Реддл: История крестражей

Потерявшая сознание полненькая брюнетка лежала у стены между шкафом и дверью. — Обливиэйт, — я стирал воспоминания Эми обо мне, но затем, решившись, удалил и все, что касалось Тома. Невольно я оказался свидетелем их общего детства. И теперь я знал, сколько боли причиняла Бенсон память о безуспешных попытках приблизиться к нему. Угрюмый, напуганный, одинокий Том Реддл навсегда исчез из ее воспоминаний. Я перенес девочку на кровать, поцеловал Эми в лоб, затем выпил еще зелья и трансгрессировал. Оказавшись в десятке шагов от телефонной будки — входа для посетителей Министерства, — я остановился, надеясь, что холодный воздух приведет мысли в порядок. День был ясным, и морозная синева над городом казалась бесконечной. Я прокрутил в памяти все, что пережил с тех пор, как решил познакомиться с бывшим служащим «Горбин и Берк», но так и не воскресил жгучего желания отомстить ему. После того, как я увидел детство Тома, мне куда больше хотелось бросить эту историю и попросить кого-нибудь применить чары забвения ко мне. — Оливковая ветвь, 12 дюймов, коготь и перо крылатого сфинкса. Том Реддл. Охранник Министерства флегматично изготовил пропуск, пока перо записывало данные, и протянул мне. Министр отсутствовал, и я, поборов прежнюю неприязнь, решил все же отправиться к главе мракоборцев Джастусу Пилливиклу. Я огляделся: людей в Министерстве было больше обычного. Реддл вполне мог заметить меня, а сам остаться в стороне. Он мог прикончить меня и затеряться в толпе. Уповая на удачу, я протиснулся к лифтам. Мимо меня деловито проскочил мистер Хартвуд, мой босс. Пожалуй, лишь тогда я поверил, что нахожусь в двух шагах от спасения. Я сделал эти два шага, но, увы, как оказалось, в ошибочном направлении. Когда я подходил к нужному кабинету, навстречу мне из ближайшей комнаты вывернули двое: Мелисса Флетчли и человек с моей внешностью. Я сунул руку за отворот пиджака, к палочке, но Том был проворнее. — Том Реддл, какая удача! — он с ходу заключил меня в крепкие объятия, а затем перехватил правую руку и начал трясти. — Какая удача встретить вас именно сегодня! Мел, познакомься: лучший выпускник Хогвартса, подающий надежды знаток артефактов. Наверняка нашел какую-нибудь темную вещицу и идет рассказать о ней. — Э... Вообще-то мне нужен Пилливикл, — я попытался обойти их. — О, — моя копия преградила дорогу, — он как раз отправился на первый уровень. — Вы знакомы друг с другом? — Мелисса улыбнулась мне и взяла спутника под руку. — Да, но, возможно, меньше, чем хотелось бы, — произнес он так, что у меня по коже поползли мурашки. — Тогда, может, скажем ему? — Да, давай скажем. — Скажете что? — я чувствовал себя не в своей тарелке. — Вик сделал мне предложение! — она помахала рукой, демонстрируя кольцо. — Вик? — не удержался я. — Да, — кивнул Реддл. — Сокращенно от Виктимус. Я разрешил ей так меня звать. Но это только для близких. Впрочем, вы, Том, — он словно невзначай тронул меня за плечо, — тоже имеете на это право. — Хорошо, — во рту у меня пересохло, — Вик. — Что ж, — он хлопнул в ладоши и посмотрел на Мелиссу. — Полагаю, мы можем проводить вас к боссу: нам тоже нужно на первый уровень. — Ага, — Мелисса приблизилась, оставила легкий поцелуй на его плече и прижалась к нему щекой. *** — Прошу вас, — Реддл сделал приглашающий жест. Я вошел в пустой лифт, оказавшись за спинами щебечущей парочки. Если бы мне не было известно об Оборотном зелье, я никогда бы не подумал, что под маской глуповато-небрежного влюбленного скрывается Том. Впрочем, еще меньше этот незнакомец походил на меня. Разве что внешне. Однако кажется, никто не помнил, каким был настоящий Ингард. Даже Мелисса. Они не обращали на меня внимания, предоставив право быть свидетелем их воркования. — Жду не дождусь, когда смогу назвать тебя миссис Ингард. — Звучит домохозяйски-патриархально. — А ты что же — рассчитывала и после свадьбы гоняться за чокнутыми магами? — Ну, тебя-то я догнала. — Вот и довольно, дорогая. — Хм, кажется, кто-то боится конкуренции... — У меня нет конкурентов. — Ага... Вот встречу какого-нибудь темного мага и улечу с ним. — О-о. Тогда как насчет Тома Реддла? — он обернулся ко мне, и предчувствие холодной волной прокатилось по моему телу. — А, Том? Говорят, вы еще в школе баловались темной магией и совершили пару-тройку убийств. В лифте повисло молчание. Мелисса переводила недоуменный взгляд с Тома на меня. — Это слухи, — я