***
Уилсон торопливо рубил дерево возле своего дома. Он впервые делал что-то подобное и у него это плохо получалось. Однако это было необходимо. Так говорил голос из радио. Уилсон немного отдышался, вытер пот со лба и продолжил рубить. Почему-то ему было очень тревожно. И откуда у него топор? У него, вроде, никогда не было топора.***
Странная тревога вернулась к Уилсону. Источник тревоги был там, куда шёл человек. Он хотел повернуться, побежать в лагерь и спрятаться в палатке. Но он не сделал этого. Что-то подсказывало ему, что если он так поступит… то закончит так же, как и тот скелет. Поэтому он продолжал идти и идти, периодически смотря на карту. Учёный увидел в недалеке небольшой, но густой лесок. Когда он подошёл ближе, он увидел, что лес растёт в виде круга и в центре виднелась небольшая полянка, на которой было что-то вроде большого валуна. Человек подошёл к деревьям и чувство тревоги резко усилилось. Он понимал, что искомое им находится там, на полянке. Уилсон проходил сквозь густо растущие деревья, пару раз поцарапав лицо еловыми ветками. И когда он наконец пробрался сквозь деревья, он понял одно — это не валун. То, что он принял за камень, оказалось огромным комком паутины. Выше Уилсона на две головы и в два с половиной обхвата его рук в ширину. Тревога снова усилилась. Только не та странная тревога, а естественная тревога, вызванная боязнью пауков. Он сразу представил, как из этого кокона вылезают миллионы пауков и устремляются в сторону учёного. Его колени задрожали. Руки сжали копьё. Он шумно сглотнул и нервно вздохнул. Его сердце билось очень часто. И оно забилось ещё чаще, когда день резко перешёл в вечер. Но он испугался не этого неестественно быстрого перехода. Он испугался того, что кокон дёрнулся. — Что-то жуткое проснулось, — сказал учёный, снова никак не контролируя себя. Его лицо сильно побледнело. Кокон снова дёрнулся. На этот раз из него показалась… рука? Лапа? Что-то среднее между паучьей лапкой и человеческой рукой. Эта псевдо рука была длинная и покрытая чёрной короткой шерстью. На вид эта шерсть была очень жёсткой и колючей. На конце руки было пять почти человеческих пальцев. Они так же были покрыты шерстью и вместо ногтей на них были крупные, но короткие когти. «Паучья рука» ударила о землю, а Уилсон от неожиданности упал. Из кокона показалась голова. Уродливая, мерзкая и невероятно жуткая голова. Отличительными чертами были глаза и рот. Глаз было много. Два больших глаза и ещё шесть поменьше, равномерно расположенных на «лице». Рот же разделялся на три челюсти и на каждой челюсти было множество острых клыков. На каждой челюсти также было по подобию хелицеры с более крупными клыками. Ушей на голове этого мутанта не было, а вместо носа были небольшие отверстия. Большие белые глаза сфокусировались на Уилсоне. Оба они застыли на месте. — Время обеда! — проговорил паук, отчего человек стал бледнее прежнего. Этот голос был не менее мерзким, чем его обладатель. Голос был очень скрипучим, шипящим и странно высоким. Паук резко пришёл в движение и начал быстро выползать из кокона. Выбравшись, он сразу прыгнул в сторону человека, вытянул пару рук и раскрыв рот. Уилсон же тоже пришёл в движение не менее резко. Учёный из положения сидя отпрыгнул в сторону и паук, не ожидавший этого, влетел в одно из деревьев. Монстр яростно зашипел, поворачиваясь к «обеду». Обед же, в свою очередь, активно убегал, не желая быть съеденным. Паук снова зашипел и бросился за человеком. Уилсон пробирался сквозь деревья гораздо быстрее, чем до этого. Порезов на лице тоже стало больше. Пауку же пришлось гораздо хуже. Он был слишком крупным, чтобы так проходить между деревьев. Но у него было много сил и он сносил деревья на своём пути. И всё же у человека было хоть и небольшое, но преимущество над чудовищем. Уилсон бежал. Из его глаз текли слёзы. В его мыслях были фразы по типу «Жизнь меня к такому не готовила», «Какого чёрта такая мерзость вообще существует», «Я не собираюсь с этим драться» и всяких проклятий и ругательств. Паук же уже преодолел препятствие в виде леса и бежал за человеком, быстро перебирая своими восьмью паучьими лапами-руками. Уилсон смог на бегу подобрать камень. Он сделал это не совсем осознанно. Скорее его тело посчитало, что подобрать камень - удачное решение. Паук же был уже близко и он на мгновение остановился, подготовившись к прыжку. И как только паук прыгнул, снова раскрыв пасть и выставив руки вперёд, Уилсон быстро развернулся. Он кое-как смог остановиться, чуть не вывихнув обе ноги и кинул камень в монстра. После чего сразу же рванул в сторону. Каким-то невероятным чудом и из-за адреналина от страха, Уилсон смог попасть камнев прямо в монстра. Да не просто попасть в него, а попасть прямо в его раскрытую пасть. Паук, не ожидавший такого исхода, не смог правильно приземлиться и кубарем преодолел ещё несколько метров, пока не ударился об очередное дерево. В то время, как Уилсон активно убегал, монстр активно