“солнце светит из моих рук.
оно может сжечь, может ослепить тебя.”
В общении этот молодой человек тоже оказался весьма интересной и харизматичной личностью. Юра говорил спокойно и рассудительно, на сторонние темы не переходил и в подробностях рассказывал о последней встрече с этой женщиной. Никита даже почувствовал внутри какое-то непонятное чувство, которое ранее не испытывал к незнакомым людям – доверие. Он старался слушать без предвзятости, ведь свидетели тоже могут говорить не истинную правду, но тут было что-то другое. Юра не отвлекался, адекватно реагировал на вопросы и в целом создавал ощущения общения со старым другом, который не может врать. – Она перед самым закрытием к нам зашла, попросила фраппучино классический и начала ругаться на СМИ, – парень вдруг задумался и отставил собственную кружку с напитком, – Я честно не помню о чём конкретно шла речь, она часто отвлекалась на чьи-то сообщения в телефоне, а потом попросила его на зарядку поставить и вид у неё был такой… Потерянный что ли? – У вас так долго напитки готовятся? Вы сказали, что она сразу отдала телефон и заказала напиток, а после вышла. Сколько это было по времени? – Около десяти минут, а я уже аппарат готовил к закрытию смены, поэтому пришлось его перезагружать… После она сказала, что ей нужно встретить знакомого и она сейчас вернётся. Очевидно, её ждали у входа в парк, потому что у кафе никакая машина останавливалась. – заключил парень и теперь смотрел прямо в глаза Никите, что-то было знакомое и какое-то болезненно родное в этом. Как будто смотришь в глаза человеку, которого давно не видел и что-то играет на струнах души – попсовый трек со скучной сельской дискотеки. – У нас камеры стоят в зале кафе и прямо на выходе, вы сами можете всё посмотреть… Никита вновь мотнул головой, стало как-то душно в этом кафе и мысли теперь разбежались по углам. Словно после бессонной ночи, все следующие действия были машинальными: заполнение протокола, изъятие записи видеокамер, поездка в участок. Возможно в первый раз в жизнь хотелось чего-то другого, а чего конкретно – неясно. Тоска, навеянная детскими воспоминаниями ещё при входе в кафе, противно резала по уставшим мыслям, которые так и не собирались во что-то единое. В радио играла музыка без слов, а за окном большой зелёный парк сменился на плотную застройку грозными пятиэтажками родного района, но почему-то тянуло обратно. – Я же в отпуск собирался, вот только… – фразу Никита так и не закончил, он устало потянулся и зевнул. На парковке возле входа в отделение сейчас было не особо много людей – обед, для большинства работников это самое лучшее время чтобы законно отвлечься от работы. Никита бы и сам не против прилечь в собственном кабинете на небольшом диване и подремать хотя бы полчаса, но его самоконтроль и дисциплина не позволяли этого сделать. – Так всё. Собрались и вперёд. Но что-то всё же держало его в том парке, было что-то не так. И это “что-то” не сразу бросалось в глаза, оно только покалывало где-то на задворках сознания и совершенно не хотело показываться из тёмного угла. Нужно было заполнять ещё достаточно много документов о каждом своём действии на месте преступлении, ведь, как оказалось, в полиции нельзя просто поймать преступников – нужно написать и доказать это. – Как будто писарем при царе работаю… – пробубнил Никита, заполняя бумагу о вещественных доказательствах. Глупое чувство беспомощности и какое-то томящее чувство внутри так и не отпускало его – слишком это всё знакомо…***
Отец, в отличие от Никиты, очень сильно любил проводить время в деревне у бабушки. Для него это было место настоящего отдыха, хотя он всё время был занят делом: в огороде помог, сарай разобрал, на рыбалку съездил. Никита всего этого не особо понимал: зачем на это тратить время? Это бессмысленно. Лучше в городе заняться более полезными вещами. – Ты не понимаешь, – шёпотом заключил отец, наблюдая за недовольным лицом сына. Внезапно он поднялся и резко дёрнул удочку, удалось поймать лишь мелкого карасика, которого даже коту отдавать было стыдно. – Ты вырастишь и поймёшь, что иногда лучше отключать мозг и тратить время, казалось бы, на неважные вещи. Нужно уметь отпускать ситуацию, иначе всё может пойти крахом. Но такие речи обычно не производили на Никиту никакого влияния, он был мал и не понимал что значит “отпускать”. И хотя он кивал головой, как бы соглашаясь с каждым словом, считал это пустой болтовнёй. Нет, разговаривать с отцом он очень любил и ко многому прислушивался, но только когда были конкретные факты и доказательства. – У тебя хотя бы как-то клюёт, у меня вообще ничего!.. – взбесился наконец Никита и по-детски затопал ногами, отец лишь тихо рассмеялся и молча ждал пока этот выплеск эмоций закончится. Они оба в одной лодке, раскачивая и громко ругаясь, Никита распугал всю рыбу, но отец молчал и был сосредоточен на поплавке. Они были на не особо живописном и уже достаточно давно забытом озере: весь берег