Время и вечность

Возвращались они долго: без Лю Сана и Бай они имели немало шансов заблудиться, но к счастью Цилин сумел вывести их к выходу. Там их ждали, и, судя по возмущенно-обеспокоенному голосу Очков, давно. Никто не удивился, когда Бай первая подлетела к У Се, повиснув у него на шее и ругая, что тот так ее напугал. У Се не мешал: девочка и правда переволновалась, да и долго задерживать не стала, почувствовав на себе кое-чей недобрый взгляд. Сам У Се по примеру Панцзы обнял кривящегося от того, что его пачкают кровью, Хэя. Очки почти не сопротивлялся, но выглядел при этом так забавно, что даже Цилин не остался в стороне, тоже обняв друга, и изрядно замазав того. А вот Лю Сану от него досталось лишь одобрительное похлопывание по плечу, впрочем, тот уже привык и не ждал ничего большего, искренне радуясь, что все выжили. *** Разборки бардака, оставленного Эрцзином, закончились где-то через неделю. Эрбая врачи обещали выпустить через месяц, обещая, что он, пусть и медленно, но идет на поправку. Ушанцзю снова принадлежал лишь У Се, и больше никто не оспаривал его права. У Се и Панцзы играли на крыльце Ушанцзю, лениво перекидываясь фразами и просто наслаждаясь покоем, когда мимо них проскользнула черная фигура, быстро исчезнув за воротами магазина. — Сяогэ ушел, — прокомментировал Толстяк, словно У Се мог не заметить, а затем добавил, — он последнее время часто куда-то исчезает… — Интересно — куда? — вид у У Се был расслабленный, да и тон скорее ленивый, но эта тишина была опасной. — Не знаю, — легкомысленно пожал плечами Панцзы, — но вчера я видел, как он наблюдал за танцами пожилых дам, может решил найти себе кого-то по возрасту? Они оба понимали, что это была шутка, но на этот раз У Се не удалось скрыть вспышку темной ревности, промелькнувшую в глазах. Толстяк понял, что ляпнул что-то не то, потому поспешил исправиться, сменив тему и пожаловавшись, что хочет есть. У Се охотно поддержал игру, и они некоторое время препирались на тему, кто же пойдет за телефоном, чтобы хотя бы заказать доставку, раз уж готовить было неохота. Спор был прерван появлением Цилина, который молча поставил на низкий столик пакет с едой и улыбнулся довольному Панцзы. Дальнейший ужин прошел как обычно: легко и весело, однако в голове У Се все еще продолжали мелькать мысли о том, куда же исчезает Чжан. *** «Эта история была непростой для каждого, кто волей или неволей оказался в нее вовлечен, однако, пусть на этот раз все и закончилось хорошо, многим эти события показали важность того, что происходит сейчас. Даже если кажется, что впереди достаточно времени и ты все успеешь, не стоит откладывать на потом то, что тебе дорого. Ведь именно сегодня — самое лучшее время сказать кому-то важному для тебя, что ты его любишь, ведь завтра у вас может и не быть…» У Се на время задумался, прикусив кончик ручки… Он сидел во дворике Ушанцзю, наблюдая за тренировкой Чжана и слышал доносящееся с кухни пение Панцзы. «В начале пути нас было трое. В конце — вас все еще трое, это ли не счастье?» Дописав последний иероглиф, Наивняшка отложил дневник, полностью сосредоточившись на красоте и силе любимого человека, который, явно почувствовав этот взгляд, повернул к нему голову и улыбнулся.