***
Чимин идёт в сторону кабинета Сокджина, держа за руку Минки, и с улыбкой отвечает на сообщение Хосока, у которого сегодня лишь ночная смена. Тот желает ему доброго утра и просит не убегать вечером с работы слишком рано, потому что они не виделись сутки и ему очень хочется Чимина поцеловать. Омега, читая это, розовеет моментально, чувствуя трепет в груди, и едва не дёргает детскую ладошку, мысленно визжа как влюблённый подросток. Он, честно говоря, представить себе не мог, что спонтанное первое свидание, закончившееся в постели, приведёт к началу отношений, а не окажется одноразовым сексом. Ещё, конечно, слишком рано делать совсем уж однозначные выводы, но Чимин здраво оценивает, что ежедневные цветы, десятки сообщений, звонки, приглашение на ещё одно свидание — это явно не для того, чтобы просто ещё раз переспать. И это окрыляет. — Посидишь немного с Чонгуком, хорошо? — спрашивает он у сына, убрав телефон в карман. — Не хочу, — хмурится Минки и поджимает маленькие пухлые губы. — Почему? — Он смотрит в свои книжки и не играет со мной. — Ну, милый, ему нужно учиться. Но он присматривает за тобой. Это всего на пару часиков, пока я очень занят. Пожалуйста? — Ладно, — бурчит ребёнок. Надеясь найти ординатора у Сокджина, он ведёт Минки туда, а сам мысленно планирует, какие дела успеет сделать за сегодня. Кажется, в отделении заканчиваются стерильные салфетки, шприцы на пять кубов и пластыри, плюс журнал учёта поступивших больных подходит к концу, нужно оформить новый и сдать в архив старый… а ещё же недавно устроившийся к ним медбрат начинает стажировку… кругом голова. Два раза стукнув в дверь кабинета заведующего, Чимин заглядывает внутрь, но Чонгука там не обнаруживает. Вместо него напротив Джина сидит его папа, Хичоль. — Ой, прошу прощения. Здравствуйте, — извиняется Чимин. — А я Чонгука искал. — Проходи, не стесняйся! — гостеприимно приглашает его Хичоль, словно находится дома, а не у сына на работе. Сокджин на это с усмешкой закатывает глаза. — Кто это у нас такой большой уже? Внимание мужчины полностью переключается на Минки, а тот без стеснения идёт вперёд навстречу уже знакомому взрослому, и его тут же усаживают на колени. Чимин, потоптавшись у порога, проходит и садится в соседнее кресло. — Чонгука сегодня нет, Тэхён попросил ему отгул, — говорит Сокджин. — А что это вдруг? — заинтересованно поднимает взгляд на сына господин Ким. — У него вчера умер пациент. Тэ сказал, что Чонгук немного не в порядке, попросил дать ему один день. — Жаль. Хотел попросить его посидеть немного с Минки. У меня там дел невпроворот, — вздыхает Чимин. — Может, Чонгуку не стоило тогда подаваться во врачи, если он такой нежный и чувствительный? — язвительно замечает папа Сокджина. — Если бы все врачи брали отгул после смерти пациента, кто бы тогда работал? — Пап, — строго прерывает его Джин, метнув в него недобрый взгляд. — Во-первых, ничего нет страшного в том, что он пропустит один день по уважительной причине. Во-вторых, я верю брату — если он сказал, что Чонгук не в порядке, значит так и есть. — Уже защищаешь мальчишку? Ещё недавно он тебе совершенно не нравился. — Я и сейчас не пылаю любовью к Чонгуку, но это здесь совершенно ни при чём. Мы говорим о работе. Вспомни моего первого потерянного пациента. Сколько я плакал, ты помнишь? Сколько меня успокаивал отец? Это тяжело и это очень больно. Хичоль недолго молчит, потом слегка хлопает Минки по мягкой попе и поднимается с кресла, пересаживая ребёнка в него: — Ладно, дети. С вами, конечно, хорошо, но нужно бежать в салон. Мои парни там как всегда не справляются. У нас сегодня большое новое поступление свадебных костюмов, — Хичоль поворачивается к Чимину. — Чимин, детка, если надумаешь выходить замуж — обязательно забегай. Он подмигивает ему, треплет по волосам Минки, посылает воздушный поцелуй Сокджину и только потом уходит. — Я тогда тоже пойду, раз Чонгука сегодня нет. Мне ещё к Юнги надо подняться. Я так и не зашёл к нему извиниться. — Иди-иди, обязательно извинись, — кивает и улыбается Джин. Решив в качестве извинений за инцидент идти не с пустыми руками, а что-нибудь прихватив, Чимин берёт в кафетерии кофе и пончик, после чего направляется в акушерское отделение. — Только не балуйся, хорошо? Мы сейчас зайдём к Юнги, а потом пойдём работать. Минки