Мы крепко держим наши жизни в собственных руках. Мы идем туда, куда мы хотим; мы покупаем то, что мы хотим; мы читаем, слушаем и смотрим то, что мы хотим; мы общаемся с теми, с кем хотим; мы делаем то, что мы хотим, и мы думаем так, как мы хотим. Все в наших жизнях носит оголовье, управляемое лишь нами.
Но что, если наша воля — это только воля кого-то еще?
Тихий город на удивление никогда не таил в себе мрачных опасностей. Глубокая дрема преступлений позволяла не запирать старинные калитки, а приветливая улыбка соседа не вызывала подозрений в умах, спящих от быта. Но ничего не длится вечно, и громом по поселению прошла весть.
— Убийство, милорд, — вкрадчиво и не по состоянию твердо заговорил пришедший, осмелев от страха, — убийство.
— А ты кто ещё?! — возмутилась жительница деревни, но сухой голос её утонул на фоне звонкого крика: если прислушаться, то можно было различить, как вкусно разрываются неокрепшие связки.
— Я? —язвительный шёпот донёсся будто бы изнутри, и женщина вздрогнула, пока пламя костра стремительно принялось съедать всё на своём пути к жертве, — Я — ваш Гocпод. И я пришёл дать вам огня очищения, который вы так страстно желали.