Время и вечность

Сверху слышится грохот открываемой двери и рычание бумажных солдат, но уже через миг У Се прыгнул к ним, сразу же попав в заботливые объятия Цилина… Чжан же в этот момент почему-то вспомнил, как прежде он ловил У Се, и что, если бы он не потерял зрение, то мог бы как раньше — держать свое сокровище на руках… — У Се! — голос Толстяка напоминает им, что друг тоже волнуется. — Я в порядке, — с явной неохотой выбираясь из рук Цилина, успокаивает Панцзы У Се. Наивняшка осматривается, ища для них путь, пока Чжан напряженно прислушивается к звукам наверху — бумажные солдаты императора не оставили преследование. Двигаясь с помощью указаний У Се, они продвигаются все дальше. Цилин всегда прыгает первый, а за ним — У Се и Панцзы. Пусть сейчас не время и не место, но ни один из влюбленных не удерживается от мимолетных ласковых-успокаивающих прикосновений — это помогает придать уверенности им обоим. Цилин идет впереди, медленно, нащупывая каждый шаг, пока не слышит окрик У Се, чувствуя, как рука на плече сжалась почти до боли. — Сяогэ, стой! Чжан и сам слышит, как камешки, задетые его ногой, падают вниз. — Что такое? — интересуется причиной остановки Толстяк. — Впереди обрыв — два метра, нам придется прыгать, — объясняет У Се. — Далеко? — На два метра. — Два метра? — Толстяк явно не уверен в своих силах. — Сяогэ, прыгай! — а вот У Се полностью уверен, что они справятся и Цилин одним прыжком оказывается на другом краю сломанной балки. Он слышит, как Наивняшка уговаривает Толстяка, говоря, что у того все получится. Чжан, как и У Се, понимает, что без помощи Панцзы не обойдется, поэтому, как только слышит оклик любимого — ловит уже почти упавшего в пропасть друга за одежду, ориентируясь на движение воздуха и панические вопли Толстяка. — Спасибо! — радуется спасению Панцзы, не торопясь отцепляться от такого надежного Чжана. Враги не дают передышку, и У Се прыгает к друзьям, сразу же продвигая их вперёд. Дальше идут прежним построением — Цилин первый, за ним У Се и уже не отцепляющийся от него Панцзы. — Сяогэ! — вновь зовет У Се, заставляя того замереть. — Что такое? — сразу же беспокоится Толстяк. — Это тупик, — напряженно отзывается У Се. Некоторое время Наивняшка молчит, наверняка изучая обстановку. — Сяогэ, впереди небольшой уступ, — наконец находит пусть и сложный, но единственный сейчас путь У Се. — Там хватит места только для одного. До него четыре метра… У Се еще не договорил, когда Цилин вытаскивая из ножен меч, кидается вперед, одним резким движением погружая черный металл древнего клинка в камень и повисая на нем. Под ногами тот самый уступ — и правда, очень небольшой. — Сяогэ! — ну вот, он опять испугал любимого, и что за привычка — делать все молча? Чжан проверил крепость зацепки — меч выдержит, камень тоже, и поворачивает голову в сторону У Се, напрягая все оставшиеся чувства. Он слышит, как твари приближаются со всех сторон, как У Се чем-то шуршит — ищет что-то в рюкзаке? — как Панцзы уговаривает бросить его и идти самому, говоря, что они друзья и он все поймет. Цилин думает, что это глупо — ведь их треугольник не может существовать без своего веселого пуза, своей бесшабашной души! Меж тем причитания Толстяка смолкают — тот растерян молчанием У Се и не понимает — неужели тот действительно оставил его? Но ставший ещё более чутким слух Чжана может разобрать напряженное дыхание и шуршание — похоже У Се и правда что-то искал. — Не ори, — наконец подает голос Наивняшка, — не двигайся! — Я знал, что ты нас не оставишь! — облегчение и радость в голосе Толстяка удивляет — как он мог подумать, что У Се вообще на такое способен? Чжан слышит свист воздуха и затем — стук металла о камень — У Се искал веревку. Последующий крик Панцзы возвещает, что они уже летят по направлению к Цилину. Тот ловко перехватывает Толстяка, бросая его туда, где по словам У Се находится балка. Сам Наивняшка, судя по звукам, летит дальше и тоже благополучно приземляется, но не там, куда нужно. Следующий перелёт — и рука Цилина ловит У Се, придавая ему нужное ускорение. Слышен звук приземления и голос: — Сюда, Сяогэ! Как вдруг — звук столкновения тел и короткий вскрик У Се. — У Се! У Се! — Толстяк кричит в полный голос, мешая Цилину прислушиваться к тому, что происходит внизу — там, куда упал Наивняшка.