В компании теней. Книга 1. Ч2

Место встречи было просто ещё одной точкой на карте, за исключением изящного вертолёта Агентства в нём не было ровным счётом ничего примечательного. Фургон едва успел полностью затормозить, когда Блэр и Кассиан соскочили на землю и распахнули двери. Кассиан схватил носилки с одного края, Михаэль — с другого. Они несли неподвижное тело Сина в вертолёт, а Гарриет суетилась рядом, чтобы они не слишком трясли носилки. Бойд потянулся следом, но в нескольких футах от вертолёта замер. Огромные лопасти вспарывали горячий воздух, поднимая в воздух клубы песка и путая волосы; он знал, что внутри Сина уже дожидается врач, чтобы сделать ему переливание крови, и не хотел ей мешать, путаясь под ногами. Но когда тело Сина скрылось из виду, болезненное чувство потери снова возникло из ниоткуда, словно вернулось из тёмного, мрачного и сырого туннеля, смешалось с осознанием того, что всё, казалось бы, обретённое им за последние месяцы, на самом деле было всего лишь иллюзией. Пилот высунулся из кабины и гнусаво закричал им вслед, насмехаясь: — Эй, девочки, рад, что вы наконец-то решили присоединиться к нашей вечеринке! Не торопитесь, я всего-то пять минут здесь торчу, топлива всего-ничего на пять тысяч спалил. Блэр и Кассиан бросили свою ношу на пол и выскочили из вертолёта, их место тут же занял Арчер. — Эй, Блэр! — проорал пилот, пытаясь пробиться сквозь шум вращающихся винтов. — Ты не мог сказать им выбрать место эвакуации поинтереснее? — Так захватил бы чего интересненького с собой, Джим, — откликнулся Блэр. Джим фыркнул. — Я захватил кое-что интересненькое с собой — моё, блядь, напрочь отсутствующее чувство терпения. Я как раз наслаждался одним из тех сэндвичей от «Брауниз», ну ты знаешь, там, где они реально их разогревают, — с трудом сдерживаемой яростью отчеканил пилот, — когда мне сказали, что я должен немедленно всё бросить и мчаться спасать этого чокнутого ублюдка Вегу. Я примчался, а здесь никого! Знаешь, пять минут — это уйма времени, мне бы его с лихвой хватило, чтобы прикончить тот сэндвич. А вместо этого я сижу здесь и пялюсь на эту грёбаную пустошь. Кажется, Блэр проникся его потерей, потому что он поспешил сменить тему. — Ты меня обставил на последнем тесте. — Едва ли, — отмахнулся от него Джим. — Бля, пойди скажи им, чтобы поторопились. Мы не можем вечно сидеть на жопе и ждать, когда Келли уложит одного-единственного мужика в разогретую постельку! Она вполне в состоянии заставить эту кровь течь, пока я воздухе! — пролаял он. По мере того, как он закипал, его голос звучал всё громче. Достаточно громко, чтобы люди в хвосте его услышали. Не добившись никакого ответа, он повернулся к Блэру и пожаловался: — А, блядь, ей всё как об стенку горох. Всю дорогу ныла, что у меня музыка, видишь ли-те, слишком громкая. Ради всего святого, сама-то от оперы прётся. Я ей сказал, что эта хрень действует на меня как снотворное и мы разобьёмся к хуям раньше, чем доберёмся до места. Теперь она со мной не разговаривает. Возомнила из себя невесть что. — Хороша птичка! И как она в деле? — оживился Блэр, забираясь в кабину. По всей видимости тот факт, что для этого придётся заползти на Джима, его нисколько не беспокоил. — Такая же навороченная, как тот вертолёт-беспилотник, который Тэмми бережёт как зеницу ока. Но прежде, чем он успел рассмотреть внутренности «птички», из хвоста донёсся вопль Келли: — Джим, мы готовы! Взлетай! — Когда захочу, блядь, тогда и взлечу! — огрызнулся Джим и вздохнул, печально взирая на Блэра. Тот разочарованно поморщился. — Я, наверное, никогда его не увижу. Стоит мне показаться на аэродроме, как Тэмми растворяется в воздухе вместе с беспилотником. — Ну, он пока даже близко не так хорош, как моя птичка. Бойд слышал, как Келли саданула кулаком по стене. — Господи Иисусе, Джим, взлетай уже давай! Если суперагент Агентства помрёт на моих глазах, ты сгоришь вместе со мной, ублюдок! — В чём её проблема? Как будто там сзади этого медицинского добра не навалом? — К облегчению Бойда, Джим отсалютовал Блэру, вместо того, чтобы дальше препираться с Келли. Блэр попятился назад. Они смотрели, щурясь, как «птичка» легко вспорхнула в небо, а несущий винт поднимает вокруг клубы пыли и песка. Вертолёт повернул на север и растворился в тёмном небе. Бойд крепко-крепко обнял себя руками, он смотрел вертолёту вслед, не замечая никого и ничего вокруг. — Эй, Бойд! — окликнул его голос сзади. Бойд обернулся и увидел, как Блэр высунул голову из задней двери фургона. Прошло несколько секунд, прежде чем он понял, что стоит один посреди пустыни. — Мы уезжаем. Бойд молча забрался в фургон. Остаток пути прошёл как в тумане. Бойд вглядывался в окружавшую их гнетущую мглу, когда почувствовал на себе чей-то тяжёлый взгляд. Кассиан пялился на него всю дорогу, он не отвёл взгляд даже тогда, когда Бойд поймал его с поличным. Бойд не потрудился спросить, чего тот хочет, просто отвернулся и уставился в окно. У него не было желания ни с кем разговаривать. Благодаря поддельным документам, они без труда пересекли границу, когда Бойд вышел из своей «мексикомы», они уже были в Техасе и грузились в джет Агентства. Никто не проронил ни слова. Как только самолёт поднялся в воздух, Кассиан повернулся к Михаэлю. — У кого ты проходил медицинскую подготовку, Альварадо? Михаэль вскинул голову. — Что? Кассиан сжал зубы и медленно выдохнул: — Я спросил, кто учил тебя оказывать медицинскую помощь? — Чт… — Майкл колебался. Пожевав нижнюю губу, он неуверенно пробормотал: — Беккер. Франклин Беккер. — Франклин Беккер, — медленно повторил Кассиан. Сейчас его глаза были похожи на два кубика льда. — Это Беккер научил тебя, что твои личные чувства важнее, чем жизнь твоего союзника, или ты просто по ходу дела так решил? — Что… Я не… Что ты… — негодующе воскликнул Михаэль, но осёкся, напоровшись на вымораживающе холодный взгляд старшего агента. — Я не понимаю, о чём вы, сэр. Терпение