Красавец и чудовище

Стоило им выйти из портала, как давящее ощущение чужой силы буквально пригнуло Ронину к земле. Истираль пошатнулся, стараясь удержаться на месте. Им повезло — возле замковой кухни никого не было, то ли разбежались, то ли попрятались. Так что заминки и портала никто не увидел. Ронина тяжело вздохнула, буквально втягивая воздух в легкие. Чужая магия так и плескалась, не давая свободно вздохнуть. Светлая боевая перемешалась с темной некроэнергией и образовала какой-то замысловатый коктейль, способный рвануть неизвестно чем в любой момент. Колдовать в таких условиях казалось нереальным, но все же им необходимо было все это сделать. Магичка достала амулет и активировала его, зеленый луч вполне предсказуемо уперся в дверь. Где-то далеко бухнуло и полыхнуло зарево — чье-то заклинание поразило врага. Им некогда было разбираться, кто кого бьет, и так понятно, что лич намеренно выманил всех магов поближе к городским площадям или на крепостные стены. В чем-то она была ему даже благодарна — не каждый темный смог бы удержаться от соблазна уничтожить презренную мошку, посмевшую подглядывать за ним из корыстных побуждений и загребать жар чужими руками. Да и в целом, если бы не этот лич, у них бы ничего не вышло. Ронина потянула ручку двери и осторожно заглянула внутрь — там было темно и пусто. Защита башни, перегруженная чужими и своими заклинаниями, лишь слабо моргнула от присутствия двух не враждебных темных. Пожалуй, открыв дверь пинком, магичка рисковала получить удар от этой самой защиты, но пока что все шло хорошо. На кухне царил разгром. Прислуга побросала посуду, вещи и стулья, еще слабо млела печь, в которой уже давно сгорели пироги, воняло кислой капустой, сгоревшим тестом и разлитым дешевым вином. Похоже, слуги оказались не такими уж и верными, как всегда хвастался магистр. Как только дошло до серьезного дела, так сразу и проявилась истинная суть тех, кого унижали и презирали долгие годы. Бывшие одаренные ученики, не прошедшие обучения, не захотели рисковать своими жизнями и сбежали куда глаза глядят. Истираль плеснул молоко из кружки в печь, тем самым усилив вонь и забив всю кухню дымом. Ронина зябко поежилась — холод снаружи пробрался через неплотно закрытую дверь — и закашлялась, разгоняя дым рукой. Она взглянула на амулет и повела эльфа дальше к переходу в приемный зал. Она крепко ухватила его за руку, надеясь не попасться так просто. В самом замке тоже царил бардак, какого еще не видал мир. Все мало-мальски способные маги и ученики сейчас сражались уже за столицу и захворавшего короля. Слуги прятались и убегали — пару раз они слышали чей-то приглушенный расстоянием топот, но не стали связываться с кем-либо. Внезапно замок дрогнул от сильнейшего заклинания, магия, разлитая в воздухе густым сиропом, заколыхалась, амулет засбоил. — Проклятье! — Ронина ругнулась шепотом, помянув способ зачатия магистра, и потащилась наугад туда, где обычно держали детей. В самое сердце замка. Она старалась не думать о том, что детей могли вообще увести из замка куда-то потайными ходами, и амулет приведет их лишь к тайному проходу, скрытому толстым слоем камня и штукатурки. Истираль придержал ее у поворота, прислушиваясь к чужим шагам. По коридору бежала девушка, что подтверждалось шелестом юбок и слишком легкими шагами. Но нарываться на нее не стоило. Ронина выглянула и невольно усилила щиты — к ним приближалась довольно сильная светлая магичка. Вот только она прижимала к себе раненую руку и даже не думала смотреть по сторонам. Кровь капала на пол, образуя своеобразную дорожку, размазанную ворохом юбок. — Я уже ничего не понимаю, — Ронина переждала, пока магичка скроется за какой-то неприметной дверью, и повела эльфа к лестнице, на которую указывал амулет. Пока что все было правильно, но она ждала какой-то подлянки. Замок периодически сотрясался от все приближающихся ударов. Похоже, маги здорово сработались с алхимиками, поскольку после некоторых выбросов магия не ощущалась, а замок трясся почти так же. Несколько витражей лопнули, осколки стекол усыпали пол, преграждая дорогу. Ронина накинула щиты на сапоги, решив, что с резаными ногами они в любом случае далеко не уйдут, а раз лопнуло усиленное магией стекло, значит, что-то тут нечисто. Шум битвы теперь слышался отовсюду из-за неплотно закрытых окон и дверей. И чем быстрее они шли по указке амулета, тем больше Ронина нервничала, стискивая деревяшку в руках и надеясь, что они все же успеют до того, как проигрывающие маги попытаются укрыться в замке. Этот замок в прошлом тоже переживал осады, но то было в прошлом. А ей не хотелось оказаться между магией лича и магией