Всем когда-нибудь хотелось скрыться от неизбежной реальности за парочкой толстенных томов. Напиться запахом старых страниц, нырнуть с головой в придуманный мир, провести ночь, созерцая незримое.
Эта ода в честь тех, кто дарит нам такие привилегии.
Вольная интерпретация известной многим истории о далеком будущем и командах землян, которые направляют развитие схожих людских цивилизаций, зависших в эпохах средневековья на других планетах.
Что бы случилось, если бы вдруг вся экспедиция ушла, а один совершенно случайно остался? Один на богом забытой планете. Без друзей, окруженный врагами и враждебным миром...
Я нашла одну книгу, отца Гура сочинение. Там про то, как благородный принц полюбил прекрасную, но дикую девушку из-за гор. Она была совсем дикая и думала, что он бог, и всё-таки очень любила его. Потом их разлучили, и она умерла от горя. (с)
При этом отец Кабани на минуту проснулся. Двигаться он не мог, соображать тоже. Он ограничился тем, что пропел несколько стихов из запрещённого к распеванию светского романса "Я как цветочек аленький в твоей ладошке маленькой", после чего гулко захрапел.
«Уходите отсюда, дон Румата, вернитесь к себе на небо и никогда больше не приходите. Либо дайте нам ваши молнии, или хотя бы вашу железную птицу, или хотя бы просто обнажите ваши мечи и встаньте во главе нас (…)
В нашем деле не может быть друзей наполовину. Друг наполовину — это всегда наполовину враг».
«Что же касается бедер, благородный дон, то они необыкновенной формы. Как это сказано у Цурэна… М-м-м… Горы пены прохладной… М-м-м… Нет, холмы прохладной пены… В общем, мощные бедра".
«– Вы ослепительны, – пробормотал Румата, глубоко кланяясь и лязгая мечами. – Позвольте мне быть у ваших ног… Подобно псу борзому лечь у ног красавицы нагой и равнодушной…
Дона Окана прикрылась веером и лукаво прищурилась».
– Вы ли это, мой друг? Как хорошо, что вы пришли, я уже потерял надежду… "Как лебедь с подбитым крылом взывает тоскливо к звезде…" Я так скучал… Если бы не милейший дон Рипат, я бы умер с тоски!
Чувствовалось, что дон Тамэо протрезвился было к обеду, но остановиться так и не смог.
– Вот как? – удивился Румата. – Мы цитируем мятежника Цурэна?
«У отца Гаука были печальные добрые глаза и маленькие бледные руки в неотмытых чернильных пятнах. Румата немного поспорил с ним о достоинствах стихов Цурэна, выслушал интересный комментарий к строчке "Как лист увядший падает на душу...", попросил прочесть что-нибудь новенькое и, повздыхав вместе с автором над невыразимо грустными строфами, продекламировал перед уходом "Быть или не быть?" в своем переводе на ируканский».
"Как лист увядший падает на душу..." знаменитая строка Цурэна Правдивого многим не дает покоя. Вот и мне стало интересно, к чему она меня приведет. Цель написать именно сонет я не ставила, поэтому это не он. )