———
В этот раз он успевает собраться даже раньше Чимина, поэтому спокойно ждет на парковке. Он отлично выспался, потому что вчера полностью загрузил себя работой, и просто вырубился, как только лег. Хосок еще раз проверил свой телефон, на часах было десять минут первого, Пак обещал подъехать к пятнадцати минутам. Чат с его парнями был пустым. Вчера, он отправил им поздравления с интервью, но оно не было даже прочитано, видимо есть дела поважнее. А завтра ровно месяц, как они улетели. В студии ему удается отбросить, мешающие мысли. Они слушают плейлист Чимина по телефону, стараясь никого не тревожить, да и людей сегодня немного. Правда, недалеко от них расположились два человека из их отдела. Они неловко кивают в знак приветствия, Хосок зеркалит их движения. Это слегка напрягает, ему не хотелось лишних слухов, воспринимающихся слишком болезненно после класса пилатеса. Прекрасно видно с кем он здесь. Габи очень плохо отнеслась к тому, что весь выговор был перенаправлен на нее, вчера она никак не реагировала на присутствие Хосока, теперь у него появилась очередная причина для волнений на работе. Чимин его вроде как защитил. И поступил правильно, как и следовало, подобно справедливому руководителю. Для Хосока. Все уже давно замечали его протекцию, шептались о чем-то и переглядывались, но сегодня действия были чрезмерно открыты. Не станет ли это катализатором для ещё одних лишних разговоров? А как к этому отнесется сам Чимин? Коллеги не спрашивали в открытую, что их связывает. Оно и понятно, гнева заместителя Пака опасались все. А Хосоку пока не сильно доверяли. — Слушай, Чимин, если меня вдруг спросят, кто мы друг другу, то я могу сказать правду? — Правду? — Ох, — Хо натягивает рукава своей толстовки, — Я могу рассказать им наш секрет? — Наш... секрет? — Пак озадачено смотрит в ответ, совершенно непонимания к чему клонит собеседник. — Мы уже много лет вместе... Когда младший понимает в чем дело, то пропускает громкий смешок, привлекая внимание других людей. Чон переглядывается, уверенный в том, что на работе определенно будут разговоры. Хосок совсем не понимает чужой реакции, даже чувствует стыд, мечтая вернуться в прошлое и не задавать этот вопрос вообще. — Ну, то, что мы друзья с детства и… — Прости, — Пак кладет свою ладонь на стол, совсем рядом с чужой, — Это показалось мне забавным. Если ты думаешь, что это секрет или я стесняюсь, вовсе нет. Я наоборот могу этим гордиться. Парень буквально впадает в ступор. Шутка какая-то. Это невозможно. Он заурядный, ничем не выделяющийся, не преуспевающий, к тому же недавно Чимину снова пришлось вытягивать его из передряг. Определенно, здесь нечем гордиться. Глупости. Элементарная вежливость. Младший больше не отвлекается от их работы, увлечённо выбирая цвета для будущего изделия. Старший выбирает темно-синий цвет основным, для цифр— белый, а младший останавливается на бежевом. Хосок смотрит на сосредоточенного Чимина и нехорошее чувство зарождается внутри. Привязанность. За пару недель, прикипел к нему еще больше чем когда-либо до. С таким отношением сложно было ему противостоять. Тем более человеку, который давно позабыл что же такое дружба. Конечно, ему страшно было впускать в свою жизнь кого-то еще. Там давно никого нового не было. Хосок почти полностью растерял весь свой социальный потенциал, когда окончательно и безоговорочно влетел в Юнги, а затем и в Намджуна. Истина состояла в том, что Чимин не был новым, они были рядом в определенный момент своей жизни, что во взрослом возрасте ощущалось намного глубже. Да, они пронесли приятные дружеские чувства, сквозь столько лет, разве это не чудо? Чимин поднимает на него взгляд, и старший замирает. Глубокий, пробирающий все его нутро. Так смотрят на тех, в ком заинтересованы. Он уже видел это дважды. Так почему сейчас эти же чувства? — Все хочу спросить о том, что не даёт мне покоя, — признаётся он, — Цифры на твоей вазе, номера наших квартир? Посторонний голос отвлекает от увлекательного начала