Молодые годы убивала ненавистная работа. Душу губило бессилие и подавленная агрессия. Джисон, как в замкнутом круге, всё несётся по этому течению, находя спокойствие лишь у одинокого скрипучего рояля. В груди зияет дыра, чёрная и всё ещё растущая с каждым днём, пока череда случайностей не приводит туда, где глаза вновь заискрились жизнью.

Будний день. Час до закрытия. В стеклянном куполе не было никого и это, на удивление, заставило почувствовать себя здесь уютно. Бугристая бумага шелестит под пальцами, пока перьевая ручка летает, вырисовывая набросок его лица. Странное, щекастое, с такой живой мимикой и яркой улыбкой, что от одного взгляда на него рождается раздражение. Да, точно раздражение. Но почему Минхо не перестает изрисовывать уже не первую страницу?

Вся жизнь Джона была проста: ранний подъём, служба, завтрак, переходящий в урок церковного письма, а после в слушание Джоном чтения книг. Всегда ближе к полудню в церковь приходили люди. Вся жизнь была будто расписана заранее. Пока несчастное колесо чужой повозки не разбилось одной из осенних ночей.

J'ai eu assez d'une minute pour vous apprécier, un jour pour tomber amoureux de vous, je n'ai pas assez de vie pour vous oublier, mais je vais essayer ... Je le promets... *Мне хватило минуты, чтобы заметить тебя, дня, чтобы влюбится в тебя, но мне не хватит и целой жизни, чтобы забыть тебя, но я постараюсь... обещаю...

Под светом нежного турмалина Родится краса, подобная Фрейи. Откроется в ней волшебная сила, Что будет всех светом своим согревать. Все мысли и чувства её оживают, Но подчинить их она себе не могла. И только добро, что в ней обитает, Делает их такими же, как и она. Но однажды, доверившись не тому, Любовь всю и свет свой она потеряет. И душа её стала подобна болоту, Из недр которого тьма вылезает. - Грустно. - Да, но это всего лишь сказка. - Так уверен в этом?