Кассиана лопнуло как мыльный пузырь. — Ты глухой и у тебя старческое слабоумие или ты просто тупой? — почти срываясь на крик, прорычал он. — Я отдал тебе приказ, а ты его не выполнил! Я сказал тебе сделать Вега искусственное дыхание, а ты смотрел на меня так, как будто я с тобой, блядь, на иностранном языке разговариваю! Думаешь, я хочу видеть такого человека у себя в команде? Который вместо того, чтобы помочь своему союзнику, позволит ему умереть? — Я… я… я… Не то чтобы я не хотел ему помочь, просто… — Ты-ты-ты, — передразнивая его, скривился Кассиан. — Ты что?! — У него была кровь во рту, вот что! — неожиданно выдал Михаэль. Кассиан уставился на него в полном замешательстве. — А ты что… Крови боишься? Ты что, девчонка восьми лет от роду?! — повысил голос Кассиан. Кажется, бессвязный лепет Михаэля окончательно вывел его из себя. — Что, Альварадо? Будь любезен, просвети меня убогого, как, чёрт возьми, то, что мужик был в крови с головы до кончиков пальцев, связано с тем, что ты не выполнил прямой приказ своего командира?! — Ну, уж извините, если я не хочу, чтобы его кровь попала мне в рот! — заорал Михаэль. — Знаете, ходят слухи, что… Я имею в виду, — он осёкся. — Вы знаете, что говорят об этих двоих. Опешивший Бойд моргнул и ошалело уставился на агента. Но предпочёл никак это не комментировать. Последовала долгая пауза, Кассиан скептически взирал на притихшего Михаэля, наконец, тень понимания промелькнула на его суровом лице. — То есть, ты хочешь сказать, что отказался делать агенту Вега искусственное дыхание только потому, что кто-то распустил по Агентству этот нелепый слух, что он гей? Ты что, думал ВИЧ подхватишь? Ты, блядь, надо мной издеваешься, что ли? Михаэль зашаркал ботинками по полу. Он выглядел совершенно убитым. — Ну, Агентство вроде бы проверяет нас каждые несколько месяцев, так что они, наверное, не заразные. Кассиан рассёк воздух ладонью. — Просто… Заткнись, — не веря своим ушам, покачал он головой. — Я дал тебе шанс, Альварадо. Я сомневался, стоит ли брать тебя на задание в силу твоей неопытности. Разочаруешь меня ещё раз, тебе пиздец. Понял? Михаэль натянуто кивнул. — Так точно, старший агент Тровоски. — Свали с глаз моих долой. И ты тоже, Блэр. Иди отравлять жизнь пилоту. Блэр кивнул. Он подождал, когда Михаэль встанет, пропустил его вперёд и пошёл за ним. Бойд не мог выкинуть из головы слова Михаэля, он ненавидел себя, это чувство пожирало его изнутри. Он не просто бросил Сина, из-за него, из-за его статуса «Ромео» Сина заклеймили больным извращенцем. Гомиком. Теперь этот ярлык приклеился и к Сину. Как он допустил, чтобы всё зашло так далеко? Он ведь знал, чем всё это закончится. Он должен был предупредить Сина с самого начала. Вес последних недель и бессонных ночей давил на него. Он хотел только одного, чтобы его оставили в одиночестве, где он сможет ненавидеть себя до конца мира. Когда остальные члены команды исчезли из поля зрения, Кассиан рухнул на сиденье и впервые за всё время Бойд уверовал в то, что «Капитан Америка» — живой человек из плоти и крови. «Мистер Совершенство» расстегнул бронежилет, небрежно швырнул его на пол и стащил через голову верхнюю рубашку, оставаясь в одной чёрной майке. Она облегала рельефный торс как вторая кожа. Кассиан упёрся локтями в колени и шумно выдохнул. Он сделал глубокий вдох, потёр пальцами виски и спросил, не глядя на Бойда: — Как ты? Глупый вопрос. Бойд только что узнал, что его напарника и любовника чуть не запытали до смерти — хотя нет, вообще-то Син умер, дважды, просто его вернули с того света — и всё потому, что он приревновал. Ему не разрешали даже прикоснуться к Сину, потому что все вокруг считали его никчёмным агентом. Миссия, на которую он убил почти целый год, обернулась полным провалом, и вдобавок его каким-то образом заметили, поэтому последние две недели ему постоянно приходилось быть начеку. Ко всему прочему, похоже, он «заразный», потому что ему нравятся мужчины. Бойд чувствовал себя как дерьмо на палочке. — Отлично. — Лжец. — Кассиан опустил руку, опёрся подбородком о кулак и взглянул на Бойда из-под полуопущенных ресниц. — Тяжёлая ночка у тебя выдалась. А, возможно, и парочка тяжёлых недель. Извини, если я ненароком усложнил тебе жизнь. — Забей. — Что ж, я рад, что не придётся рассыпаться перед тобой в извинениях. — Я не обидчивый, — Бойд вперился взглядом в узкий проход. Блэр исчез в кабине пилота, а Михаэль занял одно из сидений в передней части джета. Он сидел спиной к ним, достаточно далеко, чтобы их услышать. — Почему ты их прогнал? — Потому что, когда рядом моя команда, я должен поддерживать имидж старшего агента Тровоски, а я не уверен, что сейчас на это способен, — пожал плечами Кассиан. — Я очень долго работал под прикрытием. Не успел вернуться, как меня отправили на эту миссию. Я хотел отказаться, но, когда узнал о Вега, передумал. И я уже несколько дней без сна, так что у меня просто руки чешутся прострелить башку Михаэлю, если он ляпнет ещё какую-нибудь глупость. А ещё я хотел поболтать с тобой наедине. Бойд смерил его долгим взглядом, прежде чем спросить: — Почему? — Я заинтригован. — И что во мне такого интригующего? — съязвил Бойд. — Разве в тебе есть что-то, что может не заинтриговать? — парировал Кассиан. — Поначалу я решил, что ты — плохой агент. Непрофессиональный, несдержанный, инфантильный. Но чем дольше я наблюдал за тобой, тем отчётливее понимал, что заблуждался на твой счёт. Ну, почти. И теперь мне любопытно, где я проебался. — Не думаю, что смогу помочь, ведь я не знаю, к каким выводам на мой счёт ты в итоге пришёл, — устало огрызнулся Бойд. — Но, уверяю тебя, по крайней мере два из них соответствуют действительности, так что не вижу смысла продолжать этот разговор. — Позволь с тобой не согласиться, — улыбнулся Кассиан. Впервые с тех пор, как они встретились. — Действие — всего лишь следствие, если найти причину, всё предстаёт совершенно в ином свете. Не