***
Гермиона вошла в кабинет Перси, взглянув в последний раз на свой мобильный. Почему она вдруг стала настолько востребованной у мальчиков, если не из-за разоблачения ее неподобающего секс-партнера? Гарри, 22:43. Гермиона, мне очень нужно поговорить с тобой. Гарри, 05:32. Напиши мне, когда проснешься, я просто хочу знать, что с тобой все ОК. Рон, 06:55. омг ГемрионА набери пжлст срочна спс Рон, 06:57. че не отвечаеш Рон, 07:01. ок игнориш я спать Гарри, 08:18. Ты получаешь мои сообщения? Мы можем пообедать сегодня? Рон, 09:02. не сплю набери мня срочна Отложив телефон в сторону, она села напротив Перси, чувствуя, как горит лицо под его настойчивым взглядом. С тех пор, как она пришла, он трижды предлагал ей чашку чая и, казалось, дважды запнулся, произнося ее имя. — Итак, ммм… Для чего мы здесь? — пробормотал Перси. — Среда обитания летучих мышей. Что там насчет летучих мышей? — Установление схемы административного наказания за их беспокойство, — нетерпеливо сказала она. — Как я и изложила в повестке дня. — Летучие мыши. Верно. Административные взыскания, — он уставился на ее рубашку. — Очень интересный выбор цвета. Зеленый. Новая? Гермиона закатила глаза. — О, ради всего святого, Перси. Я знаю, что тебе известно о нас с Драко, так что просто выкладывай все, что думаешь, иначе мы никогда не завершим эту встречу. — Эээ… да ничего такого… Я просто хотел сказать, что я не против вас с Малфоем… Зная его, какой он сейчас… — бормотал Перси. — Итак, это дело с летучими мышами. Нам и правда нужно над этим поработать. Я бы поручил его Малфою, но он уходит, так что нет смысла заставлять его заниматься чем-то, что он не доведет до конца. Малфой уходит? Новость обрушилась на Гермиону как гром среди ясного неба. Почему он не упомянул об этом? Она была уверена — абсолютно точно уверена, — что после вчерашней ночи он хотел чего-то большего, чем случайный секс. Малфой был таким же невротичным и подавленным, как и все, кого она знала, поэтому не давила на него, не после того, как он выразил ей свои сомнения по поводу войны. Она молча посмотрела на Перси, не зная, что сказать. — О боги, я не могу врать тебе, Гермиона. Ты слишком умна, а я слишком прозрачен, — вздохнул он. — Ладно, признаюсь. Я проболтался Гарри. Но это не моя вина — он догадался! Ее беспокойство о Малфое внезапно отошло на второй план. Они знали. — Перси, что именно ты сказал Гарри? — спросила она, четко произнося каждое слово. — Ну… просто, что вы с Малфоем вроде как встречаетесь уже несколько недель… — О Боже, — Грейнджер съежилась. — Он подумает, что я сошла с ума. — Нет-нет! Я сказал ему, что ты нравишься Малфою. — Малфой сказал, что я ему нравлюсь? — спросила она. — Не совсем, — покачал головой Перси. — Гарри не поверил мне и думает, что Малфой что-то замышляет, что, если честно, просто глупо. Драко очень темпераментный — больше Блэк, чем Малфой, если ты понимаешь, о чем я. Она в раздражении бросила папку на стол. — Ох, Перси, разберись с летучими мышами сам. Мне нужно идти, я думаю, Гарри уже рассказал Рону. Рон писал мне все утро. И если он рассказал Рону… кто знает, что Рон сделает с Драко. Мне нужно найти мальчиков. — Я так не думаю… Рона прошлой ночью даже не было дома, — ответил Перси. Но Гермиона уже выбежала из его кабинета.***
Малфой взглянул в офисное зеркало. Он зачаровал свою вчерашнюю одежду в надежде, что никто не заметит, что это тот же костюм, но в новом синем цвете. Перси остановился у его кабинки. — Приятно, что ты все-таки решил появиться, Малфой. Уже почти десять. — Я поздно лег вчера, — пробурчал он. — А утром мне пришлось кое-кому объяснять, что ты видел нас вместе. Перси нахмурился. — Я так и подумал. Слушай, насчет этого… Я должен тебя предупредить. Я полагаю, Рон снова свободен. — Что, незапланированного ублюдка оказалось недостаточно, чтобы скрепить его узами брака с Королевой парикмахеров Белфаста? — Блин, Малфой. Она потеряла ребенка. Я узнал пять минут назад. Малфой почувствовал укол вины. — Ох… мне жаль, дружище. — Все нормально. Откуда тебе было знать? Не хочу говорить такое, но это даже к лучшему, — он помолчал, а затем добавил: — Тем не менее я думаю, он знает о вас с Гермионой. И готов поспорить на пятьдесят галлеонов, что он уже строит планы, как вернуть ее. — Зачем ты мне это говоришь, Перси? — Знаешь, для умного парня ты слишком много тупишь, — он вздохнул. — Ты ведь даже не сказал Гермионе, что она тебе нравится. Думаешь, ее устроит просто трахаться с тобой каждые пару дней? — Нет, не думаю, — Малфой замолчал и заметил пятно цвета хаки на штанах, где