Время и вечность

Когда троица друзей шла по долине, перед ними возникла группа людей. Издалека было непонятно — кто это. На вопрос У Се Цилин ответил, что это не люди, чем запутал всех ещё больше, и предложил обойти их. — Сяогэ придумал страшилку, чтобы напугать меня! — возмутился Панцзы. — Его интуиция никогда не подводила, — парировал У Се, верящий любимому всегда. — Если он сказал, что это не люди — так и есть. — Я и забыл, что вы вдвоём всегда заодно, — проворчал Толстяк. Цилин отошёл проверить обходные пути, а когда вернулся услышал, что У Се собирается последовать за этой магнитной аномалией, изображавшей его третьего дядю и ещё каких-то людей, чтобы те вывели его к городу Грома. — Они идут туда, откуда я слышал гром! — Наивняшка был упрямым и всегда добивался своего, вот и сейчас — Цилин не встревая в разговор понял, что отговаривать это чудо бесполезно. Тени истаяли, но У Се упорно шёл вперед, пока они наконец не выбрались на место, свободное от тумана. Сняв надоевшие маски, они огляделись. Вокруг было очень красиво, что настораживало после всех ужасов. И не зря — когда У Се в попытке оглядеться забрался на один из холмиков, на него напала одна из тварей. Он сумел отбиться, но провалился внутрь сооружения, оказавшегося под ним. Спустившиеся следом Цилин и Панцзы, увидели, что Наивняшка лежит на куче песка и держится за руку. После быстрого осмотра, Сяогэ вправил вывих плеча, извиняющимся движением погладив больное место. — Снаружи казалось пригорком, а оказалось пагодой, — оглядевшись, произнес Толстяк. — Наверху много таких пригорков — возможно — это всё пагоды? — Наверное, это связка пагод, — предположил У Се, — из-за землетрясения или оползня они оказались под землей. У Се внимательно изучил статую бога Грома в центре пагоды, осветив её. — Она похожа на те, что мы видели в гробнице короля Южного моря, — отметил он. — Значит мы на месте, — резюмировал краткую лекцию «профессора» У Толстяк. — Это место точно связано с громом, — Цилин показал У Се найденную вещицу. — Бронзовый кинжал, — опознал Наивняшка. — Погодите, то есть, чтобы найти твоего дядю Саньшена, нас несколько раз должна шарахнуть молния? — пошутил Толстяк. У Се так на него посмотрел… — Пошли. — А что, я не прав? Ответа не последовало, они отвлеклись на фреску, которую увидели, как только поднялись по лестнице на второй ярус пагоды. Множество пагод, изображенных на фреске подтверждали теорию У Се о связанных строениях, скрытых под землей из-за стихий. — Поскольку вся мощь молний соберётся тут, то купол будет ярко сиять. Это и есть пресловутый город Грома… Вдруг сверху, словно в подтверждение его слов сверкнула молния. Цилин обеспокоенно приблизился к У Се. — Сяогэ, что такое? — взглянул на любимого Наивняшка. — Сейчас грянет гром, как думаете, что будет? — ответил вопросом тот. Толстяк и У Се поняли о чем он мгновенно — переглянувшись, оба полезли в карманы за берушами. Но даже это было слабой защитой от того, что случилось позже — статуя в центре пагоды издавала высокий пронзительный звук, поэтому У Се не выдержал. — Сяогэ! — позвал он. В ответ на этот зов Цилин вытащил меч и одним движением разрубил статую, причинившую боль Наивняшке. У Се благодарно улыбнулся своему защитнику и тут же полез изучать дыру под статуей, невзирая на льющий с крыши дождь. Цилин мягко отодвинул его с мокрого места, пока Толстяк выговаривал, что не стоит У Се стоять под ливнем. — И что будем делать? — поинтересовался Панцзы. — Устроим здесь привал, — вид у Наивняшки и правда был неважный, но привал он явно объявил не для отдыха. — Во фреске над нами наверняка полно подсказок, нужно время, чтобы понять, что к чему. Так и получилось, что Толстяк сидел возле костра внизу, У Се рассматривал фреску на втором этаже, а Цилин сидел рядом с ним, не сводя взгляда с любимого. Панцзы ударился в ностальгию, заставляя и друзей вспоминать те опасные, но веселые времена. — Сяогэ, ты старше всех нас, почему у тебя не бывает ностальгии? Цилин привычно промолчал, только встал и подошел к У Се, обняв его со спины, делясь теплом и показывая, что не намерен отпускать. У Се мог бы продолжить изучать фреску, но там не было ничего сильно интересного, поэтому он подошёл к стене и устроился в объятиях Цилина, позволив себе расслабиться и задремать ненадолго в родных руках.