стану ходить вокруг да около, скажу как есть, — сказал он, отбивая пальцами дробь по плюшевым серым подлокотникам сиденья. — Я думаю, ты не сдержан и очень не профессионален, возможно, всему виной своеобразный подход Вега к ведению операций и отсутствие другого примера перед глазами. Но это не оправдывает твою инфантильность. Если только ты не втюрился в Вегу, тогда всё встаёт на свои места, ведь он на волоске от смерти. — Что?! Я не… — Ты что? Не влюблён в него? Ничего Бойд так не хотел в этой жизни, как исчезнуть сейчас. — Мы почти год работали над этой миссией, а потом ты вдруг заявляешься и говоришь мне, что мой напарник мёртв. — Челюсти словно заклинило, язык отказывался его слушаться. Бойду потребовалось какое-то время, чтобы собраться с мыслями. — Ты прав, я действовал не по инструкции. Мой уровень подготовки на идёт ни в какое сравнение с вашим, а старший агент Вега — не тот человек, который привык действовать в соответствии с общепринятыми правилами ведения операции, скорее он привык устанавливать свои собственные правила и менять их по своему усмотрению. У вас совершенно другая команда, слаженная и хорошо подготовленная. Но агент Вега — мой друг. И, возможно… Я слишком остро отреагировал. Кассиан молча внимал его словам и снисходительно кивал в нужных местах, во всём с ним соглашаясь. Когда Бойд замолчал, не зная, что ещё добавить в своё оправдание, старший агент усмехнулся. — Слушай, пацан, кончай уже соловьём заливаться. Я со счёта сбился сколько раз видел своих друзей при смерти. Тот же Арчер не единожды пугал меня до усрачки, но я никогда не смотрел на него так, как ты смотрел на Вегу. — Кассиан поднял руку, пресекая любые пререкания на корню. — Можешь сколько угодно твердить, что я не понимаю, о чём говорю, но я знаю, что видел. Я ведь тебя не высмеять хочу, мне просто любопытно, как Вега может вдохновлять кого-то на такие чувства. Этот парень — мудак каких ещё поискать. — Кажется, он вдохновляет на кое-какие чувства и тебя тоже, — вернул шпильку Бойд. — Насколько я понял, вас связывает долгая история непримиримой вражды, но ты так отчаянно пытался его реанимировать… Как будто его жизнь для тебя что-то значит. Арчер вопросительно вздёрнул бровь. — Это он так сказал? Непримиримая вражда? — Ну, не совсем так. А как бы ты охарактеризовал ваши отношения? — Ну, я бы сказал, что наши работодатели — идиоты, а он — мудак. Желание закончить разговор чудесным образом трансформировалось в лёгкое любопытство, Бойд хотел разузнать больше. Каким бы уставшим он ни был, но образ человека, сложившийся в его голове за последний год, совершенно не клеился с тем человеком, что сидел напротив. — В смысле? — Сначала, позволь мне немного рассказать о себе. — Кассиан потёр щетину на подбородке и поудобнее расположился в кресле. Он так и не пристегнул ремень безопасности. — Агентство завербовало меня в две тысячи восьмом. Я был молод, — мне только-только стукнуло двадцать — но они вцепились в меня мёртвой хваткой, потому что к этому времени я уже закончил программу обучения морских котиков и в последние два года войны участвовал в ряде успешных операций в России. Одна из этих операций стала первым звоночком для прекращения огня. Бойд поднял бровь. — Впечатляюще. — Наверное, — в этот раз улыбка Кассиана была самокритичной. — Я получил несколько блестящих медалек, немного славы, а потом мне позвонили из Агентства. В Лексингтоне я быстро взбирался по карьерной лестнице, я изучил дела всех бывших агентов десятого уровня и решил — вот она моя цель. Срань господня, ты даже представить себе не можешь, в каком шоке я был, когда увидел единственного живого агента десятого уровня, который задержался на этом свете дольше двух лет — семнадцатилетнего проблемного пацана. Твоего напарника. Губы Бойда тронула улыбка. — Он был великолепен, Бойд. То, что он мог делать, уму непостижимо. Казалось, он и не человек вовсе. Мне было его жаль, — не то чтобы ему была нужна моя жалость — но в Агентстве он был мальчиком для битья. Он знал, что я мечу на десятый уровень, и ясно дал мне понять, что я никогда не смогу дотянуться до его планки, поэтому я из кожи вон лез, чтобы стать таким, как он. Не знаю, что я пытался этим доказать. Возможно, что могу сравниться с ним, потому что я профи, что это реально, несмотря на то, что Агентство вдалбливало в него это с пелёнок. Кассиан замолчал и раздражённо взмахнул рукой. — Короче говоря, я вкалывал как проклятый, чтобы научиться делать то, что мог делать он, но я так и не смог подняться на ту планку, которую он установил ещё тогда, когда был ребёнком. Ему досталось место в элитном подразделении Кархарта, а меня отправили на долгую миссию под прикрытием в Сибирь. И то, что во время наших спаррингов ему нравится делать из меня дурака, ничуть не способствует установлению дружеских отношений. Он даже не пытается причинить мне вред, просто проходится по всем моим недостаткам и отсутствию мастерства, а сам бегает от меня по всему залу, пока я вконец не выдохнусь. Мудак. — Как мне это знакомо, — печально улыбнулся Бойд. — Поначалу он относился ко мне так же, как к тебе. Я мог часами корпеть над планами, а он чхать на них хотел, просто врывался внутрь и выполнял задание в считанные минуты. Мы спорили до хрипоты, а потом всё снова повторялось. В конце концов, я пришёл к выводу, что мне нужно перестать сравнивать себя с ним. Таких, как он, больше не существует, и это не делает тебя или меня неполноценным. Просто всё так, как оно есть. События последних часов вереницей пронеслись в мозгу Бойда: грубость Кассиана и как он смог обуздать её, как он пытался понять мотивы, двигавшие Бойдом. Большинство людей в Агентстве просто делали выводы, не утруждая себя необходимостью копнуть глубже, но Кассиан был другим. — Как бы там ни было, — добавил Бойд. — Лично я считаю, что хороший лидер — это тот, кто справедлив, тот, кто защищает жизни своих союзников, невзирая на то, что