Красавец и чудовище

К выходу в белый свет Ронина подготовилась, как на войну. Она запаслась всякими зельями и травами, закуталась в теплые одежды и накинула на себя и на Истираля трехслойные щиты. Теперь без сферы антимагии магистр уже не решится так легко на них нападать. Чтобы пробить паутинчатые щиты из трех слоев, подпитанные от ее резерва напрямую без всяких артефактов, нужно было осушить резерв Ронины до дна, а для этого придется качественно поднапрячься. Закутывалась она не зря — за пределами леса после шторма ударили морозы почти на месяц раньше, чем обычно. Кто не успел собрать урожай или же продать, тому сильно не повезло. Снега насыпало столько, что магичка провалилась по колена, едва вышла из портала, благо высокие сапоги ее спасли. Да, в этот раз поход не задался с самого начала. Брести вечером по заснеженному полю, с трудом поднимая и вытягивая ноги, оказалось не так уж весело. Ронина ругалась и все усиливала свои щиты, ощущая какую-то напряженность, буквально звенящую в воздухе. К тому же ее сильно смущало зарево от Малых Куличей, которого по идее там не должно было быть. Там случился пожар, но что могло загореться по такому морозу? Закутанный в такой же теплый плащ и три теплых кофты Истираль теперь отлично понимал магичку. Ему тоже не нравился снег, сильнейший мороз, щиплющий нос и покрывающий инеем ресницы, а еще ему отчаянно не хотелось идти в городок. Но противиться хозяйской воле он не мог, поэтому лишь крепче сжимал мешок с товарами, надеясь, что зелья не испортятся от холода. — Там пожар, — наконец выдала магичка, подойдя на достаточное расстояние для поискового заклинания. — И этот пожар мне не нравится. Эльф лишь согласно угукнул. Подойдя ближе к городу, они увидели, что пожар уже охватил часть домов в центре, да еще и там, где находилась лавка Кэтлин. Этого Ронина уже стерпеть не смогла и рывком потащила Истираля за руку вглубь города, пытаясь понять, что происходит. Самое странное, что не бегали испуганные горожане с ведрами, никакой паники не наблюдалось и вообще все казалось сном, фарсом, ненастоящим и неправильным. Людей она засекла на площади, где собралось практически все население Малых Куличей. Переться туда Ронина не стала, справедливо полагая, что в городке творится какой-то бред, в который ей совершенно не хотелось вмешиваться. Поэтому она свернула к дому алхимички, который уже вовсю пылал и трещал. Поисковик нагло уперся в дверь и отказался куда-либо сворачивать. Магичка ругнулась, помянув противоестественные связи местных жителей с давно вымершими ограми, и велела эльфу стоять на месте, что бы ни случилось. А сама силовым ударом выбила и так держащуюся на честном слове дверь и вбежала внутрь, стараясь удержать щитами и огонь, и отравляющий дым. В задымленном коридоре она натолкнулась на чье-то тело и опустилась на корточки, проверяя пульс на шее. Увы, тело было безнадежно мертво, чему способствовали раны на шее и в груди, топорные, но все равно смертельные. Ронина с трудом опознала дядюшку Кэтлин. Дальше от входа нашлась и тетушка, у которой оказалась проломлена голова. Возиться ними магичка не стала, поскольку некромантией не владела, а чем-либо иным поднять мертвых уже не могла. Она продиралась через отваливающиеся балки и огненные всполохи, чувствуя, как все меньше воздуха поступает к легким. Где-то здесь, в доме с лавкой на первом этаже должна была быть Кэтлин. И поисковик пока что упорно гнал ее вперед, в самое пламя. Полагаться на иные органы чувств Ронина не стала, памятуя о том, что от чада может словить красочные галлюцинации, а то и вовсе уснуть вечным сном. Отраве все равно, какой там маг или не маг ею дышит. Щиты фильтровали большую часть дыма, вот только щиты тоже не были вечными. По закону подлости алхимичка нашлась в самой дальней комнате, еще не настолько прогоревшей, но сильно задымленной. Ронина отстраненно отметила, что ее отличный плащ уже начал гореть, но пока что все было терпимо. Она подхватила бледную и почти мертвую Кэтлин на руки и с трудом нащупала пульс. Бросив щиты на девушку, чтобы та окончательно не задохнулась, магичка решила не морочить себе голову и выбила силовым ударом окно. Огонь взревел от притока свежего воздуха, а сильный удар жара едва не сбил Ронину с ног. Она чертыхнулась, помянув придурков, которые устроили резню, и выскочила через окно, придерживая Кэтлин на плече. Пожалуй, обморочных девиц Ронине еще спасать не доводилось. Подхватив едва не упавшую алхимичку и откашливаясь, она добралась до стоящего у дома Истираля, который отбивался от какого-то оборванного мужика, орущего о засилье всяких уродов. Чем конкретно закутанный по самые уши эльф в теплой шапке ему не угодил, Ронине спрашивать было некогда. Щит обхватил мужика и впечатал его в стену пока еще не загоревшегося соседнего дома. Магичка же кликнула эльфа и велела помочь привести в чувства алхимичку. Она набросила исцеляющее заклинание, заставившее девушку судорожно выкашливать черную слюну вперемешку с какими-то ошметками, и перевернула Кэтлин на бок, чтобы та не подавилась. — Троллье дерьмо! — емко высказалась Ронина, глядя на мучения алхимички. — Потерпи, сейчас все выйдет… — Что… случилось? — с трудом выдавила из себя Кэтлин, а магичка вдруг синхронно с эльфом повернулась в сторону площади. Оттуда шел какой-то странный гул. Обычно таковое было на столичных собраниях, когда чествовали нового короля, но тогда гул состоял из довольных голосов. А теперь же гул был неравномерный и какой-то… неправильный. — Это мы у тебя должны спрашивать, почему твои тетя с дядей убиты, а ваш дом горит, — буркнула Ронина, — но так как болтать нам некогда, то прошу со мной, — она протянула девушке руку. Кэтлин, помедлив, приняла предложение и вцепилась в крепкую ладонь в черной перчатке. — Мои братья… двоюродные, — поправилась она, видя скептический взгляд Ронины, — с ними что-то не так. Они… Я не знаю, — она всхлипнула и попыталась разреветься, но получила ощутимую пощечину и пораженно заткнулась, проглотив слезы. — За что? — Не время рыдать, — заявила магичка. — Ты нас не помнишь? Мы к тебе прошлый раз приходили торговать, и я обещала заглянуть где-то через месяц. Девушка сначала удивленно посмотрела на нее, а после пораженно распахнула глаза. — Рогнеда? — Не совсем. Ладно, сейчас не до сантиментов. Еще немного, и нас придут линчевать, поэтому попрошу в мои скромные пенаты, — Ронина открыла портал прямо в башню. — Истираль, не задерживайся. — Я хотел его добить, он нас видел, — эльф походя взмахнул мечом, а магичка в тот же момент убрала щит. Мужик свалился на землю уже без головы. — Теперь он нас не выдаст. — Вы?.. вы темные? — Кэтлин пораженно моргала, не зная уже, за что хвататься. Она стояла посреди зала в башне, ожидая ответов, но вместо них получила поток брани от Ронины. — Поторговала, называется! — в стену полетела ветвистая молния. — Проклятые людишки! Как они меня достали уже! — вторая молния без вреда для башни впиталась в стену. — Может, вы мне все-таки скажете, что тут происходит? — завопила Кэтлин. — Зачем вы меня похитили? — Не похитили, а спасли, — Ронина повернулась к девушке. — Я вообще хотела продать тебе кое-что, — эльф в ответ поднял свой мешок, — но теперь уже не до него. Быть бы живу. У вас что произошло? — Некоторые… горожане подумали, что армия нежити пришла из-за моего колдовства. Неподалеку от города видели скелетов, но их отряд прошел мимо. Они решили, что всему виной нечисть, живущая в городе. И убедили в этом остальных. — И обвинили алхимичку, — фыркнула Ронина. — Да, — Кэтлин собралась с духом. — Мне жаль, что так вышло. Но лучше бы я там погибла, поскольку не хочу быть у вас в плену. — И не будешь. Я отправлю тебя к гномам и буду поставлять всякую дрянь на зелья. Не могу позволить, чтобы хорошие алхимики так бессмысленно гибли. — К