Время и вечность

Вдруг все помещение наполнил высокий пронзительный звук, заставивший всех закрыть уши. От этого звука невыносимо болела голова, словно в мозг ввинчивали сверло. Многие просто упали, все еще пытаясь зажать уши руками. Пластины, которыми был обвешан зал резонировали, отчего комнату трясло и бандиты спешно покидали своего хозяина, пытаясь спастись бегством, в то время как сам Цзяо, уронивший пистолет, а затем и сам оказавшийся на полу, пытался дотянуться до оружия, однако У Се успел первым. Наивняшка стоял, чувствуя невероятный прилив сил, и сейчас ему был не очень важен даже этот звук, он смотрел на врага, на которого наставил подобранный с земли пистолет. Цзяо попытался позвать своих людей — однако те трусливо сбежали, спасая свои шкуры и поняв это, он трусливо закрыл глаза. — Цзяо Юцзин, — голос У Се был все таким же спокойным, — артефакт — это просто устройство и обратить вспять сожаления — это пустое обещание, чтобы утешить тебя. — Цзяо открыл глаза, а Наивняшка меж тем продолжал. — Все эти кассеты, звуки грома, даже сам город Грома — все это пустышки. Ты всю жизнь его искал, но ничего не получил, — жестокая правда — У Се всегда хорошо умел бить словами. Смех, вырвавшийся у Цзяо сквозь слезы, был обреченным. У Се опустил пистолет — он не собирался убивать этого человека, признавая это право за Хэем, поэтому лишь смотрел, как тот сполз по колонне вниз и закричал. Тут раздались выстрелы и У Се скрылся за колонной, пытаясь понять — кто пришел. Фигура стрелка оказалась знакомой — снайпер, тот самый, оказавшийся братом Анин и винивший У Се в ее смерти. Пользуясь тем, что стрельба не давала У Се действовать, Цзяо прошел мимо стрелка и исчез в проходе, выглядя все еще безумцем, который не видит, куда идет… Наивняшка, все еще прячущийся от пуль этого не заметил — он присел и вновь закашлялся, и на этот раз изо рта потекла не кровь, столь привычно сопровождающая его кашель уже давно, а просто вода. С его телом что-то происходило, и он отвлекся на непонятные ощущения, о чем очень быстро пожалел — выбросивший пустой пистолет снайпер обошел колонну и ударил У Се, отчего тот упал. Наемник успел нанести несколько ударов по лицу, прежде, чем очнувшийся Толстяк буквально сбил его своим весом, и явно жалея, что из-за связанных рук не может ответить кулаками. У Се лишь краем сознания видел, как они дерутся, как потерявший последний разум за последнее время снайпер откинул Панцзы на колонну, отчего тот, кажется, снова потерял сознание… У Се почти не мог пошевелиться — ему казалось, что от горла по всему телу бежит огонь, словно он хлебнул чистого спирта, разве что боли от этого жара не было, впрочем, ее вообще не было — только непонятная слабость. Если бы У Се не беспокоился сейчас о Цилине, Толстяке и Хэе, он бы наверное удивился — ведь последние приключения не могли не оставить следов на его теле. Оставивший Панцзы мститель вновь подошел к У Се и приподнял его, вновь собираясь ударить, но тут Наивняшка выплюнул последнюю порцию воды, которой нахлебался в золотом гробу и перехватил летящий ему в лицо кулак с неожиданной силой сжав его ладонью. С каждым мигом он чувствовал, что может не только свободно дышать полной грудью, но и драться. Таким сильным он не ощущал себя еще никогда. Медленно подняв голову, У Се встретился с удивленно-безумным взглядом снайпера и ударил сам, отчего противник отлетел на несколько шагов, с трудом удержавшись на ногах. У Се выпрямился, запрокинул голову и с наслаждением сделал несколько вдохов, а затем пару раз сжал кулак, понимая, что ему не показалось, что он, кажется, и правда здоров и стал сильнее, чем был. И первой мыслью было — как обрадуется Сяогэ, а второй — что Чжан не останется один… Потом внимание привлек окончательно утративший человеческий облик снайпер и завязалась драка, вот только теперь У Се уклонялся и отвечал на каждый удар своим, не сдерживая свою новую силу, словно проверяя ее границы и не находя. Неизвестно — сколько бы это продолжалось, если бы снайпер, с которого словно спала пелена ярости, не заговорил, заставив У Се остановить очередной удар. — Ты вылечился? — почти не вопрос. — Это место и правда стирает сожаления? — надежда там, где только что была слепая ярость. — Я хочу увидеть свою сестру… У Се признавал, что иногда его считали мягким, считая это слабостью, однако обычно люди ошибались. Но сейчас, слыша мольбу о помощи, он не смог ничего сделать, даже зная, что артефакт не поможет, ведь он не способен воскресить Анин, как просил ее брат… У Се поднялся и начал искать подходящую кассету. Он вложил запись к руку все еще лежащего на земле мужчины, добавив: — Хотел бы я убедить тебя отпустить весь этот груз прошлого и жить дальше, но ты ведь не послушаешь… Снайпер сжал кассету и прикрыл глаза, У Се отошел к Толстяку, развязывая его и помогая подняться, поэтому не видел, как на лице мстителя отразилась странная решимость.