тревоги. Чон, не выдержав зрительного контакта, смотрит на кончик кисточки в его руке, где уже набрал немного синей краски. Хосок кивает, ведь сомневался такой осведомленности парня. — Да, ты ведь меня сюда привел, хотел запечатлеть это на вазе. — Ты очаровательный. Пак не сдерживается, либо не собирается в себе это сдерживать. Разве плохо, если он на полном серьезе делает комплименты своему другу? Старший бормочет слова благодарности, смущенно заправляя волосы за ухо свободной рукой: — Т-ты даже не представляешь насколько я тебе благодарен за все, не знаю,.. Неожиданно перед Хосоком появляется чужая ладонь, вынуждая остановиться. Неужели, снова ляпнул не в тему? — Не хотелось бы полностью потерять свой холодный образ на публике, — в большом зале было буквально десять человек, — Рядом сидят наши коллеги, — Пак посмеивается, останавливаясь взглядом на посторонней растерянности, — Давай ты просто будешь почаще составлять мне компанию? Это ведь не флирт. Хосок обманываться не собирается, он обнажил перед Чимином свои уродливые минусы, тот точно не стал бы даже пытаться интересоваться им в плане отношений. К тому же, тот никогда открыто о своей ориентации не заявлял. Все в порядке, ему не надо его отталкивать, теряя первого последнего друга. Да, и у такого наверняка уже есть кто-то. Чимин успешен во всем, словно Юнги и Намджун. Если бы только…———
Дома тихо. Каждодневная рутина этого месяца. Парень не включает даже музыку, это перестало помогать пару недель назад. Она ассоциировались с ними. Они были так далеко от него, что купи он билеты до Лос-Анджелеса — никогда бы не достал. Работа ни в офисе, ни над собой тоже не помогала. Самое действенное было обратиться за психологической помощью. А здесь сильно трусил. Рассказать не мог. Он понимал — нельзя было одному вариться в этом котле, не тянул эту ношу, а выговориться — некому. Никто бы никогда их не понял. К отношениям между двумя парнями относились напряженно, некоторые и вовсе с неприязнью, а если их становилось трое, так все с жутким отвращением. Чон безоговорочно себя убедил — соратников в этом не найдут. Будут метаться, видеть приторные улыбки друзей, за спиной будет только грязь. И вскоре они, его парни, не выдержат, оставят одного за высоким бортом. Виновного. Именно он их очернил. На полках книжного шкафа — альбомы, в которых они принимали участие, в гостиной — дипломы одинаковых факультетов, но с разной датой окончания, несколько наград за победу на музыкальных премиях, все их общее. Среди фотографий — та самая, с выпускного Юнги, Хосок там улыбается, все еще надеется отпустить. Смешной. Совсем рядом они снова втроем, но уже в качестве бойфрендов Хосок с сожалением ловил себя на попытках постепенно вычеркнуть самого себя из всех общих воспоминаний. Перейти в роль стороннего наблюдателя, тем самым, нарочно обманывая всех. Интересно, что бы парни на это сказали? Как сильно бы отговаривали или ругались? Общий чат был пуст. — Ну же, ответье, — Хосок признался, что сейчас нуждался услышать их голос, пусть они развеют крупицу его самозаключений, скажут, что они все преодолеют вместе. Никто не отвечает, снова. Стоило ли это того? Почему они вообще тогда встретились? Почему он придал так много значения этой встречи? Сам решил — судьбоносная. А после началось, подобно помешательству. Полностью во власти чувств. Не отставал ни на шаг, не свернул сам и не дал им. Юнги и Намджун — сияли, он это точно знал. Соприкасались всеми интересами, привычками, даже вкусовыми. А сам Хосок уже даже перестал отсвечивать. Парень чувствует, что добьет себя. Добьет их. Все развалится, как карточный домик. Как потом собираться? Один он не может. И набрать другой номер кажется наилучшим выходом: —Ты свободен? На фоне громкая музыка, Чимин переспрашивает его еще раз. Даже здесь ему кажется — он снова лишний, праздники жизни стали не для него уже окончательно. Пак говорит, что сейчас приедет, Чон думает — едва ли. Судя по всему, много выпил. А ведь он сам так давно это делал. Так давно не топил проблемы в алкоголе, забываясь и полностью отдаваясь эйфории. Это будет лучшим решением. Лучше, чем все время судорожно хвататься за телефон, проверяя хоть одну весточку от них, лучше, чем разочароваться и плакать до рассвета. Лучше выпить и забыться. Чимин называет ему адрес, приятно удивляясь происходящему. Хосок тоже неимоверно удивлен. Наконец-то проблемы отступят, и станет легче. Вспомнил бы он, что всегда после недолгого забытья все вернется, но уже в двойном размере.———