гномам? — ахнула девушка, глядя на Ронину, как на пришествие темного бога. — То есть, вы… — Да, та самая проклятая всеми Ронина Темная собственной персоной с личным эльфом Истиралем, — отрекомендовалась магичка и ткнула рукой в изображающего столб эльфа. — И я торговала с темной… ой ужас… — Кэтлин снова всхлипнула, но на этот раз радикального успокоения не последовало. Ронина припрягла Истираля выгружать все добро из мешка обратно, попутно скинув обгорелый плащ. Рыдания девчонки не добавляли ей настроения, но и ворчать смысла уже не было. Да, она не святая, чтобы утешать всех сирых и убогих. Спасти спасла, легкие почистила, чего еще от нее надобно? Сопливых заверений, что все будет в порядке? Так ни хрена в порядке не будет, тут не известно, доживут ли они до завтра. — Так все, не реви, — наконец не выдержала магичка, когда завывания девчонки стали похожи на звуки пытаемого призрака в застенках магической тюрьмы. — Ты жива, здорова и свободна. Сегодня ночуешь тут, поскольку уже поздно, завтра я тебя отвожу к гномам и плачу за твое содержание до тех пор, пока ты сама не сможешь себя обеспечивать с помощью ремесла. Гномы тоже нуждаются в зельях, они тоже болеют, страдают и все такое. — Гномы? — Кэтлин, казалось, вообще не соображала, что происходит. — Да, гномы, — поспешно повторил Истираль, чувствуя, что Ронина вот-вот закипит и алхимичка станет не совсем здоровой, а может, и не живой. — Они тебя не обидят, они эльфов приютили… — Проклятье, с кем мне теперь торговать, а? Лориг у ордена, ты теперь без дома… да что за дерьмо вообще? — магичка шваркнула третью молнию в печь, чтобы выпустить пар, но вместо этого лишь подожгла очаг. — Спокойно, — Истираль понимал, что нарывается, но все равно подошел к Ронине и сжал ее плечи, заставляя собраться. Подумать только, еще пару месяцев назад он бы дрожал от ужаса и сидел где-то под столом, как слизень, а сейчас сам пытался успокоить хозяйку. — Уже ничего не изменить. Так вышло. — Проклятые фанатики. Чертов лич со своими скелетами. Долбанные королевства… — бормотала Ронина, стараясь не подавать виду, что ей приятна попытка заглушить ее приступ злости. — Ты знаешь, я теперь понимаю темных, которые шли завоевывать этот мир. Он не достоин света. И если лич его завоюет, я первая присягну ему на верность. Потому что задолбали. — Как ты можешь такое говорить? — Кэтлин перестала плакать и теперь смотрела на магичку с неприязнью. — А тебе есть за что любить этих людей? Они убили твою родню, сожгли твой дом и чуть не убили тебя. Еще бы пара минут — и ты была бы бестелесным духом, которого смог бы вернуть к жизни только некромант. И все это благодаря не злобным темным магам, а милым таким людишечкам, решившим, что их что-то не устраивает. — Но это же люди, это наши горожане… они… я не знаю, что на них нашло. Вдруг это темная магия? Твоя, например. — Больно мне надо разрушать город, в котором живет нужный мне алхимик, — фыркнула Ронина, сверля Кэтлин темнеющими глазами. — Тогда темная магия лича, — не сдавалась та. — Угу, как же. Не было там никакой темной магии, я бы ее почувствовала. К тому же ты видела, что лич сделал с Южным материком? Он превратился в почти сплошные головешки. Если бы он хотел уничтожить нас, он бы просто все сжег к чертовой матери и не стал бы тратить силу на заколдовывание каких-то там поселян и горожан. — Нет, я ничего не знаю про Южный материк, — покачала головой Кэтлин. — У тебя нет связного шара? — удивилась Ронина. — Нет и не было никогда. Шары — это привилегия магов. — Ладно, черт с тобой. Иди умойся, и потом я покажу тебе. Истираль, проведи ее и проследи, чтобы она никуда не влезла и ничего не трогала, кроме воды. И дай девушке полотенце. Взяла на свою голову, — заворчала Ронина, уже предчувствуя тяжелый и неприятный разговор с гномами. Но иначе она не могла. Потерять еще одного алхимика было выше ее сил. Хватит с нее уже этих потерь…