Красавец и чудовище

Во избежание неприятностей Ронина в следующие два дня загрузила себя и Истираля под завязку. Сама она таскала через порталы эльфов, уже наловчившись настраивать порталы так, чтобы они открывались ровно на пути бегущего или падающего страдальца, а выбрасывали этого несчастного на уровне пола в малом зале у гномов. Первым подопытным так не повезло, поскольку они могли выпасть на приличной высоте почти под потолком или же на высоте гномьего роста, что тоже радости не добавляло. Ушастого племени все прибывало, и порой магичка подумывала, а не ошиблась ли она с их вымиранием. Вот только если гномов были тысячи, то эльфов пока насчитывались десятки. Раненых она лечила в меру своих возможностей, выдавала новые амулеты и добывала провизию. Благо граф Силерин не оказался трусом и не сбежал из своего особняка, а запасся провизией и поставил личные отряды охранять поместье и прилегающие территории, наплевав на закон о всеобщем ополчении. Так что пока проблем с копиями еды у нее не было, проблемы заключались в постоянно истощенном резерве и необходимости спать. Истираля Ронина загоняла тренировками и добычей ингредиентов до такой степени, что эльф просто приползал, обходил ее дальней дорогой и падал в кровать без задних ног. Это было жестоко с ее стороны, но магичка отлично знала — если даст ему волю, то у них будут нешуточные проблемы. А калечить эльфа ей не хотелось. И дело уже было не сколько в клятве, сколько в чем-то другом. Она усиленно штудировала нарисованный план замка, запоминая, где что находится, запасалась лечебными и взрывными зельями, а еще выпросила у гномов кинжал на случай, если закончится мана, а жизнь захочется продать дорого. Ронина не обольщалась — ее захотят взять живой, поскольку столь ценный ресурс, как темную магичку с таким уровнем силы, маги просто не смогут потерять. И это было основной ее проблемой. Отпустить Истираля за сыном она не могла, бросить его дома тоже. Это вторая их проблема. Ронина крутила так и эдак, не понимая, как обойти проклятую связь ошейника с хозяином. Не держать же постоянно открытый телепорт, чтобы он ее чувствовал. Это бессмысленная трата маны, когда она может понадобиться на бой с магами или на лечение ребенка. Еще неизвестно, чем таким магистр отравил эльфенка, что тот стал загибаться при двух родителях-магах с неплохим целительским даром. Один из вариантов она обдумывала чаще. Взять Истираля, оставить его где-то в качестве стражника или даже переодеть в форму стражи, закрыть острые уши шлемом и пойти с ним вдвоем за ребенком. Стражник и служанка — чем не парочка? Можно будет даже сымитировать любовный интерес, если их кто-то застукает. Ну чем еще людям заниматься в замке магов, как не обжиматься за шторами? Но тут опять всплывали сплошные пробелы. Истираль мог заиграться и забыться, войдя в роль. Их могли узнать обитатели замка, а точнее, узнать, что прототипы иллюзий находятся в другом месте и делают что-то совершенно другое. Стражника может отчитать начальник караула. Да мало ли что может пойти «не так» в замке магов, напуганных войной. Ронина крутила так и эдак, раздумывая, а не послать ли личу вестника с просьбой напасть на замок магов, а там под шумок они сами быстрее справятся. Но это слишком фантастичное решение, чтобы обращаться за помощью к столь могущественному темному. К тому же неизвестно, что потребует лич в качестве платы за столь шикарную услугу. Магичка нервничала и перебирала варианты, но ни один ей не нравился. Все зависело от слишком многих факторов. От тактики лича, от действий светлых магов, да даже от цели магов по обе стороны фронта. Чего добивался лич? Мести или еще чего-то? Чего хотели маги? Почему медлили северяне, не присылая подмогу? Почему армии соседних государств тихо-мирно стояли на границе, и не думая помочь Исторулу в борьбе с нежитью? Не потому ли, что дожидались распада самого большого центрального королевства, чтобы отхватить себе лакомый кусок? Вот это все Ронину напрягало настолько, что она могла лишь метаться по своей комнате, перебирая всевозможные варианты «если». Если дойдут до столицы, если бой сместится на территорию какого-то соседнего государства, если вмешается еще кто-то, если лич погибнет… Истираль принес собранные травы и цветы, все четко по списку, как заказывала Ронина. Ему не нравилась идея обходить магичку по дуге и складывать мешки на полу, но он ничего не мог предпринять против