У смерти твои глаза

- Помнишь, я говорил, что самая страшная женщина, которую встречал в жизни – это медсестра Чже? – Сидя на полу в зале музыкального магазина, Джисон с очумелым видом таращился в пространство перед собой и пытался пригладить стоящую дыбом челку. Устроившийся рядом Феликс вяло угукнул и присосался к банке с омерзительно теплой газировкой, чувствуя, как подергивается правый глаз. - Так вот, по сравнению с госпожой Вэй она просто милая феечка. – Махнув рукой на бесполезные попытки привести волосы в божеский вид, Хан откинул голову назад и гулко стукнулся затылком о деревянный прилавок. - Может, у нее просто сегодня плохой день? - мрачно предположил Феликс. – Знаешь, твоя идея насыпать соли перед порогом магазина теперь кажется не лишенной смысла. - А я говорил! Конец июля принес в город адскую жару вместе с дождями. Ливни шли через день и не приносили никакого облегчения. Напитанный влагой воздух был густым и тяжелым, как будто полностью лишенным кислорода, и льнул к телу горячей мокрой простыней. Даже просто думать было жарко, не говоря уже о каком-то физическом усилии. И разумеется, дочь дядюшки Гу, госпожа Вэй, выбрала именно этот момент, чтобы наконец приехать и решить дальнейшую судьбу музыкального магазина отца. Всю неделю парни практически безвылазно торчали в нем, занимаясь генеральной уборкой. Они наводили порядок по вечерам и по ночам, потому что днем нужно было обслуживать посетителей, к тому же ночью становилось чуть прохладнее и дышалось легче. Впрочем, это не слишком спасало. Феликс чуть не словил галлюцинации, нанюхавшись краски, а Джисона едва не погребло под кучей макулатуры в подвальной каморке, где обычно сидел старик. Но зато будь дядюшка Гу еще жив, он бы вряд ли сегодня узнал свой магазин. Вместо коробок с беспорядочно наваленными дисками и кассетами в маленьком зале теперь стояли стеллажи с аккуратно заполненными прозрачными боксами, где аудио-записи были рассортированы по стилю и году. Стенд с пластинками сверкал свежей краской, вся старая аудиотехника была начищена и сияла, почти как новая. Вдоль одной из стен тянулась ярко освещенная витрина, заполненная карточками, значками, брелками, лайтстиками и прочим счастьем фаната современного к-поп. Над ней аккуратно висели футболки с логотипами популярных групп и шопперы. - Я реально думал, что она меня сожрет, когда принес отчет по закупкам не за тот год, - проговорил Феликс с содроганием. Сейчас он чувствовал себя ветераном, прошедшим Корейскую войну. – Если бы она плюнула ядом, я бы даже не удивился… - Типа как Веномансер в Доте? - уточнил Джисон. - Или как демон-паук в «Клинке, рассекающем демонов»? - Скорее как Рептилия из «Мортал комбат». Оба помолчали, воображая миниатюрную женщину, которая практически вытрясла из них душу, в виде чешуйчатого рептилоида. Картина получалась на удивление гармоничная. За последние несколько часов госпожа Вэй сунула свой длинный нос, кажется, везде, начиная от бухгалтерских отчетов за последние несколько лет и заканчивая бачком унитаза. Она явно искала, к чему придраться, и ни солнечное обаяние Феликса, ни трогательное очарование Джисона, который каким-то чудом смог ничего не уронить и не ляпнуть херни, на нее не действовали. Глядя на то, с какой небрежностью она роется в том, что осталось от ее отца, внутри Феликса поднималась волна глухого раздражения, но он заставлял себя продолжать мило улыбаться и отвечать на десятки вопросов, касающихся состояния магазина. Сопровождающий госпожу Вэй парень, которого она представила своим двоюродным племянником и «финансовым экспертом», выглядел совершенно не экспертно, отчаянно багровея ушами и нервно вытягиваясь каждый раз, когда женщина к нему обращалась. Парни кидали на него сочувственные, понимающие взгляды. А когда по окончании драконовской проверки госпожа Вэй снисходительно заявила, что согласна сохранить магазин с