Враги с привилегиями

      Драко выбежал из здания Министерства. О чем он думал — двадцать минут? Как он собирался добраться домой и все подготовить за двадцать минут?       Поднявшись по шаткой старой лестнице и зайдя в свою квартиру, он огляделся — дерьмо, грязная одежда на диване. Он поспешно схватил ее и засунул под журнальный столик. Грейнджер любила выпить — дерьмо, а у него вообще есть выпивка? Он смутно припоминал, как в прошлом месяце перетащил весь алкоголь к Гойлу на эпичную пьянку выпускников Слизерина.       Драко вздохнул. Все магазины были закрыты, а каждый чистокровный, которого он знал, либо покинул дом его матери в Уилтшире, либо направлялся в «Черный низзл». О боги, зачем он пригласил ее сюда?       Дыши, Драко. Первым делом он достал из-под раковины наполовину выпитую бутылку бурбона: сувенир от Забини после его поездки в Гринвич-Виллидж в США (еще до истории с Гринграсс, естественно). Предложить ей что-нибудь поесть? Социальные условности чистокровных никогда по-настоящему не готовили к тому, как вести себя во время «визита грязнокровки для быстрого перепиха».       Паника по поводу его некачественных навыков приема гостей была внезапно прервана звонком в домофон.       — Да? — ответил он.       — Эмм… Ахмед, это я.       Она пришла. Первый гость, которого он когда-либо видел в своей квартире. Ни Гойл, ни Забини, ни кто-либо из его друзей — никто не переступал этот порог. На мгновение он задумался почему, но подозревал, что если начнет раздумывать над этим слишком тщательно, то может обнаружить что-то еще более тревожное.       Он сбежал вниз вопреки своей воле. Грейнджер стояла у двери, застенчиво ковыряя ногами брусчатку.       — Привет, Ахмед.       — Грейнджер, — он улыбнулся. — Ты выглядишь иначе. Такая красивая.       Он не лукавил — на ней была пышная розовая куртка, футболка «Кенмарских коршунов», джинсы и кроссовки. Волосы собраны в хвост, никакого макияжа. Она выглядела ужасно молодой по сравнению со своим рабочим образом.       Грейнджер фыркнула.       — Я выгляжу как неряха.       — Неправда.       Он осторожно шагнул вперед, зная, что, вероятно, совершает ошибку. Его руки легли ей на бедра, и он притянул ее к себе в объятия. Она застыла.       — Малфой, кто-нибудь может увидеть, — тихо запротестовала она.       — Ну и что? — он устало вздохнул. — Полагаю, ты права. Пойдем наверх.       Они вместе поднялись по лестнице.       — А что насчет Уилтшира? Твоя мама отменила?       — Нет, не отменяла. Я был там. Мне стало скучно. Я ушел.       — Что, бренди, сигары и дискуссии о чистоте крови больше тебя не устраивают?       Он метнул в нее испепеляющий взгляд. Грейнджер сладко улыбнулась, но в ее улыбке был намек на сарказм.       — Нет, — Драко вытащил палочку и снял защитные заклинания с двери. — Дамы вперед.       Она усмехнулась.       — Не знала, что в твоих глазах я дама.       — Почти, — он открыл дверь. — Да проходи уже.       Она неуверенно вошла, оглядываясь вокруг. Малфой почувствовал легкую обиду — неужели она думала, что он сделает что-нибудь недостойное? Он ведь джентльмен.       — Ничего себе, Малфой. Ты только посмотри на это место!       Он закрыл за собой дверь и снова наложил защитные чары.       — Я знаю, тут немного… стерильно, — извиняющимся тоном ответил Малфой. — Давай куртку, я повешу в шкаф.       Грейнджер осторожно передала одежду, не сводя с него глаз, пока он убирал ее в шкаф, потом скинула кроссовки и прошла в гостиную.       — Ты шутишь? Это место шикарно. Похоже на что-то из журнала о дизайне.       — В этом и проблема, — вздохнул он. — Квартира предлагалась с мебелью. Это немного… безлично.       — Ого, лучше, чем у меня. Моя рассчитана на двоих, а по площади занимает четверть твоей, — она выглянула в широкие стеклянные окна. — И у тебя просто фантастический вид на Косой переулок. Если тебе она кажется безличной, то найди соседа. Или повесь на стену несколько фотографий.       Он криво улыбнулся.       — Я подумаю. Бурбон? Боюсь, у меня нет вина.       — Конечно.       Драко старался не обращать внимания на свои дрожащие пальцы и налил им по маленькому стаканчику. Гермиона улыбнулась, взяв у него напиток, и по его коже словно прошел электрический разряд, когда ее пальцы коснулись его собственных.       — Так тебе нравится моя квартира, да?       — Пфф. Наверное, ужасно приятно быть богатым, — она дерзко усмехнулась.       Они осушили свои стаканы, стоя перед окном. Малфой мог опознать каждого чистокровного, проходящего по улице: одна из девчонок Гринграсс, уже навеселе; двое парнишек Пьюси, курящие одну за одной, направляющиеся в Лютный переулок; мадам Макмиллан и мадам Нотт, нагруженные сумками с покупками, направляются к каминам.       Что бы они подумали, если бы увидели здесь Грейнджер? Что бы они подумали обо мне?       Он задвинул шторы, как будто это могло перекрыть поток его мыслей.       — Эй, Малфой, с тобой все в порядке? — она нежно положила руку ему на плечо, и он повернулся к ней.       — Да, — на ее недоверчивый хмурый взгляд он продолжил: — Просто подумал о том, как моя семья и друзья отреагировали бы, если бы увидели тебя здесь со мной.       — Малфой… мы можем закончить это в любое время, если хочешь, — мягко сказала она. — Ничего страшного.       — Я не хочу это заканчивать, — он глубоко сглотнул, чувствуя комок в горле. — Я знаю, каковы последствия.       Он почувствовал невероятное облегчение, сказав это. Грейнджер явно не ощущала того же. Она обеспокоенно нахмурилась.       — Не будет никаких последствий, — ее голос был твердым. — Мы просто два взрослых человека, которые немного развлекаются.       Драко с некоторым раздражением понял, что она скорее пыталась убедить себя. Для умной ведьмы она определенно старалась не замечать очевидных рисков. Разоблачение всегда было возможностью, и оно запятнало бы их репутации на всю оставшуюся жизнь.       Но он точно не собирался напоминать ей об этом факте, когда она стояла в двух футах от него, готовая и жаждущая.       — Reducto футболка Грейнджер, — бросил он.       Квиддичная майка на ней разлетелась на куски. Ее испуг быстро сменился раздражением.       — Малфой! Это был подарок! — возразила она. — Что мне теперь носить?       — Мне все равно, — ответил он, глядя на ее простой белый бюстгальтер. — Снимай джинсы.       Ведьма недоверчиво приподняла бровь.       — Ладно, — Малфой снова направил на нее палочку.       Она распахнула глаза в удивлении, и руки поспешили к пуговице на талии. Грейнджер выскользнула из штанов, оставшись в ярко-оранжевых стрингах. Некоторое время он смотрел на нее, затем протянул руку и щелкнул резинкой ее трусиков.       — Ты сегодня мудак, а? — она ухмыльнулась.       Драко так пристально смотрел на ее грудь, что не заметил, как она дотянулась до своей палочки. Он понятия не имел, где Грейнджер ее хранила — уж точно не в откровенном лифчике и трусиках. Когда до него дошло, что она направила палочку на его грудь, он испуганно вскрикнул и попытался убраться от нее. Гермиона начала преследовать его по квартире; в конце концов он перепрыгнул через диван и помчался в спальню.       Погоня закончилась, когда она застыла в дверях его спальни.       — Что, Грейнджер?       — Это не то, чего я ожидала.       Она вертела головой, разглядывая обстановку.       — Ожидала горгулий и змеиные головы?       — Не знаю, чего я ожидала. Не плакаты квиддича и пустые бутылки из-под тыквенного сока. А это покрывало. Не могу поверить, что ты жаловался на занавески «Пушек Педдл» в моей квартире.       