кивает, слушая родителя вполуха, прилипнув при этом к стеклянной стенке лифта и смотря на улицу. Юнги сидит в своём кабинете за рабочим столом и что-то печатает, когда Чимин тихонько стучится и заходит. — Можно? — Конечно, — с полуулыбкой отвечает альфа, отвлекаясь от ноутбука. — Здравствуйте! — выпаливает Минки, как учил папа, чтобы не получить ещё один словесный нагоняй за невежественность. — И тебе привет, — замечает мальчишку Юнги. — Мы на минутку. Я хотел извиниться. И угостить тебя кофе, — Чимин ставит стаканчик и кладёт пончик на стол перед Юнги. — Извиниться? — приподнимает он бровь. — Ну, да. Некрасиво вышло. Мы договорились, а я тебя не предупредил, что всё отменяется… — Да брось, ничего страшного, — отмахивается Мин. — Так ты, значит, встречаешься с Чоном? С новеньким? — Откуда ты… — хмурит брови Чимин. — У меня полное отделение омег, — усмехается. — Я скоро сам сплетницей стану такими темпами. Точно, как Чимин мог забыть, что наутро после свидания они с Хосоком приехали вместе. Неудивительно, что эта новость разлетелась по госпиталю. Вести о симпатичных холостых альфах никогда не пропадают зазря и на совесть передаются из уст в уста. Вероятно, Чимина теперь обсуждает каждый третий сотрудник госпиталя. — Да уж, такие сплетни распространяются быстро. Но спасибо, что не сердишься за тот случай. Извини меня ещё раз. — Всё в порядке. А этот бандит снова с тобой работает? — кивает Юнги на ребёнка. — Это катастрофа, — вздыхает Чимин. — Наша няня сложила полномочия, а на его место я никого не успел найти. Пришлось снова тащить Минки на работу. Сейчас вот найду куда его пристроить до обеда и пойду работать. — Можешь здесь пока оставить, у меня куча бумажной работы, я ещё не скоро покину кабинет. — Нет, это неудобно, он будет мешать тебе работать, — машет руками омега. — Удобно, Чимин. Я найду, чем его занять. Не переживай об этом. До обеда твой сын в надёжных руках. Чимин в раздумьях закусывает нижнюю губу, смотря на сына, разглядывающего на полке у Юнги пластиковый, но очень реалистичный макет ребёнка, проходящего через родовые пути. — Пап, что он делает? — оборачивается к нему Минки и указывает пальцем на макет. Чимин, растерявшись, не находит, что ответить, но как нельзя кстати на помощь приходит Юнги: — Я расскажу тебе, если мы отпустим твоего папу поработать. Отпустим же? Минки заинтересованно смотрит на Юнги, потом бросает взгляд на папу и уверенно кивает. — Ну вот, мы обо всем договорились. Иди и работай спокойно, — говорит Мин омеге. — Ты только сильно много ему не рассказывай, — опасливо косится он на любопытного ребёнка. — В пять лет дети уже многое понимают и о многом знают. Уверяю тебя, он в курсе, откуда берутся дети. Чимину легче от этого заверения не становится.***
Благодаря Юнги день проходит в меньшем стрессе, чем ожидал Чимин. До обеда Минки проводит время в кабинете у альфы, сначала выпытывая у него информацию по всем демонстрационным моделям и по всем информационным брошюрам, которые смог найти, а потом рисуя, усевшись по другую сторону стола. На обед Чимин забирает сына в кафетерий, где Минки восторженно пересказывает всё, что узнал сегодня от Юнги. Местами, конечно, Чимину приходится переставать жевать, округлившимися глазами уставляясь на ребёнка, но он быстро одёргивает себя, думая, что лишнего Юнги бы рассказывать не стал. Когда время приближается к концу рабочего дня, он забирает мальчика из игровой комнаты в педиатрическом отделении, где тот был последние несколько часов под присмотром нянь. Засидевшийся ребёнок, обрадованный скорым возвращением домой, бежит к лифту едва ли не вприпрыжку, за что Чимин то и дело его отчитывает, напоминая, что они всё ещё находятся в госпитале, где запрещено шуметь и баловаться. Вернувшись снова в хирургию, чтобы забрать кое-какие вещи перед уходом, Минки совсем расходится, забывая о правилах поведения: — Пап, смотри, я добегу до той двери за секунду! Смотри! — окликает Минки омегу. Чимин уже собирается схватить мальчонку за шкирку, но тот ловко уворачивается от родительской руки и бежит по коридору прямо к дверям оперблока. — Минки! Ох, я тебе сейчас… ох, получишь ты сейчас по жопе… Минки, не слыша папу, бежит быстрее и почти впечатывается в тяжёлую металлическую дверь, когда та открывается, и из-за неё выходит Чон Хосок. Ребенок, от