не сработали чары. — Она не заинтересована ни в чем большем со мной. — Ты уверен, Драко? Потому что сегодня утром, когда мы разговаривали, она изрядно волновалась за тебя. Просто подумай об этом, иначе она в итоге останется несчастной с Роном, а ты будешь несчастен в одиночестве. Драко закатил глаза. — Спасибо за поддержку, Уизли. Перси нахмурился, глядя на друга, и зашагал обратно в свой кабинет. Каким-то образом он умудрился заставить Малфоя чувствовать себя менее способным разговаривать с Грейнджер. Что он может ей сказать? Что он может ей предложить, какое будущее у них может быть? Особенно когда этот недоделанный рыжий Ромео постоянно бегает за ней, как щенок? Он вздохнул и решил, что проведет весь день читая Пророк, попивая чай и делая вид, что работает. Так было до тех пор, пока он не услышал шелест тафты и запах фиалковых духов. Ему не нужно было поднимать взгляд, чтобы увидеть, кто стоял в дверном проеме. — Так вот где ты работаешь, — в голосе матери так и сочилось презрение. — Какой ужас. — Мама, — он встал в знак приветствия. — Чем могу помочь? — Давай прогуляемся. — Не могу. Я работаю. — Я поговорила с твоим… начальником… мальчишкой Уизли. Мы с ним пришли к пониманию, что ты будешь отсутствовать до конца утра, — она затянула поплотнее свою кашемировую мантию. — Пойдем.***
Они сидели в La Poule Aux OEufs D'Or. Хотя технически ресторан не открывался до одиннадцати, мадам Малфой и ее сыну позволили войти. Драко заказал чай; его мать заказала «самое сухое и холодное Шардоне, какое у вас есть». Он попытался не скривить губы — ведь такая реакция на матушкино утреннее пьянство была бы признаком его растущей восприимчивости к среднему классу. Для чистокровных ничего особенного не было в том, чтобы начать утро с порции хереса или ранний обед с бокала вина. — Значит, ты уже вернулась из Парижа? — неловко спросил он. Она подождала, пока официант принесет ей бокал вина, сделала деликатный глоток, отставила бокал и пригвоздила его взглядом к стулу. — Ты считаешь, я полная дура, Драко? Он уставился в свою чашку. — Не думал, что ты меня увидишь, если я съезжу в Париж пораньше. — Ах да, когда мои подруги заметили, что по Парижу бродит грязнокровный двойник моего сына с какой-то шлюхой, — она помолчала. — До сих пор я не была полностью уверена, что это был ты, поэтому спасибо, что подтвердил мои подозрения, и мне даже не пришлось спрашивать. — Она не шлюха, мама, — отрезал он. — Она определенно одевается соответствующе. И не отрицай, что вы не… прелюбодействовали, — она замолчала, и Драко пришлось подавить фырканье. — Шринки рассказал мне, что на днях ты заказал два завтрака, чай и кофе в свою квартиру. Тебе ведь даже не нравятся эти помои. Я пыталась отправить письмо в твою квартиру вчера вечером и сегодня утром, но сова вернулась ко мне без ответа. — Может, я допоздна работал? Или много ел. Или пригласил Грега на завтрак. — Не говори ерунды, — она взглянула в окно. — Я знала, что что-то не так в ту ночь, когда ты пришел на ужин. Я знала, что ты с кем-то встречаешься. Я знала, что это должен был быть кто-то неподходящий, но я подумать не могла, насколько неподходящий. Ты, естественно, не можешь ожидать, что это будет продолжаться, и я хочу, чтобы ты пообещал прекратить это немедленно. Иначе как ты вообще собираешься заключить достойный брак? Драко не имел склонности к самообману. Он знал, что эта история с Грейнджер может как-нибудь закончиться — либо из-за его косячности, либо они просто выдохнутся, либо по какой-то третьей причине. Но он также был полностью уверен, что больше не хочет того будущего, которого от него ожидали. Он понятия не имел, как сложится его жизнь, но он хотел решать сам, а не слепо следовать традициям. Тем не менее было ужасно страшно отвергать все, чему его учили. Он попытался звучать уверенно, когда ответил: — Нет. — Нет? — мать нетерпеливо вздохнула и проглотила остатки вина. — О господи, Драко. Это просто какая-то грязнокровная шлюха. — Не называй ее так, — процедил он сквозь зубы. — Ее зовут Гермиона. Нарцисса замерла. Ее контролируемый холодный фасад растаял. У нее отвисла челюсть, а с накрашенных красных губ вырвался вздох. — Что ты только что сказал? — прошептала она. — Гермиона Грейнджер? Драко понял, что раскрылся без надобности. Мать не знала, кем была его любовница, только что он встречался с какой-то неизвестной магглорожденной. — Она причина нашего разорения! Она свидетельствовала против твоего отца! Как ты мог, Драко? Он заметил, что ее руки дрожали. Мать потянулась к своей сумочке, вытащила платок и прижала его к лицу. — Ты ведь даже не чувствуешь себя виноватым? — прошептала она. С ее губ сорвалось рыдание, но она приглушила его носовым платком. Мгновение Нарцисса смотрела на него как будто увидела насекомое на полу столовой. Вдруг она резко встала и выбежала из ресторана. Драко вздохнул. Сказать, что все прошло не очень хорошо, было бы преуменьшением. Он оставил горстку галлеонов, чтобы оплатить счет, и вышел.***