Малфой взглянул на кровать. Это было простое покрывало из ангоры…       Слишком поздно он понял, что это была уловка. Грейнджер рванулась к нему, когда он отвернулся, и использовала свой вес, чтобы повалить его на кровать. Направила на него свою палочку и пробормотала заклинание, которого он не знал, — кто бы мог подумать, что ее книжность так полезна в спальне? — и обнаружил, что его спина и руки прилипли к кровати, как к магниту. Она оседлала его бедра и оперлась руками над его плечами, нависая так, что ее грудь была в нескольких дюймах от его лица.       Драко засмеялся.       — Что? Что такое? — спросила Грейнджер, внезапно озадаченная.       — Семь лет мы с тобой постоянно ругались. Если бы я знал, что ты в итоге трахнешь меня, возможно, я бы просто отказался от погони и борьбы и позволил бы тебе победить.       — Ой, можно подумать, ты бы захотел меня в Хогвартсе, — она закатила глаза.       — Никогда не недооценивай силу красивой женщины. Черт, может, я бы даже перешел на другую сторону, — ответил он и одним быстрым движением вытянул шею и поцеловал ее.       Она ответила на поцелуй, принеся вкус теплого бурбона и запах ванильной конфеты, ее язык переплетался с его с уверенностью давнего любовника. Ее глаза закрылись, и он любовался полумесяцем невероятно длинных ресниц, обрамляющих ее веки, и сиянием ее бледной кожи.       Медленно, невероятно медленно Грейнджер начала его раздевать. Ее пальцы касались его шеи и гладкой груди, пока она расстегивала перламутровые пуговицы. Обнажив его грудь и живот, она удовлетворенно охнула и заскользила рукой по его плоским мускулам.       Малфой застонал от дискомфорта. Она уселась на его пах, и из-за ее веса и малейших движений его член затвердел в брюках так, что доставлял неудобство. Он пытался сдвинуться, чтобы хоть немного ослабить давление, но заклинание крепко держало его на кровати.       — Что, Малфой? Не будешь пытаться сбежать? — прошептала Грейнджер ему на ухо, и он почувствовал тепло ее дыхания на своей коже. — Я думала, тебе нравится держать все под контролем.       Его голос звучал прерывисто:       — Наслаждаешься этим?       Не такой реакции она ожидала. Ведьма подняла голову и ответила:       — Да.       — Тогда делай со мной, что хочешь, — пробормотал он.       Гермиона подняла брови, но не сомневалась в его согласии. Она скользнула вниз по его телу, теперь оседлав его в районе колен, и начала расстегивать его ширинку. Его бушующей болезненной эрекции было слишком тесно в штанах. Как только она наконец освободила его, Драко выдохнул, хотя сам не заметил, что задержал дыхание.       — Шелковые боксеры? Как это буржуазно, — пробормотала она.       — Я не собираюсь отказывать себе…       Его слова превратились в резкое шипение, когда Грейнджер обхватила ладонью его мошонку и мягко потянула. Она засмеялась и наклонила голову так, что ее рот завис в дразнящих нескольких дюймах от его напряженного члена. Его дыхание участилось. А потом, когда он думал, что она снимет с него штаны и избавит, наконец, от мучений… она отстранилась. Из его горла непроизвольно вырвался стон разочарования. Ее ногти скользнули по его животу, по тонкой линии золотых волос между пупком и пахом и, наконец, по чувствительной коже на внутренней стороне его бедра. Его мускулы дернулись, отчаянно пытаясь избавиться от ее заклинания и подтолкнуть свою эрекцию вверх.       Внезапно Малфой понял, что она может сделать с ним все что угодно в его нынешнем состоянии. Ведьма могла проклясть его, дать ему пощечину, что угодно. Но все, что она сделала, это подвергла его такой приятной, долгожданной пытке.       