Вечно 17.

Самые дешёвые цветы в радиусе километра от универа были через дорогу. Маленький магазинчик, делающий спорную выручку на редких студентиках, спешащих на свиданки по осенней слякоти, уже второй день ломился от посетителей. Половицы непривычно скрипели, а полки пустели за минуты. Ажиотажа не понимал никто. Не сезон совершенно. Дождина стеной, а в магазине и рядом отирались все. Девушки брали роскошные нежные букеты, которые составляли сами, придирчиво оглядывая каждый цветочек, парни брали готовые в три дорого. Все были на непонятном энтузиазме. Фоткали и фоткались сами, а потом бежали сквозь туманную, дождливую линию через дорогу обратно в универ. Продавцы терялись в догадках, тихо радуясь выручке и будущей премии. Наконец-то к трём копейкам прибавят ещё три. Флешмоб, который пошёл с факультета графического дизайна, вмиг захватил всех, привнося неожиданно весеннее настроение в предстоящий хэллоуинский шабаш. Цветы везде: на подоконниках, под подоконниками, в туалетах, в аудиториях, столовке… рай для аллергика. Таких было в меньшинстве, как ни странно, но даже они приобщились к этому своеобразному движению. Столько цветов Дмитрий Юрьевич Чеботарёв не получал за всю свою жизнь. В первый день он подумал, что это злая шутка, что кто-то решил ему хорошенько отомстить аллергией за заваленную сессию и даже хотел разобраться, но потом, перед парой к нему подошли девчушки с первого курса, мило и непосредственно смущаясь, спросили понравились ли ему цветы. Сказал, что отнёс все цветы в соседнюю комнатку. Она примыкала к основной аудитории. Так оно и было, но он планировал их выкинуть или отдать на расстерзание женской составляющей их скромного педагогического коллектива. Нос весь красный, натёртый, глаза слезятся так, что открывать больно. Первый день был адский. Не было ни секунды свободного времени, чтобы сбегать в аптеку за долбанным цетрином. Мысленно медитировал весь день, даже дал тематический текст про отношение французов к цветам, медленно помирая от головной боли. Она, зараза, копилась во лбу, чуть выше переносицы, давила на черепную коробку. На второй день, конечно, он был во все оружия. Тихон ржал, как на зло, путая в своих кудрявых волосах жёлтые мелкие цветочки и широко улыбаясь проходящим мимо студенткам. — Не помри. Рано или поздно это кончится. — Конечно, кончится, потому что меня не станет. Когда была Маша — дарил исключительно хитро сложенные букеты без сладко пахнущих цветов. Девушка не была против, особенно узнав после второго свидания о жуткой аллергии на пыльцу. Дышал через рот. Покрасневший, натёртый нос жутко саднило, дышать было больно из-за сухости слизистой. Хотелось свернуть на кафедру и взять отгул. Один большой отгул, пока этот кошмар не кончится. На столе, радом со столом, да везде были цветы. Смачно так чихнул. Аудитория пока была пуста, лишь сумки валялись рядом со столами. Открывать окно не вариант. Пыльца разнесётся ещё больше, лучше просто составить всё в другую комнату и закрыть этот ящик пандоры. Лилии, хризантемы, герберы, подсолнухи… голова шла кругом от этой пестроты. В глазах рябило, или это от подступающих слёз. Нет, так продолжаться не может. Конечно, Чеботарёв знал, что студенты недолюбливают требовательного препода, но чтобы так изощрённо изводить… боже упаси. Шутки шутками, а эти цветастые веники реально могли кикнуть его из жизни. На столе остался один букет в нежной, кремовой, матовой обёртке. Крупные белые гроздья хлопка хорошо сочетались с сине-зелёными листами-монетками эвкалипта. Просто и со вкусом. К тому же отлично подходил под цвет пальто. Среди этого цветастого мракобесия, этот букет выглядел крайне неприметно, по-осеннему, как и должно быть. Но не смотря на это, очень привлекательно. Интересно, чей он? Из букета торчал конверт. Такой коричневый, в тон всей композиции. пальцы подцепили край, вытягивая. Хотел