом случае понадобится. Она пожалела молоденькую девчонку, наплевав на форму ушей и ее отношение к темным. Истираль молчал, зная, что его хозяйка не захочет объяснять этот поступок. Они работали по очереди и почти непрерывно наблюдали за творившимся ужасом на континенте, то глядя на лича, то на северян, у которых из-за шторма начались невиданные морозы, то на остатки эльфов, то еще на кого. Одним гномам оказалось хорошо — предупрежденные о грядущих катастрофах и возможной войне, они запасли себе полные подземелья всего необходимого и отсиживались, предпочитая ограничить контакты с людьми, Рониной и некоторыми поставщиками. Через сутки от начала шторма, когда погода и не подумала улучшаться, пришел Торигейд, получил заказанные лекарства и спирт, вызвал гномов, чтобы забрать все это к себе, и похвалил магичку за дальновидность. — Мастер, а мастер, не приютите ли одну девчонку? — загадочно спросила Ронина, старательно отслеживающая путешествие понравившейся ей эльфийки. Забирать ту к себе казалось ей паршивой идеей — девчонка еще чего доброго выскочит в лес, где ее с радостью слопает всякая дрянь, охочая до светлой магии. Но и бросать на произвол судьбы было жалко. Магичка сама не знала, почему вцепилась в эту несчастную, но подумывала, что игра в порталы не может длиться вечно. Рано или поздно она задолбается подкидывать сирой и убогой девчонке еду и тратить ману на открытия порталов, чтоб забросить через него мешок с продуктами на пути беглянки, так что следовало что-то с этим делать. — Это смотря какую девочку, — нахмурился гном. — Ушастую, Торигейд. Молодую, ушастую и находящуюся на грани гибели, — вздохнула Ронина, дождавшись, пока гном придет в себя. — Ты нам уже навязала одного ушастого, чтоб ему пусто было! — Разве он плохо зачаровывает ваши секиры? — загадочно усмехнулась Ронина. — Хорошо, демоны тебя задери! — пробурчал гном. — Но он эльф. И девка эльф. А дроудессу брать не буду и не проси. — Не дроудессу, светлую, — пояснила магичка. — Пожалуйста, — добавил Истираль и скроил жалостливую моську. — Да чтоб вас всех… Ладно, я поговорю со старейшиной и с послом… что они скажут. — Она умрет, Торигейд. Или ее убьют люди, или сама загнется с голоду. И здесь она тоже умрет. А у вас в подземельях безопасно, тихо и спокойно, — развела руками Ронина. — Ну так бери ее себе в башню и сиди, тут тоже безопасно, — гном уже почти сдался, но и тащить к себе эльфийку не хотел. — Увы, я не выдержу перевоспитывать еще одного эльфа, — магичка повернула шар к мастеру так, чтобы он увидел испуганное замаранное в земле личико эльфийки. — А вы к ушастому племени привычные. К тому же я за нее заплачу продуктами и зельями. — Да, ты всегда платишь по счетам, — Торигейд дернул бороду и махнул рукой. — Черт с тобой, давай ее к нам в зал приема. Приготовлю теплое одеяло и что-то выпить. — И если я увижу еще какого-то эльфа, то… — начала Ронина. — Даже не вздумай! — выкрикнул Торигейд. — Я согласился на одну девчонку. И то ее могут прибить, чтоб не мучилась. — Платить буду только за живых эльфов, — встала в позу магичка. — Хорошо буду платить. — Эти твари фактически бессмертные, ты замучаешься за них колдовать. — Ничего, я тоже фактически бессмертная тварь, — продолжила гнуть свою линию Ронина. Ей нравилось торговаться с гномом. — Ладно, но за каждого эльфа придется платить много. Пусть совет или король назначает плату, я не могу все так решить. — Хорошо, ждите девчонку… Ронина вернула гнома в его родные подземелья и пока закрыла портал. Для дальнейшего ей пришлось поднапрячься, поскольку одно дело просто переместить эльфийку куда-нибудь, а другое — попасть ею точно в цель. Да еще и сделать так, чтобы эта дуреха сама шагнула в портал. Первый раз ей повезло — девчонка буквально влетела в подготовленный портал, падая с невысокого обрыва вместе с потоками селевой воды. А вот во второй все могло бы обернуться не так гладко. Когда все закончилось и магичка сползла по стулу с дрожащими руками — она все же смогла переправить девчонку к гномам без личного вмешательства и теперь чувствовала себя как выжатый лимон, не столько потеряв ману, сколько боясь за ее жизнь — Истираль подал ей воды и тихо спросил: — Дело ведь не в одной эльфийке, верно? Ронина закашлялась, поскольку вода потекла не в то горло. — Ты прав. Я хочу спасти остатки вашей ушастой расы, чтобы они не сдохли, перемолотые армиями в своих тощих лесах. Поскольку люди расплодятся быстро, а вот эльфы — нет. И если вы вымрете, баланс в мире окончательно рухнет. И хана нам всем. А я такая тварь, которая хочет жить. Желательно в тепле и уюте. — Что ж… я готов тебе помочь при условии, что мои сородичи об этом не узнают. — Гномы все равно проболтаются о том, кто вытащил эту девчонку, так что не парься. Я возьму весь удар на себя, — Ронина тяжело вздохнула и постаралась унять предательскую дрожь в руках и ногах. Она еще никогда так ювелирно не работала порталами. Одно неверное движение, неправильная координата, крохотная ошибка — и на одного ушастого в мире станет меньше. — Ладно, покажи мне лича. Она встала, залпом допила стакан воды и пошла разбавлять полученный спирт до нужных пропорций для зелий и настоек. Пахать ради выживания расы эльфов придется много и долго, ну да ей не привыкать. Ронина знала, на что шла. И знала, что гномы с нее сдерут три шкуры, но они тоже понимали, чем им грозит нарушение баланса. Истираль сжал в руках шар и передал изображение с него на стену. Лич, который теперь выглядел как просто усталый и замученный человек, уже без горящих синим глаз и всех остальных атрибутов нежити, залихватски отсалютовал ему или Ронине. Магичка приветственно подняла руку. Она не знала, чем может обернуться подобный контакт, но не желала враждовать с этим парнем. Он должен был косвенно помочь им обоим. А они должны были выкрутиться из сложившихся обстоятельств. — Давай лучше еще эльфов посмотрим, — предложил Истираль. — Я второго прямо сейчас не перетащу, — почти всхлипнула Ронина. — Мы просто посмотрим. А потом, когда ты отдохнешь, выберешь того, кого сможешь вытащить. — По-хорошему, их бы всех перекинуть, — магичка постаралась взять себя в руки и выровняла дыхание, — но сам понимаешь, у меня такого резерва, как у этого парня, нет. Так что будем поштучно. Выбирай пока, — скомандовала она и вернулась к столу с алхимией. Им предстоял долгий и тяжелый день, полный неизвестности.