Уильям чувствует, что устал. От всего. От себя, от жизни. Психика летит к чертям, он не простит себя, за совершенное нельзя простить. И нет, он не примет помощи. Он пройдет через все сам, пусть груз собственных мыслей бесконечной рефлексии и ощущается слишком невыносимым. Уехать из страны, пойти преподавать в университете казалось хорошей идеей отвлечься и начать новую жизнь, но, черт возьми, нерабочей. До тех пор, пока посреди года не зачисляется новый студент.

- Ты знаешь, зачем я сохранил тебе жизнь, охотник? Стэнли возвращается на кровать, откидываясь спиной на подушку, и переводит на него глаза. Конечно, знает. - Вы хотите сделать меня своим донором.

Если откинуть глупые надежды и нежелание смотреть правде в глаза знал ли я, что отправляю тебя на смерть? Да. Знал. И при этом я не колебался. Не передумал. В момент, когда ты уходил я еще мог тебя остановить. Но я лишь пожелал удачи, словно идиот. Словно и правда, не знал, что ты больше не вернешься. Почему я не мог сказать тебе больше? Всего пара лишних слов меня бы точно не переломила.

Поводок снова натягивается, указывая направление. Ксено ничего больше не остается, как покорно двигаться туда, куда его ведут. Казалось бы, твой привычный дом, но стоит только лишиться зрения, как полностью дезориентируешься. - Хочешь, я подарю тебе ошейник, Ксено? Подпишем там «Стэнли» и все будут знать, перед кем ты вечером ползаешь на коленях.

- Хочу тебе отсосать, - выдыхает он. Пожалуй, это вообще одна из самых сексуальных вещей, что можно услышать в жизни. Когда Ксено, твой Ксено, говорит это тебе таким невероятно хриплым возбуждённым голосом, смотря прямо в глаза. А после увлекает в кабинку туалета, так все же надёжнее.