выкинуть, но нащупал что-то, помимо маленькой открытки. Две пластины цетрина и записка: «Не умирайте. Радуйтесь гипоаллергенным букетам и пейте таблетки». Дима улыбнулся. Забавный, однако, аноним. Неужели он настолько плохо выглядел вчера? Стало ещё интереснее узнать чьё это творение, но не стал, да и бессмысленно. Буквы все как по шаблону печатные, обычной шариковой ручкой. За пять минут до занятия сгонял на кафедру, позаимствовал одну вазу, пока никто не видел. А то с этим бумом резко пошёл дефицит, и уже к началу пары на углу стола скромно ютился самый красивый и гипоаллергенный из всех букетов букет. Как оказалось позже оставить один букет было и благословением и фатальной ошибкой. Аллергия сошла на нет, особенно после пятнадцатиминутного проветривания, зато отовсюду слышался шепоток, который сначала мужчина игнорировал, а затем сопоставил два плюс два. Особо активные девушки, которые постоянно крутились вокруг Чеботарёва, задаривая его сладостями по поводу и без, вознамерились найти адресата. Уж с какой целью неизвестно, но явно не из благих побуждений. Как-то Дима и не подумал о том, что поставив чей-то букет, а все остальные скинув в другую комнату, откроет сезон голодных игр. Активисты находились с каждого курса. Мужчина кожей ощущал их недовольство, которое они открыто транслировали. Это было забавно. Женщины, в принципе, забавные, главное им это не сказать. Были и такие, которые просто расстраивались и буравили плаксивым взглядом Чеботарёва. Нет, ну, на них не написано кто подарил… или написано? Нет, проверять не будет, даже из большого интереса. Этот анонимный и ладно. — А что если это не студент? Почему ты не берёшь в расчёт… Марью Степановну или… или меня?! Да, чем я-то хуже? — Тихон как ребёнок. Забрался с ногами на диван в комнате отдыха, светя старенькими, застиранными носками с однотонными узорами. Шутки шутит, смеётся. Почему всем так приелся этот букет? — Представь, я встаю пораньше, чтобы приехать на работу быстрее тебя… — Уже неправдоподобно. Ты никогда рано не встаёшь и не встанешь. Тиша надул щёки, смотря из-под пушистых волос на Чеботарёва убийственным взглядом. Мало того, что заставили все цветочки повытаскивать, так ещё и сомневаются в сверхспособностях Жизневского. Не порядок. Распоясались, черти. — Так вот! — с нажимом продолжил. — Я прихожу в цветочный, пока нет тебя, и нет студентов. — То есть, когда магазин ещё закрыт? — Дима откровенно ржёт над другом. Такой забавный, как и всегда. Немного ребёнок, но это только для своих. На самом деле, с ним не забалуешь, если начнёт на серьёзном разговаривать. Не буди лихо, пока оно тихо. — Ты не додумался бы дарить хлопок. Притащил бы мне подсолнухов, чтобы я сдох от пыльцы и ржал бы над моим красным носом. — Эй, у меня повышенная чувствительность! Не оскорбляй мои чувства к тебе! — У тебя повышенная фантазия. На том и порешили, хотя Тиша явно был не согласен с этим утверждение, считая себя реальным реалистом, брутальным чертилой, который дарит своим корешам нежные букеты. Может себе позволить! Дима согласно покивал, поржал и пошёл на очередную пару. Хотелось домой. В аудитории до жопы душно. Даже проветривание в перерыве никак не помогало. Воздух нагревался минут за десять. С этим флешмобом посещаемость возросла, поэтому как бы Чеботарёв не ругался, а польза была. Радовало лишь то, что все молчали, не давили на виски своими расспросами. Хорошая всё-таки была затея дать самостоятельную. Правда, потом проверять… но это десятое дело. Главное, сейчас тишина и покой. Всё посматривал на букет, в перерывах между чтением аналитической статьи о спорте. Ещё утром мелькнула мысль забрать его домой. Почему бы нет? Хорошо впишется в гостиной на стойке под телевизором. Сам не мог понять с чего такое особое внимание. Наверное, потому что кто-то подумал о нём, позаботился так мило о его аллергии. Рассеянный