он о них думает. — Спасибо. — Слово утонуло в зевке, Кассиан повёл плечами, разминая шею. — Прости, что вёл себя как засранец. Я был на грани, вспыхивал как спичка и ожидал худшего. Признаю, ты меня впечатлил. В особенности, то, как ты решил проблему с тем контрабандистом. — Спасибо. — Это должно было быть приятно, но слова Кассиана не нашли отклика в сердце Бойда. Он знал, что облажался, что провалил миссию, что ничего уже не исправить. — Это странно, — признался Кассиан, — но у меня сложилось впечатление, что этот мужик точно знал, что увидит в фургоне. Ещё до того, как откроет дверь. Единственный раз, когда он не играл, это когда он увидел Вегу. Ситуация в целом странная. Он мог нас всех там положить, перевес сил был явно в его пользу. — Это уже второй раз, когда он ловит меня с поличным на своей территории. Летом я видел останки одного парнишки, бандиты Chingón расчленили его за то, что тот толкал дурь на его территории. Не знаю, почему он спустил мне это с рук безнаказанно, а тому парню — нет. Наверное, у него в голове есть какой-то перечень проступков, которые караются смертью. Возможно, мои в этот перечень не входят. — Как бы там ни было, ты прекрасно справился с ситуацией. И я собираюсь воздать тебе по заслугам, когда буду писать отчёт. И снова Бойд был застигнут врасплох неожиданной добротой и порядочностью. Золотой мальчик Агентства мог присвоить себе чужие заслуги, и никто бы не усомнился. То, что он изъявил желание официально дать высокую оценку роли Бойда в эвакуации, было чем-то большим, нежели мимоходом оброненным комплиментом; после такого масштабного провала это подтверждало, что Бойд чего-то да стоит как агент. От оказанного ему Кассианом уважения у Бойда перехватило дыхание. У Кассиана не было причин помогать ему, но сомневаться в том, что это было целиком и полностью его решение не приходилось. Мир Бойда разваливался на части, и маленький знак уважения значил для него очень много. Он не знал, что ответить. — Не хотелось бы возвращаться к другой теме, — сказал Кассиан, — но будь осторожен. Не показывай людям эту сторону себя. Не позволяй им узнать, что ты к нему чувствуешь. Они используют это против тебя. — Понял, — тихо добавил Бойд, — Спасибо. И он им не позволит. Больше никогда.

___^V√~√^'V√~♥███ BREATHE IN███♥~√V''^√\~√V^___

Когда они вошли в приёмную зону компаунда Агентства, Бойд почувствовал, что то ничтожное количество сна, которое он смог урвать во время полёта, принесло больше вреда чем пользы. Забравший их из аэропорта фургон подъехал к остановке, агенты выгрузились. С трудом вырвавшись из цепких объятий гипнотического оцепенения, Бойд пошагал в медицинское крыло, но недалеко ушёл. Группа охранников преградила им путь. — Тровоски. Ты и твоя команда — с нами, — сказал один из них, ткнув большим пальцем себе за спину. — Вы должны немедленно отчитаться. А ты. — Взгляд охранника замер на Бойде, мгновенно становясь недружелюбным. — Ты — с Рандаццо. С тобой хотят побеседовать отдельно. Бойд кивнул, с трудом поборов желание зевнуть в его напыщенное лицо. Это имело смысл. Ему нужно было отчитаться о восьми месяцах, а Кассиану — всего лишь о прошлой ночи. Бойд вяло поплёлся за Рандаццо, в котором он опознал друга Люка, но Кассиан схватил его за руку. Его голос не предвещал ничего хорошего, когда тот сказал: — Удачи. Бойд кивнул, он слишком устал, чтобы обратить внимание на предостережение Кассиана. Рандаццо повёл его не в конференц-зал, где их подразделение обычно собиралось для разбора полётов, а на административный уровень. В офис Коннорса. Сердце ухнуло вниз. В груди всё оборвалось. Адреналин ударил в нос, заставляя проснуться, как раз вовремя, чтобы страх камнем осел в животе. Дойдя до двери, он замер на долю секунды, а потом не раздумывая шагнул внутрь. Бойд не мог медлить, он хотел побыстрее покончить с этим и вернуться к Сину. В кабинете сидели Коннорс и Вивьен. Они устремили на него идентичные взгляды. — Присаживайтесь, Бойд, — приказал Коннорс. Бойд подчинился без возражений и уставился на Джейкоба Коннорса. Он впервые встретился лицом к лицу с человеком, который так много значил в его жизни и в жизни Сина в прошлом году. Человеком, которого он ослушался, возможно, унизил в начале года, чтобы досрочно выпустить Сина из заключения с Четвёртого. Маршал был не таким, каким он его себе представлял. На нём был тёмный костюм, подчёркивавший акульи серые глаза и седые, когда-то светлые, а ныне щедро пронизанные серебром волосы. Морщинки испещряли его лоб, но он всё ещё был красив. Бойд предположил, что ему далеко за пятьдесят. — Вы здесь для допроса, — сказал Коннорс. — Уверен, вы надеялись, что вам придётся иметь дело с Генералом Кархартом и вы легко отделаетесь, но в силу причинённого ущерба, размер которого не поддаётся оценке, вы будете иметь дело со мной. Ваша миссия — провал колоссальных масштабов, объясните мне, как такое могло произойти. В подробностях. Бойд мельком взглянул на мать, но по её лицу ничего невозможно было понять. — Хорошо, сэр, — запинаясь, начал он. — Подготовка к миссии шла хорошо, с прикрытием проблем не было. В конференц-центре я узнал, что Янус начал работу по поиску единомышленников в Восточной Европе, Южной Америке, Австралии и Новой Зеландии. Мне удалось собрать кое-какую полезную информацию, но в процессе выяснилось, что представители Януса — всего лишь вербовщики, а их цель — пропаганда идей Януса новым рекрутам из недавно присоединившихся к ним группировок. Конференция была всего лишь ориентировкой. Ни одной из наших целей на ней не было, поэтому мы приступили ко второй части плана. — Понятно, — поджал губы Коннорс. — То есть, вы хотите сказать, что информация, которую вы получили в обмен на то, что трахались с Тьерри, была пустышкой? Бойду понадобилась вся сила воли, чтобы не отвести взгляд. — Да, сэр. — И вдобавок ко всему вас видели. — Описание было довольно компрометирующим, — добавила