Вишня и Мята

Застыв на месте, Ямадзаки ошеломленно уставилась на старшую женщину. Взмахнув рукой вверх на прощание, она с улыбкой взглянула на светящуюся панель, коротко кивая. Не говоря больше ни слова, женщина развернулась спиной к Ямадзаки, уходя той же дорогой, по которой они пришли. Глядя на скрывающийся в тени зданий силуэт, Ямадзаки опускает голову вниз. Вопросы, крутящиеся на языке, отдают горьким и кислым привкусом. Но она может только хмыкнуть, прижимая руку к перевязанной ране на боку, чувствуя легкую пульсацию сквозь бинт. Она так глупа. Ямадзаки усмехается. Все еще такая глупая и наивная, поверившая, что кто-то решил помочь ей, не преследуя личные цели. Вероятно, имя было известно женщине с самого начала. Может быть, всё это было подстроено. Помочь ей с ранением, а потом привести на игру, оставив без ответов. Ямадзаки качает головой, выдыхая сквозь зубы. Неважно. Неважно кто эта женщина и какие у нее мотивы. Если её привели сюда и сказали, что она получит ответы, значит Ямадзаки сделает все, чтобы так и было. Даже если для этого придется пройти «игру», правила которой еще неизвестны. Она может это сделать. Ямадзаки убирает несколько прядей, выбившихся из растрепанного пучка, и шагает к длинной лестнице, ведущей в здание. Но замирает у первой ступени, услышав грубый, почти болезненный кашель за спиной. Ямадзаки оборачивается, видя взрослого мужчину лет шестидесяти позади себя. Он одет в ядовито-зеленую рубашку с причудливым принтом, а его голова скрыта за бамбуковой шляпой. Подняв взгляд вверх, мужчина тут же оживляется, заметив ее у лестницы. — А я-то думал, что совсем один остался! — хрипло восклицает он, тут же закашлявшись. — Вы давно здесь? Мужчина подходит ближе, но всего на пару метров, оставив расстояние между ними. — Несколько часов, — отвечает Ямадзаки. — Недавно, значит, — мычит он. Ямадзаки хмурится. — А вы тут? — Эдак два дня уже! В самом начале только парочку людей встретил, а они взяли и померли на игре. Вот и подумал, что совсем тут один остался, пока вас не встретил. Удивленно взглянув на мужчину, Ямадзаки переспрашивает: — Погибли на игре? — Ах да, ты же первый день! Вот я старый дурак, совсем беднягу запугал. Но ты не бойся, если башка у тебя работает, нормально все будет. Я же жив еще, — потянувшись к заднему карману красных шорт, мужчина достает маленькую карточку и протягивает ей. — Взгляни-ка. Это виза. Нашел ее у входа, когда с игры этой уходил. Мне два дня дали, а я решил: с чем черт не шутит, и обратно вернулся! — Два дня? — Ага, — мычит он. — Один умник на игре сказал, что эти дни — наша свобода. Если срок визы истечет до того, как ты его продлишь, то все, какая-то штука с неба тебя и убьет. — Получается, это цикл игр. — А башка-то работает! Налету схватила, — смеется мужчина. — Верно-верно. Выиграешь — будешь жить. Проиграешь, ну и черт с тобой, помнить, наверное, кто-то будет. Ты вон молодая какая, а меня, старого, никто уже не вспомнит. Тебя то зовут как? Ямадзаки поджимает губы, не решаясь ответить. А тот и не требует ответа, махает на нее рукой, мол, не хочешь — не надо, и говорит: — Меня Кичиро Хаяси звать. Матушка в лесу меня рожала, вот и народила таким именем. Надеялась, наверное, что сынок удачливым вырастет, а я ее разочаровал. Одни несчастья на пути моем, — хмыкает Хаяси. Откашлявшись, он оглядывается на лестницу позади Ямадзаки, коротко улыбаясь. — Но, может, этот мир и есть моя удача? Как говорится: не попробуешь — не узнаешь. Ямадзаки разворачивается к нему спиной, поднимая голову вверх, к ярко горящему экрану, освещающему всю тьму вокруг. Он прав. Пока она не зайдет в это здание и не узнает, что кроется за тайнами страшных игр, может попросту не успеть. Если в этом мире действует виза, значит, не получив ее в первые часы своего пребывания, Ямадзаки может умереть, так и не попытавшись побороться. Не попробуешь — не узнаешь. — Ну! — задорно хлопает в ладоши Хаяси. — Не стой столбом, ребенок, пошли. Ямадзаки хмурится на прозвище, уже собираясь возразить, но захлопывает рот, так и не успев что-либо сказать. Подойдя ближе, мужчина закидывает ей руку на плечи, направляя к лестнице. Вздрогнув всем телом, она сбрасывает чужую ладонь с себя. Ее пальцы тянутся к горящей коже на плече, прикасаясь к ней через тонкую ткань футболки. Ямадзаки «стирает» чужие прикосновения своими пальцами, словно это сможет облегчить зуд. Хаяси растерянно оглядывается на нее, улыбка спадает с его лица, когда он смотрит на свою руку. — Прости этого старика, ребенок, я совсем не подумал. — Не ребенок я, — бормочет она, сжав руки в кулаки. — Да ты на три десятка лет младше меня, соплячка. Конечно ребенок! — хмыкает Хаяси, ступая на первую ступень. Все возражения умирают на языке Ямадзаки, когда она видит свечение красной сетки, сканирующей мужчину с головы до ног за считанную секунду. В одно мгновение оно есть, а в другое — рассеялось на ее глазах. — Что это? — интересуется она. — Видала, да? — смеется Хаяси. — Понятия не имею. Но штука безвредная, так что не боись. Ямадзаки не боится. С каждой секундой в ней все сильнее разгорается интерес от этих игр. Она следует за мужчиной, заинтересованно глянув вниз, поймав проблеск красного свечения у ног. Но не больше. Ямадзаки поднимается наверх. Стоило им перешагнуть последнюю ступень, как автоматические двери раскрылись в разные стороны, пропуская внутрь. — Ну, с этого момента каждый сам за себя, ребенок. Повезет, если в игре будет несколько выживших! — смеется мужчина. Каждый сам за себя. Ямадзаки хмыкает. Неудивительно, что игры представляли собой закон: «Либо ты, либо тебя», действующий в реальном мире. Что там, что тут только ты в ответе за свою жизнь. Только ты можешь спасти себя. Только твоя жизнь имеет значение. Придется сражаться с другими игроками, чтобы отвоевать свое право на неё. «Все жизни равны» Нет. И никогда не были. Ямадзаки замечает на полу несколько горящих стрелок, указывающих, куда ей идти. Она идет по ним одна, осматривая здание. Вероятно, это бывший музей или место, где часто проходили выставки, если судить по нескольким висящим картинам, покрывшимся слоями пыли. Это удивительно. В реальном мире за эти картины готовы отдать миллионы, лишь бы заполучить в свои руки такую драгоценность, но здесь они не представляют ценности. Ни картины, какими бы красивыми и знаменитыми они ни были. Ни деньги, если они пытаются играть в игры со смертью. Ни техника, учитывая, что электричества не было нигде, кроме этих зданий. Арен для игр. Ничего не имело ценности. Даже человеческая жизнь. И, честно говоря, это забавно. Забавно, попади сюда все те, кто пытался откупиться деньгами, лишь бы не сесть за решетку. Было бы так забавно взглянуть на их глупые лица перед неизбежной смертью, ведь деньги здесь лишь пустышка. И их жизнь тоже пустышка. Вот он. Мир, где все люди равны. Ямадзаки выдыхает, поднимаясь по еще одной лестнице на второй этаж здания. Она заворачивает за угол, чуть не натыкаясь на невысокую темноволосую девчонку, щебечущую быстрые извинения. Отпрыгнув в сторону, девчонка, судя по школьной форме, очевидно, школьница, подходит к другой школьнице в такой же форме и с розовыми волосами. Ямадзаки отводит взгляд в сторону, замечая несколько любопытных пар глаз, уставившихся на нее. В небольшой комнате, скрывающейся прямо за поворотом лестницы, находилось семь человек, включая её. Почти все присутствующие столпились возле маленького круглого стола. Ямадзаки подошла ближе, замечая табличку в самом центре стола.

