Лицо Шрама посуровело: — Государственные Алхимики далеко не невинны. Они - чума на этой земле, и я избавлюсь от нее. Рой щелкнул предохранителем. Шрам даже не вздрогнул: — Громкие слова от того, кто использует алхимическое разрушение, чтобы убивать. — Это не одно и то же. То, что я делаю, - это правосудие. — То, что ты делаешь, - это убийство. (Или где вместо Эдварда на пути мстительного Шрама оказывается Рой. А конечности Роя не из металла.)

Предполагалось, что это будет простая проверка, но тревожный кошмар вызывает у Эда беспокойство и страх. Его тревога усиливается, когда миссия принимает опасный оборот, подвергая опасности его и Мустанга жизни. Сможет ли он продержаться достаточно долго, чтобы спасти их обоих?

Каяма Немури была не только Полночью, и, несмотря на привязанность к ней, сама ночь не всегда добра к девушке. Как и все божественные творения природы, ночные часы были обоюдоострым мечом как удивительных чудес, так и разрушительных страхов. Может быть, ее и звали Полночью, но это имя не давало никакой защиты от ночных кошмаров, терзавших каждого героя. И вот она стоит - не в облегающей одежде, а в поношенной ночной рубашке и тапочках -перед дверью квартиры Айзавы Шоты в три часа ночи.

Привлеченный слухами о Философском Камне, Эдвард отправляется в Северный Город вместе с Роем и солдатами Восточного командования, которые планируют участвовать в тренировочных учениях "Север против Востока". Однако Эд и Рой оказываются в опасности, когда их захватывает группа мятежников, стремящихся покончить с государственными алхимиками и всем правительством Аместриса.

Когда взрыв уничтожает поезд, Эд узнает кое-что о Мустанге: Огненный Алхимик может разжечь огонь. Но не может погасить.