Сквозь решётку жалюзи пробивался холодный лунный свет, окрашивая широкий дубовый стол и темный паркет в яркую полоску. Несколько косых линий легли на её лицо мягким свечением. Губы Агаты, покрытые бордовой помадой, были сложены в легкую полуулыбку. Она всегда так улыбалась, когда в её голове назревал очередной выигрышный ход. Её хищный прищур невыносимо голубых глаз следил будто за каждым изменением на моём лице. Ей нравилась эта игра также, как она нравилась мне.

Льющаяся плавным потоком мелодия создавала непередаваемую атмосферу свободы, полёта души. Женщина, всё это время наводящая лоск в своей съёмной квартире от переполнявших её чувств выбросила руки в воздух и закружилась на месте. Не было слов, чтобы выразить то, что творилось у неё на сердце. Всего на мгновение она вдруг почувствовала себя беззаботным подростком, радостным, счастливым, готовым обнять этот бесконечный мир своими руками. Как же давно ей не было так хорошо.

Как жаль, что ночь не бесконечна. Множество звезд сияли в хаотичном порядке, олицетворяя собой тот сумбур, воцаряющийся ночью, когда, казалось бы, всё живое должно мирно уходить в забытье и ждать долгожданного спасительного утра. Но ночь Вештана жила по своим законам.

Бесшумно распахиваются тяжелые створки двери, ведущие в его спальню. Он стоит посреди комнаты, отвернувшись лицом к окну. Я ненавижу его широкую спину, скрытую под белоснежной рубашкой. Я ненавижу его.