Красавец и чудовище

С эльфами Ронине пришлось повозиться намного дольше, чем она рассчитывала. Для начала она была вынуждена сделать им амулеты от чужих темных сил, как и гномам, а еще установить охранные заклинания от непрошеных гостей, поскольку молодые гномы порывались сходить в гости к ушастым и разобраться с ними «по-мужски». В результате часть молодняка старшие таки выпороли, доходчиво объяснив, что если не эльфы, так госпожа колдунья вправит им мозги похлеще отцовского кожаного ремня с тяжелой бляхой. Тем более у них имелся перед глазами красочный пример наказания за своеволие. На том проблемы не заканчивались. Ронина не успела спасти старую эльфийку, которую буквально проткнули насквозь заостренной веткой каменного дерева. Зато смогла вытащить эльфийку помоложе с пацаненком-подростком, судя по отличной внешности, приемышем. Эти не возмущались и даже культурно поблагодарили гномов, хотя и чувствовали враждебность. Истираль крутился рядом, отрабатывая удары с иллюзией дроу. Ронина гоняла его в хвост и в гриву, заставляя до обморока оттачивать выученные знания. Теперь они с дроу сражались и оружием, и магией, что здорово заставляло скрипеть мозги, поскольку, пока Истираль вспоминал подходящее заклинание, падлючная иллюзия норовила его проткнуть мечом или ударить хлыстом. А магия Ронины тщательно отмечала на нем ранения и удары. Ронина склонилась над шаром, глядя на мертвое тело старой эльфийки. Она планировала забрать эту женщину к ним. Она хотела, чтобы древние знания не пропали, но увы… Теперь еще часть важных знаний, часть истории, традиций и культуры стала утраченной навсегда. — Что ты так по ней убиваешься, Ронина? Это всего лишь старуха, она не могла дать потомства, — вздохнул Истираль. Да, ему было жаль эту женщину, но все же следовало позаботиться о молодых. — Плохо же ты учишься, — грустно сказала магичка, отставляя в сторону шар. — Давай все же ты выключишь член и включишь мозг, ладно? А теперь подумай мозгом, сколько ей могло быть лет? — Наверное, больше пятисот, — прикинул Истираль. — А может, и больше, я не знаю. — Если бы ты нормально учился и думал мозгом, то заметил бы у нее морщинки вокруг глаз. Морщинки у эльфов появляются либо от очень тяжелой жизни, либо от сильной эмоциональности, и то со временем. То есть ей могла быть и тысяча лет, Истираль. Да, ее жизнь была тяжела, но эльфийки не стареют, как люди. И определить их возраст можно только по косвенным признакам. Например, она была одета в традиционную форму ваших воинов, то есть она поддерживала традиции и культуру эльфов до самой смерти даже в эти тяжелые времена. А теперь вспомни, в чем я вытащила остальных. Истираль поморщился, пытаясь вспомнить, как выглядели другие эльфы. Обычно они одевали, кто что нашел, отвоевал или же пошил сам. Некоторые не гнушались летом и из листьев себе костюмчик сшить, если ткани не находилось. Но чаще облачались в трофейную одежду с трупов человеческих солдат или кочевников. — Они носят то, что нашли. То, что отвоевали, или то, что сшили сами, — наконец произнес он. — Вот именно. То есть от вашей культуры уже не осталось ничего. Ваших традиций, праздников, песен, верований больше нет. Как нет и всех тех ценностей, которые вы могли бы передать детям. Скажи, чему выучится твой сын? — Я… — Истираль поморщился. Его сын находился у магов, которые могли обучать его всему, чему угодно, только не традициям эльфов. — Я смогу научить твоего сына говорить, читать и писать. Я дам ему все те знания, которые даю тебе. Он научится колдовать и жить в этом лесу. Но он уже никогда не заговорит на настоящем эльфийском языке, никогда не услышит настоящих песен, никогда не узнает ваших традиций, не помолится вашим богам. И он никогда не почувствует себя эльфом, болтая на нашем смешанном диалекте, живя вдали от светлых и от темных. И никогда не станет полноценным эльфом. — Он и так полукровка, — буркнул Истираль, уже понимая, к чему клонит Ронина. — И ты его постоянно будешь в это тыкать носом, Истираль, — холодно отрезала Ронина. — Может быть, мне не забирать его, а? Пусть живет, как все полукровки, не зная, что он заслужил только презрение от своего отца и брезгливость от матери. Пусть считает себя сиротой при живых родителях. Пусть никогда не узнает о вашем