хозяйского приказа. Сам факт того, что Ронина намеренно отдалила его от себя, эльфа нешуточно напрягал. Он понимал, что магичка хочет сохранить его мозги в относительно вменяемом состоянии на случай нападения или еще какой неприятности, но… могла бы это делать не настолько откровенно цинично. Нет, если бы Ронина высказала ему что-то слюняво-приторное в духе «милый, нам нужно некоторое время побыть порознь, я беспокоюсь за твой рассудок», это была бы уже не Ронина, и он заподозрил бы подмену, но все же… Припомнить нечто подобное с Нилайей он не смог. То ли Нилайя обладала каким-то способом гасить в нужное время свою возросшую привлекательность, то ли он ее попросту не ощущал, считая природной страстностью магички и ее натуральным обаянием. И ведь Нилайя на самом деле этим обаянием обладала. Она очаровывала и мужчин, и женщин, правда, женщин в сугубо дружеской манере, но скандалов с ее участием эльф не помнил, хотя бывшая хозяйка могла и соблазнить кого-то из женатых и успешных мужчин для достижения каких-то своих целей. Правда, с рождением сына все это прекратилось, но факт оставался фактом. Подумав, он достал из мешка два выкопанных с луковицами темно-бордовых цветка и осторожно положил на стол, как только магичка отошла в сторону. — Я тут это… в общем, захотел тебе цветы подарить… но срезать так не смог. Если посадим, то они будут дольше цвести, чем срезанные… — несколько неловко переминаясь с ноги на ногу, начал он, уже не зная, как еще угодить хозяйке. — Ну-ка, посмотрим, — Ронина обошла стол с другой стороны и притянула к себе цветы силовым захватом. Над ее лицом появился прозрачный щиток — теперь магичка уже не настолько доверяла окружающей среде. — Раньше эта гадость была ядовитой, и я варила из нее яды на заказ одному весьма влиятельному вельможе. Вот только тот помер, поскольку ему налили его же яду собственные сыновья. Смешная ситуация, верно? — магичка повертела цветы в разные стороны, раздумывая, куда бы их пока отложить. — Но сейчас они не ядовитые, — уточнил эльф, пытаясь понять, угодил подарком или нет. Если судить по обычному равнодушному лицу Ронины, то не угодил. А если учитывать, что не получил луковицами по лицу, то вроде как все идет правильно. Впрочем, Ронина его толком не била, она лишь ставила на место. — Нет, сейчас они обычные. Ладно, посажу, там еще остались банки для зерна. Дай их сюда, пожалуйста. Эльф вздернул бровь, услышав «пожалуйста», но повиновался. Впрочем, передача банок напоминала те же танцы с бубнами — обойти по дуге хозяйку, взять необходимое, опять обойти. Ронине и самой это не нравилось, судя по ее нахмуренным бровям и скривленным губам. Наконец магичке надоело наблюдать этот бред, и она жестом остановила Истираля. — Стой там, я сейчас сниму щит, и ты попробуешь побыть без него. Если не начнешь пускать слюни, значит, тебе уже можно ко мне подходить. И наградили ж боги… — уточнять, чем именно ее наградили боги — эльфом или природным обаянием в определенные дни — магичка не стала. Он с удовольствием вдохнул воздух, наполненный запахами свежих зелий, которые только что доделала Ронина, и зелени от подаренных цветов и собранных ингредиентов. — Приятно снова чувствовать мир на полную, — пробормотал Истираль, прекрасно зная, что слух у Ронины ничуть не хуже его собственного. — На здоровье. А теперь медленно подходи ко мне, — скомандовала Ронина. — Если почувствуешь, что у тебя опять мозги вытекают в штаны, отходи назад. Попробуем выяснить безопасное расстояние. — Неужели тебе не приятно знать, что ты кому-то небезразлична? — эльф сделал шаг вперед, прислушиваясь к собственным ощущениям, но ничего не происходило. И магичка выглядела как обычно, а не покрывалась ореолом идеальности. — Возможно, приятно, — сдалась Ронина, — вот только сейчас не время и не место. Для начала нам нужно вытащить твоего ребенка из полной задницы, а потом выжить в войне. И для этого нам обоим нужны незамутненные чувствами мозги. — Спасибо за честный ответ, — эльф подошел к ней почти вплотную, но пока не решался что-либо делать. Нет, никакого притяжения он не чувствовал, но все же Ронина теперь была для него самым родным и близким живым существом, всем смыслом жизни и даже смерти… Он поднял руки, показывая намерение обнять, и будто поманил магичку к себе. Ронина отложила на стол цветы и позволила себя обнять, а после и вовсе почесала эльфа за ухом, пытаясь как-то уложить происходящее в голове. Ей