условием, что управлять им будет «эксперт», на него и вовсе было жалко смотреть. Джисон задумчиво почесал кончик носа и расстегнул верхние пуговицы на ярко-синей рубашке, в которую вырядился по особому случаю. – Знаешь, я рад, что общаться с ней теперь будем не мы, а этот, как его… Кон Ю? - Кон Хи, – поправил Феликс друга. - Ну он вроде неплохой парень. По крайней мере, боится госпожу Вэй не меньше нас. - Тогда мы точно с ним поладим. – Хан многозначительно покивал. – Объединимся перед силами зла, которые воплотились в этой дамочке. Правда, хоть он теперь и управляющий, управлять по факту тут особо нечем, разве что тараканами в подвале. Кстати, куда они все делись? - Я еще месяц назад насыпал отравы по всем углам. – И заодно распихал во все укромные места талисманы, напоминающие японские офуда, которые дал ему Хёнджин. Феликс не мог нарадоваться, что додумался оставлять заблудшие души в музыкальном магазине. Днем они были под его присмотром, а отправиться бродить по городу им мешали талисманы. Покинуть магазин они могли только вместе с видящим или Жнецом. После случая с господином Каном все встреченные Феликсом души проходили бдительный досмотр у шинигами, так что можно было не волноваться, что кто-то из них окажется квисином и решит навредить Джисону или посетителям. Парни снова помолчали, пытаясь собрать себя по кускам после долгого мучительного дня. Затем Хан вдруг весело хмыкнул и слегка пихнул друга локтем. - Эй, Ликс? - М? - Но мы все равно это сделали. Тот ответил не сразу, все еще пребывая во власти кошмара последних нескольких часов, но глядя на сияющую щекастую мордашку, все же не удержался и расплылся в ответной улыбке. Джисон с победным видом вскинул кулак. - Кто крутые дипломаты? - Мы крутые дипломаты! - Кто в перспективе преуспевающие бизнесмены?! - Мы успешные бизнесмены! - Кто нагнул госпожу Вэй и убедил не продавать магазин?! Феликс красноречиво приподнял брови, глядя на Хана с крайним скептицизмом. Тот слегка стушевался. - Ладно, согласен, насчет «нагнул» я загнул. Но ведь получилось! - Да, мы молодцы. Думаю, дядюшка Гу был бы доволен. – Парень подумал о том, как разволновался старик тогда, в парке, когда Хёнджин устроил им встречу и Феликс рассказал о планах госпожи Вэй на магазин. Казалось, это было очень давно, в прошлой жизни, хотя на самом деле прошло меньше полугода. Сколько же изменилось с тех пор… - Знаешь, что нам нужно? – Джисон завозился, поднимаясь на ноги. – Курочка и соджу. Мы заслужили. - До закрытия магазина еще три часа. - Тогда сейчас курочка и мармеладные червячки, а соджу вечером дома. И можем позвать Чана с Чанбином. Они же нам тоже помогали, особенно Чан. - Дикая пьянка? – подозрительно уточнил Феликс. - Скромные дружеские посиделки, - ничтоже сумняшеся ответил Хан с самым невинным видом. - В прошлый раз эти «скромные посиделки» закончились тем, что вы с Чанбином приволокли домой светофор. Потом на перекрестке возле дома неделю была мертвая пробка. - Он отлично вписался в интерьер гостиной вместе с тем плетеным креслом, которое ты спер из летнего кафе. - Туше. – Феликс вздохнул и махнул рукой. – Иди уже. Довольный Джисон показал большой палец и направился к выходу. Когда дверь за ним закрылась с привычным мелодичным звоном колокольчика, Феликс со стоном поднялся с пола, выкинул опустевшую банку из-под газировки и принялся собирать разложенные на прилавке бумаги, которые просматривала госпожа Вэй. Несмотря на усталость и общее ощущение, будто по нему проехался каток, с плеч словно сняли огромный груз. Все это время он чувствовал себя обязанным перед дядюшкой Гу, и теперь, когда им удалось сохранить дело всей его жизни, испытывал огромное облегчение. Даже перспектива того, что рядом будет постоянно маячить новый управляющий, не могла омрачить радость. Сложив документы в коробку, он спустился с ней в подвал. - Ну как вы тут, госпожа Ю? – спросил он, водружая