Время и вечность

Лю Сан достаточно быстро восстановился после кошмара и снова продолжил допытываться о прошлых похождениях Цилина. Внезапно Чжан остановился, чувствуя впереди опасность. Лю Сан сразу же насторожился. Цилин не понял, о чём тот говорил, когда сказал, что их окружают. Это не понравилось Цилину и он оставив Слухача ждать и сказав ему не уходить никуда, пошел вперёд, чтобы проверить. Уже возвращаясь, он столкнулся с Лю Саном. Выражение лица у того было странным — паника с примесью вины. — Что такое? — Цилин чувствовал, что это важно, однако ответа опять не получил — Лю Сан по-прежнему что-то от него скрывал. — Я нашел проход, иди за мной, — Чжан решил вновь не обращать внимание на попутчика. Он шёл так, как всегда, когда по теплоте в груди определял — где искать У Се. И пусть в этой гробнице из-за сложности построения направление иногда сбивалось, он чувствовал, что уже недалеко. Цилин остановился, прислушиваясь, когда услышал попытку Лю Сана пользоваться их кодом. — Что ты делаешь? — всё больше ощущая, что эксперт скрывает что-то важное для него, спросил Чжан, направив фонарик ему в глаза. Лю Сан выглядел, как нашкодивший ребенок, чувствующий себя виноватым. Это было уже очень подозрительно. — Я не хотел… — сбивчиво оправдывается Лю Сан, а у Цилина холодеет сердце. — Толстяк вечно издевался надо мной, я думал и сейчас шутит… — речь всё ускорялась, а напряжение и нехорошее предчувствие у Чжана всё нарастает. — Я не думал, что это и правда что-то опасное… Их что-то утащило… Лю Сан уже явно и сам не рад, что такое сотворил, но Цилина это не волнует, все мысли сейчас — о друге и любимом. Он лишь краем сознания возмущается — и этого человека Эрбай назвал опытным — в гробницах по определению не может быть ничего не опасного и это точно не место для мелочной мести за длинный язык и насмешки Панцзы. — Где? — взгляд внимательный, тёмный, но словно не видящий человека перед собой. И именно это ледяное равнодушие пугает больше любых угроз — Слухач понимает, что совершил непростительную ошибку, подставив под удар друзей своего кумира и теперь тот его не возненавидит, нет, просто будет считать никем — ненадежным и неважным… — Метров триста, — нерешительно указывает он рукой, словно опасаясь удара, однако Чжану некогда разбираться с ним — безопасность У Се важнее. Цилин лишь слышит, как Лю Сан вскрикивает свое обычное «- Босс!», но не отвечает и не тормозит. Тёмная часть души мысленно грозит кровавыми карами Слухачу, если У Се хоть капельку пострадает по вине этого человека, но Чжан привычно заталкивает её поглубже. Чжан слышит, как явно пытающийся реабилитироваться Лю Сан стучит: «Поверни налево, через сорок семь метров — направо» Миг колебаний — и он бежит по этим указаниям, все больше разгорающийся пожар в груди подсказывает — У Се все ближе и он действительно в беде. Чжан слышит истошный крик Толстяка и видит стены, испещренные множеством дыр, из которых лезут твари, похожие на когтистые руки. Они цепко держат У Се и Панцзы, впиваясь в плоть длинными острыми когтями. На том месте, где на человеческой руке была ладонь у этих тварей — зубы. Меч входит в камень рядом с головой Толстяка, разрубая одну из тварей, что пыталась покусать его. Тот ещё несколько секунд продолжает орать, прежде чем замечает Цилина. У Се молча улыбается, и сердце Цилина постепенно успокаивается после кошмара. Наивняшка выглядит помятым, но серьёзных повреждений вроде не видно. Чжан меж тем разбивает несколько бутыльков с маслом и спрыгнув к друзьям, резко проводит мечом по стене, высекая искры, мигом поджёгшие масло. Твари — моллюски, явно боятся огня, поэтому Цилин с лёгкостью отнимает у них добычу, твари отпускают своих жертв, прячась обратно в норы. — Цилин! Цилин, я так скучал! — услышать эти слова было приятно, но он ожидал такого вовсе не от Толстяка. У Се молчит, оглядывая горящие стены. — Это их гнездо, здесь полно этих тварей, уходим отсюда! — придерживая повисшего на его плече Толстяка, произносит Цилин. — Идём! — соглашается У Се, и бросив нечитаемый взгляд на всё ещё не отлипающего от Цилина Панцзы, устремляется прочь от гнезда тварей. Когда они уже достаточно далеко от места происшествия, У Се начинает кашлять, и это напоминает Цилину навеянный кошмар. Он мигом оказывается рядом, пытливо оглядывая любимого на предмет повреждений. Слова Толстяка рождают в его душе смесь беспокойства и раздражения. — А ты ведь мог разбить голову, посылая сообщение, хорошо, что Цилин вовремя успел! У Се ничего не отвечает, лишь болезненно морщится, держась за затылок. Сейчас Чжан отчетливо видит кровь, бегущую по виску Наивняшки. У Се стонет, потом вскрикивает, обрабатывая рану на затылке. — Я с первого взгляда знал, что этот Сан — стрёмный тип! — возмущается Панцзы. Цилин с ним полностью согласен, и от его недовольства Лю Сана спасает лишь то, что тот не спешит вновь приближаться, и не решается показываться им на глаза. — Перестань его во всем винить, — отмахивается от недовольства Толстяка У Се. — Он недалеко, идет за нами, пока не хочет подходить, — на вопросительный взгляд поясняет Цилин. Обсуждение Лю Сана завяло, Панцзы больше интересовали твари, которые на них напали. — … подземный дворец огромен, я долго вас искал, — заканчивает свои рассуждения о гробнице и её защите Цилин. Пусть он и сказал «вас», его взгляд устремлен лишь на У Се. Он не может не смотреть на него, видимо, последствия глюков о его смерти ещё не скоро исчезнут. Сердце успокаивается только, когда Наивняшка рядом. Цилин наконец не выдерживает и приблизившись к У Се, сжимает в объятиях, чувствуя, как тот расслабляется в его руках — такой теплый, родной, живой! Толстяк ворчит, что его все оставили, но на самом деле — с привычной улыбкой сводника смотрит на эти нежности — ведь если бы не Панцзы — сумели бы Чжан и У Се признаться друг другу в то далекое время, когда после каждой пройденной вместе гробницы, Цилин спешил сбегать, не понимая и боясь своих чувств к Наивняшке?