Прочитать позже

Мин Юнги вечно чем-то недоволен. Мин Юнги постоянно даёт Чимину подзатыльники, когда тот несёт какой-то бред. Мин Юнги хмурит брови (даже когда спит). У Мин Юнги два прокола в правом ухе, три – в левом. Запястья – эрогенная зона Мин Юнги. И Чимин (вроде как) не должен был знать последнего пункта.

да здравствует наше лучшее будущее, освобождайтесь и возноситесь.

Чонгуку сказали, что для того, чтобы Тэхен в него влюбился, ему нужно его рассмешить, но каждый раз, когда Тэхен смеялся, влюблялся Чонгук.

Разве прошлое может забыться? Они не позволят забыться прошлому.

В ординатора-первогодку Чон Чонгука восемь лет безответно влюблён альфа, заведующий хирургией Ким Сокджин мечтает о ребёнке, а вокруг старшего медбрата Пак Чимина то ни одного достойного альфы, то сразу два.

AU вселенная, в которой Институт семьи обязывает каждую истинную пару при первой же встрече зарегистрировать брак, чтобы помочь людям обрести любовь и гармонию в отношениях. Но почему-то не у всех пар это получается.

Что будет, если неуступающие пусанские парни встретят на одной территории школы сбежавших за мечтой парней из Дэгу? — Вы в нашем городе, а значит, следуете нашим правилам. — Тогда советую отсосать нам в честь нашего приезда, иначе я не разрешу сплёвывать.

- Слушай, тебе что, заняться нечем? - раздраженно говорит парень. - Иди спой пару песен, сними клип, поставь автограф на груди у фанатки. И не приходи больше. Тэхён усмехается, смотря в злое красивое лицо и, облизав губы, говорит, кинув взгляд на значок с именем парня: - Нет, Чонгук, у меня нет никаких дел и я совершенно свободен. Для тебя. Чон дернул бровью и фыркнул. - Ну да, звезды могут себе это позволить. Тэхён поджал губы. Это не будет просто, и от этого только интереснее.

У волка есть человек, у человека есть волк, но все не так просто, как кажется на первый взгляд.

— Разве он стоит этой войны, Чонгук? Отдай им его. Он же чужак! Чонгук, повернув голову в сторону Тэхена, не ответил. Он смотрел на омегу с печальными глазами, одиноко стоящего среди глубоких сугробов. Тэхен снова один, мёрз, много думал и не улыбался. Чонгук за всё время их знакомства улыбку омеги ни разу так и не увидел. У Тэхена в сердце зияли чёрные траурные дыры. Ему было не до улыбок. Впрочем, Чонгуку тоже.

— Меня зовут Мин Юнги, и я хочу от тебя ребенка! Пак давиться воздухом и стонет. Вот это он залетел, да похлеще, чем сам Тэхен.

Глаза... Глаза у этого болтливого красивые, такие голубые. Даже в темноте яркие, насыщенные, в них страшно смотреть. Прилипчивый, конечно, как клещ, но взгляд-то какой... Пронзительный. До костей. Он капитану напоминает море, оттого и страшно. Если честно, очень. Моря губят жизни. И люди, знаете ли, тоже так умеют.

– Что тебе надо? – Ответ очевиден, - пожимает плечами альфа, обхватывая ладонями тонкую талию. - Ты. – Я не буду с тобой спать. – Будешь. – Ты не заставишь меня, я не обязан заниматься сексом с клиентом. Я не проститутка. – Ты не понял, киса. Ты будешь заниматься со мной сексом и всем, чем я только захочу, не как с клиентом, а как просто с альфой. Которого ты сам хочешь.

- Мне интересно, хочу попробовать, - соблазнительно шепчет Тэхён, пьяно улыбаясь. - Попробовать? - усмехается Чонгук, толкая язык за щеку. - Ну, проходи.

Тэхён предпочитал звать себя коротко и просто – Ви. Почему? Чонгуку нравилось.

В ночи мы сплетемся как черные змеи, желающие поделиться друг с другом собственным ядом.

это богохульство, но слова уже больше ничего не значат.

Мин Юнги никого не боится. Не боялся, пока не встретил Ким Намджуна.

Он надвигался на них, окруженный бесчисленной армией, которая расползалась вокруг города саранчой, не оставляя пути для побега. На копья передней линии войск были насажены человеческие головы, пустые глазницы которых преследовали выживших во снах. Только никто из тех, на кого он обрушался, не выживал. Гук+Юн=Гукюн.

Его взгляд убивает, его губы ядовиты, его пальцы крошат кости. «Он опасен» - кричат с каждого угла. Юнги не слушается. Юнги уверен - он справится. И ошибается. Мафиозное АУ, где Юнги не стоило переходить дорогу самому могущественному человеку страны. Но он уже пересек черту – назад дороги нет.