ПО ОДНОМУ НА ЧЕЛОВЕКА

Гласила надпись на ней. А рядом два телефона. Она кидает быстрый взгляд наверх, заметив стоящего неподалеку от стола Хаяси, машущего ей точно таким же телефоном. Ямадзаки хватает самый ближний к себе смартфон, уже хочет нажать на кнопку включения, но экран загорается самостоятельно, начиная загрузку.

ПОДОЖДИТЕ, ИДЕТ РЕГИСТРАЦИЯ ЛИЦА

Количество участников: 7

Дождитесь начала игры

До конца регистрации 1 минута

Интересно. Ямадзаки рассматривает телефон с двух сторон, но не находит ничего особенного, что могло отличать его от обычного телефона, подобного её собственному. На вид это простой смартфон, но его экран оформлен в виде карт для покера, а сеть недоступна, что делает его бесполезным вне игры. Вероятно, они сделаны или настроены специально для неё. Она убирает телефон в карман брюк и тянется к растрепанному пучку на волосах, снимая резинку. Распутав пряди пальцами, Ямадзаки выдыхает, прислонившись спиной к холодной бетонной стене. Упираясь затылком в твердую поверхность, она поднимает взгляд на присутствующих игроков, внимательно осматривая каждого. Напротив нее, прислонившись друг к другу всем телом, стояли те самые молодые школьницы. Они сжимали телефоны в руках, посматривая то на них, то на остальных игроков. Девушка с розовыми волосами, доходящими ей до локтя, взволнованно перебирала ткань юбки между пальцами. Другая, более спокойная и с темными короткими волосами до плеч, положила свободную руку на плечо подруги, крепко сжимая. Чуть поодаль от них стояла взрослая женщина лет пятидесяти в серой тунике. Она прижимала к своей груди черную сумку с вещами, опустив голову вниз. Ее взгляд уперся в пол, где лежал надтреснутый телефон экраном вверх. Вероятно, обронила его, когда он начал загрузку, так и не решив поднять обратно. В самом дальнем конце комнаты было два последних игрока, не считая Хаяси, на которого Ямадзаки не обратила внимания. Мужчина в идеально чистом, не заляпанном кровью и грязью костюме и молодой парень в школьной форме, сидящий рядом с ним на корточках. Первый окинул скучающим взглядом телефон в своих руках и засунул его в карман пиджака, не выражая нервозности по поводу игры. Очевидно, это не первая и даже не вторая игра этого человека. Молодой парень выглядел незаинтересованным в игре на первый взгляд. Сцепив руки в замок, он безразлично гипнотизировал стену перед собой, не обращая внимания на других. Но в его плечах застыло заметное напряжение, которое выдавало его нервозность по поводу игры. Ямадзаки отвела взгляд в сторону, к лестнице, ожидая, когда появится последний игрок. И не зря. Всего за несколько секунд до конца регистрации на лестнице появляется проблеск белого силуэта, спокойно поднимающегося по лестнице. Восьмым игроком становится молодой невысокий парень примерно её возраста. Его лицо скрыто за накинутым на голову капюшоном белой кофты, но Ямадзаки может увидеть несколько торчащих светлых прядей. Засунув руки в карманы, он подошел к столу, забирая последний телефон. Кажется, он тоже осведомлен об играх. Мягкая мелодия разливается из динамика ее телефона. Она достает смартфон из кармана и хмурится, когда видит карту семерки бубен на весь экран.

РЕГИСТРАЦИЯ ОКОНЧЕНА

ИГРА НАЧИНАЕТСЯ

ИГРА:

КОДОВОЕ СЛОВО

СЛОЖНОСТЬ:

7 бубнов.

ПРАВИЛА

Найти код от двери, спрятанный в каждой комнате.

ЗАДАЧА:

Покинуть комнату до истечения времени.

У вас будет ровно три попытки, чтобы ввести код.

Отведенное время игры — 3 часа.

В каждой комнате ваше время будет сокращаться на десять минут.

Если код окажется неправильным или истечет время — для вас игра окончена и вы умрете.