было сложно привыкнуть к подобному нормальному отношению. И даже понимание того, что вся симпатия Истираля шла от ошейника, все равно не отгоняло дурацких мыслей. О том, что она может нравиться даже такая — добровольная отшельница, темная отступница и предательница, со шрамами на лице, теле и в душе. И если шрамы на коже были всего лишь следствием неудачи и при желании с ними можно было разобраться, то что делать со шрамами в душе, она не знала. — Ладно, все, хватит с нежностями, — магичка отстранилась, чувствуя себя до ужаса неловко. Ей не нравилось это ощущение, поэтому она предпочла вернуться к деловому общению. — Давай посадим эти чертовы цветы. — Предлагаю эксперимент, — поднял руку Истираль, с сожалением выпустив хозяйку из объятий. Такие моменты выдавались у них редко, обычно Ронина сторонилась его. — Давай, жги, только что-то приличное, — ухмыльнулась магичка. — Давай посадим эти цветы рядом с зерном? Они не ядовитые, поэтому на зерно не повлияют, но животные еще должны помнить о яде и не станут есть то, что растет рядом. — Дерзай, — магичка вернула ему цветы, стряхнув землю на пол, и недовольно фыркнула, когда слизень попытался забраться в сумку с оставшимся в ней мхом. — Куда прешь, скотина безмозглая? Твоя жратва там! — она ткнула слизня под бок ногой, но тот проигнорировал пинок и украл кусок мха. Миска с большим пирожком от графа осталась нетронутой. — Завели на свою голову… — Между прочим, он украл самый большой кусок мха, — наябедничал Истираль. — Я его долго отрезал, прирос, зараза, чуть ли не корнями. — Если отравится, я его лечить не буду. Да там и лечить нечего, одна слизь. Знаешь, напоминает пудинг, только без мяса или фруктов, — магичка задумалась, а после перевела тему разговора: — Какого роста твой Рай? Нам нужно приготовить для него кровать и одежду. С детской одеждой сейчас будут большие проблемы. — Роста? Наверное, он подрос у магов, но когда его забрала Нилайя, он был вот такой, — эльф опустил руку на уровень своего колена. — Он уже неплохо ходил, но бегать пока не мог. — Ладно, если что будет не так, ушьешь ему одежду или останется на вырост. Все равно его здесь никто не увидит. Подготовь успокоительные зелья, сначала его будет корежить от нашей тьмы. И заготовь лекарства на всякий случай, поищи различные противоядия, там зеленая книга с большой черной каплей на третьей полке сверху в моей комнате, — велела магичка. — Мы должны быть готовы в любой момент вмешаться, поскольку наши дураки проигрывают войну, что и не удивительно. Только в сказках три калеки с одним мечом побеждают целую орду. — Противоядия от какого яда мне готовить? — уточнил эльф, глядя на решительно настроенную хозяйку. — Готовь все, на что есть ингредиенты, потом разберемся. Вечером идем к алхимичке, раз тебя не корежит. — То есть ты откладывала поход из-за меня? — он удивленно вскинулся, почувствовав странную благодарность. — И из-за себя тоже, — обломала его Ронина и тяжело вздохнула. — Не хотелось попасться магам в руки. Я как бы не собираюсь плодить всяких ублюдков. Думаю, теперь выползти будет безопаснее, хотя я попробую сделать одно зелье, подавляющее работу яичников. Это будет мерзко и больно, но мы должны продержаться. — Ты настолько боишься, что готова терпеть боль? — покачал головой Истираль. — Если бы рожали мужчины, они не задавали бы глупых вопросов, — магичка внимательно на него посмотрела и удивленно спросила: — Почему ты еще тут? Кто будет готовить противоядия? — Я просто подумал… — Истираль шаркнул ногой и поплелся за указанной книгой. Ронина долго смотрела ему вслед, пытаясь выловить ускользающую мысль. Что-то было не так. Эльф уже не так рьяно слушался приказов. То ли ошейник сбоил, то ли что-то изменилось. Она захотела проверить его плетения, но проблема была в том, что они слишком сложные и заметить крошечное изменение в таком количестве чужих заклинаний было просто невозможно. Да, магичка примерно помнила, как должна выглядеть норма, но кто сказал, что творящееся с эльфом не является нормой? Ей даже показалось, что правильно выполнял приказы он только в самом начале, а дальше начал выкручиваться, сначала научившись разговорами оттягивать момент, а после попросту забивая ей мозг всякой болтовней и мастерски влезая в душу. Это-то ее и смущало в последнее время. Но и выгонять ушастое недоразумение из башни рука не поднималась. Если она даже слизня не прибила… что уж говорить об эльфе.