зелёный - внутри. будь он снаружи - было бы тоскливо и тошно. а так - терпимо. можно смешивать свой аквамарин с чужим малахитом и думать иронично о том, что цвет влюблённой жабы весьма правдив хотя бы по названию.
Вам оставили разгромную критику на стихотворение, и вы не знаете как аргументировать ответ? Или же вы читатель и желаете составить развернутый отзыв (анализ) стихотворения? А может быть вы модератор, теряющий статистику из-за незнания основ стихосложения? Тогда вам точно сюда.
Колесо Сансары Фуруты Нимуры крутится каждый день, словно центрифуга, размазывая по стенкам его внутренности и дробя кости, а это – всего лишь ещё один день его существования, где Жизнь является смертью, а Смерть – спасением.
Не место кактусу в розарии. Никем не принятая, она закрылась в своём мире, отращивая маленькие, но очень колючие шипы. Учёба-дом-работа - вот вся её жизнь. И вот уже потеряна надежда. Но герой по закону жанра является всегда в последний момент. И какой же он герой, если испугается каких-то колючек?..
Маленький и скромный голубой цветок слабо источает нежный аромат. Почему-то вспомнила нежный ветерок, мальчика весёлого и огромный сад. Солнце, что играло средь листвы берёз и лягушку-принца, что надо целовать, запахи бензина и чьих-то папирос, как меня ругали бабушка и мать...
Останови поток, исчезни, как всё исчезает. Почему мне так нравится то, что меня разрушает? Угомони вулкан, сделай так, чтоб твой образ погас. Почему так нравится нам то, что разрушает нас?
Эта девушка пережила худшие формы боли. Насмешки, издевательства, надругательства, предательства, обман... Когда сам Бог дает ей второй шанс на жизнь, она решает использовать его так, как не использовала никогда.
Слоган:
I believe I deserve to live.
Лишь Диаваль и разрушенные стены замка знают, что это не так. Но её тайна никогда не выйдет наружу: стены не расскажут из-за отсутствия у них рта, да и жизни, а Диаваль из-за сумасшедшей верности, которую Малефисента не заслужила.
- Подожди! Кто ты?..
Пруссия, уже успевший развернуться и сделать пару шагов прямо в бурю, резко остановился.
- Я… - он запнулся, - меня зовут Гилберт Байльшмидт.
- А меня…
- Фридрих. Думаю, это достойное имя для такого отважного мальчишки, как ты.