Красавец и чудовище

— Так что, грабитель, вернешь Длань Бога добровольно, или мне применить силу? — усмехнулся лич, глядя на своего врага даже не с ненавистью, а с жалостью. Подумать только, в этом мире магия так слаба, что сильнейший из магов вполовину слабее его. И если бы не артефакт, то никаких разговоров они бы не вели. — А ты попробуй, — по лицу Эридуса прошла волна, словно бы он пытался измениться точно так же, как та женщина, которой Мит помогал. Вот только женщина была в своем праве, а этот человек — нет. Вернее, уже давно не человек. Лич, а ранее бывший водный маг Митан, возвел щит из тьмы, щедро плескающейся в этом мире, и взглянул на своего врага. Пожалуй, природа мира и магии все равно брала свое. И малое количество темных магов объяснялось тем, что они были скрыты. А отсутствие магов стихий компенсировалось тем, что местные маги пользовались стихиями, но как-то через одно место. Словно бы прося и одновременно отрекаясь от родной стихии и заменяя ее на свет или тьму. Вот только такой способ занимал гораздо больше времени, чем его обращение к тьме и стихиям напрямую. И это означало, что у него шансов было порядком больше, чем у всей этой братии магов. Первым начал Эридус, бросив банальным огненным шаром в лича и тем самым дав отмашку своим соратникам на бой. Вот только остальные маги тут же увязли в битве со скелетами и тварями, и рассчитывать на их поддержку магистр уже не мог. Мит не зря гонял свою армию и вливал в нее море силы, чтобы теперь быть спокойным за собственный тыл. Он играючи увернулся от повторной атаки и вернул магистру огненный шар, правда, раза в два больше и мощнее. Увы, Эридус увернулся и отбил щитом шар, который влетел в колышущуюся плотную завесу, закрывшую лес, и погас. Битва началась. Два мага кружились вокруг друг друга, стараясь найти уязвимое место противника и нанести «тот самый единственный удар», который решит исход боя. Вот только лич сразу понял, что с магистром что-то не то. Он взывал к свету, но заклинания получались в разы слабее и не такими мощными, как должны были бы быть. Это смущало Мита, поскольку он решил, что его противник намеренно показывает собственную слабость, выматывая его и приберегая силы для более эффектного заклинания. И даже выражение непонимания на лице Эридуса нисколько его не смущало. За долгие столетия жизни маги мастерски овладевали искусством актерской игры и могли изобразить на собственных лицах те выражения, которые считали нужными для деморализации противника. А тактика притвориться слабым и нанести подлый удар или же сбежать под шумок была распространена во всех мирах. Мит бил напрямую стихиями воды, земли и воздуха, заставляя магистра уворачиваться от падающих валунов, вздымающейся по ногами земли и водных плетей, но никак не мог пробить щит, поставленный с должным искусством. Признаваясь самому себе, он немного восхищался местными магами, способными творить даже при таком упадке сил и уходе магии из мира. Вот только это восхищение никак не влияло на его желание вернуть артефакт и отомстить своим убийцам. Длань Бога — не та вещь, которую можно отдать полоумным фанатикам, даже не понимающим, что они держат в руках. Когда же наконец дрогнул и лопнул первый щит магистра, что-то ощутимо изменилось. Тьмы прибыло. Лич ощутил это так ясно, словно бы тьма стала материальной, обволокла его по рукам и ногам, заполнила резерв, хлынула по венам и заставила тело содрогнуться. Вот только тьма мягко обошла его, пнула магистра так, что тот споткнулся и обронил себе под ноги почти готовое заклинание, расколовшее землю под ногами, и устремилась вперед, туда, к закрытому границей лесу. И расплескалась по границе, просачиваясь внутрь, заполняя собой все и укрывая лес от чужих взглядов. Мит воспользовался заминкой магистра и швырнул ему под ноги стихийную землеройку. Заклинание достаточно простое, оно часто использовалось строителями на его родине, чтобы вырыть котлован для здания или ров вокруг замка. Вот только теперь, когда два заклинания столкнулись, произошло непредвиденное — земля задрожала и стала расходиться огромной трещиной, отделяя сражающихся магов от границы с лесом, будто бы магия желала сохранить странный заповедник от их вмешательства. Эридус взлетел в воздух, растрачивая остатки сил на левитацию, но не желая попасть в ловушку. То, что происходило сейчас, он не мог назвать иначе, чем фарсом. Магия не слушалась его, свет почти не отзывался, и он выдавал самые слабые заклинания из своего арсенала. Но магистр знал, что может больше, он способен на большее. В этот момент лич решил воспользоваться слабостью своего врага и выдал заклинание «рука смерти» — темная плеть стегнула магистра, разом пробив все щиты, и образовала большую рану на груди в аккурат напротив сердца. Вот только не убила, как ожидал лич, а лишь серьезно ранила. Впрочем, рана стала пытаться затянуться, но ей будто бы что-то мешало. Мит ошеломленно