Вивьен. — Поскольку единственной зацепкой было то, что это белый мужчина со светлыми волосами, не сложно себе представить, что взгляды всех стран устремились в направлении США, учитывая близость Монтеррея к нашей границе. Зыбкое сотрудничество, о котором нам удалось договориться с мексиканским правительством, теперь под вопросом. Мы утратили их доверие, многие ни в чём неповинные иностранцы были задержаны и подверглись безжалостным допросам, — она удостоила сына уничтожающим взглядом. — И это уже не говоря о реакции их стран. У СМИ сегодня был очень насыщенный день, а нам совершенно нечего им противопоставить. Бойду нечем было крыть. Хотелось слиться со стеной и исчезнуть, но он знал, что его мать ждёт от него ответа. — Мне жаль. Палец Коннорса отбивал барабанную дробь по столу. Он восседал на стуле с высокой спинкой как высохшая мумия. Как и многих в Агентстве его невозможно было прочитать. Лишённый эмоций, с железным сердцем, в чёрном как смоль костюме. — Давайте проанализируем цепочку событий. Трам. Тарарам. Трам. — Вы переспали с информатором в обмен на информацию, которая вылилась в очень затратную, долгую и бессмысленную погоню, а в результате всё, что мы имеем, это кучка трупов оперативников из второсортных ячеек, потери которых никто не заметит. Вдобавок к этой феноменальной потере времени, ваша невнимательность и полное отсутствие навыков маскировки привели к тому, что несколько стран объявили международную охоту на ведьм, чтобы выяснить, какая организация несёт ответственность за тот бардак, что вы устроили в Мексике. Я ничего не забыл? Всё было так. Информация была пустышкой, из-за этого погибли люди, пострадали невинные, и всё это была его вина. — Нет, — тихо ответил Бойд. — О, неужели? — Тон его голоса опустился на несколько столбиков ниже нулевой отметки. — Давайте не будем забывать потерю агента Вега. Желудок Бойда совершил кульбит. — Как именно агент Вега угодил в плен? Каким был план и, повторите ещё раз, почему всё пошло не так? — Я… Я не знаю точно, что случилось, сэр. Чтобы отрезать ячейкам Януса все пути эвакуации, мы должны были разделиться и взорвать бомбы. Мы использовали рации малой дальности для связи друг с другом и должны были встретиться в установленном месте, чтобы вместе уйти в подполье, пока не сможем уехать из Монтеррея. Такой был план. Взгляд Бойда метался между Коннорсом и матерью. Вторая часть истории касалась их обоих, но он не мог скрыть то, что произошло в тот роковой момент. — На выходе из здания агент Вега сообщил, что задерживается. Он наткнулся на раненого гражданского и хотел помочь. Я уже выбрался из здания и велел ему воздержаться, потому что полиция должна была приехать с минуту на минуту, это было слишком опасно. Но он думал, что у него есть время, поэтому он остановился, чтобы помочь. Я не мог вернуться, не выдав тем самым наши позиции, поэтому мы решили действовать в соответствии с планом на случай непредвиденных обстоятельств. Мы должны были соблюдать радиомолчание и встретиться в условленном месте через две недели, когда первая волна поисков немного схлынет. За три дня до установленной даты встречи мне позвонил старший агент Тровоски и сообщил, что его команда уже в пути. Тогда же я узнал, что что-то пошло не так. — И кто был этим раненым гражданским? — Его предыдущий работодатель, каким-то образом она оказалась в конференц-центре и была ранена взрывной волной. — Понятно, — Коннорс снова начал барабанить пальцами по столу, в то время, как лицо Вивьен напоминало камень. — И кому принадлежало решение перейти к плану на случай непредвиденных обстоятельств, вместо того, чтобы помочь ей? — Это было моё решение, сэр. Трам. Тарарам. Трам. — И как агент Вега отреагировал на ваше решение? Вырвавшееся в приступе ярости «Иди на хуй!» всё ещё стояло в ушах Бойда. — Он рассердился, сэр. — Понятно, — Коннорс подался вперёд. — Скажите, агент Болье, в чём заключает ваша работа здесь? — Быть… Быть оперативным агентом, сэр. Брови Коннорса взмыли ввысь. — Неужели? Потому, что мне казалось, что в первую очередь вас наняли для того, чтобы вы были напарником агента Вега, который будет удерживать его от тех идиотских поступков, которые он склонен совершать в силу своих специфических особенностей. Наряду с теми должностными обязанностями, которые я только что озвучил, очевидно, вы должны были выполнять функции оперативного агента, но это не та работа, для которой вас наняли. Если бы нам нужен был ещё один оперативник, мы бы не стали тратить время на тощего ребёнка без опыта и боевых навыков. Мы выбрали вас, потому что вы были наиболее подходящим напарником для агента Вега, и потому, что у меня сложилось впечатление, что у вас есть зачатки интеллекта. Вы что-то неправильно поняли? — Я… Вивьен вперилась в него цепким взглядом. Как и во взгляде Кассиана, было в её глазах что-то… Что-то сродни предупреждению. Это было почти предостережение; как будто она хотела, чтобы он перестал заглатывать наживку, которую Коннорс ему скармливал. Но Бойд чувствовал себя в ловушке собственной некомпетентности, у него не было ни единого козыря на руках, ничего, что могло бы оправдать его действия. — Нет, сэр. — Разве вас не проинформировали о том, что несмотря на тот факт, что агент Вега — безжалостный убийца, он питает некоторую слабость к невинным людям? Разве вы не знали, что он не раз отклонялся от заданных параметров миссии, идя на поводу у своей слабости, тем самым ставя на кон успех миссии и свою жизнь, из-за чего был заключён под стражу после инцидента в черте города? — Холодная нейтральность в голосе Коннорса сменилась отвращением. — Возможно, мне стоит сделать выговор Генералу Кархарту за то, что он не сообщил вам эти важные фрагменты информации. — Нет, сэр, — поспешил заверить его Бойд. — Он всё мне рассказал. — Тогда, агент Болье, просветите меня, пожалуйста, почему вы были одержимы желанием бросить своего напарника? Разве вы не могли встретиться