свою ношу на стол в бывшей каморке дядюшки Гу. Теперь она превратилась в скромный, но аккуратный рабочий кабинет с большим стеллажом, заполненным рядами папок с документами, и стареньким, но добротным компьютером, который им по доброте душевной отдал Чанбин. Сидевшая в уголке накрытого пестрым пледом дивана маленькая старушка подняла голову и попросила: - Переверни страницу, сынок, на этой я все отгадала, - она показала на пухлый сборник кроссвордов, который лежал перед ней раскрытым. - Прямо все? – Парень улыбнулся, подойдя ближе, и глянул на страницу с чистыми, незаполненными столбцами. – Даже «изгибы русла равнинных рек, возникающие в результате действия течений, не совпадающих с основным потоком»? - Меандры, - кивнула госпожа Ю. - Откуда вы такое знаете? – Феликс удивленно приподнял брови, перелистнув страницу. - Мой сын обожает всякие викторины и головоломки. – Старушка тут же склонилась над ней. – Когда он был маленьким, я сама придумывала и составляла для него кроссворды и шарады. Надеюсь, мой внук будет таким же умницей. - Я в этом уверен. – Парень улыбнулся, глядя, как она тихо бормочет себе под нос, водя узловатым сухим пальцем по пустым строчкам на огромном поле квадратов, куда надо вписывать буквы. – Осталось совсем чуть-чуть до его рождения, и вы сможете спокойно уйти. Госпожа Ю рассеянно кивнула, погруженная в кроссворд, и Феликс вышел, оставив душу наедине с вопросами о названии бобовой культуры и вторичного пережевывании пищи у некоторых животных. Когда он поднялся наверх, колокольчик над дверью снова звякнул. Парень вытащил из кармана телефон и глянул на время, недоумевая. - Как-то ты быстро, - сказал он, отодвигая в сторону занавеску, ведущую в зал для покупателей. – Я думал, ты пошел за курочкой в «Кканбу», а не в ту забегаловку, где мы чуть не… Он поднял глаза на вошедшего и тут же подавился воздухом, запнувшись на полуслове. Тот в ответ окинул его бесстрастным взглядом тигриных желтых глаз с ног до головы. - Маленький видящий. - Минхо. – Парень гулко сглотнул, глядя, как он неторопливо приближается, приподнимая уголок тонких губ в знакомой неприятной ухмылке. Казалось, что он улыбается лишь половиной лица, в то время как другая остается бесстрастной и холодной. Выглядело это по-прежнему жутко и усиливало исходящее от него давящее, отталкивающее ощущение, которое было гораздо мощнее, чем темная аура Хёнджина. В животе свернулся холодными скользкими кольцами иррациональный страх. Феликс вцепился в прилавок, потому что колени неприятно ослабели, и с трудом выдавил, – что ты здесь делаешь? Жнец помолчал, равнодушно разглядывая резко побледневшее лицо, на котором ярче проступили веснушки, прежде чем вкрадчиво поинтересоваться: - Как поживаешь? Квисины не беспокоят? Феликс нахмурился, с трудом сдержав желание послать его в далекое пешее эротическое путешествие. - Как видишь, еще не подох, - огрызнулся он, невольно сжав руки в кулаки. – Ты за этим пришел – узнать, не сожрал ли меня какой-нибудь злой дух? Минхо склонил голову набок. - Нет, конечно. Мне нужен Хёнджин. – От этих слов парень внутренне похолодел еще сильнее. – Он говорил про это место, поэтому я надеялся застать его здесь. - Зачем? – выдавил Феликс, нервно кусая губы. – Зачем он тебе нужен? Прежде, чем ответить, Жнец снова помедлил, скользя равнодушным взглядом по убранству магазина. Протянул руку и со скучающим видом провел пальцем по корешкам пластинок, стоявших на стенде. - Мне нужно с ним поговорить. - О чем? – Парень изо всех сил боролся с желанием заехать кулаком по этой скульптурно красивой физиономии, чтобы стереть с нее мерзкую ухмылку и выбить из шинигами ответы, которые тот цедил по чайной ложке, будто специально издеваясь. Желтые глаза остановились на двух кольцах на безымянном пальце левой руки. Хёнджин сдержал обещание и давно заменил их на новые вместо тех, которые Феликс повредил, наступив