— Умрем?! — закричала девчонка с розовыми волосами, таращась на телефон широко распахнутыми глазами. Не знай Ямадзаки об этом, она бы удивилась, но сейчас может только хмыкнуть, наблюдая за нарастающим ужасом в глазах двух школьниц и нервным напряжением в плечах молодого парня. Вот он ответ. Чтобы выжить в этом мире, они должны вцепиться зубами в чужую хватку и вырвать победу не только из лап смерти, но и из хватки своего соперника. Что же, по крайней мере, это не ново. Ямадзаки не боялась смерти. Сложно бояться того, что видишь каждую минуту своего дня на протяжении долгих лет. За это время смерть стала не просто постоянным спутником. Она стала её другом. Ямадзаки чувствовала прикосновение холодных костлявых пальцев на коже и морозный воздух, веющий за спиной, когда стояла над еще одним телом. Она не боялась того, что стояло позади неё. Больше нет. В первый раз Ямадзаки встретила смерть при рождении. Под маленьким кричащим телом медленно остывали чужие руки, ослабляя крепкую хватку. Во второй раз она встретила ее в академии на первом курсе, когда несколько старшекурсников совершили групповой суицид, спрыгнув под вагон метро. В третий раз смерть ждала ее на практике. После этого Ямадзаки прекратила считать. Был ли в этом смысл? Смерть следовала за каждым ее шагом, став неотъемлемой частью. Затянув в холодные объятия, прижимая к себе мертвой хваткой, медленно убивая Ямадзаки. Высасывая из нее жизнь, чувства и эмоции, делающие из нее человека, а не ходячее существо с замерзшим сердцем. Ямадзаки допустила ошибку. И эта ошибка сподвигнула добровольно отдаться в чужие объятия, какими бы страшными и холодными они ни были. Она привыкла. Пока её насильно не вырвали из костлявых рук, окутав резким приливом тепла и мягкости. За нее схватились крепкой, почти такой же мертвой хваткой. Но в итоге, вместо того, чтобы замерзнуть, Ямадзаки обожглась. Сильно, до самых костей, так и не сумев залечить кровоточащие раны. Ошибка, которую она совершила и добровольно толкнула себя в объятия смерти, превратившись в хрупкую ледышку, была слишком сильной, чтобы забыть. В академии им всегда говорили, что эмоции — это их слабость. Они должны были держать дистанцию, принимая чужую смерть как работу. Иначе можно сойти с ума от количества смертей. Ее слабость стоила ей всех чувств и эмоций, которых она лишилась в один миг, оставив после себя пустую оболочку. «Безрадостная» — так говорили другие люди. Пустая. Ямадзаки позволила себе чувствовать боль от каждой истории, принесенной ей для оформления дела. Она пропустила через себя каждую смерть, медленно теряя рассудок. Не научившаяся любить и понимать ценность человеческих отношений, она не могла остановиться, поглощая каждую историю умерших людей, погибших самым жестоким способом. Их родные, друзья и любовники плакали на опознании, а Ямадзаки не могла понять, почему в груди так пусто. Плакала бы она, если бы на этом столе лежал отец? Наверное, нет. Ямадзаки перестала понимать себя. В один миг эмоции и чувства обрушились на нее огромной лавиной, заставляя задыхаться каждый раз. Бессонные ночи, избитые в кровь костяшки пальцев, дрожащие руки и сигареты, выкуренные пачка за пачкой. Снотворное, позволяющее украсть хотя бы несколько часов спокойного сна без кошмаров. Человек, вытянувший её из чужой хватки, появлялся каждый раз, когда она стояла на грани, между пропастью и землей. Но он ушел. И грань, которая, как ей казалось, исчезла, появилась вновь, обратившись в резкий раскол земли. Никто не был в силах поймать её, когда она падала. По сей день, так и не достигнув дна, Ямадзаки больше не пыталась схватиться за ветки, мимо которых пролетала. Она падала вниз, желая стремительно достигнуть дна. И, может быть, она все-таки достигла его? Этот мир. Мир, где совсем иные ценности, может это и есть конец? Игра на смерть, чтобы окончательно поставить точку. Окончательно разбиться.

