Уникальный отпуск

      Ночь. Малфой нежно касается её бедра, поднимая белое платье. Ведёт рукой дальше — к талии, а оттуда поднимается к груди. — Драко, — стонет девушка. Пальцы мужчины касаются её напряжённого соска. Второй рукой он тянется к застёжке платья и избавляется от ненужной сейчас ткани. — Тише, — произносит он, успокаивая, когда Гермиона всхлипывает от прикосновения ко второй её груди. Она извивается и стонет в его руках. Мужчина спускается ниже, прикасаясь к промежности через ткань тонкого белья. Одновременно с этим целуя девушку и оставляя повсюду багровые следы. Он избавляется от её трусиков, прикасаясь к клитору, а через несколько секунд уже активно двигает своим длинным указательным пальцем внутри неё. Когда девушка под ним извивается, стонет, срывается на крик от его прикосновений к чувствительной точке внутри, Малфою сносит крышу. Он мгновенно срывает с себя одежду и одним рывком входит в неё. Гермиона всхлипывает, а Драко поглаживает её по спине шепча нежности на ухо. Его движения быстрые и резкие, поэтому долго ни один из них не выдерживает. Кончают они одновременно. Малфой выходит из неё и произносит: — Моя любимая… Моя, теперь уже, жена…       Гермиона кричит и подскакивает на кровати. Она в очередной раз проснулась в холодном поту. Снова этот дурацкий сон. На этот раз девушка увидела его конец. Моя жена… Эти слова набатом бьют в её голове, словно адреналин увеличивая скорость биения сердца. Немного успокоившись и придя в себя, Гермиона снова пробует уснуть. «Почему мне это снится? Разыгравшееся воображение? Фантазия? Мечта? Или наоборот фобия, страх?» — навязчивые вопросы всё появлялись и появлялись в голове. Как жаль, что на них не было ответов. Да, Драко Малфой ей нравился ещё в школе. Но мечтать выйти за него? Нет. Точно нет. «Успокойся, Гермиона, это просто сон. Он ничего не значит. И что, что снится уже на протяжении месяца?» — успокаивала себя девушка. Поняв, что так просто она не уснёт, Гермиона решает пойти на кухню и заварить себе ромашковый чай. Где-то она читала, что он помогает от бессонницы.        После двух выпитых кружек чая, ей, наконец, удаётся заснуть.

***

      Утром девушка просыпается совсем не от будильника, а от стука в окно. Еле-еле открыв глаза, Гермиона нехотя встаёт с кровати и плетётся к окну. Белоснежная сова четы Поттеров влетает в открытое окно и бросает письмо на стол. Грейнджер вскрывает конверт, разворачивает письмо и начинает читать. Письмо написано явно на скорую руку, но даже в этих кривых, неаккуратных буквах она может увидеть почерк Джинни. «Гермиона, Рона арестовали и обвинили в убийстве. Я прошу тебя, если это какая-то месть от тебя или Малфоя, то, пожалуйста, прекратите. Каким бы гондоном и придурком он не был, Рон всё-таки мой брат, и я за него переживаю. А ты как никто другой знаешь, что в моём положении это вредно. Твоя Джинни». — Чёртов Малфой! — выругивается девушка и отправляет Малфою кричалку, сообщая о том, что им немедленно нужно встретится.       Уже через час она сидела в ближайшем к дому кафе. — Ну и? — спрашивает непонятно откуда взявшийся Малфой. Он отодвигает стул, садясь напротив девушки. — Зачем ты меня сюда позвала? На самом дела он был рад, что Гермиона решила с ним встретиться. Драко сам хотел попросить её о встрече, сегодня у него заготовлено кое-что особенное. Кстати, и о причине, по которой девушка захотела встретиться с ним, мужчина догадывался. — Что ты сделал? — нервно начинает Грейнджер. — Почему Рона обвиняют в убийстве? — О, ты уже знаешь. Отлично. Мне пришлось задействовать все свои связи, надеюсь, что ты рада. — Рада?! Малфой, ты вообще в своём уме?! Да, он — подонок, но обвинить человека в убийстве, которое он не совершал?! Это слишком. — Возможно, — соглашается Драко, — но теперь нам точно никто не помешает. — Нам? — в её голосе слышны недоверие, настороженность, даже немного испуг. — Да, нам. Ты выйдешь за меня, Гермиона Джин Грейнджер? — говорит и протягивает кольцо, а в глазах читается надежда. — Я… Я не знаю… Мне надо подумать… Это всё так быстро… — Я понимаю. Всё понимаю. Но, пожалуйста, не отталкивай. Я влюблён в тебя ещё со школы, ради тебя я бросил Асторию, ради тебя отомстил Уизли. Я одержим тобой, Гермиона, — шепчет он, втягивая девушку в нежный поцелуй, обнимая. И она сдаётся, тонет в объятиях парня. Не чувствует ничего, кроме его губ, неспешно целующих её, кроме его рук, оглаживающих её талию, кроме его дыхания, касающегося кончика её носа. Гермиона отстраняется и шепчет: — Я согласна.