на одно. Минхо негромко хмыкнул. - Хотел его предупредить. Феликс глубоко вдохнул и выдохнул сквозь зубы, чувствуя, как от злости его начинает потряхивать. Из-за этого даже неприятная давящая аура Жнеца стала восприниматься гораздо слабее. Интересно, если выцарапать этому мудаку глаза, он их сможет отрастить заново? - О чем? – повторил он свой вопрос, глядя исподлобья. Шинигами снова помолчал, разглядывая его с таким видом, будто решал, стоил ли тратить свое время на глупого смертного или нет. От этого ударить его хотелось еще сильнее. Феликс уже натурально скрипел зубами, когда он наконец будто нехотя проговорил: - Ему нужно быть осторожнее. Он допустил несколько ошибок в своей работе, и это не осталось незамеченным. Если так продолжится, последствия могут быть… крайне неприятными для него. От этих слов, сказанных таким ровным, безразличным тоном, по позвоночнику пробежала волна ледяных мурашек. Вся злость на Минхо мигом испарилась, вытесненная страхом за Хёнджина. Да, он говорил о каком-то наказании, но как парень не пытался узнать, в чем именно оно заключается, так и не объяснил. Лишь хмурился и замыкался в себе, так что в конце концов Феликс оставил его в покое, понимая, что ему теперь и так приходится несладко. Жнец все чаще появлялся уставшим и подавленным, поэтому меньше всего на свете парень хотел усугублять то, что его гложет, и всеми силами старался отвлечь от тяжелых мыслей. Он не понимал, почему Хёнджин с таким упрямым стоицизмом держит все в себе, хотя с радостью взял бы на себя часть его бремени. Но как ни пытался втолковать это Жнецу, тот слушал его, кивал, а затем переводил тему или снова погружался в себя. И не выпускал Феликса из объятий, как только оказывался рядом, усыпляя его беспокойство ласками и поцелуями. Вот только оно никуда не делось, продолжало точить изнутри подлым маленьким червячком, заставляя бояться будущего. А сейчас, после предупреждения Минхо, подняло голову и принялось глодать сердце в полную силу, уже не таясь. - Что за последствия? – Теперь он смотрел на Жнеца почти умоляюще. – Что с ним будет? Тот слегка сощурил тигриные глаза. - Он рассказывал тебе о мире мертвых? О его законах? – В другой ситуации эта привычка отвечать вопросом на вопрос непременно выбесила бы Феликса, но сейчас он слишком переживал о судьбе того, кто стал так близок, чтобы злиться. - Немного. Только упоминал о боге мертвых, Йомре. О том, что все души после смерти попадают к нему на суд, и он решает, что будет дальше: переродятся они или исчезнут навсегда… - Верно. – Минхо небрежно облокотился о прилавок и подпер кулаком острый подбородок. – А о том, что Жнецы Смерти не имеют права вмешиваться в жизни обычных людей, если это не касается возможности умершему попрощаться с близкими? - Говорил, - прошептал Феликс, вспоминая, как Хёнджин стер память матери Ынчоль, чтобы та смогла отпустить дочь. Шинигами молча смотрел, как он кусает губы и нервно теребит кольца на пальце. В глубине хищных желтых глаз мелькнул странный отголосок какого-то непонятного чувства, но парень не заметил этого, погруженный в переживания. - Когда душа попадает на суд Йомры, он просматривает ее жизнь и взвешивает все поступки, чтобы понять, чего она заслуживает, - негромко заговорил Минхо. – Если в судьбу человека вмешался Жнец Смерти, это искажает ее, меняет течение, что может привести к необратимым последствиям. Самое тяжкое преступление для таких, как мы – предотвратить чью-то смерть. Подобный проступок может нарушить шаткое равновесие, приблизить конец мира. Так маленький камешек может вызвать чудовищный обвал. Поэтому те, кто нарушил закон, пошел на поводу у своих желаний и спас человека от смерти, становятся стражами Йомры. Феликс вскинул на него глаза и до боли закусил щеку изнутри, прежде чем спросить, уже четко понимая, что ответ ему совершенно не понравится: - И что это значит? - Утрату всего. Стражи