с ним где-нибудь в городе, или подождать и удостовериться, что агент Вега благополучно покинул здание? Или он совершенно слетел с катушек, поэтому невзирая на ваши прямые обязанности, вы взяли на себя смелость бросить вашего напарника, потому что опасались за свою безопасность? Или, возможно, вы руководствовались каким-то другим мотивом? Коннорс скрестил руки на груди, дожидаясь ответа. Перечисленные им мотивы были до тошноты простыми. Так просто, наверняка, Син подумал так же тогда в конференц-центре. Наверное, поэтому он был так расстроен тем, что Бойд отказался следовать плану. Бойд был слишком зол в тот момент и даже по прошествии двух недель вся эта ситуация казалась ему слишком сложной. Но всё было просто. Он мог бы… Ему следовало подождать. Оглядываясь назад, он понимал, что его позиция была безопасна. — Я… Он выбрал себя, а Сина бросил там. Лучше бросить своего напарника, чем рисковать своей жизнью. Это была неправда, но эти слова — эти ненавистные слова, будь они прокляты! — вновь прозвучали в его голове. Если из-за неё тебя сцапают, так тебе и надо! Для него Джессика оказалась куда большей помехой, чем когда-либо была для Сина. — Ситуация была очень напряжённая, сэр, — выдавил он из себя. — Я принял решение, основываясь на обстоятельствах. Для той ситуации, в которой мы оказались, у нас был план «Б», мне показалось разумным прибегнуть к нему и подождать две недели, нежели выдумывать третий сценарий на ходу. Принимая во внимание царивший вокруг хаос, он мог бы обернуться полной катастрофой. Я принял то решение, которое на тот момент мне показалось верным, сэр. Теперь я понимаю, что это была плохая идея. — Плохая идея, — сухо повторил Коннорс. — Давайте внесём ясность. Я не жду, что Вега способен мыслить здраво. Я использовал его, потому что он сильный непревзойдённый убийца. Однако, даже он не волшебник. Его можно вывести из строя. Рискну предположить, что есть только две ситуации, которые могли отвлечь его от выполнения поставленной перед ним задачи. — Коннорс поднял палец вверх. — Первая — психический припадок, вследствие чего он утратил над собой контроль. — Он поднял второй палец. — И вторая — противники превосходили его числом и застали его врасплох. Возможно, он бы не угодил в западню, если бы с ним был его напарник. Но вас там не было. И что мы имеем в итоге? Изувеченного агента, который с большой вероятностью навсегда останется овощем. Хотите я зачитаю вам перечень его травм? Все сказанные им слова слились в сплошной белый шум, поглотивший все прочие звуки. Бойд хотел сказать: «Нет». Если он услышит детали, его видения обретут форму и звучание, они будут преследовать его вечность, ведь он будет знать, что Син пострадал по его вине. Но слова застряли у него в горле кусочками сухого льда — обжигающе холодные, они превращались в дым, встречаясь с жаром их недовольства. — Очевидно, Янус ошибочно полагал, что средневековые пытки развяжут Вега язык. Они не знали, что он может вынести любые физические пытки, кроме психологических, — с некой долей самодовольства заметил Коннорс. — Кажется, метод, который они использовали, называется «дыба» — очаровательная техника, её использовали в средние века, чтобы отделить конечности жертвы от тела. Боль невыносимая, вывихнутые суставы, разорванные связки и сухожилия. Бойд сжал ладони в кулаки с такой силой, что они побелели. — Вдобавок ко всему, — бесстрастно добавил Коннорс. — У него несколько ожогов третьей степени, по-видимому, от газовой горелки. Десятки сломанных костей по всему телу, сильное внутреннее кровотечение и большая потеря крови вследствие многочисленных ножевых ранений. Предположу, что эту цель они и преследовали, когда бросили его умирать — он должен был истечь кровью. Ещё заражение крови, тяжёлая травма головы и отёк мозга. Бойд слабо мотнул головой, что можно было с натяжкой считать кивком. Он хотел, чтобы Коннорс замолчал. Нужно было как-то остановить этот нескончаемый поток информации. Все эти слова рисовали настолько кошмарные сценарии в голове, что Бойд знал, они будут сниться ему каждую ночь. — Чтобы исправить ущерб, нанесённый его конечностям, требуется серьёзная операция, но я даже не знаю, есть ли в этом смысл. Есть большая вероятность, что из-за травмы головы и лихорадки, вызванной заражением крови, его мозг повреждён и этот процесс необратим. И пока мы не убедимся в этом, я не вижу смысла тратить наши ресурсы на агента, которого скорее всего невозможно спасти. Если его сердце опять остановится, мы не станем пытаться его реанимировать. — Но, сэр, — выпалил Бойд, — агент Вега представляет чрезвычайную ценность для Агентства, и он уже пережил две остановки сердца. Уверяю вас, у него есть все шансы выкарабкаться! — Какой смысл, если он будет недееспособен? — фыркнул Коннорс. — Вега был моим материалом задолго до того, как стал вашим напарником. Это решение далось мне с большим трудом. Вивьен заёрзала на стуле, но Бойд даже не взглянул в её сторону. Всё, что он видел — это Коннорса, жестокость в его глазах, полное равнодушие к судьбе Сина. Недееспособен. Для Коннорса Син был не более, чем сломанной марионеткой, которую он мог выбросить и купить себе новую. — Он выдержал пытки, с чего вы решили, что он не сможет стать дееспособным? — настаивал Бойд. — Вы поставили на нём крест, а у вас ведь даже нет равноценной замены. Син уникален, он такой, какой есть, потому что его учили убивать с пелёнок. Какие у вас шансы найти кого-то с тем же уровнем подготовки и навыками? — Вы умоляете сохранить ему жизнь, потому что состоите в сексуальной связи с агентом Вега? Краем глаза Бойд заметил, как губы Вивьен сжались в тонкую линию, её взгляд прожигал насквозь. — Чт… Что? — Потому что любой бы предположил, — продолжил Коннорс, как будто Бойд его и не перебивал, — что вы бы прикладывали больше усилий, пытаясь вжиться в роль напарника, если бы и в самом деле с ним трахались. В голосе Коннорса звучала