это не про него, но сегодня явно была какая-то лёгкая туманность в голове от всех этих спреев и таблеток от аллергии. Где-то на галерке Кристинка довольно пихала соседа в бок, тыча пальцем в букет на столе преподавателя. — Это была крутая идея. — Другие и не посещают мою голову, — горделиво отозвался Серёжа, расплываясь в довольной улыбке. Весь вчерашний день был похож на хаос. И в этом хаосе терялись не только студенты, но и преподаватели. Французского не было, зато был Горошко, у которого маршрут один на каждый день, даже если занятия на другом этаже. Дмитрий Юрьевич явно не был в восторге от того как украсили его кабинет, остервенело таская охапками цветы в другую комнату и тихо под нос ругаясь не самыми литературными словами. Сначала было хотел помочь, но потом остановил себя, подумав, что нужно прошерстить интернет для начала. В интернете инфы мало, зато есть Рома. Правда действовать по принципу, человек в очках, значит ботан — глупо. Котков выгнул бровь, посмотрев на друга через плечо. Откуда ему знать какие цветы гипоаллергенные? Он, чё, википедия ходячая? Не знал, но быстро нашёл информацию. Горошко повис на нём от счастья, расцеловал в колючие щёки и довольный пошёл писать Кристине. План был надёжен как швейцарские часы, но, на самом деле, работал на чистой удаче, ведь шанс того, что Чеботарёв просто не заметит и скинет букет был крайне велик. Нет, не скинул. Даже в вазу поставил. На душе становилось тепло от мысли, что смог сделать приятно человеку, который действительно важен сердцу. Хорошо Кристинка придумала с запиской. Самостоятельная простая до безобразия, даже делать не хочется. Не выпендриться перед Чеботарёвым, но приходится. Пусть другие портят ему настроение, ведь самое стрёмное — это увидеть в его глазах разочарование. — Завтра у вас первая пара со мной и новая тема, пожалуйста, не опаздывайте. Серёжа вздрогнул от мелодичного, слегка хрипловатого голоса, поднимая рыжую макушку от теста, который буравил взглядом уже несколько минут. Точно, завтра с самого утра заряд бодрости на оставшийся день… — Сдаёмся. Все рванули сдавать. Последняя пара, домой. Горошко сдал последний, кинув сверху свой тест. Попрощался с Дмитрием Юрьевичем и ушёл, напоследок поймав совсем не обжигающий взгляд серо-голубых глаз. Да, определённо стоит взять букет домой. Это решение пришло само, как только поднял взгляд на пятнистое, скуластое лицо студента. Серёжа сильно выделялся среди серой студенчечкой толпы, но в тоже время идеально вписывался в местные пейзажи не только своими исключительными знаниями, но и визуально. С этой группой Чеботарёв познакомился зимой, после сессии. Горошко запомнился тогда сразу и вовсе не развязным поведением. На такую мелочь мужчина не смотрел. Главное, что ходит и знает предмет. Здесь все взрослые люди, со своими характерами, поэтому отчитывать за качания на стуле или жвачку глупо. К тому же Чеботарёв помнил себя, помнил каким был невыносимым, циничным, безбашенным. Горошко лишь цветочки. До ягодок далеко, как до луны и обратно. Разительная черта этого мальчишки — приспособленность. Он как хамелеон не выделялся из толпы, делая вид, что плывёт вместе со всеми в одном направлении, а потом… потом под шумок делал по-своему и по-своему был гениален. Чеботарёв никогда не ругал его. Даже его одежда, хоть и яркая, но никогда не была безвкусной или аляповатой. Она подстраивалась под настроение хозяина, гармонично вписываясь в окружение. Странно, но беж Горошко очень даже идёт, не смотря на подсмывшийся, но всё ещё ярко-рыжий оттенок волос. Весь осенний, даже его глаза… вроде карие, а всё равно с какими-то золотистыми вкрапинками. Букет поехал домой. День оказался не таким ужасным, как вчера. Ещё и машина вновь входу. Больше никакого общественного транспорта и лишних трат на такси. Главное, уехать раньше того, как выйдет Тихон. Нет, подвезти