Йомры – это каменные статуи, внутри которых заперты души провинившихся. Без приказа бога мертвых они не могут даже пошевелить пальцем. Только он может повелевать ими. Они окончательно лишаются всех чувств, включая осязание, обоняние и зрение, а разум остается, привязанный к каменным глыбам. Внутренности будто стиснула безжалостная ледяная рука, кончики пальцев резко похолодели. Феликс крепче ухватился за прилавок, потрясенно глядя на невозмутимого Жнеца. - Но это же… - Жестоко? Безусловно. – Тот аккуратно отвел пальцем в сторону темную прядку, выбившуюся из густой челки. – Но такова цена существующего порядка. - Но Хёнджин этого не делал, - парень отчаянно замотал головой. – Он не предотвращал ничью смерть. Он только… - Поняв, что чуть не проговорился, Феликс до крови прикусил язык и попытался собрать в кучу мечущиеся в панике мысли. - Что? – Минхо прищурился и словно подобрался, став похожим на огромного хищного кота перед прыжком. - Он только делает свою работу. Вот и все, - проговорил он непослушными губами, изо всех сил стараясь, чтобы это прозвучало спокойно, хотя сердце колотилось так, будто сейчас пробьет грудную клетку. Шинигами по привычке помолчал, цепко разглядывая его, прежде чем снова хмыкнуть. - Ну да. Поэтому я и пришел его предупредить, чтобы он продолжал ее делать, как прежде, и был осторожен в своих… методах. Вот и все. «Он знает» - вспыхнуло в мозгу, когда Феликс смотрел на красивое, холодное лицо Жнеца, пока тот продолжал сверлить его немигающим желтым взглядом. – «Знает, что Хёнджин изменился. Поэтому и ищет его...» Он открыл было рот, чтобы сказать, что передаст слова старшего шинигами Хёнджину, и выпроводить его, но в этот момент колокольчик над дверью снова звякнул, и в магазин ввалился Джисон. В одной руке он держал бумажный пакет, из которого шел одуряющий запах жареной курицы, а другой прижимал к груди тонко попискивающий пушистый рыжий комок. - Эй, Ликс, смотри, кого я нашел! Похоже, он ничей, сидел возле магазина и увязался за мной, когда я его погладил… - весело затараторил он, улыбаясь, но запнулся, когда поднял глаза на бледного, как полотно, Феликса, и Жнеца, который застыл и, кажется, перестал дышать. – Оу, извините, не знал, что у нас посетитель… - Он уже… уходит, - выдавил парень, в ужасе глядя на то, как Джисон подходит ближе и слегка растерянно смотрит на Минхо. Если друга сейчас снова понесет в беспощадный в своей бессмысленности флирт, и Жнец его хоть пальцем тронет, Феликс точно придушит его голыми руками, по крайней мере попытается. И плевать, что там с ним потом сделают. - Мне кажется, я вас где-то уже видел. – Хан поставил на прилавок пакет и протянул освободившуюся руку шинигами. – Я Джисон. Тот посмотрел на протянутую ладонь так, будто под его красивый аристократический нос сунули что-то типа комка тины, затем перевел взгляд на рыжий клубок, который ерзал в руке шатена, пытаясь забраться на плечо. - Это… кот? – Уточнил он с непонятной интонацией. - Ага. – Джисон подхватил поудобнее вертлявое пушистое тельце и почесал его между маленьких ушек. – Котенок. На улице сидел. Давай возьмем его себе? Последнее было адресовано Феликсу, который грозно таращился на Жнеца, готовый сорваться на него за любое неосторожное движение в сторону Джисона. - У меня аллергия на кошачью шерсть, - буркнул он, и подался вперед, глядя, как рука Минхо поднимается, будто чтобы погладить котенка. Но в последний момент тот словно одернул себя и убрал ее в карман брюк. - Блин, я и забыл. – Хан расстроенно поджал губы. – Может, тогда будем держать его в магазине? Пусть мышей ловит… Феликс перестал гипнотизировать взглядом Минхо, который стоял, не сводя взгляда со зверька, и вздохнул. С Джисоном всегда так: тот тащил домой любую живность, подобранную на улице. За прошедшие три года их крошечная квартира, в которой им самим едва хватало места, поочередно становилась