Мятный Носорог.

Мои чемоданы были уже собраны, слуги носили их вниз и складывали в машину. Боб контролировал весь этот процесс, он изредка посматривал на меня, отчего мне становилось так гадко и противно на душе. Бабушка еще не выходила к нам в холл, видимо была занята. Она наверное думает, что я приеду через пару дней. Нет, я больше не приеду сюда. Никогда. Это эгоистичное решение. Я бегу от своих проблем. Всем кто любит и ждет меня здесь будет больно и грустно, однако, что будет если я снова уйду в омут с головой? Терять мне нечего, да, теперь совершенно нечего. Все, что я потеряю сегодня или завтра – это Гарри. Как только я приеду домой, я сразу поймаю такси и поеду к нему. Будет ли он занят или его не будет дома, я дождусь его, расскажу всю правду. Обмануть его? Такой непримечательный пунктик, как «невинность», Гарри раскусит довольно быстро. Боже, я пала ниже некуда, как же мне тошно от самой себя. Машина была уже готова, сумки упакованы, я могла уже отправляться в путь. Однако, у меня есть незаконченное дело. Я не могу уехать не сказав ни слова бабушке. Она самое дорогое и сокровенное, что у меня теперь есть, если я причиню и ей боль, то я буду последним ничтожеством. - Майя, бабушка у себя? – я тихо позвала кухарку. Женщина обернулась и кивнула. В ее глазах стояли слезы. Ей было также тяжко отпускать меня, как и Бобу, что пытался скрыть одинокую мужскую слезу, что предательски скользила по щеке. Мои шаги разлетались по пустому коридору, теперь эти стены давили на меня. У меня начинала кружиться голова. По мере приближения к кабинету бабушки, мои шаги становились мельче и медленнее, а сердце набирало темп, дико стуча в груди. Я неуверенно толкнула массивную дверь вперед и вошла в непривычно темный кабинет. Окна были плотно зашторены, кипы бумаг аккуратно лежали на столе, из радио тихо доносилась грустная мелодия. Сердце мое кольнуло, когда я увидела бабушку. Она стояла ко мне спиной, смотрела на зашторенное окно. Было грустно и страшно, одновременно с этим, была легкая эгоистичная радость, что вот-вот я уеду отсюда: убегу от своих проблем. - Бабушка, - я робко коснулась своей рукой ее плеча и перевела дыхание. Во рту пересохло, а язык онемел. Никогда еще я не чувствовала такого волнения. – Мне пора ехать. Бабушка медленно повернулась ко мне лицом. Я поджала губы и опустила глаза, не было сил смотреть на это заплаканное старушечье лицо, смотреть на эту дрожащую фигуру. Она обняла меня и заплакала. - Моя милая, я так ждала, что ты приедешь ко мне, - я медленно начала гладить бабушку по спине, чувствуя, как намокает моя рубашка от ее слез. Сердце мое разрывалось. Сколько мне нужно принести людям боли, чтобы я поняла, что я чудовище? – А теперь, ты уезжаешь без объяснений. - Бабушка, мне самой очень больно, что я вот так оставляю тебя, - на одном дыхании проговорила я, чувствуя, что вот-вот расплачусь сама. – Мне очень стыдно. Женщина отстранилась от меня и сквозь слезы улыбнулась, нежно гладя меня шершавой рукой по щеке. - Я все надеюсь, что ты вернешься сюда. Я молча кивнула и попятилась к двери. Внутри все взбунтовалось и перевернулось, я развернулась и подбежав к бабушке крепко-крепко ее обняла. Слезы закапали по моим щекам. - Прости меня, прости. Я так хотела бы все тебе рассказать, но я не могу, просто не могу больше оставаться здесь, - также стремительно я разорвала объятия и без объяснений выбежала в коридор, все то, что разрывало меня изнутри, хотело вырваться наружу.