существовании. — Как ты смеешь так говорить?! — не выдержал Истираль, хватая магичку за плечи. Та в ответ лишь печально улыбнулась. — Как я смею? Это ты как смеешь называть своего единственного ребенка полукровкой? Ты, который даже имени его не произносит. Просто сын. Безликий, несуществующий продукт незащищенного секса. Так, что ли? — Не тебе, бездетной, решать, как мне называть моего ребенка! — вспылил Истираль и тут же осекся, получив ощутимый удар от ошейника. Он уже настолько отвык от боли, что с ужасом потянулся к обжигающему кожу артефакту в попытке освободиться. — Не зарывайся, Истираль, — голосом Ронины можно было охладить пустыню. — Ты позабыл, что я обещала тебе помочь не ради тебя, а чтобы подгадить магистру. Для меня это месть. Для тебя — способ получить ребенка. Но я вижу, что ты не готов посвятить себя его воспитанию. Ты сам еще ребенок. Глупый, эгоистичный, озабоченный ребенок. Не зря в древности эльфы считали совершеннолетними тех, кто переступал лишь двухсотлетний рубеж. Вы слишком медленно растете и развиваетесь, и то, что вы способны заделать себе детей в юном возрасте, не означает, что вы можете их воспитать как должно. — Прости, я не подумал, — эльф присел на край стула, прислушиваясь к пульсирующей по нервам боли. Пожалуй, он погорячился. И пожалуй, что-то было в словах магички такое, что заставило его задуматься. — Итак, с этого дня ты называешь своего сына по имени — Райтанир или Рай. Раз уж у него есть имя, то он имеет право называться именно так, — приказала Ронина. — Дальше ты вспоминаешь все, что знаешь об уходе за маленькими детьми. Если не способен, я отведу тебя к гномкам, и они расскажут то, что будет важно. Срок близится, Истираль, — в голосе магички появились некие роковые нотки, от которых по спине эльфа пробежались мурашки. — Лич наступает, он уже занял все бывшие эльфийские леса и планомерно уничтожает кочевников. Он уже в одной из битв разгромил обычных воинов. Маги собираются на битву. Ты должен быть готов взять на себя ответственность за жизнь ребенка, иначе я не стану рисковать своей головой. Сначала разберись со своими проблемами в башке, а потом уже берись за сына. — Я понял тебя, — Истираль опустил голову, ощущая, как стихает боль и успокаивается ошейник. Такое наказание показалось ему чрезмерным, но все же… Он действительно никогда не занимался своим ребенком. Сначала с ним возилась Нилайя, а потом ему выделили няньку. Магичка могла себе позволить нанять хоть троих нянек. — Вот именно. И прекращай рассматривать своих сородичей только в плане размножения. Они воины, лекари, маги, в конце концов, они — часть твоего народа, а не просто половые органы на ножках, как ты считаешь. В любом возрасте они ценны и полезны. Да, возможно, эти эльфийки больше никогда не родят детей, но они способны воспитывать чужих, врачевать раненых, колдовать в меру своих сил, воевать за вашу землю на равных с мужчинами, да даже ковать оружие. Так что если ты еще раз захочешь мне сказать о том, что я зря кого-то спасаю, то сначала прикуси язык и подумай, так ли ты прав. — У тебя старое воспитание, — ответил Истираль. — Ты воспитана уважать стариков, спасать детей, чтить силу и честь. Нынешнее поколение воспитано иначе. — Мой дорогой, — когда Ронина произнесла эти слова, в ее глазах полыхнула тьма, — это не у меня старое воспитание, это у тебя бред в голове. Я уважаю только тех стариков, которые этого заслуживают. Ты сам знаешь, как я отношусь к старым пердунам в совете. Даже сейчас, во время войны, они сидят и греют зады в креслах, отослав на фронт сосунков вроде тебя. И знаешь, что они делают? Продолжают отлавливать магичек всех мастей. Даже сейчас, Истираль, — в нежном голосе магички звенела сталь. — Я уважаю только тех детей, которые ведут себя разумно и прилично. И я уважаю тех взрослых, которые адекватны. Мне все равно, сколько лет тому или иному существу, если оно больное на голову. И я не сужу о других только по возрасту. Я пытаюсь понять, чем они могут быть полезны мне или миру. Или тебе. Или твоему сыну. Эта эльфийка могла бы обучить Рая всему тому, чего не знаю я. Но шанс мы уже упустили. Она говорила вкрадчиво, тихо и почти склонившись к Истиралю через стол. Эльф завороженно смотрел в лицо магички, отмечая, как в ее глазах тает тьма и