без проблем, а вот слушать шуточки о тайной поклоннице… нет, увольте… Жизневского. Как и предполагалось, хлопок вписался просто идеально в интерьер, привнося с собой в хмурую холостятскую берлогу, на минуточку, вылизанную до чиста, лёгкое осеннее, приятное настроение. Слегка меланхоличное и вдохновляющее. Даже кипа тестов не портила картину. Горячий чай, фильм на большом экране, слегка приглушённый свет и расштореное окно с видом на сонный двор и огоньки в окнах напротив. Идиллия. Нерушимая идиллия и, наконец, равновесие, которое он добивался с ухода Маши. И эта самая идиллия снова превратилась в хаос. На следующий день, зайдя в кабинет, застыл у входа, с суеверным ужасом смотря на заваленный очередными букетами стол. Только теперь кроме хлопка, декоративной пшеницы и других более или менее смахивающих под осеннюю эстетику даров природы, не было ничего. Это было и смешно и грустно. От пшеницы снова начало свербить в носу. Нет, всё же он горячился, называя студентов взрослыми людьми. Такое ребячество нужно было ещё поискать. В спину кто-то врезался, смачно выругался, а потом затих. Чеботарёв уж как-то слишком мрачно глянул через плечо. Горошко сглотнул, выставив руки перед собой, мол я не при делах. С ним как всегда Миронова, а за ними подтягивались остальные студенты, засыпая на ходу. — Кто уберёт это мракобесие, тот заработает плюсик в карму на сессии. Сказано — сделано. Серёжа хотел этот плюсик, поэтому пока Дима с мрачным взглядом и подтекающим носом ушёл на кафедру, сгрёб в охапку абсолютно все хлопковые букеты и отнёс в соседнюю комнату. Стоял жуткий цветочный аромат, от которого стало бы плохо не аллергику. Бедная уборщица, которая два дня подряд выгребала все эти цветочки… Горошко лишь мысленно посочувствовал, посмотрел на букеты под ногами, чувствуя как хочет спалить все эти подделки к чертям собачьим. Появилось какое-то странное чувство превосходства над другими студентами и неважно, что Дмитрий Юрьевич не в курсе от кого тот букет. Кстати о букете… на столе его не было, как и вазы… Даже подумал, что тот его выкинул, но потом случайно услышал перешептывания девчонок у столовки. Взял… Домой взял. Правда не успел пока растрепать Кристинке. Ох, как та будет пищать. О таком он даже подумать не мог. Неужели все шуточки Крис о том, что она ведьма в пятом поколении совсем не шуточки? И её расклады на Чеботарёва могут сбыться? Как-то дико звучит… Сидели вчера при свете настольной лампы на полу у Серёжи, раскладывали новенькую колоду. Кристинка мастерски тасовала карты, хитро улыбалась, выглядя крайне крипово в тёплом, тусклом свете. Ещё и в очках, которые давали смешные тени на лицо. Горошко по полу катался, уссывался с неё, сделал пару фоток, получил пару пинков от злого Коткова, который пытался уснуть пораньше. В итоге сел рядом, критикуя всю эту мистическую богадельню, которая не работает. Не работает, как же… А карты сказали, что Чеботарёв заинтересован в том, кто подарил букет. Нет, конечно, не в Серёже конкретно, но в этом анониме. Хотелось попасться, но с другой стороны, что это даст? Неловкости да и только. Раньше было проще. Раньше всё было проще, начиная от принятия решений, заканчивая любовными драмами. Не то, чтобы Серёжа был популярен в детском саду среди девочек, скорее он всю жизнь был самым лучшим аниматором двадцать первого века. Всегда не хватало уверенности, а родители не объясняли ни грамма про половое воспитание, поэтому случилась катастрофа, когда её не ждали. Влюбиться в батю своей школьной подруги было умно. Скажем так, правильное инвестирование в будущее. Проявление чувств к мужчинам за тридцать, ухоженным, при деньгах привили ему просто прекрасный вкус на всю оставшуюся жизнь. Но это была даже не влюбленность, скорее детская забава. Все вокруг говорили о сексе, разбирали анатомические особенности девочек и мальчиков, пока не видят