ПРОШЛО 5 МИНУТ С НАЧАЛА ИГРЫ

— Хватит ворон считать, — щелкает пальцами Хаяси перед двумя замершими школьницами. — Если не будем действовать — умрем, — говорит мужчина в костюме. Ямадзаки сглатывает и оглядывается вокруг, замечая, что в комнате есть всего одна дверь, на которую указывают светящиеся стрелки на стенах. Парень в белой кофте, пришедший последним, проходит мимо Ямадзаки, направляясь к ней. Она разворачивается и идет за ним следом. В тот момент, когда она зашла сюда, у Ямадзаки появилась мысль, что кто-то готовит эти места для проведения игр. Придумывает ходы и прячет подсказки. Разрабатывает игры. Но кто? Ямадзаки едва не натыкается на спину впереди идущего парня, когда тот останавливается возле двери. Она заглядывает через его плечо, слегка привстав на носки. Может, он и не такой высокий, но все еще выше Ямадзаки примерно на 3 дюйма. Парень дергает за ручку двери, не медля ни секунды, представляя их взору просторную комнату с высокими потолками. Она пустая. Никаких вещей, кроме одиноко висящей лампочки, освещающей все пространство. В глаза сразу бросается огромный рисунок медведя на стене напротив, написанный яркими красками. Он занимает как минимум четверть всего пространства одной стены. Ямадзаки хмурится, проходя внутрь за светловолосым парнем. Она слышит чужие шаги за своей спиной и тихие перешептывания двух девушек. Одна из них охает, заметив что-то, но ничего не говорит, поэтому Ямадзаки не оглядывается. Рассматривая разрисованные рисунками и надписями стены, она видит несколько разбросанных римских чисел с маленькими иероглифами рядом. С левой стороны от двери, через которую они зашли в комнату, есть другая дверь с сенсорной панелью рядом. Сверху панели горит яркая надпись: «Введите пароль», а снизу клавиатура с римскими цифрами. Учитывая, что на ней больше нет ни знаков, ни букв, пароль может включать себя только числа. Что значительно облегчает задачу для них, ибо на стенах есть не только цифры, но и буквы, и разные символы. Только если цифры не зашифрованы в этих буквах и символах.

