Меч, ханьфу и вино

      Когда женщины пришли в себя, выбрались из леса и достигли деревни, время уже приближалось к вечеру. Обе заклинательницы без особого интереса вяло переругивались, шагая по пыльной дороге, и пытались свалить вину за произошедшее друг на друга. — Скажи спасибо, что он хоть над нами не надругался! Я так и знала – что-то здесь не то! — хоть Вэйлань и скрывала своё раздражение, в её голосе всё же были слышны нотки досады. — А я-то что? — Вэймин считала, что её ругают несправедливо. — Ты сама согласилась на его предложение! — Если бы ты не повелась на его лицо… — старшая хотела было начать читать длинную нотацию, однако прервалась.       Они вышли к задворкам деревни. Здесь, видимо, жили самые бедные крестьяне, убогие домишки стояли очень тесно и выглядели совсем неприглядно. Но то, что заставило Вэйлань замолчать, выглядело ещё более неприятно.       Возле крайнего дома собрались трое мужчин, без сомнений, они зажимали кого-то у стены. Заклинательницы сразу всё поняли, переглянулись и, не сговариваясь, поспешили туда, забыв о своём недавнем споре.       Мужчины, одетые в простые крестьянские одежды, увидели, что позади них появились две заклинательницы, и это заставило их отступить. Жертва, сжавшаяся у стены, уже была наполовину раздета. — Что вы творите? — воскликнула Вэйлань. Она даже не обнажила меч, так как знала, что в случае необходимости сможет и голыми руками справиться с этими людьми. — Хуже животных! — Вот дерьмо! — выругался один из мужчин. — Валим отсюда!       Несостоявшиеся насильники дали дёру, однако Вэйлань достаточно было один раз взглянуть на свою шимей, чтобы та поняла её без слов. Вэймин с помощью цингуна в три прыжка догнала мужчин, которые со страху даже не догадались разбежаться в разных направлениях, и одного за другим обезвредила их, нажав на акупунктурные точки. С виду это выглядело, словно серия быстрых мягких касаний, однако любой, кому хоть раз доводилось драться с заклинателем, знал, что это ощущалось вовсе не как нежные прикосновения.       Тем временем Вэйлань подошла к рыдающей девушке, сидящей у стены. Заклинательница сняла свою верхнюю накидку и набросила ей на плечи, отметив про себя, что эта крестьянка ещё совсем молодая, почти подросток. — Успокойся, они тебе больше не навредят. Где ты живёшь? — мягко спросила Вэйлань. — Вставай, я тебя провожу. — С-спасибо, — заикаясь, произнесла девушка слабым голосом. Она взялась за протянутую руку и поднялась, кутаясь в чужую накидку. — Спасибо, добрая госпожа, спасибо… Н-не знаю, как вас и благодарить…       Помолчав немного, Чжан Вэйлань произнесла: — Отдашь мне то, что ждёт тебя дома, но о чём сама ещё не знаешь.       Девушка замерла, удивлённо глядя на женщину. Она даже перестала плакать, осознав, что помощь в спасении от насильников может выйти ей боком. Хоть школа Чжан и находилась далековато от этих мест, деревня всё же официально входила в число земель, находящихся под их защитой. И, конечно же, местные жители знали о том, каким способом школы иногда набирают себе учеников.       Обычай появился так давно, что никто уже и не помнил, откуда он пошёл. Он заключался в том, что если во время странствия заклинатель выручал из беды какого-нибудь человека, то вместо денег либо любой другой благодарности этот человек должен был отдать заклинателю «то, о чём он не знает, но то, что ждёт его дома». Речь шла о ребёнке. Обычно это работало, когда заклинатель спасал какого-нибудь торговца, который давно не был в родных краях, и за это время ждущая его беременная жена успевала родить малыша. В этом случае ребёнка отдавали в ученики школе, которой принадлежал заклинатель. Такая вот плата за помощь.       Вэйлань на самом деле не нужны были никакие благодарности, да и обычай этот в последнее время соблюдали довольно редко, поскольку, как правило, всегда находились родители, которые сами желали отдать детей на обучение. Да и не всякий человек сможет стать совершенствующимся, тем более выдающимся. Заклинателей в Поднебесной было немало, но вот высот в этом деле достигали немногие.       