зарос камышами, а гладь воды была покрыта зеленью и кувшинками. Вокруг был небольшой лесок, вернее даже сказать редколесье. Сквозь него были видны поля засеянные подсолнечником, в глазах даже рябило от этого ландшафта. Никита никогда не был особым фанатом красивых видов, просто не предавал этому много значения, но сейчас… Когда можно услышать эхо собственных слов, он посмотрел на это всё совсем другими глазами, словно утонул в этом пространстве и, опускаясь на самое дно этого состояния, совсем не сопротивлялся. – Выплеск закончен? Мы можем продолжать? – и получив на эту реплику кивок, отец внезапно заговорил на другую тему и теперь совершенно не смотрел на поплавок, глаза его бегали и не цеплялись за что-то одно. – Знаешь, ответ не всегда на поверхности и далеко не всегда он изначально подтверждён фактами. Ты дай идею и я найду хотя бы один факт, что это правда или ложь, понимаешь о чём я? Тебе нужно найти такое место где ты будешь чувствовать себя иначе, а там уже появляется идея и от неё можно оттолкнуться. – Ты хочешь сказать, чтобы раскрыть преступление, нужно ехать за двести километров на рыбалку? Я не понимаю, что ты мне пытаешься донести… – Нет, просто когда не понимаешь куда двигаться и о чём думать, нужно поймать идею и отталкиваться от неё. Хотя возможно это уже я старею и понемногу крыша начинает скатываться. Этот разговор так ни к чему не привёл, но почему-то суть его плотно отпечаталась в сознании уже взрослого Никиты. Своего места он так и не нашел, чаще всего это были какие-то разные и несвязанные между собой вещи. Действительно, иногда нужно отбросить всё, что уже имеется, и искать новую, ранее совершенно неопробованную идею. Даже если кажется, что это бред и выдумка, оттолкнуться можно от всего.***
– Прости, папа, но приеду я совсем не скоро, тут дела появились новые… Нет, засолки мне не нужны!.. – Никита невольно улыбнулся, слыша на том проводе очередную лекцию о правильном питании. Он сам не заметил как из сурового взрослого следователя его отец превратился в обычного старого дедушку. Ему искренне хотелось приехать к нему и чтобы всё было как раньше, но теперь уже всё совсем по другому. Они оба выросли. – Я тебе что звоню, помнишь ты говорил про какое-то странное дело, где какой-то серийник убивал и красил жертв в золотую краску, как актёров на улице? Можешь мне его дело запросить из вашего архива, а то мне так много бумаг придётся писать, чтобы его просто почитать… Старик на том проводе стал чуть более серьезно говорить о деле, но мозг Никиты сегодня словно работал в обратную сторону и запоминать детали совершенно не мог. Всё что слышал он никак не мог запомнить и чувствовал себя от этого ещё более ужасно, но признаков не подавал. Внезапно в дверь кто-то постучал и, воспользовавшись шансом, обещал перезвонить позднее. Квартира у Никиты было достаточно небольшая, даже вернее выразиться – студия. Небольшая прихожая с белым шкафом для одежды, зал, являвшийся ещё и местом сна, совмещённый с небольшой кухней и туалет. Гостей Никита не водил, так как за последние пять лет так и не смог обзавестись здесь никакими прочными связями, поэтому в квартире часто творился “творческий бардак”. На столике возле окна лежали записки по последним делам, на столе стояла тарелка с утреннего завтрака, а кровать почти никогда не была в заправленном состоянии. – Снова здравствуйте, вы оставили ваш бумажник у нас в кафе. Простите, что не сообщил вам сразу, просто он упал за кресло и только при уборке я его нашёл. – на пороге стоял всё тот же улыбчивый и будто совершенно неуставший Юрий из кофейни, где он был ещё утром. Никита был застигнут врасплох, голова его не особо соображала и он выдал что-то вроде “угу”. – Всего доброго!.. И парень уже было развернулся и направился к собственной квартире, но совесть Никиту как-то немного мучила и он силился выдавить из себя что-то ещё. – Простите я… Я просто устал и хотел сказать вам спасибо, – наконец добавил Никита и сам не понял собственной реакции. Он стесняется? Чего вдруг? – Всё в порядке, чаю не хотите? У нас в кофейне новый сорт сегодня, решил взять домой на утвердительную пробу, – лицо его было такое спокойное и теплое, чтобы он не говорил – это звучало как старая бабушкина сказка перед сном. Эта улыбка и эти глаза излучали всю энергию солнца, собранную за весь день и Никита впервые чувствовал себя как-то без властно перед человеком. Он раньше не встречал таких людей и эта неизвестность манила его к себе, а в голове наконец склеилась какая-то картинка. Вот на что похож Юра – на это тёмное озеро, где можно кричать сколько хочешь; на лес, который не скрывает ничего; на поля подсолнухов, что дарят заряд всему, что находиться рядом. – Да, мне бы хотелось… – всё что смог тихо сказать Никита и словно заворожённый он вошёл в чужую квартиру, отбросив любые предостережения и просто отдался ситуации полностью. Хотя стоило бы наверное пару раз подумать, чем это может закончиться.