Гермиона села за столик в кафе Costa Coffee со своим бутербродом с лососем и сыром. Вскоре она заметила Гарри за окном. Он помахал ей и, взяв свой собственный салат, присоединился к ней. — Гермиона. Такое ощущение, что мы не виделись целую вечность. Я рад, что ты согласилась вместе пообедать. — Даже недели не прошло, — ответила Грейнджер, ожидая, когда он перейдет к главному. — Правда… ладно, не волнуйся, но я хотел поговорить с тобой кое о чем, — Поттер теребил пакетик сахара. — Я даже не знаю, с чего начать. Я разговаривал с Перси, и он упомянул, что, возможно, ты встречаешься с кем-то… К этому моменту Гермиона потеряла все терпение, которым обладала. Она знала, что он рассердится, но лучше было просто покончить с недомолвками. — Если речь идет обо мне и Драко вместе, позволь сэкономить тебе время. Это правда. Нет, я не думаю, что он замышляет какой-то гнусный заговор — слишком много чистокровной нервозности, чтобы это было притворством. Нет, я не под Империусом, и да, он мне на самом деле нравится. При этом заявлении Гарри вытаращил глаза. Некоторое время он молчал, переваривая то, что она сказала. — Что ж, я вижу, ты настроена серьезно. Полагаю, мне не следует удивляться. Ты всегда была великодушней, чем все мы вместе взятые, — он посмотрел на нее поверх чашки с кофе. — Я так понимаю, ты все продумала. — Я бы точно так не сказала. Иногда мне кажется, что я немного заблудилась и понятия не имею, что делаю, — она нервно улыбнулась. — И если все полетит к чертям, ты можешь первым сказать мне «Я же тебе говорил». Гарри ответил ей легкой улыбкой. — Я не говорю, что ты ошибаешься, Гермиона. Я просто беспокоюсь о тебе. Пока ты счастлива, а он хорошо к тебе относится, я тоже счастлив. А если он тебя обидит, то увидит не тот конец моей палочки. Гермиона засмеялась, почувствовав прилив облегчения. — Я знала, что есть причина, по которой мы лучшие друзья. А теперь скажи мне: что именно ты рассказал Рону? Гарри нахмурился. — Рону? Ничего. Вчера я был на ужине у Уизли. Он вроде как исчез в среду, и никто из нас не слышал о нем до пяти-шести часов утра. Гермиона уловила неуверенность в голосе Гарри. — Что стряслось? — Лаванда потеряла ребенка в среду. Они решили расстаться, и, по всей видимости, она возвращается в Белфаст. — Ох, — внезапно она почувствовала вину за игнорирование его текстовых сообщений. — Мне так его жаль, может, нам стоит собраться сегодня вечером, втроем, как в старые добрые времена? — Или… может, не стоит… — Гарри выбрал перец чили из своего салата. — Он вбил себе в голову, что ты вернешься к нему. Гермиона недоверчиво приподняла бровь. Гарри пожал плечами, как бы говоря «ты знаешь, какой он», и продолжил есть свой салат.***
Все еще думая о выражении лица матери, будто ее предали, и о ее подавленных рыданиях, Малфой намеревался вернуться в свою кабинку. Однако вскоре осознал, что бредет прямиком к офису Гермионы. Ему вдруг чрезвычайно захотелось рассказать ей о том, что произошло с матерью. Может быть, она даже предложит свои объятия или, если ему повезет, быстрый секс. Когда он проходил через Отдел Магических Существ, ему показалось, что он заметил сурового и неопрятного Рональда Уизли, входящего в лифт. Но парень показался всего на мгновение, прежде чем закрылись двери. Драко охватила тревога — неужели Гермиона так быстро вернулась к своему распутному бывшему? Добравшись до ее кабинета, он обнаружил его благословенно пустым, но с новым элементом декора. Букет из шести увядших гвоздик торчал из пластиковой вазы. Это было похоже на те дешевые комплекты, что продают на заправках в Париже. Рядом с ним на клочке бумаги из мусорной корзины была поспешно нацарапана записка. Гермиона, ПОЗВОНИ МНЕ чмоки РОННИ Драко вздрогнул. Даже учитывая их общую историю, невозможно, что Гермиона поведется на букет за один галлеон и записку из мусорки, верно? Он внезапно понял, как расслабился. Вот, Уизли хотя бы принес — безусловно дерьмовый — подарок в своей попытке ухаживать за Грейнджер. А ты не смог даже нормально угостить ее ужином. Если Уизли думал, что выиграет, его ждал сюрприз. С новой решимостью Малфой вышел из кабинета Гермионы.