проступают синие искорки в радужке. В голове взрывался целый фейерверк от несоответствия слов с интонацией и чрезмерной близости хозяйки. Она чертовски привлекательно пахла в последнее время. Что-то изменилось в ней всей, будто бы магичка потихоньку расцветала и набиралась некоего загадочного магнетизма. — Что ж, решай — мне вести тебя к гномкам или как? — Ронина отодвинулась, и Истираль осоловело заморгал, пытаясь понять суть вопроса. — Вот черт, что с тобой опять не так? — магичка встала и подошла к эльфу, похлопала его по щекам, ловя расфокусированный взгляд. А после от души приложила себя ладонью ко лбу и, развернувшись, быстро пошагала к лестнице, уже предвидя недоброе. Следовало внимательно пересчитать личный календарь. Эльф несколько минут сидел совершенно ошеломленный, не понимая произошедшего. Сначала Ронина отчитывала его и вполне справедливо. А потом что-то сделала с ним такое, отчего у него мозг едва не вытек из носа, а собственное тело предательски дрожало. Ему хотелось снова и снова слушать ее голос, даже если магичка будет обзывать его самым грязными словами или вообще проклинать. А еще хотелось сжать ее в объятьях и не выпускать целую вечность. Он растерянно поднялся, поправил штаны и решил, что нужно бы прояснить такую непонятную ситуацию. До сегодняшнего дня они ведь нормально уживались, а тут вдруг такое… Ронина нашлась на третьем этаже, судорожно записывающая стадии лун в своем дневнике. — Совсем забыла, — фыркнула она, услышав тихие шаги эльфа по ступеням. — Постой на входе, пожалуйста. — Почему? — Истираль сделал шаг, но ошейник слегка сжал его, заставляя выполнить просьбу. Раньше подобные просьбы выполнялись по его выбору, но после новой оплошности ошейник не упустил шанса прищучить зарвавшегося раба. — Потому что сегодня выдался весьма особенный день для меня, так что будь добр, исполняй приказы и не рыпайся, если не хочешь остаться без мозгов, — вздохнула Ронина, понимая, что и эти элементарные вещи ей придется объяснять. — Ты что-то наколдовала себе, да? — начал догадываться эльф. — Не совсем. Насколько хорошо ты знаешь анатомию людей? — вдруг спросила Ронина. — Ну… — Истираль неловко шаркнул ногой, припоминая, что люди довольно хрупкие существа, убивать их легко и просто. Можно даже не отрезать ничего, а просто поцарапать грязным мечом — и будущий труп тебе гарантирован. — Достаточно, чтобы их убивать. — А еще пытать, — вздохнула магичка. — Ладно, проведем с тобой небольшой анатомический ликбез. Итак, как ты знаешь, у людей есть некоторые отличия от так называемых высших или старших рас. Хотя я в корне не согласна с тем, что одни расы якобы появились раньше, а другие позже, мою теорию о происхождении всех нас ты знаешь. Думаю, из-за магии Ушедших люди изменились несколько иначе, чем эльфы или гномы. У них достаточно сильная звериная суть и большая тяга к животному поведению. Она создала две иллюзии — схематического мужчину и такую же женщину без лица и кожи. Внутренности иллюзий поблескивали в ярком свете ближайшего светильника. Истираль поморщился — Ронина все делала натурально и качественно. Уж людей она знала прекрасно как снаружи, так и изнутри. — Ну так вот, поскольку вы и гномы развивались иначе и в разных условиях, то вы более долгоживущие, обладаете крепкими телами и несколько более скомканными мозгами. Люди же пошли по другому пути развития, поэтому они сохранили множество таких удивительных рудиментов в теле, как, скажем, аппендикс, — указанная кишка вытянулась из тела мужчины ближе к Истиралю, отчего эльф невольно отступил назад и взмахнул руками, стараясь удержать равновесие. — Экий ты у меня дохлый, ладно, давай попробую оградить тебя щитом и сможешь подойти ближе, — Ронина набросила на лицо эльфа тонкий прозрачный щит, пропускающий воздух. — Должно помочь. Истираль подошел ближе и на всякий случай закрыл дверь. Ронина вернула все кишки в иллюзию обратно. Ей не нравилась эта лекция, но пробелы в знаниях ученика стоило восполнять сразу, а не тогда, когда они обернутся огромными проблемами. — Едем дальше. Теперь о различиях женской и мужской физиологии. Как ты знаешь, люди очень быстро размножаются. Это происходит потому, что женщины готовы к зачатию практически каждый месяц по две недели или около того. Еще неделю у каждой