В ЭТОЙ КОМНАТЕ У ВАС ЕСТЬ 1 ЧАС

Голос раздается над ее головой, заставляя резко поднять взгляд наверх. Она ищет динамик, из которого исходит звук, но ничего нет. Стены и потолок пусты. — Эта игра предвещает быть интересной! — восклицает Хаяси. Ямадзаки хмурится. Времени мало. Комната полностью заполнилась игроками, снующими туда-сюда, осматривая стены в поисках пароля. За дверью осталась лишь та женщина в серой тунике. Так и не подняв голову вверх, она продолжала прожигать телефон у своих ног, не сдвинувшись с места. — Эй! — кричит Хаяси. — Не слышала, чтоль? Останешься там — умрешь! Двигайся уже! Ямадзаки чувствует, как за ее спиной кто-то двигается, но не оглядывается назад, чтобы увидеть человека. Она смотрит на замершую женщину, которая, кажется, даже не слышит слова мужчины. Школьница с розовыми волосами уже порывается пойти за ней, как возникшее сверху красное свечение поражает женщину в голову. Капли крови стекают по подбородку, когда она тряпичной куклой валится на бок, так и не отпустив сумку из рук. Ямадзаки закрывает глаза, коротко выдыхая, слыша крик девчонки. — Ну и дура. — Нет времени, — снова повторяет мужчина в костюме. Он стоит рядом с девушками, не глядя на дверь. — Если не хотите так же — ищите код. Темноволосая школьница шепчет что-то на ухо своей подруге, поглаживая по спине. Но та молча глядит на труп женщины через проем, пока Ямадзаки не подходит ближе. Она с силой захлопывает дверь перед ней и отходит в сторону, не обращая внимания на других. Хватит. Ямадзаки смотрит на таймер, горевший на экранах их телефонов, замечая, что прошло уже десять минут с начала игры. Осталось ровно пятьдесят минут, чтобы найти код. И этого чертовски мало, если он окажется зашифрованным. Она выдыхает, снова оглядывая стены. Ямадзаки походит ближе к рисунку медведя, замечая, что зрачок его глаза заключен в маленький квадрат. Это делает его похожим на кубик-рубик с жирной точкой посередине. А лапа медведя написана точечными движениями, оставляя маленькие бугорки на стене. Рядом с рисунком есть несколько шифрованных кодов с яркой подписью: «ПАРОЛЬ!». Ямадзаки хмыкает. Кто бы ни писал это, он явно либо думал, что они настолько тупые, либо просто хотел посмеяться. Было бы так просто дать им ответ на поверхности. Хотя, может быть, ответ и кроется перед их глазами, просто не так явно. Не так явно. Ямадзаки резко вскидывает голову вверх. Изначально, она не обратила на это внимания. Стены в этой комнате не чисто белого цвета, которые встретить можно практически везде. Они нежно голубого оттенка. Похожего на тот, что был в доме одного серийного убийцы, скрывавший свои записи под люминесцентными и фосфоресцентными красками. Днем записей не было видно из-за похожего цвета краски, но ночью, в полной тьме, те горели ярко и отчетливо. Ямадзаки снова чувствует чужое присутствие за своей спиной. Она оборачивается, замечая прислонившегося спиной к стене парня в белой кофте. Скрестив руки, не выражая ни малейшего интереса к поискам кода, он поднял голову вверх и посмотрел на нее. Теперь она видит не только несколько торчащих прядей волос, но и его лицо. Лоб все еще скрыт под капюшоном, но Ямадзаки может видеть острую линию подбородка и кадык, выпирающий на его горле. Его глаза темно-карие, почти черные, и до жути пустые. Ямадзаки уже видела этот взгляд. Каждый раз, когда смотрела в зеркало. — Нужно ограничить свет, — предлагает она, отвернувшись от него. — Они могут быть видны в темноте, — тут же подхватывает темноволосая школьница. Ямадзаки чувствует взгляд на своей спине, но игнорирует его, делая несколько шагов в сторону двух школьниц. Мужчина в костюме, стоящий рядом, одобрительно кивает, оглядывая всех игроков. — Пусть самый высокий из нас посадит себе другого на плечи, — предлагает он. Самым высоким из присутствующих оказывается школьник, стоящий у запертой двери, рядом с Хаяси. На