такая уверенность, которая никак не могла произрастать из слухов, циркулировавших по компаунду. Он знал. Но откуда? Гарриет и Арчер рассказали ему, когда доставили Сина в Агентство? Агентство следило за ними в Монтеррее? Маловероятно, но яд паранойи уже проник под кожу, разносясь по венам. — Я не имею ни малейшего представления, о чём вы, сэр. Я чувствую себя ответственным за его состояние и, думаю, вы совершаете ошибку, он может выжить. Он ценный агент. Коннорс пренебрежительно взмахнул рукой. — Я закончил с вами. Офицер Рандаццо проводит вас на другой уровень для допроса, — помолчав, он добавил: — С днём рождения, кстати. Бойд никак не отреагировал на этот комментарий. Он был потрясён этим разговором. Рандаццо ждал его за дверью. Охранник повернулся к нему спиной, избегая встречаться с ним взглядом. Бойд на автомате пошагал следом. — Бойд. Рандаццо резко остановился, и Бойд едва не врезался ему в спину. У Бойда спёрло дыхание, когда он обернулся, чтобы встретиться взглядом с матерью, предвкушая ещё одно словесное побоище, но она закрыла за собой дверь и вперилась испепеляющим взглядом в охранника. — Я побеседую с ребёнком наедине. Рандаццо понятливо кивнул и отошёл на другой конец коридора. — В этой профессии, — начала Вивьен, её голос был как всегда холоден, — крайне важно, чтобы ты усвоил урок с первого раза и не повторял одну и ту же ошибку дважды. Я думала, ты это понял, но, видимо, я ошибалась. — Мама, я… Вивьен подняла руку в предупреждающем жесте, и слова умерли у него в горле. — Ты помнишь фиаско в Канаде? Ты должен в полной мере осознавать, что безрассудство влечёт за собой провал. Ты не можешь позволить себе роскошь быть пойманным в подозрительных обстоятельствах ни на одной из твоих миссий. Твои действия меня бесят и ставят под угрозу персонал и секретность этой организации. — За этим заявлением последовала выверенная пауза, Вивьен осталась невозмутимой. — Ты находишь это забавным или просто не способен учиться на своих ошибках? — Я… Я не знаю, — Бойд не знал, какого ответа она от него ждёт. Ни один ответ её бы не устроил. Он даже не знал, зачем она пошла за ним. Её губы сложились в тонкую линию, к его удивлению, она схватила его за плечо и просканировала взглядом коридор, прежде чем приблизиться. — Послушай меня внимательно хотя бы один раз в своей эгоцентричной жизни, — прошипела она. — Это не игра. Ты быстро учишься и умеешь приспосабливаться, но с завидным постоянством пренебрегаешь этими талантами в самые неподходящие моменты. Я не единожды пыталась тебя предостеречь, но ты не слушаешь, — она легонько встряхнула его, в её глазах отразилось то же самое предупреждение, которое он уже видел раньше. — Не повторяй своих ошибок. Для тех, кто открыто не подчиняется, нет спасения, а мои возможности не безграничны. Не вынуждай меня постоянно пользоваться моим положением, не то однажды я решу, что ты этого не стоишь. Мне претят эти обвинения в слепом кумовстве. Ты понимаешь? Какой-то звук в коридоре отвлёк её внимание. Привычная маска бесстрастности вернулась на её лицо, но никто так и не появился. — Ради безопасности всех и каждого здесь ты должен научиться усваивать уроки с первого раза. В том числе, ради твоей собственной безопасности. Прикосновение её руки было шокирующим, как и тень беспокойства, проскользнувшая в её голосе. Впервые в жизни на её лице отразилось какое-то чувство и это было не отвращение. Вивьен встряхнула головой, и это чувство исчезло под стальной маской. — Я и так потратила на тебя слишком много времени, которое могла бы посвятить работе, — не говоря больше ни слова, она повернулась к нему спиной и направилась к своему кабинету. Громкий стук её каблуков ещё долго раздавался в коридоре. Рандаццо вернулся, и Бойд без задней мысли побрёл за ним следом, не обращая внимания, куда его ведут. Сбитый с толку, пребывающий в состоянии шока, ничего не понимающий, он хотел лишь одного — быть рядом с Сином, Путь к конференц-залу был извилистым, но Бойд не придал этому значения. Смутная мысль промелькнула на задворках сознания, что должно быть его заставят пройти через реинтеграцию, как и Кассиана. Очевидно, это была обычная практика после долгих миссий. Эта возможность его нисколько не прельщала, ведь это значило, что он не увидит Сина несколько дней, а, возможно, недель. Бойд хотел было спросить Рандаццо, знает ли тот, куда ему прикажут идти после допроса, но вопрос отпал сам собой, стоило ему оглянуться вокруг и понять, что они очутились в лабиринте белых коридоров. Охранник остановился перед невзрачной дверью. — Где это мы? Рандаццо приложил палец к панели рядом с дверью. Она считала отпечаток, раздался звуковой сигнал. Охранник нахмурился и втолкнул Бойд внутрь. Комната ничем не отличалась от вереницы безликих коридоров — обычная, белоснежно-белая, пустая. Если не считать одиноко стоявший по центру стол. — Что… — Прости, мужик. Дверь захлопнулась, и Бойда охватил ужас. Четвёртый. Он был на Четвёртом. Отчётливое шипение заполнило всё вокруг. Бойд обернулся вокруг своей оси в поисках источника звука, но заметил только клубы дыма, выходящие из вентиляционных отверстий. Газ. Бойд бросился к двери и навалился на неё всем телом. Он дёргал ручку, пинал её ногой и кричал: «Откройте дверь», но никто не пришёл. Дыхание вырывалось из него рваными рывками, и он прижал ладонь к носу и рту. Но это было только временное решение, выбраться из комнаты было невозможно. Это конец. Но для него всё не могло закончится вот так. Агентство избавлялось от людей, пуская им пулю в лоб, а не травя газом. У Бойда закружилась голова, в глазах помутилось, он упал на колени. Бойд заморгал, пытаясь побороть это чувство, но его хватило лишь на то, чтобы добраться до другого конца комнаты и свалиться там замертво. — Привет, Бойд, — голос был незнакомым, он раздавался отовсюду. — Формально мы никогда не встречались, на то не было причин. Меня зовут Шейн. Я главный врач