женщины идут дни очищения, когда у нее из матки вытекает кровь, если женщина не беременна. Иногда такое происходит, когда женщина беременна, в таком случае это называется выкидыш. Часто после него женщины уже не могут зачать детей. А теперь едем ближе. Маги — те же люди, но измененные. Природа не дура и не позволяет почти бессмертным существам плодиться каждый год. Если бы так было, то все маги бы уже сидели друг у друга на головах и умирали с голоду. Ваши эльфийки могут родить от одного до трех детей за всю жизнь в разные периоды. Зачастую они это высчитывают по каким-то своим циклам, поскольку дней очищения, как у людей, у них нет. То же самое происходит и с магами, правда, у магов загвоздка в том, что чем старше маг, тем меньше его шансов на воспроизводство. — То есть ты не врала насчет бесплодия, — усмехнулся эльф, подтягивая к себе колченогий табурет и глядя на загадочно поблескивающий телескоп. Лучше бы Ронина рассказывала про звезды… — Не совсем. Дело в том, что чем старше магичка, тем реже у нее проходят дни очищения. Начинается все это с растягивания процесса на месяцы, потом на годы, потом на столетия. Примерно лет с пятисот магички теряют возможность родить детей или же искусственно подавляют у себя активность половой сферы, чтобы не отвлекало. Согласись, кровоточить по неделе каждый месяц на протяжении столетий согласна далеко не каждая женщина. Поэтому магички ограничивают это все с помощью зелий, заклинаний или операций. У мужчин в этом плане проще — они просто становятся бесплодными, не теряя при этом способности к сексу. На этом общеобразовательный ликбез все, дальше идут теории. — Подожди, — Истираль поднял руку. — Хочешь сказать, что у тебя все эти процессы еще работают? — Раз лет в пятьдесят — да, — вздохнула Ронина. — Но я надеялась, что это уже закончилось. Все-таки возраст у меня уже не девичий. И это и правда сильно отвлекает от работы. Если доживу до половины тысячелетия — узнаю, правду ли говорят или же все затыкают свои матки заклинаниями. — Тогда как это связано с моим… умопомрачением? — Напрямую связано, — Ронина потерла нос и скривилась. — Если судить по тому, что происходит, сейчас как раз гребанная середина этого растянутого цикла и самый подходящий день для зачатия детей. Но не обольщайся, тебе это не грозит. А вот мне придется посидеть дома, чтобы меня не украли, как ценную производительницу. В такие дни у женщины вырабатываются естественные запахи, привлекающие мужчин. Люди их чувствуют не носом, а мозгом. Гномы вообще ничего не ощущают. Вы, эльфы, более чувствительны в этом плане. К тому же ты еще и завязан на меня, а это означает, что тебя такой запах будет доводить до исступления. Я вот тебя ругала, а ты чуть по стулу не растекся. Так что все, брысь отсюда, и чтобы я тебя пару дней видела не ближе, чем за два метра. Черт, мне нужно сходить к алхимичке, а тут это дерьмо, — Ронина шваркнула карандашом по тетради, оставив некрасивую помарку. Магичка уничтожила иллюзии и нервно прошлась вокруг телескопа, прислушиваясь к медленным шагам эльфа на лестнице. Послушался, паразит. Вообще, она переживала, что зря все это рассказала. Могла бы просто приказать не подходить к ней близко, и все. Но в таком случае это нарушило бы хлипкое доверие между ними, образовавшееся в последнее время. Да и Истираль не сдаст ее магам, все-таки он уже принадлежит ей со всеми потрохами. Проблема заключалась в и без того излишней симпатии эльфа, которую он норовил проявить при каждой подходящей возможности. Они до сих пор каждый вечер играли в эту странную игру «выгони эльфа спать отдельно», что порядком утомляло Ронину. А тут еще и чертово мутировавшее тело выкинуло крендель… могло бы и потерпеть до окончания войны и всего остального. Ронина взглянула на безоблачное синее небо и тяжко вздохнула. Интересно, Нилайя специально проморгала такой день или не смогла отбиться от Истираля? Или же сама захотела ребенка? Маги ведь могли не только прекратить все эти процессы в женском теле, но и, наоборот, усилить. И тогда магичка возвращалась к изначальным настройкам… и могла рожать снова каждый год. Вот только никто не говорил, что от такого она теряла красоту, а зачастую и силу, тело истощалось, а там и смерть не за горами. Природа мудра, в отличие от людей…