пристанищем для несчетного количества голубей, вороны, трех птенцов чайки, нескольких лягушек, двух ежей и маленького ужа. Апогеем этой череды представителей местной фауны стал мертвый щенок, которого Хан подобрал зимой в сугробе. Думая, что он еще жив, принес домой и положил возле радиатора, чтобы отогреть. Вспомнили о нем только через пару дней, когда в квартире начало пованивать. После этого Феликс решительно наложил табу на любых животных у них дома, и Джисон компенсировал недостаток общения с братьями нашими меньшими, нещадно тиская Берри, собаку Бан Чана, когда оказывался у него в гостях. - Вряд ли госпожа Вэй будет в восторге от этой идеи. - Блин, ну да, - опечалился Хан, продолжая поглаживать котенка по голове. Тот перестал пищать, вцепился крошечными коготками в его рубашку и заинтересованно принюхивался к пакету с курицей. – Тогда что с ним делать? Не хочу отдавать его в приют для животных, он слишком миленький… - Я могу его взять. Феликс и Джисон одновременно уставились на Минхо, который до этого момента стоял, как статуя, скорее напоминая предмет мебели, чем живое существо. Один – недоверчиво, с подозрением, другой – заинтересованно. - Правда? – Хан добродушно улыбнулся, поглаживая рыжую спинку. – А ты умеешь ухаживать за котами? Взгляд желтых тигриных глаз будто еле заметно смягчился. - Да. У меня был кот… когда-то. Лицо Феликса невольно вытянулось от удивления. А как же догма, гласившая о том, что Жнецы Смерти ни к кому не привязываются? Ведь любому домашнему животному нужна ласка, общение, забота, а Минхо выглядел как живое воплощение отсутствия всех этих качеств. В глефе Хёнджина было и то больше эмпатии, чем в нем. - Ни за что. - Хорошо. Сказали они одновременно с Джисоном и тут же уставились друг на друга. - Ликс, ты чего? – Хан удивленно вскинул брови. – Это же гораздо лучше, чем приют… - Я хочу сказать… - Под пристальным взглядом шинигами парень слегка замялся и нахмурился, пытаясь придумать, как объяснить все Джисону, не вызвав подозрений. – Минхо очень занятой, ему наверняка будет некогда возиться с котенком… - Как мило, что ты заботишься о нас обоих. – Уголок губ Жнеца приподнялся в ухмылке. – Но я решу сам. Он властно протянул руку к Джисону. Тот помедлил, неуверенно поглядывая на Феликса. - Обещаешь, что позаботишься о нем? – Он с надеждой взглянул на шинигами. От этих слов тот будто еле заметно вздрогнул, на гладких щеках обозначились желваки, когда он на мгновение стиснул зубы. Хан продолжал смотреть честно и доверчиво, трогательно хлопая ресницами, и в конце концов Минхо будто через силу проговорил: - Обещаю. Джисон снова глянул на друга, нерешительно дернул носом, но в конце концов отцепил от себя недовольно мявкнувшего котенка и протянул Жнецу. Тот взял его обеими руками осторожно, как хрупкую драгоценность, аккуратно прижал к груди. Хищное лицо с острыми чертами тут же смягчилось, а в следующий момент челюсть Феликса чуть не ударилась о прилавок, потому что Минхо улыбнулся. Не половиной лица, как до этого, а по-настоящему, ласково, по-доброму, пока пушистый комок в его руках возился, устраиваясь поудобнее. Жнец аккуратно, кончиками пальцев, провел между ушек, и зверек еле слышно замурлыкал. - Оууу… - Джисон едва не растаял от умиления, прижав ладони к пухлым щекам. – Кажется, ты ему нравишься. Как назовешь? Минхо ненадолго задумался, сосредоточив все свое внимание на маленькой беззащитной жизни, которую держал в руках. Феликс все еще искал свою челюсть где-то на прилавке, переводя откровенно охуевший взгляд с него на друга. - Суни. - Отличное имя. – Джисон расплылся в широкой улыбке. – Только надо купить ему всяких кошачьих приблуд – корм там, лоток, лежанку, игрушки… Или у тебя все это есть? Жнец покачал головой, не отрывая взгляда от котенка и продолжая поглаживать пушистую рыжую спинку. - Тут через несколько улиц есть зоомагазин, - воодушевился Хан. – Можем