Враги с привилегиями

      Ужин в Министерстве был в пятницу, и Гермиона провела выходные в мучительных переживаниях из-за происшествия с Малфоем. Когда в субботу они с Джинни встретились пообедать, Гермиона искала его глазами в ресторане; когда она шла в воскресенье по Косому переулку, то оглядела улицу в поисках копны светлых волос.       Она нигде его не увидела. И она знала, что эти навязчивые мысли опасны. Что они приведут только к боли. Это был случайный секс с особенно плохим выбором партнера. Малфой, вероятно, уже забыл об этом, и увидеть его снова было бы просто неловко и болезненно.       Но в понедельник Гермиона продолжала думать о нем. За три года работы в Министерстве она ни разу не была в Отделе Политики. С окончания школы она видела Малфоя лишь мельком. Она даже не подозревала, что он работает в Министерстве, ради всего святого. Но, просидев два часа за своим столом и вспомнив их встречу на столе Перси, она должна была что-то сделать. Даже не обдумав полностью свой план, ведьма покинула свой кабинет.       Имельда, секретарша Гермионы, сидела возле ее кабинета и читала журнал о недвижимости. Девушка покраснела и захлопнула журнал, когда заметила свою начальницу. Гермиона попыталась не закатить глаза. Двое других сотрудников Отдела Магических Существ тоже томились от безделья за своими столами.       — Имельда, может, у нас есть какие-то политические инициативы?       — Э-э… не совсем, мисс Грейнджер. Просто постановление, которое мы надеялись продвинуть в прошлом году, касающееся нарушения порядка на местах спаривания единорогов.       — Уже сентябрь. Почему этого еще не произошло?       — Ну, — Имельда покраснела, зная, что Гермионе не понравится ответ, — по словам мистера Уизли, это не приоритет и у него нет в распоряжении политических советников, которые бы возглавили проект…       Гермиона изогнула бровь. Ей совсем не понравился этот ответ. И тот факт, что последующие действия приведут ее к рабочему месту Малфоя, был просто счастливым совпадением.       — Я сама займусь этим вопросом, — Гермиона поджала губы и вышла.       Она пошла по коридору к лифтам. Ее лицо покрылось румянцем, в глубине души она знала, что ее не особо волновали требования к местам спаривания единорогов. И что еще хуже, она понятия не имела, как Малфой отреагирует, когда увидит ее. Боже, она чувствовала себя жалкой, но ноги продолжали нести ее к лифтам. Она едва могла пробормотать «привет», когда знакомые проходили мимо нее.       Когда Гермиона подошла к дверям лифта, они как раз открылись. Она остановилась как вкопанная, когда из лифта вышел Малфой.       Он явно был так же поражен, увидев ее, как и она, но первым взял себя в руки.       — Мисс Грейнджер, — он замолчал, и его взгляд упал на бумаги в руках. Она подошла ближе, чувствуя себя неловко, и заметила надпись на папке: Предложение по постановлению: места спаривания единорогов.       — Ты пришел ко мне, — сказала она; это не было вопросом.       После минутного колебания Драко резко кивнул. Ее сердце запело, хотя она знала, что, вероятно, придает этому слишком большое значение. Но затем его взгляд встретился с ее глазами. Грейнджер увидела, как его кадык дернулся, когда он сглотнул, заметила глубину его взгляда и то, как участилось его дыхание. Его намерения невозможно было отрицать, и она подозревала, что ее желание было столь же очевидно для него.       — Здесь есть свободный конференц-зал, где мы можем обсудить проект постановления, Малфой, — сказала она немного громче, чем следовало.       — Хорошо, — пробормотал он, повернув голову, проверяя, не наблюдает ли кто-нибудь.       Он последовал за ней в ближайший конференц-зал. Как только дверь за ними закрылась, он достал волшебную палочку. Быстрым заклинанием запер дверь и захлопнул жалюзи. Не говоря ни слова, они бросились друг на друга, срывая одежду и вместе пятясь к столу.       Ей удалось расстегнуть его мантию и рубашку, прежде чем Малфой толкнул ее на стол. Его руки скользили по атласному верху ее платья в поисках застежек.       — Где, черт возьми… — пробормотал он.       — На спине. Молния, — ответила она.       Он схватил ее за плечи и развернул. Гермиона была слишком удивлена, чтобы сопротивляться, и обнаружила, что лежит лицом вниз на столе, чувствуя прилив холодного воздуха, когда он расстегнул молнию и стянул ее платье вниз на пол. Ее теплая кожа коснулась холодной поверхности стола, и она задрожала. Руки Малфоя проскользнули в ее бюстгальтер.       — У тебя отличные сиськи. Думаю, самые красивые сиськи, что я когда-либо видел, — он остановился, чтобы стянуть ее атласные трусики. — И ты носишь фантастическое нижнее белье.       Малфой прижал ее к поверхности стола. Одной рукой он гладил ее по спине, одновременно не давая ей подняться. Другой — обнял за талию. Через мгновение Грейнджер почувствовала, как его бархатная твердость прижалась к ее входу. Не было никаких любезностей, нежных поцелуев или романтики. Нет, он просто крепко сжал ее тело и толкнулся вперед. Она была мокрой, ведь думала о нем все утро, и он легко проскользнул внутрь.       Драко двигался быстро и резко, вколачиваясь глубоко и нещадно. Гермиона чувствовала его отчаяние, когда его пальцы все крепче, почти до боли сжимали ее бедра и грудь. Она не могла его видеть, но знала, что он полностью потерял контроль. Он уже не мог говорить, и из его рта вырывалось только низкое звериное мычание. Она мало что могла сделать, и, будучи прижатой к столу его членом, ей ничего не оставалось, кроме как принимать его.       Не то чтобы ей хотелось чего-то другого. Весь день Гермиона думала об их предыдущей встрече, и потребовалось всего несколько его грубых, глубоких толчков, чтобы она кончила с безудержным пронзительным криком.       Малфой удерживал ее своим телом, пока она извивалась под ним, и девушка почувствовала, как он вздрогнул, когда ее мышцы сжали его напряженный член. Когда она успокоилась, он снова начал двигаться, на этот раз быстрее; всего через минуту или две он крепко схватил ее за бедра, глубоко погрузился в нее и напрягся. Грейнджер почувствовала, как его тепло разлилось внутри нее, и, когда он выскользнул, ощутила, как оно стекает по ее левой ноге.       Это было грязно. Это было пошло. Это было абсолютно и совершенно сексуально. Но ей было наплевать. Вся их одежда валялась кучей на полу. Драко капнул семя на свою белую рубашку.       Гермиона застонала, когда попыталась подняться. Ее мышцы были напряжены и болели из-за того, что она была прижата к столу в такой неудобной позиции. Малфой ухмыльнулся и схватил ее за руку для поддержки.       — На этот раз ты стянула с меня рубашку, — сказал он, все еще прерывисто дыша.       — Ммм, верно, — она немного встряхнулась, чтобы расслабить мышцы, все еще держась за его твердую руку. — Ты в хорошей форме.       Он самодовольно хмыкнул. Она, наконец, его отпустила и начала осматривать комнату. Его глаза следили за ней, пока она искала свои трусики.       — Куда ты шла, когда я наткнулся на тебя, Грейнджер? Пропустила какое-нибудь очень важное собрание?       Она покраснела.       — Вообще-то я собиралась спуститься в ваш офис. По всей видимости, чтобы дать втык Перси за промедление с постановлением по единорогам.       — По всей видимости, — он ухмыльнулся. — Неудивительно, что твоя помощница связалась с Перси и предупредила его, что ты в пути. Он сам собирался отнести постановления, но я вызвался сделать это и принести необходимые извинения.       Гермиона приподняла бровь и остановилась, лишь наполовину натянув платье.       — И Перси согласился, что ты — лучшая кандидатура, чтобы меня успокоить?       — Я поспорил с ним. Если ты позвонишь ему и пожалуешься, я должен ему двадцать галлеонов. Если ты будешь довольна моим отчетом, он должен мне двадцать галлеонов, — Малфой изогнул бровь. — Я подозревал, что знаю несколько способов… удовлетворить тебя.       Она понимала, что, вероятно, ей следует издать несколько неодобрительных звуков, но ничего не могла с собой поделать, зная, каким напыщенным может быть Перси. Грейнджер хихикнула и вернула ему отчет, коротко кивнув.       — Что ж, ты определенно заслужил блистательный отзыв о проделанной работе.       Его глаза похотливо скользили по ее телу.       — Стараюсь не разочаровывать.       И он начал накладывать очищающие заклинания и одеваться. В дружелюбной тишине он застегнул воротник, заправил брюки и застегнул ремень. Наконец, взял в руки проект постановления. Выражение его лица стало серьезным.       — Если ты не против, что это я работаю над этим регламентом, я могу передать его в канцелярию министра к концу недели.       — Правда?       — Не зря же я слизеринец, — его губы скривились в ухмылке, когда он подошел к двери. — Увидимся.       И вышел. Гермиона стояла, мгновение глядя на стол, позволяя румянцу покинуть ее лицо и запаху секса рассеяться. Она специально подождала несколько минут, чтобы не вызывать подозрений.       Возвращаясь в свой кабинет, девушка чувствовала себя в каком-то забытьи, с желейными мышцами, необычайно насытившейся.       — Вы видели мистера Малфоя? — спросила Имельда, прерывая ее мысли.       — Хмм? Э-э, да, недолго, — Гермиона надеялась, что выражение ее лица не выдало ее угрызений совести.       — Перси Уизли звонил. Он хотел узнать, как обстоят дела, — Имельда нахмурилась. — Малфой должен был принести вам проект постановления, но я не вижу его у вас в руках. Я скажу мистеру Уизли, что он не удосужился…       Гермиона выгнула бровь и бросила на Имельду ледяной взгляд.       — У мистера Малфоя все под контролем. Я была невероятно довольна его… вниманием к деталям.       У Имельды отвисла челюсть.       — Так… Вы с ним не ругались? Мистер Уизли сказал…       — Можешь сказать Перси, что я очень удовлетворена работой мистера Малфоя, — Гермиона сладко улыбнулась. — Спасибо, Имельда.       С этими словами она заперлась в своем кабинете. Полчаса спустя Грейнджер увидела сову у своего окна. Она не узнала витиеватый почерк, пока не вскрыла записку.       Так рад, что ты «невероятно довольна моим вниманием к деталям» и «очень удовлетворена моей работой». Перси отдал мне двадцать галлеонов и отпустил до конца дня. Я собираюсь потратить их на спиртное. Если хочешь получить свою законную долю, ты найдешь меня в кабинке в «Черном низзле».       Твой,       ДЛМ       Гермиона коротко улыбнулась подписи «твой», можно подумать он каким-то образом ей принадлежал. Письмо было отложено, и она сказала себе, что у нее слишком много работы.       Но с каждой минутой ее решимость угасала. Ведьма не могла сосредоточиться на редактировании информационных записок и инструкций. Хотя она была с Малфоем всего несколько минут назад, она все еще хотела его. Он пробудил в ней какую-то неутолимую жажду; страсть, которая, по ее мнению, существовала только в романах или фильмах.       Она встретится с ним. Сколько ночей она провела здесь, работая допоздна? Сколько раз приходила задолго до рассвета? Сколько выходных проработала без перерыва?       Нет, у нее не было никаких причин ощущать себя виноватой из-за того, что она уйдет пораньше. Хотя Гермиона предполагала, на самом деле чувство вины должно было возникнуть из-за того, что она уходила пораньше, чтобы потрахаться с Драко Малфоем. Вот только она не считала себя виноватой. Распутной, да; возбужденной, да; но не виноватой.       Грейнджер равнодушно задумалась, куда подевались ее самоконтроль, ее логика. Хотя она знала, что это ужасная идея и последствия могут быть разрушительными, она отбросила мелкие опасения на задворки своего разума.       Подписав последнее письмо, она встала, схватила сумочку и вышла.       — Имельда, я сегодня ухожу рано.       Имельда уставилась на Гермиону так, словно у нее выросла вторая голова. Остальные ее сотрудники тоже открыто таращились. Пока она шла по коридору, то услышала, как они бормочут что-то о распространяющейся инфекции гриппа.       Девушка вздохнула с облегчением. По крайней мере, ей не придется придумывать ложь о том, почему она ушла пораньше.