пытался отхаркнуть камень, который застрял у него где-то в горле. Он кое-как набирал воздух и, ударяя себя между животом и рёбрами, делал кашлюще-рвотные движения, издавая противные звуки. Он проделывал это несколько раз, пока камень, наконец, не оказался вне паучьего тела. После этого монстр пару секунд приходил в себя и со злобным шипение бросился догонять человека. Его движения, правда, некоторое время были немного неуклюжими. Уилсон бежал и бежал, стараясь отдалиться от монстра максимально далеко. Однако, когда он остановился перевести дыхание в горящих лёгких и вытереть слёзы и пот с лица, он услышал злое шипение. Он посмотрел в сторону звука и увидел паука, который быстро нагонял его. Душа учёного ушла в ноги и понесла его дальше. Однако он понимал, что он не может убежать. Да и драться он не мог, потому что уверенность от владения копьём с лихвой перекрывалась страхом. Поэтому учёный бежал, но копьё бросать не решался. Оно было его последней надеждой. Вскоре твёрдая земля под ногами сменилась мягкой и очень влажной. Уилсон посчитал это плохим знаком, но он не смог поменять направление бега. Когда он попытался это сделать, поверхность буквально порвалась и его нога ушла в воду. Он попытался выбраться. Это у него не вышло. Уилсон услышал шипение преследующего его монстра и, частично повернувшись, выставил копь вперёд. Паук не готовился к прыжку. Видимо, не хотел проваливаться так же, как и его обед. Однако он стал двигаться медленнее и осторожнее: паук расставлял свои лапы-руки широко, распределяя свой большой вес по большей площади. Душа Уилсона уже была готова покинуть тело. Человек зажмурился и выставил копьё чуть дальше. Паук ударом выбил его из рук человека. Последняя надежда учёного улетела куда-то далеко. Сердце учёного билось очень быстро. Казалось, что оно вот-вот остановится. Из глаз текли слёзы. Паук схватил Уилсона одной рукой и поднёс к своей морде. Уилсон знал способ питания пауков. И он молился о быстрой смерти. — Мы ненавидим вас, людей, — заговорило чудовище. Последнее слово оно произнесло с отвращением и гневом. — Вы ненавидите нас, презираете. Вы топите нас, сжигаете на свечах, отрываете наши лапки, — говорило чудовище взяв Уилсона за руку чуть выше локтя. Паук обхватил плечо и подмышку человека второй лапой и сильно, до боли, сжал его руку. Из глаз Уилсона потекло ещё больше слёз. — Не надо, — прошептал человек тихо, почти неслышимо. Но чудовище это услышало. — Что посеешь, то и пожнёшь, — проговорил паук. Он ещё сильнее сжал руку человека, скрутил её и потянул. Человек хотел закричать от боли, но крик застрял у него в груди. Такой боли он никогда не чувствовал. От боли он на мгновение перестал дышать. Кажется, он чувствует, как кость отделяется от сустава, как рвётся его плоть, как течёт тёплая кровь. — А вот и первое! — прошипел паук, оторвав человеку руку. Потекла кровь. Очень много крови. Монстр принялся за свой обед, всё ещё держа человека в руках. И пока паук ел, что-то зашевелилось в земле. Что-то порвало дёрн и высвободилось наружу. Этим чем-то оказались несколько фиолетовых щупалец с шипами на концах. Монстр заметил бы их раньше, если бы не ел. А когда он их заметил, было уже поздно. Щупальца начали избивать паука, терзая его плоть. Брызги фиолетовой крови начали покрывать болотную почву. Чудовище выронило человека, пока пыталось отбиваться. Это было почти успешно. Паук смог разорвать клыками и когтями три щупальца, но последнее смогло добить уже ослабленного паука. После того, как изуродованный паук упал без движения, щупальце исчезло под землёй. На пауке почти не осталось шести и часть плоти также отсутствовала. Паучья кровь растекалась по земле. Уилсон продолжал оставаться в сознании. Его не беспокоило, что с такой потерей крови он должен был уже умереть. Его мучала невыносимая боль в животе. Это был невыносимо жуткий голод. Появился шум в голове. Мир казался таким блеклым, а в глазах всё двоилось и искажалось. Шум, будто множество голосов что-то кричали или шептали, заполнил голову. Слюна текла изо рта почти как кровь из раны. — Око за око, — послышался ясный и чёткий голос. — Зуб за зуб, — произнёс второй голос. — Руку за руку! — громко засмеялся третий голос. — У тебя серьёзная рана, приятель, — произнёс второй голос с какой-то насмешкой в голосе. — Тебе потребуется много съесть, чтобы восстановиться! — Уилсон посмотрел на мёртвое тело паука. — Ты знаешь, что это необходимо, — учёный поднялся на ноги. Бледный, без руки, с безумными глазами и текущей изо рта слюной. Он бы мог сойти за зомби. — Да! Именно! Съешь его! — закричал первый голос, когда учёный подходил к пауку. — Ты просто должен это сделать! — Уилсон упал на колени перед тушей монстра. — Я должен… чтобы выжить… — прошептал человек одними губами и впился в мясо монстра, сочившееся фиолетовой кровью. Он удивительно активно откусывал куски плоти и проглатывал их, почти не жуя. Шум в голове стал громче, но боль стала отступать.