Брат, которого она хотела знать

Сегодня был день рождения Питера. Это был первый раз, когда Морган была подготовлена к чему-то, что связано с Питером. Что о чем-то говорило — она ​​не была готова узнать о нем, или услышать, как он говорит, или поговорить с Лиз, — и все же она была здесь, полностью готовая к его дню рождения. Его двадцать первый год, по словам ее отца. Она планировала это несколько недель. Вместе с мамой она научилась делать торты и украшать их. Она сделала ему как минимум двадцать поздравительных открыток. Она купила ему рамку для картины, которую украсила блестками, искусственными драгоценными камнями и наклейками. Акцент на блеск. Очень много. В тот день, когда они пошли за ингредиентами для торта, произошла небольшая катастрофа. Ее мама в тот день отсутствовала, занимаясь бизнесом, поэтому папа отвел ее в супермаркет за продуктами — и, поскольку он был железным человеком, это привлекло к ним много внимания и еще больше снимков, которые нужно сделать. Очевидно, ее отца не видели уже несколько месяцев. Работа по обледенению торта также вызвала много драмы. Ее отец оставил ее ровно на сорок семь секунд, а когда он вернулся, Морган сумела случайно сделать всю свою руку синей от пищевого красителя — они делали все украшения красными и синими, как альтер эго её брата. Еженедельный разговор Моргана с Лиз также закончился катастрофой. На самом деле они стали хорошими друзьями с момента их первого звонка, и теперь Морган много знала о старшей девушке — ей было почти двадцать три года. Она была замужем. У нее должна была родиться дочь. Это пошло под откос с некоторыми новостями, и Морган действительно плакала, когда узнала, что Лиз планировала назвать ребенка — Харпер Мэй Тумс-Ганновер — второе имя, вдохновленное тетей Питера Мэй. Тетя Морган может… Лиз также сказала, что это сокращение от майонеза, но Морган была почти уверена, что это неправда. Даже несмотря на все это, вначале были серьезные неудачи, главной из которых было нежелание ее отца что-либо делать после того, как он проснулся в тот день. У Морган были смутные воспоминания о дне через несколько месяцев после того, как она узнала о Питере, когда ее отец, казалось, совершенно не в себе, бормотал себе под нос про «двадцать», «сейчас должен быть в Массачусетском технологическом институте» и «моя вина». И сегодня казался таким же — бормотание, его шаткие, неуверенные движения, далекий взгляд в его глазах, печаль, ясно написанная на его лице. Все в ее отце говорило Моргану, что сегодня такой же день. Вдобавок ее мама была больна, и поэтому в доме был нарушен порядок. Но, несмотря на все проблемы и общее настроение в воздухе, вот они. Морган, ее мама и папа, дядя Роуди и дядя Хэппи сидят вместе в столовой и смотрят на горящий сине-красный торт со свечами перед ними. Она пыталась уговорить Лиз тоже прийти, но женщина отказалась, объяснив это: «Даже если ты моя подруга и сестра Питера, я не могу просто случайно поужинать с Железным Человеком, Железным Патриотом, Пеппер Поттс и Хэппи Хоганом. Извини, Морган». Все пятеро сидели почти в тишине и ели странный ужин из пиццы и чуррос. Морган не совсем понимала, почему и как им разрешалось есть сладкую пищу на ужин, но она была этому рада. В конце концов, её брату не каждый день исполняется двадцать один год. Даже если его тут не было. Чурро, казалось, приносили что-то странное и ее отцу, и ее дяде Хэппи, издалека, на их лицах появлялись страдальческие взгляды каждый раз, когда они брали один, каждый чурро, казалось, имел такой же эффект, как удар в живот, на ее отца.  — Спасибо, что прислал мне это, Хэп. Создан для хорошего шантажа, — ее отец пробормотал тихим и низким голосом, когда он одарил Хэппи слезливой улыбкой.  — Шантажировать? Правда, Тони? — Пеппер сердито вздохнула хриплым от тошноты голосом и обратилась к Хэппи. — Зачем тебе давать ему материалы для шантажа? Почему?  — Я знаю, что он хотел их… — ответил мужчина с той же грустной улыбкой, что и отец Морган. — Не обнимай мою задницу.  — Язык, — пробормотал дядя Роуди, тоже грустно, и рассмешив ее отца.  — Не будь кепким, Роуди. Бог знает, что нам не нужно больше этого дерьма…  — Язык! Морган слегка посмеялась над этим разговором, прежде чем добавить:  — Мама придумала это дерьмовое слово, папа! Тебе нельзя так говорить!  — Морган! — воскликнул ее отец, приподняв бровь в истинной моде Тони Старка. — Тебе тоже нельзя говорить слова мамы!  — Чё…  — Морган Старк.  — Р…  — Прекрати, маленькая мисс.  — Т. Морган усмехнулась своему отцу, который в поражении закатил глаза.  — Ты невозможна. Хуже Пита, говорю тебе! И точно так же небольшой кусочек лёгкости, который пришел с коротким разговором, снова исчез — исчез за промежуток в девять слов, погрузив стол обратно в тяжелую тишину. Пеппер громко прочистила горло, нарушив неловкую тишину.  — Торт кто-нибудь будет? Морган, хочешь торт?  — Да, пожалуйста, мамочка! — воскликнула она, заставив отца мягко ей улыбнуться.  — Ты можешь задуть свечи Пити, маленькая мисс. Загадай желание. Красно-синий торт был поставлен перед Морган, двадцать одна свеча горела и освещала лица ее родителей и дядей, когда они пели «С Днем Рождения» ее брату. По ободряющему кивку отца она наклонилась вперед и задула свечи, после чего тяжело вдохнула из-за большого количества воздуха. Она хотела, чтобы Пити вернулся домой. Ее отец сказал, что она может загадывать желание; вот и все. Больше всего ей хотелось снова увидеть Питера — чтобы он вернулся домой. Это будет значить для нее все, и она надеялась, что ее желание сбудется с тех пор, как она узнала, что у нее есть брат.  — Что ты хотела, Морган? — посоветовал дядя Роуди, ухмыляясь, но она решительно встряхнула головой, что заставило его удивленно приподнять брови.  — Не могу вам сказать, дядя Роуди! — сказала она слегка поддразнивающим голосом. — Если я скажу, это не сбудется — и я действительно, очень, очень, очень, очень хочу, чтобы это сбылось.  — Умное мышление, — прямо сказал ее дядя Хэппи.  — Верно, Хэп. Я воспитываю только гениальных детей! Морган смеялась над выходками своего отца вместе с мамой. Она не видела и не понимала тех безмолвных взглядов, которыми разделили четверо взрослых — что все они знали, чего она желала. Вскоре после торта Морган обнаружила, что сидит на пристани у озера рядом с отцом. У него действительно была настоящая, искренняя улыбка на лице, когда он смотрел на небо — чего она не думала, что случится сегодня за все дни. Но на самом деле он просто казался счастливым, несмотря на то, что в его глазах текли слезы, и тот факт, что он отмечал день рождения Питера без него самого. Морган предполагала, что когда-нибудь она тоже сможет быть счастлива в день рождения своего брата. Лучше всего, если Питер вернется домой, довольствоваться тем, что ее брат ушел. Но как бы то ни было, ей было три года и две трети — да, она помнила свой точный возраст — и поэтому она не теряла надежды. Потому что она знала, что он где-то там был. И однажды она сможет увидеть его снова.