... Я оказался меж двух огней. Мы с Аказой были настоящими Ромео и Джульеттой (если что, я Ромео), красавицей и чудовищем (если что, я красавица), ну и так далее, суть, надеюсь, ясна. Я так упорно пытался скрыть свои нежные чувства к нему, что облекал их в грубые формы соперничества, притворной неприязни; я заставил всех поверить в то, что с первого же взгляда Аказа стал мне неприятен, потому что панически боялся, что кто-то заметит, как я его обожаю.