светлых, поскольку заклинаниям плевать, кого разить. До детской комнаты, как ее порой называли сами маги, они добрались тогда, когда бой шумел уже под самыми стенами замка. Пока что штурмовали замок короля, но Ронина не обольщалась. Она ворвалась в нужную дверь и пораженно застыла, увидев бледную напуганную женщину, прижимающую к себе двух плачущих девчонок. — Не убивай! — взмолилась та, взглянув на обнажившего меч эльфа. Ронина покачала головой и повела амулетом из стороны в сторону. Зеленый луч колыхнулся в воздухе и зарябил, а после уткнулся в штору, плотно скрывающую большое окно, выходящее на некогда красивый сад с другой стороны замка. Эльф без слов метнулся туда и рывком отдернул штору, за которой тихо шмыгал носом его сын. Маленький тощий мальчишка в простой одежде ученика ничем не напоминал бы эльфенка, если б не острые уши, торчащие из прически. Его постригли, как и всех остальных детей, и надели небольшой амулет-следилку. — Не трогайте ребенка! — взмолилась служанка, глядя на то, как незнакомый ей стражник срывает следилку и еще пару пуговиц. — Это его отец, — Ронина наставила на женщину руку с молнией наизготовку. — Не делай глупостей и никто не пострадает. Сегодня и так будет много смертей. Женщина расплакалась, заголосили ранее притихшие девчонки, а Истираль подхватил ребенка на руки. Рай захныкал, оказавшись рядом с чужим страшным дядькой, но пока орать не начинал, хотя нижняя губа уже задергалась в преддверии истерики. — Заткни его, — приказала Ронина, но эльф с мечом в одной руке и ребенком в другой соображал плохо. Поэтому магичка быстро наложила на мальчонку щит, не пропускающий звуки, яды и чужую магию. Подобный шедевр на скорую руку сильно опустошил резерв, но его должно было хватить на портал для троих. Магичка пнула застывшего в ступоре Истираля и поспешила захлопнуть за ними дверь, пока служанка не подняла тревогу. Но к ним уже спешил стражник с мечом. — А ну верни ребенка на место, предатель! — выкрикнул тот и тут же запнулся и повалился на пол с кинжалом в затылке. За стражником показался скелет — высокий, слишком белый и какой-то будто ненастоящий. В пустых глазницах горело синее пламя. Скелет отсалютовал мечом. — Вижу, ваша задумка удалась. Славный ребенок, — голос лича наполнил коридор, эхом отдаваясь от стен. Скелет не открывал рта, голос будто шел прямо из него. Это выглядело настолько жутко, что Ронина опустила руку и впитала молнию. Чужая темная магия давила на виски, отдаваясь в голове пульсирующей болью. — Мы не враги, — она примирительно подняла руки. — Нам нужен только этот ребенок. Все остальное ваше. Скелет подмигнул синим глазом, отчего магичке отчаянно захотелось помотать головой, а после хорошенько напиться. Она никогда не слышала, чтобы некромант мог вытворять нечто подобное. Не только поднимать нежить и направлять ее на врагов, но и говорить через поднятых, передавать эмоции и даже видеть их глазами. Это было так необычно, так странно, что она тайком ущипнула себя за руку и поморщилась — завтра будет синяк. Если они, конечно, выберутся из замка. Шум боя приближался. Магия пульсировала в воздухе, взрываясь то искрами, то непонятными спонтанными заклинаниями, не имеющими никакого смысла и точки применения. Истираль убрал меч, подхватил хозяйку под руку и постарался как можно быстрее вернуться назад. Увы, путь вниз оказался перекрыт. На лестнице скелеты сражались со стражами и магами, несколько запыленных вояк непонятного вида пытались взобраться наверх, скелеты, оказавшиеся в более выгодном положении, теснили их вниз, но рассыпались от заклинаний той самой магички с раненой рукой. Теперь она руку перевязала и колдовала здоровой, но все равно оставалась грозным противником. — Ага, отступница! — увидев их троицу, светлая магичка злобно оскалилась. Истиралю показалось, что именно так и должны были выглядеть темные древности. В голове все смешалось — темные, светлые, свои и чужие маги, борьба не понятно за что, все против всех. Теперь это выглядело настолько нереалистично, что эльф тряхнул головой. — Привет, Ирис, — вздохнула Ронина. — Видят боги, я не хочу причинять тебе зла. У тебя своя битва. — Ты посмела явиться сюда с каким-то уродом и выносишь из замка самое ценное — ребенка. Не тебе полагаться на богов, мерзость! — магичка бросила в Ронину большую светлую молнию, и та растаяла, впитавшись в щит. Глаза светлой пораженно округлились. — Не тебе меня судить, Ирис, точнее, великая Ириссея Первозданная, — ухмыльнулась Ронина, но тут в дело вмешался все тот же скелет. — Дамы, не задерживаемся, — он снес голову Ириссее мечом так легко, будто на той не было никаких щитов, и картинно махнул