плечи ему сажают коротковолосую девчонку, как самую маленькую и легкую. Мужчина в костюме протягивает ей свой пиджак, который та осторожно забирает и ловко оборачивает вокруг лампочки, завязывая рукава тугим узлом. — Молодцы, ребятки. А что, открутить не вариант? — улыбается Хаяси. Ямадзаки косится на него, удивленная таким вопросом. Либо он задал это специально, либо он тупее, чем она предполагала. — Не могли, — отрицает девчонка с розовыми волосами. Ее голос дрожит, как и пальцы рук, которые она сжимает в кулаки. Она поворачивается к старшему, глядя прямо в чужие глаза. — На наших руках грязь и жир, которые спровоцирует взрыв при контакте с нагретой лампой. Ямадзаки хмыкает. Хаяси бросает взволнованный взгляд на школьницу, поднимая большой палец вверх. — Котелок-то варит! Школьница бросает на него хмурый, непонимающий взгляд, но тот больше ничего не говорит, обращая взор на темнеющие стены. Девчонка с минуту глядит на него, но потом пожимает плечами, когда подруга спрыгивает с плеч высокого парня и тут же подходит к ней. Комната покрылась мраком, оставляя лишь тусклый проблеск света на потолке. В считанные секунды, стоило свету исчезнуть, как они увидели ярко горящие цифры на стенах. Она была права. Цифры 3, 29 и 23 находятся на одной стороне стены поодаль друг от друга. Три в самом верху, а две другие чуть ниже друг за другом. На другой же стороне два числа — 16 и 5, находящиеся в самом низу с двух разных углов. На третьей стене цифр было пять, и разбросались они как попало. 20 и 1 на самой верхушке, вплотную к потолку, 14 в правом нижнем углу мелким шрифтом, 4 и 5 в середине, но замаскированы под римские цифры. На четвертой, последней стене, цифр было столько же, сколько и на третьей. Пять. 6 и 3 написаны в самом центре иероглифами, 23 чуть дальше от них, нарисованная причудливым шрифтом, а 16 и 5, располагались там же, где и цифры на второй стене. Внизу в разных углах. — Есть ручка? — спрашивает Ямадзаки, оглядываясь на школьников. Но те качают головами. Она выдыхает. Сложить это в уме не так сложно, но, учитывая, что у них только два шанса на неудачную попытку, было бы лучше не ошибаться в расчетах. Ямадзаки осматривает цифры, мысленно записывая их по порядку от меньшего к большему. Всего через пару секунд она чувствует движение рядом с собой, но не отвлекается, чтобы взглянуть на другого человека, пока перед её лицом не появляется рукав белой кофты, протягивающий черную ручку. Она косится на её обладателя. Пустота из его глаз не исчезла, как и скука. — Спасибо. Парень хмыкает. Он откидывает капюшон с головы, открывая вид на длинные светлые волосы, собранные в маленький хвостик на затылке, и прислоняется спиной к стене рядом с Ямадзаки. Она крутит ручку между пальцами и садится на корточки, чуть наклонившись вперед. На бетонных стенах писать почти невозможно, но на линолеуме, которым покрыт пол, легче. Ямадзаки по порядку выписывает все цифры. 1, 3, 3, 4, 5, 5, 5, 6, 14, 16, 16, 20, 23, 23, 29. 15 цифр. Комбинация пароля может состоять из разных пар цифр или вообще вразброс, стоять от большего к меньшему или наоборот. Или суммой всех собранных чисел, или суммой одинаковых чисел по порядку, или наоборот. Ямадзаки хмурится. — Шифр, — догадывается она. Темноволосая школьница приседает рядом с ней на корточки, обхватив колени в кольцо рук. Она внимательно рассматривает ряд цифр, прикусывая нижнюю губу. Мужчина в костюме подходит к ним вместе с другой девушкой, склонившись над их спинами. Школьница оперлась о плечи своей подруги, задумчиво склонив голову набок. Ямадзаки прикидывает несколько вариантов в голове, но сразу же отметает их. Один из самых популярных шифров, который они изучили на первых занятиях в академии — шифр Цезаря. Он может зашифровать цифры, а может зашифровать слова. Ну конечно. — Игра называется «Кодовое слово» — бормочет Ямадзаки. — Это шифр Цезаря.