Его мысли метались в голове какими-то беспорядочными обрывками. Все, что он хотел, — это освобождение, чтобы схватить ее за грудь, за волосы, за задницу и толкнуться внутрь.       — Прошу, — всхлипнул он.       — Прошу, что? — дразнила Гермиона.       — Прошу, Грейнджер, я больше не вынесу. Мне нужно… — она хотела, чтобы он умолял, и он сделает это, даже если ему стыдно. — Мне нужно кончить.       Она ухмыльнулась и встала над ним так, что Драко смотрел прямо на ее мокрые трусики. Она освободилась от них, и теперь он уставился на ее розовые, набухшие половые губы. Стринги упали ему на грудь, но он этого не заметил.       — Умоляю, Грейнджер… — на ее медленную реакцию он срочно добавил: — Трахни меня. Сейчас.       Гермиона уселась своими горячими бедрами прямо на пах Малфою, и его веки задрожали от ощущения прикосновения ее жаркого влажного нутра к нему. Она издевалась над ним, скользя вдоль его члена, но не позволяя ему войти. Он молча проклял это долбаное заклинание, которое она использовала. Больше всего на свете ему хотелось схватить ее за бедра и врезаться в нее так сильно, как он только мог. Но Грейнджер поймала его в ловушку, и он находился полностью под ее контролем.       Ее глаза закатились, когда она начала медленно насаживаться на него, миллиметр за миллиметром. И, будучи в ловушке, он сделал единственное, что мог. Вытянул голову вперед и крепко прижался к ее рту, захватив ее нижнюю губу зубами, выражая свое разочарование в грубом болезненном поцелуе.       Ее глаза распахнулись, ноздри раздулись. Руками она толкнула его на кровать и до основания впечаталась в него бедрами. Возможная грубость стоила того сильного, подавляющего облегчения, которое он почувствовал. Грейнджер трахала его, поднимая и опуская задницу, грудь дразняще подпрыгивала близко к его рту, достаточно близко, чтобы время от времени он мог высунуть язык и лизнуть ее. Что вызывало у нее пронзительный стон удовольствия.       Внезапно она выкрикнула заклинание, и Малфой был свободен. Но теперь он был слишком близок, чтобы остановиться. Его освобожденная рука коснулась ее груди, ущипнув один чувствительный розовый сосок. И этот маленький жест стал последней каплей. Гермиона застыла, прикрыла глаза и запрокинула голову. Он почувствовал, как ее мышцы судорожно сжимаются вокруг его члена. И из ее горла вырвался неистовый животный крик.       Он крепко схватил ее за бедра, зная, что на них могут появиться синяки, как будто, толкаясь в нее как можно глубже, можно было продлить этот момент. Но затем она рухнула, липкая и горячая, на его грудь.       Не дав ей времени прийти в себя, он начал вбиваться в нее, держа ее за бедра и толкая — вверх и вниз, вверх и вниз — по его члену.       Грейнджер все еще казалась безвольной, опираясь на дрожащие руки. Когда она начала хныкать, он на мгновение задумался, не слишком ли это для нее. Но его одолела потребность не просто кончить, а кончить глубоко внутри нее, наполнить ее собой. Поэтому он эгоистично продолжал, и она не сказала ему остановиться.       Это не заняло много времени. Сделав несколько резких толчков, он почувствовал, как пелена удовольствия накрыла его с головой. Непроизвольно потянул ее бедра вниз, толкнулся вверх так сильно, как только мог, и почувствовал тепло собственной разрядки. Он не сразу понял, что низкий рев удовольствия исходил от него.       Внезапно все закончилось. Драко чувствовал себя медузой, распластавшейся по покрывалу. Когда он поднял глаза, Грейнджер все еще была на нем, блестящая от пота, измученная, с торчащими во все стороны волосами.       С последним запасом энергии он прижал ее к своей груди, накинул на них половину одеяла и пробормотал Nox. Через мгновение он услышал, как ее дыхание стало глубоким и ритмичным. Несколько секунд спустя, все еще обнимая ее, он уснул следом за ней.