центра дознания и содержания под стражей Четвёртого этажа. — Что?.. — невнятно прошептал Бойд, язык был ватным. — Что происходит? Боковым зрением он заметил, что стены сдвинулись, как пикселизированные изображения, и в комнате стало темно. Он закрыл глаза и снова открыл их— комната опять обрела твёрдую форму. — Скоро ты ощутишь действие наркотиков, — сказал Шейн. — Когда это произойдёт, охранники тебя свяжут. Свет тускнел, реальность ускользала от него. Бойд не мог мыслить здраво. Всякий раз, когда он пытался ухватиться за нить мысли, накатывала волна и уносила все мысли, сильные волны затягивали его сознание в море, он затерялся в его тёмных водах. — А пока они не начали действовать, я хотел бы поделиться с тобой кое-чем, — голос Шейна звучал искажённо, стены источали неземное сияние. На стенах и потолке появилось изображение. Тёмные и светлые тени беспорядочно ползали по стенам, а потом раздался щелчок, и Бойд понял, что видит тело. Это было фото аутопсии, на нём были засняты плечи и голова Лу. Он лежал на металлическом столе, его голова была запрокинута назад, глаза пустые и остекленевшие. Во рту, разинутом в немом крике, не хватало передних зубов. Куски мяса свисали с вспоротого горла, колотая рана проходила прямо через гортань почти до самого позвоночника. — О боже. Картинка сменилась, и Бойд не мог отвести взгляда от кровавого месива, в которое Джаред превратил Лу. На груди Лу, там, где кожа не была отодвинута, выставляя на обозрение бледные розовые слои мышц и плоти, были видны аккуратные надрезы. Все его органы были как на ладони, сломанные рёбра и зияющая дыра в сердце. «Блять, Бойд, прекрати. Щекотно. Правда…» — Уберите это, — прошипел Бойд, сначала тихо, а потом переходя на крик, перерастающий в сдавленную мольбу. — Прошу вас, выключите это! — Боюсь, это невозможно, Бойд. Ты должен увидеть последствия… «В следующий раз выбери себе бойфренда, который в состоянии ответить за то дерьмо, что льётся из его рта». Ещё одна вспышка, ещё одна картинка, но на этот раз это был Син. — Твоих ошибок. То, как твои поступки и бездействие причиняют вред тем, кто тебе дорог. В прошлом ты не владел необходимыми навыками, чтобы спасти того, кого ты любил, но сейчас они у тебя есть, но ты ими не воспользовался. С тела Сина смыли кровь, и теперь, когда он лежал на спине, обнажённый, с вытянутыми по бокам руками, степень его ранений превосходила самые страшные ожидания Бойда. — О боже, — всхлипнул он. Слёзы текли по его лицу, оставляя солёный привкус на губах, но он не мог отвести взгляд от ожогов и рваных ран, безжалостно разбросанных по всему телу Сина, самые страшные из которых были на его руках и ногах. Обычно элегантные конечности были вывернуты под неестественными углами.Тонкие пальцы невесомо скользили по бедру Бойда, прикосновение было таким нежным, несмотря на то, как сильны были эти руки. Бледное, безжизненное, покрытое синяками тело было сломано. «Тебе нравится, когда я к тебе прикасаюсь?» Кое-где из глубоких идентичных порезов торчали обломки костей. Выражение его лица было странным, настоящим и красивым, так много эмоций — он не мог разобрать ни одной. Рельефная грудь и живот, к которым Бойд так любил прикасаться, были почти неузнаваемы. Было ясно, Син прошёл через ад. «Почему? — Потому что я тебе доверяю… Потому что мы напарники». Он выглядел мёртвым. «Если из-за неё тебя сцапают…» — Пожалуйста! Прошу вас, остановитесь! «Так тебе и надо». — Боюсь, сейчас это невозможно, — ответил Шейн. На заднем фоне хлопнула дверь. Бойд заметил, что кто-то вошёл в комнату, только когда его схватили за руки. Он твердил себе, что нужно сопротивляться, освободиться, сбежать через открытую дверь, но всё что он смог сделать, это смотреть на Сина. Картинка изменилось, теперь это было лицо Сина крупным планом; красивый рот и длинные ресницы не двигались. Бойд кричал и бился в руках охранников в агонии, сквозь кокон наркотического дурмана пробилась искра сопротивления, он извивался и брыкался, но конечности его не слушались, а его немые отчаянные вопли их не остановили. Перед глазами возник стол, и Бойд увидел ремни. Абсолютная слепая паника затмила все прочие чувства. Он не понимал, что делает, у него не было стратегии побега. Бойд просто брыкался и катался по полу, отчаянно пытаясь освободиться. Слова из прошлого лились из его уст, те же самые отчаянные мольбы, которые когда-то он возносил Джареду и его дружкам, своей матери, пустому дому, который проглатывал его крики. — Пожалуйста, прошу вас, нет! Я буду хорошо себя вести! Я сделаю всё, что скажете! Пожалуйста, не делайте этого, я сделаю всё… Охранники швырнули его на стол. Его запястья и лодыжки надёжно сковали ремни, не давая возможности сбежать. Он бесновался, пытаясь вырваться из наручников, выворачивал руки и ноги, бился головой о стол, но поверхность была слишком мягкой, чтобы он мог себя вырубить. — Когда наркотики подействуют, ты на какое-то время потеряешь сознание, но, боюсь, мы ещё не закончили, Бойд. У меня есть для тебя видео, которое я хотел бы тебе показать, когда ты проснёшься. — Нет, нет, пожалуйста, только не так! Слёзы жгли как кислота, его худший кошмар стал реальностью, и единственный человек, который знал, единственный, кто стал бы его искать, сейчас умирал из-за него в медицинском крыле. — Не беспокойся. Мы больше не станем накачивать тебя наркотиками, Бойд. Когда ты очнёшься, ты будешь в полной мере осознавать всё, о чём мы будем говорить. Безнадёжность раздавила его. Бойд ощущал вес наручников на своих запястьях и лодыжках не только физически, но и психологически, они сковали его тело и разум, пробуждая ото сна давние страхи. Они сломали кропотливо выстроенные им стены и проникли в самое сердце. Отчаяние сдавило горло, не давая вдохнуть полной грудью, слёзы текли по его щекам, но правда была суровее, чем эта реальность. Он заслужил это. После того, что он сделал с Сином, он заслужил это и много больше.