неожиданности резко затормозивший перед незнакомцем, разворачивается на пятках и бежит обратно со скоростью света: — Пап! Папа! — несётся он к омеге и попадает прямиком в его руки, которые тут же его поднимают. — Я кому сказал, что бегать здесь нельзя? — строго отчитывает Чимин. Минки поджимает губы и оборачивается на альфу, который движется прямо к ним. — Папа? — Хосок изумлённо переводит взгляд с мальчишки на Чимина. Чимин в ответ смущённо кивает. Ну, вот и снова, очередной ухажёр, который скажет, что не готов к отношениям с омегой, имеющим ребёнка. Чимин уже не единожды, на самом-то деле, это проходил, но от этого не становится менее обидно. Да он и сам понимает, насколько это может быть сложно как ему, так и его потенциальному партнёру. Но… счастья-то хочется. Он продолжает следить за взглядом альфы, который, тем временем, изучает его сына, и с замирающим в груди сердцем ожидает, что тот ему скажет. — Ты не говорил, что у тебя сын есть, — с беззаботной улыбкой говорит в конце концов Хосок. — Вы почти не похожи. Как зовут? Чимин тоже улыбается, но скорее от облегчения, и касается носом виска сына, шёпотом спрашивая: — Как тебя зовут, м? — Минки, — негромко отвечает он мужчине, разглядывая его настороженно. — А я Хосок. Дружить будем? — альфа протягивает малышу руку и терпеливо ждёт. Минки сначала смотрит на руку, потом переводит взгляд на папу, который учил, что с незнакомцами нужно быть очень осторожным. — Это папин друг, — заверяет Чимин. — Не бойся. Ты можешь пожать ему руку. Ребёнок думает ещё немного, потом всё же протягивает ладошку в ответ. Чимин улыбается шире и чмокает его в макушку.***
Сокджин задерживается после работы. Снова проведя уйму времени за разглядыванием детских каталогов, он не успел доделать некоторые дела, и ему приходится остаться дольше, чем он планировал. Дневная смена уже давно ушла, к работе приступила дежурная, а он всё сидит за ноутбуком, допечатывая истории болезней, которые уже завтра нужно сдать в архив. Решив дать себе минутку перерыва, он немного отодвигает своё кресло назад и трёт пальцами усталые глаза, думая о том, что их нужно будет обязательно закапать перед сном, иначе проснётся завтра с полопавшимися капиллярами. А ещё ему нужно больше нормального сна, если он собирается родить здорового малыша. При мысли о нём одна его ладонь опускается на низ живота, немного его поглаживая. Интересно, он уже беременный? Его ребёнок уже развивается? Ему так не терпится поскорее узнать… Дверная ручка поворачивается, отвлекая его от приятных мыслей, и он отдергивает ладонь прежде, чем в проёме показывается Намджун. — Так и думал, что ты ещё здесь. Опять перерабатываешь? Как насчёт передохнуть? — он делает красноречивое движение бровями и закрывает за собой дверь за замок. — Я занят, — отрезает Джин, снова утыкаясь в экран монитора. Для Намджуна это, конечно, не аргумент. Альфа вальяжно проходит в кабинет, обходя его по кругу и вставая аккурат позади омеги. — Ну же, тебе нужно немного расслабиться, — понизив тон говорит он, склонившись к уху Джина. Его ладони тем временем проходятся по напряжённым плечам, немного размяв их, и поднимаются вверх, к шее, уже более нежными касаниями. — Что из фразы «я занят» тебе не понятно, Намджун? Ты видишь, что я работаю? К тому же, подобные способы немного расслабиться меня не интересуют. — А ещё неделю назад интересовали, — мурлыкает альфа, касаясь губами его шеи сначала мягко, а потом прикусывая зубами. — Прекрати, — Сокджин ведёт плечом и вскакивает со своего кресла, разворачиваясь лицом, не давая Намджуну продолжить. — Я был пьян, ты тоже. Продолжения не будет, мне неинтересно. Прекрати уже эту игру. — Да ладно тебе, Джин, — Намджун подаётся вперёд, опуская взгляд на его губы и целясь прямо в них. Джин упирается ладонями в его грудь, не позволяя больше приблизиться. — Иди работать, твоя смена началась уже полчаса как. Намджун слегка ослабляет давление, отстраняясь на пару дюймов, Сокджин опускает руки, прекращая держать между ними расстояние. Альфа, воспользовавшись снижением его бдительности, резко подаётся вперёд и смачно чмокает его в губы, положив при этом ладонь на его затылок. Джин, на долю секунды растерявшись, берет себя в руки и отталкивает его. — Вали уже! Намджун, облизнув губы и сверкнув взглядом, выходит из кабинета.