смотрел на врага. Пожалуй, он что-то не учел в этой битве, а потому решил исправиться и добавил к руке смерти немного огня. Огненная стихия слушалась его хуже, чем водная, но поблизости не было приличных источников воды, чтобы развернуться на полную силу. Не считать же несколько жалких ручьев таковыми? Приходилось пользоваться тем, что было в прямом доступе. Но и второй удар магистр отразил, теперь уже… тьмой. Мит вытаращился на это зрелище, уже начиная понимать, что с местными магами что-то совершенно не то. Чтобы маг такого уровня и не умел пользоваться собственной силой? Несколько мгновений они оба глядели друг на друга в изумлении. Эридус потому, что впервые обратился к тьме и она ему ответила, залила силой и позволила отбить вражеское заклинание, а Мит оттого, что его противник не владел собственной силой. Первой опомнилась одна из магичек, до сих пор сражающаяся со скелетами. Она выгадала момент и подскочила к личу с огненной плетью, попыталась было пробить защиту ударом, но ее попытка лишь отрезвила Мита. Лич не глядя бросил в нее второй рукой смерти. Девчонка за несколько мгновений превратилась в высушенную мумию и осыпалась прахом на взрытую заклинаниями землю вперемешку со снегом и грязью. Мит пытался понять, как ему стоит действовать. Думать нужно было быстро. Поскольку от быстроты зависело не только его выживание, но и жизнь всего этого мира. Себя личу уже давно не было жалко. Смысл жалеть того, кто уже давно мертв, даже если это ты сам? А вот живых пожалеть стоило. А потому нужно было ускорить битву. Он осмотрел взрытый снег поодаль от основного поля битвы и вдруг понял, что может стать его козырем. Снег — та же вода, только в другом состоянии. И если он им воспользуется… то все может получиться. Тем временем магистр стал плести большую сеть, покрывающуюся золотистыми искорками. Вероятно, ранее это было светлое заклинание, вот только сейчас он напитывал его тьмой, отчего то, что должно было убить его врага, вызывало серьезные сомнения как у него самого, так и у лича. Вот только ничего другого предложить Эридус уже не мог, поскольку после первого обращения к тьме свет окончательно отказался отзываться, и ему пришлось пользоваться тем, что само шло в руки. Мит превратил в прах еще троих магов, решивших, что сражаться со скелетами слишком скучно и пожелавших помочь своему господину. Вот только от этого ему легче не стало. Мальчишки и девчонки, одурманенные чужими сладкими речами и обещаниями. Когда-то он сам был таким, правда, жизнь быстро выбила из него мечтательную дурь. А вот с магистром нужно было что-то решать. И в момент, когда Эридус доплел сеть и уже готов был бросить ее на врага, Мит спеленал его водным коконом. Растопленный и поднятый в воздух снег превратился в грязную темную воду, кружащуюся вокруг магистра наподобие очень плотного смерча, все ускоряясь и ускоряясь, не давая сконцентрироваться и закончить колдовство. А еще Мит стал нагревать этот кокон, желая окончательно добить противника. Лич прекрасно знал, что горячая вода и просто вода зачастую не воспринимается защитой как нечто опасное. Многие маги зачастую забывали укреплять свои щиты от жидкостей, кроме ядов и кислот, да и практически все маги пользовались неплотными щитами, пропускающими воздух. Он сам раньше, еще при жизни, пользовался такими. Сейчас же личу дышать было совершенно не нужно, но он сделал ставку на то, что магистр-то еще живой и дышит. А значит, его щиты обязаны пропускать воздух и, теоретически, через них можно продавить воду, если эту воду тщательно смешать с воздухом, чем в данный момент он и занимался, превратив кокон из грязной воды в бешено вращающийся смерч. Эридус попытался выбраться из этого кокона, но внутри так болтало из стороны в сторону, будто он мячик в детской игре. Сконцентрироваться не получалось. «Золотая» сеть расползалась в руках, в голове зазвенело. Эридус потерял концентрацию и перестал поддерживать заклинание левитации, из-за чего он быстро упал на землю, взрыв ее большой черной полосой. Водно-грязевой кокон продолжал вращаться, вода попала за щиты, намочила его одежду, но не это было главным. Во-первых, вода стала нестерпимо горячей, обжигая его кипятком, а во-вторых, дышать было практически нечем. Весь воздух превратился в горячую водно-грязевую смесь, созданную будто специально для него. Когда действие заклинания закончилось, Мит подошел к поверженному противнику и взглянул на обваренное, порядком потасканное тело. Эридус был все еще жив, как ни странно. Так что убивать его нужно иным способом. Но сначала следовало получить свой артефакт. Лич сделал шаг вперед и протянул руку. Длань Бога задрожала и стала вибрировать на шее магистра, удушая его. Несколько минут — и цепочка порвалась с глухим треском. Артефакт влетел в руку Мита и застыл без движения. Лич довольно ухмыльнулся, прекрасно зная, какой эффект оказывает его нынешняя мимика на простых людей. — Ну