ДО КОНЦА ИГРЫ ОСТАЛОСЬ 30 МИНУТ

— Точно! — подхватывает девчонка с розовыми волосами. — Если распишем каждую букву, то соберем слово, которое и будет паролем! Ямадзаки кивает. Только соберут они не число, а верную комбинацию чисел. — Или предложение, — говорит мужчина в костюме. — Слишком много цифр для одного слова. — Тогда соберем предложение. У них есть всего одна ручка. Пока Ямадзаки записывает буквы над каждой цифрой, девушки и мужчина медленно прикидывают несколько букв друг с другом, пытаясь собрать слова. Парень школьник тоже подходит к ним ближе. Только Хаяси и светловолосый не участвуют в их рассуждениях. 1 — А, 3 — В, 3 — В, 4 — Г, 5 — Д, 5 — Д, 5 — Д, 6 — Е, 14 — М, 16 — О, 16 — О, 20 — Т, 23 — Х, 23 — Х, 29 — Ы. Ямадзаки дописывает последнюю букву, снова крутя ручку между пальцами. Она пытается по памяти поставить те цифры, что были написаны на одной стене или шли в паре, но слова не вяжутся. Мужчина в костюме подает голос первым, указывая на три цифры в ряду. — Т-А-М. Ямадзаки зачеркивает числа 20, 1 и 14, выписывая слово чуть ниже ряда. У них осталось еще двадцать минут до конца игры. Этого хватит, если их предположения окажутся верными. Если нет, Ямадзаки сомневается, что они смогут найти другое решение в считанные секунды. Что-то ей подсказывает, что такого не произойдет. Ямадзаки выделяет для себя несколько букв, собирая слово. — В-Ы-Х-…-О-Д. Выход, — выписывает она рядом с первым словом. Найти оставшиеся слова проще, когда двое из них уже известны. Через несколько секунд школьница с темными волосами указывает на слово «вход». Остается лишь слово «где». ТАМ. ВЫХОД. ВХОД. ГДЕ. — Там, где…– начинает школьница, но тут же останавливается. — Вход… — Выход там, где вход.