нашел силы улыбнуться, и вслед за мной облегченно улыбнулась Флетчли. — Все, что я знаю о темной магии, я почерпнул от вас, Вик. В частности, когда вы говорили, как заколдовали двери в кабинетах мракоборцев. Гримаса наигранного возмущения исказила лицо Флетчли, и она принялась в шутку лупить Реддла миниатюрными кулачками. — Так это был ты! Какого черта?! Я тогда такого наслушалась! Смеясь, он обнял ее, чмокнув в волосы, а затем чуть отстранил, заглядывая в глаза. — Зато темная магия полна романтики. Я знаю заклятие, которое обеспечит твою любовь ко мне до самой смерти. Лифт остановился. — Какое? От толчка в плечо Мелисса отступила на пару шагов назад. — Авада Кедавра. Грохот открывшихся створок заглушил ее вскрик. Ожидавшие лифт недоуменно замерли перед Мелиссой, оседавшей к их ногам. Взгляд Тома, адресованный мне, был полон превосходства, он словно упивался сделанным. Не торопясь, он опустил волшебную палочку, отстранил одного из шокированных посетителей и вышел из лифта. Я успел поймать тело девушки, но в нем не было и капли жизни. В остолбенении я смотрел на ее кожу, превращавшуюся на глазах в подобие серой бумаги, и не мог произнести не слова. И вдруг в один миг поднялась буря. Кто-то забрал Мелиссу, а меня выволок из лифта; они требовали сказать, кто убил мракоборца, с кем я ехал в лифте. — Том.., — начал я и запнулся. «Они же бросятся на меня», — мелькнуло в моей голове. И упустят убийцу. Упустят Тома. Во рту пересохло. — Это был Ингард, я видел его! — выкрикнул кто-то в толпе. Я лишь обескуражено повернулся на голос. Кто-то встряхнул меня за грудки, заставляя посмотреть на себя. — Эй, парень! — прямо передо мной было лицо чернокожего волшебника. — Он говорит правду?! Это сделал Виктимус Ингард?! Да не молчи же ты, говори!!! Я поднял взгляд выше его головы и понял, что мой ответ уже неважен. Гигантские копии моих портретов разворачивались по стенам зала. Мое имя уже подхватили другие, кто-то вспомнил, что действительно видел Ингарда, кто-то бросился в погоню. Чернокожий маг выпустил меня, я поднялся на ноги, но едва удержался на них. Так вот, чего он добивался... Господи... Господи... Когда действие Оборотного зелья кончится, они схватят меня, а не Реддла. Между краем толпы и стеной я пробирался к ряду каминов, надеясь поскорей сбежать. Повсюду говорили обо мне, но я ушам своим не верил. Виктимус Ингард — компанейский парень, вдруг ни с того ни с сего... Карьера пошла в гору, один из лучших мракоборцев... Он приглашал меня на свадьбу... Бедняжка, влюбилась без ответа, когда он был уже с Мелиссой... Не верю, что он мог такое совершить... Говорят, министр прервал переговоры... Они же постоянно обедали с Пилливиклом, все думали, он выбрал приемника... Летучий порох унес меня из этого сумасшествия. На улице я едва успел свернуть в переулок потемнее, как меня стошнило. О ком они говорили? Это все не я, не я. Не я убил Мелиссу, не я был тем, про кого говорили. А кто же я? Я тот, кого они не замечали, пока я не исчез, пока мою жизнь не присвоил Реддл. Уже опустились холодные декабрьские сумерки, но меня трясло не от холода. Я сполз по стене в пятно тени, уже не пытаясь бороться с лихорадкой. Я чувствовал себя летевшим в бездну; даже в приютском шкафу я не испытывал подобной паники. Мое тело не слушалось, словно разваливаясь на куски. Воспоминания о Флетчли, нашем детстве в Хогвартсе и о ее убийстве мешались в моей голове с воспоминаниями, подхваченными от Эми: угрюмый, державшийся в стороне ребенок, ее жалость к нему, его боль, оскорбления и унижения от других детей и его твердая, но столь хрупкая маска равнодушия, притворство, что ни один их выпад, ни один удар не может его ранить... Из всех шагов, связанных с историей Тома, больше всего я сожалел об этом шаге, о легилименции, которую применил к Эми. Реддл получил иммунитет: я мог его ненавидеть, мог желать расправиться с ним, но другое чувство разъедало мою волю, словно яд. Я считал его жалостью. Чувствуя спазм в желудке, я повернулся в сторону, но выплюнул лишь слюну, дрожа от напряжения. В паре метров дальше кто-то шевельнулся. Я был слишком слаб, чтоб испытывать страх. Три чужих шага, шорох одежды. Шершавая поверхность салфетки проползла по моим губам и подбородку. — Ну же, мистер Ингард, соберитесь. Это ведь не конец. Это только начало. Я из последних сил дернулся вперед, чтоб поймать его, но Том перехватил руку, и трансгрессировал, унося меня следом.