сходить и выбрать все, что нужно. Я покажу дорогу, если хочешь… Минхо поднял голову и взглянул на него, словно никак не ожидал увидеть его здесь. Как будто до сих пор Джисон просто занимал место в пространстве рядом, словно какой-нибудь неодушевленный предмет. А тут, посмотрев на него, он воспринял его таким, какой он есть. Его пухлые щеки, непослушные каштановые волосы, добрые карие глаза, в которых всегда поблескивали искорки смеха. Он не просто посмотрел на него — он его по-настоящему увидел. Внутренне Феликс напрягся, готовый к тому, что вот сейчас он точно протянет руку, чтобы стереть память, но вместо этого Жнец спокойно кивнул. - Хорошо. - Супер. – Хан глянул на друга, лучась довольной улыбкой. – Я быстро, ладно? Не сожри всю курицу без меня. Они с Минхо направились к выходу, а Феликс мог только хлопать глазами, глядя на их удаляющиеся спины, и пытаться понять, что это сейчас было. Мир в который раз начинал трещать по швам, хотя за последние полгода это стало уже почти привычным делом. Кажется, он не дотерпит до вечера. Соджу нужно ему прямо сейчас. Но еще больше – Хёнджин. Привычным жестом сдернув с руки кольца, он поменял их местами и тут же надел обратно. Прошла целая минута, в течение которой он нервно барабанил пальцами по прилавку и кусал изнутри щеку, прежде чем из-за занавески, ведущей в заднюю часть магазина, бесшумно показался Жнец. - Что случилось? - Теплая ладонь легла на веснушчатую щеку, и парень невольно потерся об нее, жадно втягивая любимый холодный запах, от которого сразу становилось легче дышать. Темные глаза смотрели ласково, и в другой ситуации парень первым делом потянулся бы к полным мягким губам, чтобы утопить в них все свои тревоги, но сейчас был слишком взвинчен. Поэтому поднял взгляд, вглядываясь в прекрасное спокойное лицо, и взволнованно выпалил: - Только что здесь был Минхо. Искал тебя. Темные брови Хёнджина слегка приподнялись, уголок губ невольно дернулся. - Он сказал, зачем? – ровно спросил он. - Да. – Феликс быстро передал их разговор со старшим шинигами. По мере рассказа лицо Хёнджина становилось все более холодным, нежность во взгляде сменилась привычной непроницаемой тьмой. Тревога снова накатила душной, лишающей воли волной, когда в конце парень спросил. – Ты же не делал этого, правда? Не предотвращал ничью смерть? - Нет. – Жнец успокаивающе накрыл ладонью и аккуратно сжал пальцы, нервно теребящие край его пиджака. Слегка нахмурился, заглянув в широко распахнутые, бегающие шоколадные глаза. – Ты испугался? - Блять, конечно, я испугался! – Парень шумно выдохнул и запустил обе руки в свои волосы, безжалостно растрепав укладку, над которой корпел утром целых пятнадцать минут. – Ты же ничего не рассказываешь! А тут приходит этот и заявляет, что тебя могут превратить в булыжник! - Феликс. – Хёнджин мягко обхватил ладонями раскрасневшееся лицо и приподнял его, вынуждая смотреть на себя. Нежно провел большими пальцами по скулам, склонился и невесомо коснулся губами уголка нервно поджатых сочных губ. – Тебе не о чем волноваться. Со мной все будет в порядке. Да, я пару раз нарушил правила, но в остальном продолжаю работать, как раньше. В этом плане ничего не изменилось. - Почему ты не рассказывал о наказании? – прошептал парень, глядя на него по-прежнему обеспокоенно. Темные глаза в ответ смотрели ласково, а от легких, нежных прикосновений в истерзанной тревогой груди разливалось мягкое целительное тепло. - Потому что не хотел, чтобы ты зря переживал. – Шинигами легко коснулся губами кончика вздернутого носа. – Все будет хорошо. - Обещаешь? - Обещаю. Хёнджин притянул его к себе, обнимая и легко укачивая в кольце сильных, надежных рук. Уткнувшись носом в его грудь, Феликс не видел, как тот нахмурился и крепко сжал челюсти, изо всех сил пытаясь сдержать слова, которые рвались с языка. Жнецы Смерти не умеют лгать. Но не говорить всей правды они могут.