ОСТАЛОСЬ 15 МИНУТ

У них есть ответ. Темноволосая девушка рядом с Ямадзаки радостно взмахивает рукой, взволнованно поворачивается к ней и указывает на несколько цифр перед ними. Ямадзаки склоняется вниз, записывая числа в правильном порядке, опираясь на построенное предложение. 3-29-23-16-520-1-14-4-5-63-23-16-5

ОСТАЛОСЬ 5 МИНУТ

Ямадзаки и темноволосая школьница поднимаются на ноги и подходят к двери. Девчонка нервно терзает нижнюю губу, опираясь всем телом на свою подругу. Та обвивает ее плечо одной рукой, крепко сжимая. — Хорошо, — кивает школьница. — Это должно быть верно. Ямадзаки снова чувствует на себе уже знакомый взгляд, вызывающий зуд на её коже. Она склоняется над панелью, вбивая цифры одна за другой, пока обе девушки перечисляют комбинацию. Ямадзаки замирает лишь на последней цифре, бросая быстрый взгляд себе за спину. Светловолосый парень склоняет голову набок, выгибая одну бровь. Она отворачивается и вводит последнюю цифру, наблюдая за медленной загрузкой. Панель загорается зеленым. — Да! — вскрикивает темноволосая, хватая свою подругу за руку. Замок на двери щелкает, и она сама распахивается перед ними. Ямадзаки сразу замечает стоящий в центре комнаты стол, до краев забитый стопками бумаг. Она перешагивает через порог и проходит внутрь первая, за ее спиной снова щебечут школьницы, но Ямадзаки игнорирует их, подходя ближе к столу. Она рассматривает несколько листов из крайних стопок. Это отчеты по продаже мебельных товаров, что точно никак не может быть полезным для них. Ямадзаки рассматривает еще несколько листов, когда слышит напряженные голоса школьниц. — Что это? Она поднимает голову, замечая, что девушки наклонились к другому концу стола, внимательно разглядывая неизвестную вещь. Ямадзаки вкладывает лист обратно в стопку, порываясь подойти ближе, но замирает, когда темноволосая школьница поднимает металлический предмет на руки. Наручники.

В ЭТОЙ КОМНАТЕ У ВАС 50 МИНУТ

НА ОСТАВШЕЕСЯ ВРЕМЯ ИГРЫ ВЫ ОБЯЗАНЫ НАДЕТЬ НАРУЧНИКИ НА СЕБЯ И СВОЕГО ПАРТНЕРА, ИМЯ КОТОРОГО НАПИСАНО НА ВНУТРЕННЕЙ СТОРОНЕ.

В СЛУЧАЕ НЕСОБЛЮДЕНИЯ ЭТОГО ПРАВИЛА ИЛИ ПОПЫТКИ СНЯТЬ НАРУЧНИКИ — ИГРА ДЛЯ ВАС ОКОНЧЕНА И ВЫ УМРЕТЕ.

— Черт. Ямадзаки хмыкает, огибая стол, чтобы рассмотреть наручники поближе. Она с легкостью может взломать замок, но в таком случае её ждёт мгновенная смерть, подобная той, что постигла женщину в серой тунике. Заглянув через плечо темноволосой школьницы, Ямадзаки видит четыре пары обычных наручников, которые она сама носила в кармане бронежилета во время выездных дел. — Нас семеро. Кто-то останется без партнера, — говорит мужчина в костюме. — Видимо я, — смеется Хаяси. — Одна-то померла. — Инициалы наших имен должны быть на внутренней стороне, — мычит высокий парень, поднимая одну пару. Ямадзаки тянется к самым крайним наручникам, замечая маленький проблеск иероглифов на металле. «Шунтаро Чишия». — Это становится интереснее, — голос за ее спиной хриплый и низкий, пронизанный скукой. — Ямадзаки-сан.