Чимин встречает его прямо на входе в ночной клуб, тот рад до чертиков, предлагая познакомиться с его компанией. Кто бы мог подумать, что они увидятся спустя несколько часов после совместного хобби. От него пахнет чем-то крепким, вперемешку с лаймом, когда они идут совсем близко. Хосок надел укороченную рубашку, которая первая попалась под руки и темные брюки под куртку, надеясь, что проблем со входом не будет. Чимин был в одной только кожанке и джинсах. Их и пропустили благодаря ему. Место выглядело достойно. Людей не так много, Пак сказал, что сюда тяжело попасть, так как это довольно закрытое место, может быть в этом и причина. Они проходят к большому столику, к компании из нескольких человек. — Хей, — энергично зовет он своих приятелей, — Я вам про него только что рассказывал это… — Меня зовут Хосок, Я старше Чимина на год. Неожиданно для себя проявляет инициативу, особо не рассматривая никого, кто с ним здоровается. Мыслит в другом направлении. Ему совсем скоро обязательно станет хоть немного легче. Компания принимает его с напускной радостью, но Пак предлагает отсесть вдвоем, так как старшему может быть некомфортно. Их столик оказывается чуть дальше. Стол огибает полукруглый диван. Хосок занимает противоположную от младшего сторону. Музыка перестает быть раздражающей уже после первого шота. Хосок обычно никогда не терял бдительности после того случая в университете, но с Чимином ему было нечего бояться. Пак был его детским другом, сейчас доказал, что все еще являлся для него близким человеком. Тот пил больше, видимо переносил получше, но на старшего не наседал. — Я угощаю, — он заказал еще несколько сетов, их столик был небольшим, ровно умещая в себе весь заказ и снеки. — И опять спасибо, ты так помогаешь. — Брось, — собеседник поправляет свои волосы, зачесывая их назад рукой, — Лучше расскажи, что стряслось? А может ли он сейчас отказать? Конечно, неготовность к этому разговору присутствовала в нем по умолчанию, да и здесь было не место, не время. Парень не мог отступить ведь, тот, кто всегда помогал ему выжидающе смотрел, изредка моргая, терпеливо ждал продолжения. — Как ты понял, у меня есть дорогой человек…Нет. Хосок отчаянно выпивает еще, не закусывая, желая набраться чуть больше смелости. Он не имеет право кривить душой, не уподобиться этому. Алкоголь обжигает нутро, оголяя и обостряя остальные чувства. Чон еще раз прикидывает все в голове. — Точнее их двое. Они сейчас очень далеко, у нас огромный разлад, я отстаю от них во всех смыслах, некий балласт. Именно поэтому так и загоняюсь, мы почти не разговариваем, мне начинает казаться, что я там лишний. Слова, связанные с любовным интересом не использует намеренно. Он говорит медленно, язык уже плохо слушается, а Чимин ничего не говорит, словно обдумывает. Хосок успевает испугаться, когда тот резко вскидывает руку. На облегчение, тот только выпивает еще рюмку, в этот раз заедая лимоном. — Херня, если честно,— флегматично произносит Пак, жуя дольку, — Я всего не знаю, но дорогие люди, — он делает на этом преднамеренный акцент, — Должны давать понять тебе, что ты для них такой же значимый. Типо зачем еще нужны связи между людьми? — Ну вот, — Хосок снова хватается за выпивку, — Это еще одно доказательство моей теории. — Не скажи, — загадочно отзывается младший, — Ты говоришь об ограниченном круге людей, — фыркает Пак, привставая со своего места, резво подсаживается вплотную, — Не можешь же знать обо всех наверняка. Шея