вот и все, Эридус. Было приятно познакомиться, — он довольно ощущал восстановление сил с помощью артефакта. Тьма, бурлящая вокруг, вдруг озарилась ненормальным белым всполохом, идущим откуда-то из-за границы леса. Похоже, там тоже шла битва или серьезное колдовство. Мит не знал, почему устояла граница, но, судя по колебаниям тьмы, начинал догадываться. — Мы еще не закончили, — прохрипел магистр, роясь в складках своей мокрой и тяжелой одежды, с которой до сих пор шел пар. Из-за мороза пар быстро замерзал и пытался покрыть его все еще горячее лицо изморозью, но остывал и безуспешно стекал по лицу грязными потеками. — Мы закончили, Эридус, вор ты проклятый, — вздохнул Мит и поднял руку с поцелуем смерти на кончиках пальцев. Пожалуй, эта битва не принесла ему никакого морального удовлетворения, только усталость и безнадежность. Заклинание медленно, пугающе медленно приблизилось к обваренному лицу магистра, заставляя того завопить на тонкой ноте, когда стало проникать в плоть, разъедать ее и превращать в прах. Вырвавшееся стихийное заклинание из его рук бессильно опало в грязь, не задев лича. — Против смерти нет защиты, — Мит пнул под ребра разваливающееся тело и подождал, пока оно полностью рассыплется прахом, а после философски изрек со вздохом: — Собаке — собачья смерть. Он осмотрел кучку праха, которая оказалась у него под ногами, и поднял руку, вызывая легкий поток холодного ветра. Мороз прошелся по лицу и голым рукам, заставляя лича понять, что он все-таки немножечко жив и может чувствовать. Да, холод ему не страшен, но после столь интенсивного боя лучше быть где-то в тепле, иначе он рисковал впасть в спячку прямо здесь. А стать жертвой трех недобитых молодых магов Мит счел слишком глупой смертью. Поэтому он потянул силы из тьмы, укрыл себя согревающими щитами и подошел к трясущейся троице. Смотрел на них долго, изучающе, словно бы на экзотических животных. Первой не выдержала единственная оставшаяся в живых девушка. — Ну? Добивай уже! — выкрикнула она, пытаясь создать в руках молнию, но от слабости между ее пальцами только искры проскочили. — Зачем? Вы у меня ничего не крали, — вздохнул лич. — Вас и так уже мало осталось, может быть, вы все же хотите жить? — Ты убил нашего магистра! — девушка плюнула в него, но от усилившегося мороза плевок упал в застывшую грязь, не долетев до лича. — За дело, между прочим. К тому же я никак не пойму, зачем вы так хотели уничтожить темную магичку, если ваш магистр сам был темным? Зачем все эти пафосные слова о мерзости и свете? — Мит с любопытством смотрел на магов. Парни шмыгнули замерзшими и покрасневшими носами. — Дела магистра нас не касаются, — заявила магичка, тоже раскрасневшаяся на морозе. Они все еще были слишком разгорячены битвой, чтобы чувствовать холод. — По-моему, стоит больше обращать внимания на чужие дела. Вы тут как бы последние остались, — лич обвел рукой изрытое поле, показал на огромную трещину, отделившую теперь заколдованный лес от остального мира, осмотрел взрытую заклинаниями и ногами грязь. Его скелеты собирались из разбросанных костей, поднимались из грязи и снега, отряхивались и вставали в шеренгу. За ними стали подниматься мертвые маги, теперь уже с синим огнем в глазах. — Убивай уже! — выкрикнула магичка и кинулась на Мита. Заготовленный заранее поцелуй смерти сорвался с его руки раньше, чем Мит понял, что не сменил заклинание. На землю под его ногами посыпался прах — девушка была слабой и истощенной, да еще и без щитов, поэтому умерла почти мгновенно. — Ну и дура… — лич покачал головой. — Так, парни, думаю, вы умнее вашей подружки. Я не стану вас убивать, если вы принесете мне клятву верности. Что скажете? — То есть теперь магистр — ты? — непочтительно задрал нос один из оставшихся магов. — Считайте, что так и есть. Я теперь вам и магистр, и король, все в одном лице. Так как? — он демонстративно поднял руку со все еще видимым на кончиках пальцев зеленоватым поцелуем смерти. Темная магия пела вокруг, разливаясь так, словно бы собралась здесь со всего мира. Маги переглянулись, а после один из них достал кинжал из-за пояса и чиркнул по руке, второй повторил, оба зачитали по памяти слова клятвы верности. Лич хмыкнул, произнес ритуальную фразу принятия и закрыл парням раны. — Осмотрите здесь все, соберите разбросанные артефакты и амулеты, — приказал он. — Зелья и деньги заберите у поднятых. А потом возвращайтесь обратно. Портал вам поставлю, так и быть. Выйдете в замке магов в столице, дальше будет видно. — А вы? — старший на вид парень уставился на лича с таким видом, будто тот пообещал ему личный замок. — А я схожу в гости к хозяйке этого леса, — вздохнул лич и махнул рукой, мол, все вопросы потом. Ему действительно хотелось в тепло, хотелось просто посидеть где-то и отдохнуть, а не постоянно ожидать удара в спину. И для этого лучше выбрать более теплое и уютное местечко, чем приграничные замороженные территории.