рукой: — Прошу. И учтите, я помогаю только потому, что вы мне интересны. И однажды моя доброта может закончиться. — Премного благодарны, — Ронина поспешила вниз, сметая застывших в немом ужасе стражей и солдат. Бой гремел уже в зале, куда магичка не захотела идти. Выйти так, как они зашли, уже не получалось. Чертыхаясь и поминая всех магов в страшных совокуплениях с демонами, Ронина тащила Истираля по позабытым за давностью времени переходам. Когда-то давно, словно бы в другой жизни, она этими путями убегала на улицу из душного провонявшего магией и зельями замка… чтобы теперь, вспоминая дорогу, пытаться вывести из него эльфа с сыном. Подумать только, когда-то это было веселым развлечением, частью ритуала непокорности старшим. Теперь же ее увлечение спасало их жизни. У уха просвистел арбалетный болт. Магичка не оглядываясь побежала дальше, оторвав часть подола у платья и поминая всех тех, кто придумал столь неудобную одежду. Истираль на ходу сбрасывал тяжелую броню стражника, справедливо полагая, что от стрел она все равно не спасет лучше, чем наложенный хозяйкой щит, а вот бег замедлит здорово. Наконец они выбежали к выходу, перегороженному железной решеткой. Маги обо всем позаботились и закрыли тыл, но Ронина устала уже играть в чужие игры и просто выбила силовым импульсом решетку, выворотив ее наружу. Увы, бежать пришлось дальше — во дворе замка магов тоже кипел бой. Разобраться, кто кого бьет, получалось не слишком хорошо. Запыленные, грязные и раненые стражи и солдаты дрались как со скелетами, так и друг с другом. То ли лич подчинил отдельных солдат, то ли взыграли какие-то политические мотивы, но факт оставался фактом. Разбираться, кто кому друг, а кто кому враг, Ронина не стала, уводя Истираля дальше и дальше к скрытому в высоком заборе выходу. Им нужно было найти относительно спокойное место, где можно открыть портал. Увы, пока спокойных мест не находилось. — Вон они! — чей-то крик заставил магичку подпрыгнуть и ускориться. Она бежала почти на пределе возможностей, и магия снова бурлила в крови, подпитывая тело. Она чувствовала начало изменений, как тогда, в лавке Лориге, попав в ловушку, вот только сейчас ее силу ничто не сдерживало. Силовой удар сбил ее с ног. Ронина перекувыркнулась через голову, слыша, как трещит по швам платье. Упала она уже на четыре лапы, ощущая себя хорошо, как никогда. Удары чужой магии стекали по щитам, наложенным на тело, щиты на одежде лопнули вместе с нею. Магичка коротко рыкнула и мотнула головой в сторону выхода — калитка виднелась уже совсем близко — но Истираль почему-то замялся. И в этот момент подбежавшего мага просто разорвало пополам от смеси заклинаний и удара магички. Ронина спешила, и ей некогда было церемониться с нападающими. В начавшийся бой быстро вмешались скелеты, словно бы лич продолжал следить за их эпопеей. В какой-то момент ей показалось, что она видит магистра, чье ранее белое, а теперь грязно-серое одеяние мелькнуло у потайного выхода, но она решила, что действительно показалось. Не мог же магистр бросить все и следить за тем, как отступники крадут ребенка. Или мог? Отбив копье, направленное ей в грудь, Ронина поспешила на выход за убежавшим эльфом. Иллюзия спала с Истираля, поскольку в ней уже не было нужды, как и в порванной одежде, и в разбросанной броне. Магичка отряхнулась и поднялась на ноги, освобождая руки-лапы для колдовства. Портал следовало открывать быстро, поскольку их дерзкая вылазка оказалась слишком рискованной. Она смотрела на беззвучно раскрытый в крике рот маленького Рая, на молчащего Истираля, пытающегося успокоить ребенка, на приближающихся врагов, и чувствовала себя как никогда живой. Словно бы давно хотела уже открыто проявить себя, вступить в бой со всеми теми, кто требовал от нее невозможного. И это странное чувство бьющейся в крови жизни заставило ее сгрести за воротник замерзшего эльфа и запихать в портал. Холод не кусал ее благодаря длинной теплой шерсти, но всем остальным так не повезло. Снег под ногами сотен бойцов быстро превратился в серо-бурую грязную массу. Портал открылся легко, замигал зелеными и синими огнями, будто приглашая домой. Где-то вблизи послышался пораженный шум. Ронина оглянулась и увидела лича и магистра, сошедшихся в битве совсем рядом с ними. Какой-то жалкий двор для обоих магов преградой не был. Солдаты поспешили разбежаться подальше от магов, рискуя быть убитыми чужими выбросами. Два щита — черный и серый — взметнулись над магами, закрывая их от выпущенных молний и огня, а также скрывая от посторонних взглядов. Ронина удовлетворенно рыкнула и скрылась в портале вслед за эльфом. Пожалуй, они здорово порезвились.