покрывается мурашками от горячего дыхания. Хосок убеждается: окончательно опьянел, полностью теряет контроль над ситуацией, особенно, когда они тут вдвоем. Чимин выглядит довольным таким раскладом, ему наконец-то удалось немного развязать чужой язык, но слишком сильно жать тоже не хотелось. Поэтому предлагает: — Давай потанцуем? Не дожидаясь чужого согласия, тянет вглубь зала. Хорошо, что они сидят на первом этаже, спуститься было бы крайне тяжело в таком состоянии. Они еще несколько раз чуть не теряют равновесие, держась за кого-то в толпе. Играет какой-то ремикс The Weekend, такой же, как в плейлисте Чимина, и Хосок уже через несколько секунд забывает былое напряжение, отпускает себя, делая какую-то несуразную волну. Они оба, если быть точнее. Неуклюже извиваются в такт песни, хоть и получается не настолько ужасно, все же у Чона есть опыт танцев, возможно, Пак тоже им обладает. Их прижимают друг к другу приличное количество людей рядом, словно все сейчас вышли на танцпол. Старший чувствует тепло чужой ладони, особенно когда рука младшего трогает голую полоску кожи на спине, рубашка задиралась ещё выше и совершенно не скрывала поясницу, чем друг и пользовался. Хо не замечал здесь чего-то неправильного. Ему было все равно, ведь это не ощущалось сильно тягостно, скорее распаляло чуть больше, словно игра, как и все рядом. — Ты выглядишь великолепно. Чимин шепчет ему в ухо, отдаляясь, по-видимому, собираясь наблюдать за реакцией. Чон плохо соображает, голова кружится, недостаток кислорода из-за духоты также пагубно сказывается на оценке своего состояния, он лепечет что-то под нос: — А ты, — угнетенное сознание не подкидывает ему более приличных синонимов, —Ты …всегда горячо выглядишь, — он тихо посмеивается, убирая мокрые волосы с лица, собираясь улучшить свой обзор. Еще несколько секунд назад, он и не думал так явно флиртовать, но сделал это непреднамеренно. Слова вылетели раньше мыслей. К его счастью, совесть не собиралась тревожить, да и это был простой пьяный флирт, без намека на продолжение. Его парни сейчас могли заниматься сексом, пока он, влюбленный идиот, всего лишь приятно общался. — Как мило, — младший оказался сзади, снова возвращаясь к талии, — Я вижу твой румянец, — другой рукой, он повернул голову старшего к себе, их губы оказались почти на одном уровне, — Ты не представляешь как я рад, что ты считаешь меня таким. — Ну да, — старается разрядить атмосферу Хосок, — Думаю, что нам надо еще выпить. — Обязательно, — Чимин говорит это ему прямо в губы, — Хосок-а, ты ведь знаешь как я к тебе отношусь, мне важно, чтобы у тебя все было в порядке. И сам Хосок замирает. Такие важные для него слова он слышит здесь. Посреди клуба, где он впервые, вдребезги пьяный, с рукой лучшего друга на талии, извивается под чувственную песню. Хосок и не думал об этой фразе раньше, воспринимая ее сейчас как ту необходимость, помогающую состоянию. Его парни ведь хотели их общего благополучия? У каждого все должно быть в порядке. — Сумасшествие...Так этого я хотел. Он всего лишь озвучивает мысли, не думая о каком-то подтексте в этом выражении. — Как точно ты читаешь мои мысли, — он спускает руку с талии на бедро, — Надеюсь, что я правильно понял. Голос переходит на тон ниже. Хосок отчетливо слышит, а также примерно представляет, что может последовать за данной фразой. Не сейчас, черт. Нет, не сейчас. Он уверен, что даже слегка трезвеет, но оттолкнуть Чимина боится, хотя еще больше страшно — принять поцелуй. Старший хочет отвернуться, но цепкие пальцы крепко держат его за подбородок, там снова начинает печь. Он пытается сделать хоть что-то, своей рукой прикрыть губы, но Пак быстрее. Неужели? — Какого хера. Чимина кто-то очень грубо отталкивает, тот пошатывается, но в последний момент удерживается за спину какого-то парня сзади. Он выругивается, но обидчик рядом даже не старается дослушать, продолжая: — Я спрашиваю, с чего ты взял, что имеешь право его трогать? Он же пытался тебя оттолкнуть. Хосок чувствует, как