взрослые, и на этой волне случился катарсис в одной светлой голове. — Ты же не встречался никогда с парнями? Скорее утверждение, чем вопрос. Кристина знала лишь малую часть о Серёже. Сама это понимала и не обижалась. Спрашивала всегда осторожно, боясь, что парень просто не захочет рассказывать. — Нет, поэтому ума не приложу как к нему подступиться, чтобы он меня не послал. — Тихон Игоревич? Серёжа аж перестал юзать в руках несчастную сигарету. Они сидели в дальнем углу коридора, на подоконнике, прогуливали несчастную физкультуру. А идея-то была неплохая. Тиша поболтать любит, да и понимающий он мужик… абсолютно точно. А ещё не тупой и сразу всё поймёт, идиот. — Пошли. Убрал сишку в нагрудный карман рубашки, спрыгнул с подоконника и целенаправленно пошёл к лестнице. Пара только началась. Жизневский и не заметит, что они опоздали. Шла перекличка. Мужчина вышагивал вдоль шеренги студентов, грызя в зубах свисток и что-то размашисто чирикая на бумаге в руках. Замер, глянул на опоздавших с прищуром. — А я на вас докладные катаю. Где форма? Миронова вся сжалась, испуганно глянула на Серёжу. По залу прокатились тихие смешки. Горошко улыбнулся, убирая руки за спину, схватил Кристинку за запястье, чтобы она успокоилась, покачнулся на пятках. — А мы в столовке были, за временем не углядели. Теперь мы тут и ваша докладная недействительна. — А я не за опоздание, а за форму. — Вы не знали, что мы будем без формы. — Это ожидаемо. — Резонное замечание. — Вставайте уже. Горошко всегда чувствовал, когда Тихон шутит, а когда серьёзен настолько, что лучше прикусить язык и забыть вообще как разговаривать. Он редко злился и редко был серьёзен, обычно шутил с серьёзным лицом, а потом ржал, больно хлопая по плечу. Конечно, каждый раз как русская рулетка, ведь настрой Жизневского понимался исключительно в разговоре. Кристинка выдохнула и даже заулыбалась. Все притихли. — На носу висит ваш этот шабаш, который будет проходить в актовом зале, — начал мужчина, наконец, перестав чиркать несчастный листок. Серёжа пристально смотрел на него, пытаясь понять, что там, а когда увидел какие-то почеркушки, выдохнул. Тихон усмехнулся, бросив на него взгляд, мол чё ты ссыкуешь, успокойся, а то реально накатаю, раз так ждёшь. — Так, вот. Сейчас мы все дружно идем драить зал, а затем украшать. Кто попытается откосить неуд в сессии поставлю. Так что, мальчишки и девчонки швабры в зубы и шагом марш. В голове красной строкой пробежалось: «бл…». Быть посудомойкой ещё не прикольнее, чем женщиной. Лучше бы сидели на попе ровно и… Да, нет, к чёрту. Всё нормально. Сейчас подраит полы, вечером тусанёт с ребятами в гараже под пивас и будет думать над тем, где найти цветик семицветик для исполнения желаний, потому что искать старика с волшебной бородой крипово. — Тихон Игоревич… — Еще одно слово и для тебя я буду кем угодно, — игриво подмигнул Жизневский. Брови сдвинул на переносице, посмотрел исподлобья, а потом заулыбался, да так заразительно, что Кристинка не сдержалась тоже. Засмущалась. — У меня к вам серьёзный разговор, — продолжил Горошко. В глазах азарт и испуг. Тиша пожал плечами, мол валяй, слушаю. Понятия не имел о чём так сильно хочет спросить Серёжа, что аж вкручивает себе пальцы. — Как подкатить к человеку вашего возраста? Тихон аж остановился посреди коридора, посмотрев на Горошко как на идиота. — Ты меня сейчас оскорбил или комплимент сделал? Кристинка еле сдержала смешки, похлопала Серёжу по плечу и упорхнула вперёд. Потом узнает подробности, негоже подслушивать. — Ну, типа, комплимент? Запара жуткая, короче, я… — Ты же понимаешь, что я не твой друг и все дела, — решил напомнить Жизневский, выжидая долгую паузу и видя как лицо студента медленно бледнеет. — Ой, да, кому я вру. Говори чё там, помогу чем смогу, но не забудь проставиться. — Ага, Винстон, помню, — выдохнул Серёжа, еле сдерживая улыбку.