на плечо опускается чужая рука. Реакция не идеальна, ни скинуть, ни отойти. Несколько раз порывается подойти и помочь Чимину, но его мягко придерживают, намекая не лезть. — Кто ты и что ты творишь? Не помню, чтобы мы пересекались. Пак, очевидно, злится. Конечно же. Его отличное настроение только что испортил грубый парень во всем черном, который в такое душное место даже кепку с маской нацепил. Так боится раскрытия личности? — Соки, ты ужасно пьян, как же так. Парень в темном перестает обращать внимание на Чимина, полностью фокусируясь на Чоне. Его голос. Хосок подавляет в себе желание зарыдать и броситься к этому парню на шею, когда запоздало, понимает всю ситуацию. Это Юнги. Мин Юнги. Его парень. Юнги отпускает плечо, но хватает за предплечье, притягивая вплотную к себе, почти кричит, считая, что тот его не услышал, стараясь быть громче музыки: — Пойдем в машину, сейчас поедем домой. — Как? Ты? Юнги? Хочется много спросить, но не получится. У него «заплетается» язык, поэтому чтобы сказать даже эти три слова, пришлось усердно постараться. Все же с алкоголем он опять сильно переборщил. Интересно, Намджун ждет их снаружи? Или он тоже где-то здесь? — Послушай меня, — Пак перехватывает руку Мина, которой тот держит Хо, за кисть, — Ты кто вообще такой? Юнги ничуть не смущается, нагло смотрит в глаза Пака, и не будь на нем маски, с удовольствием показал бы свою ухмылку: — Я приехал за своим парнем, которого ты нагло пытался облапать и поцеловать. — Парень? Чимин охает, переводя свой взгляд то на одного, то на другого. Хосоку дурно, Юнги плохо контролирует свою речь, что даже об этом проболтался. Конечно, намеренно, собирался позлить оппонента. Хорошо, хоть лица полностью не видно. Все равно, слизкое нутро подсказывает Хо, что самый младший уже догадался с кем у него перепалка. — Хосок, — Пак тоже хочет взять парня за руку, но Юнги собственнически опускает свою ладонь на талию, — Вы правда? Сам Хосок сейчас не осознает ничего. Обухом обрушивается тяжелая информация. Для начала, его парень приехал, возможно, даже оба. Это радостно. Им придется решать все эти проблемы, возникшие на расстоянии, и видимо оправдываться за ночную вылазку. Это горько. Юнги застал его хмельным, в ночном клубе, почти насильно поцелованным. Вот от этого уже начинает мутить. Хватка на талии становится все сильнее. От Мина веет жаром. В любом из существующих вариантов развития событий, он даже на минуту представить не мог настолько злого Юнги, заставшего их, так близко к друг другу, полностью отданных беззаботному моменту. Не может быть. — О, — нет, Хосок знает этот ядовитый чиминов тон, — Так это ты все время доводишь его? — младший отступает на шаг, — Ты посмотри, как он похудел, осунулся. Почти не спит, держит телефон в руках весь день и, — парень складывает руки на груди, — Тряссется от каждого уведомления. Я-то думаю в чем дело. А это у него парень мудак. Как же мерзко. Не то, чтобы Чимин приукрасил все, с его стороны могло видеться примерно данная картина, особенно с приправой алкоголем, но раскрывать так много карт за один раз, еще и оскорбив, а тем более посреди танцпола! Юнги только взбесится больше. — Думаешь, что я не видел только что заботы от тебя? Послушай совет и отвали от него, — таким темпом парни быстро потеряют контроль над собой, а так не должно быть, — Если тебе объяснить более популярно, почему ты не должен приставать к Хосоку, то на воздухе будет удобнее. Только драки между ними не хватало, Чон чувствует ужасную неприязнь к этой ситуации, никто не следит за словами, начинают делить его между собой, бросаться оскорблениями и мериться значимостью, а сейчас собираются вообще подраться. Это мало того, что принесет ментальную боль Хосоку и физическую парням, так и репутация каждого из них может пострадать. — Меня тошнит, пожалуйста, помогите мне. Парень в принципе не врет, ситуация обострила не только гнев, но и нервозность. И как по щелчку пальцев внимание снова сосредотачивается только на нем.