Видя, что денег у девушки явно нет, да и дома у неё навряд ли будет кое-что, о чём она сама не знает, Чжан Вэйлань просто сказала эту фразу, ожидая, что это ни к чему не приведёт. В конце концов, если у этой девушки, почти подростка, и был ребёнок, то не могла же она о нём не знать, верно? Рассудив так, заклинательница решила взять с этой крестьянки такую «плату», подразумевая, что неизвестных детей дома у неё не окажется, и помощь, таким образом, являлась безвозмездной. Как выяснилось позже, Чжан Вэйлань ещё никогда так не ошибалась.       Заклинательницы передали связанных мужчин деревенскому старосте, посчитав, что с наказанием нарушителей общественного порядка местные разберутся сами, и проводили притихшую крестьянку домой.       Когда они вошли во двор, их встретила мать девушки. Первым делом она дала напуганной дочери подзатыльник, приговаривая, что та её чуть не опозорила, и только потом обратилась к заклинательницам: — Ох, даже не знаю, как вас отблагодарить! — женщина оказалась словоохотливой и, найдя новых собеседниц, не упустила шанса поболтать. — Вот так денёк сегодня выдался! Мало того, что от этой девчонки одни проблемы, ходит с самого утра неизвестно где вместо того, чтобы работать, так сегодня ещё муж вернулся домой с поля и приволок с собой ребёнка! И откуда только он взялся? Точно не из нашей деревни, иначе я бы знала. Подкидыш или бродяжка… Что же прикажете с ним делать, видимо, придётся оставить, мне его так жаль! — Ребёнка? — спасённая девушка побелела, кутаясь в накидку, что дала ей Вэйлань. — Матушка, вы, должно быть, шутите? — Скройся с глаз! Что ты, что твой отец – что вы за люди такие? — мать семейства снова принялась бранить чудом избежавшую насилия дочь.       На шум вышел отец семейства, который тихо поздоровался с заклинательницами и с беспокойством смотрел на собравшихся во дворе. Чжан Вэйлань поняла, о чём говорит эта женщина. Ребёнок, что-то копавший возле стены дома, уже привлёк её внимание, и она подошла к нему, сев на корточки. — Ну, и откуда ты такой взялся? — как можно мягче спросила Вэйлань, оглядывая чумазого и лохматого малыша, которому на вид было лет пять.       Ребёнок сосредоточенно ковырял палочкой муравейник. Стряхнув насекомых, он поднёс ветку к лицу заклинательницы и серьёзно сказал: — Муравьиные сцули, попробуй. Вкусно! — Это не… — заклинательница растерялась, не зная, как реагировать на такое предложение. Однако в этот момент женщина уже всё для себя решила.       Спасённая заклинательницами девушка тем временем что-то объясняла своим родителям. Отец чесал затылок, а мать отвечала, эмоционально жестикулируя. Среди всего этого балагана стояла Вэймин, которая, кажется, вообще слабо понимала, что тут происходит.       Мужчина, нашедший ребёнка, рассказал, что увидел его по дороге с поля. Он не знал, откуда бродяжка взялся, но решил забрать его домой, несмотря на то, что небогатым крестьянам было нелегко прокормить даже своих детей, не говоря уже о чужих. Жена ругала его, однако деваться было некуда. Поэтому заклинательница, спасшая её старшую дочь и попросившая такую своеобразную награду за свои труды, показалась этим людям прямо-таки небожительницей, даровавшей две больших удачи в один день.       Вэйлань нисколько не удивилась тому, что эта семья так легко отдала ей найдёныша, избавившись от возможного лишнего рта. Заклинательница не подумала, что сказанные слова будут иметь такие последствия, но и не забрать ребёнка она не могла, понимая, что ничего хорошего его здесь не ждёт. Да, она была совершенствующейся, но также она была женщиной, и её сердце не могло не дрогнуть при виде брошенного малыша. Как-никак, Чжан Вэйлань и сама была сиротой.       Пока они летели домой на мечах, Вэйлань держала напуганного первым в жизни полётом ребёнка на руках и параллельно выслушивала претензии от своей шимей. — Шицзе, чем ты думала, когда вспомнила про этот обычай? — сокрушалась Вэймин. — Мы не выполнили поручение, нас обманул какой-то проходимец, обобрав до нитки, и в довершение ко всему мы возвращаемся в школу с подобрышем! Что мы скажем шинян и главе? — Не суетись, всё под контролем, — произнесла старшая, прижимая к себе малыша. — Ты смеёшься? Всё, что могло пойти не так, пошло не так! — воскликнула младшая. — Правда, что ты собираешься им сказать? — Что я его родила, — то ли в шутку, то ли всерьёз ответила Вэйлань. Она оставила свою верхнюю накидку в деревне, совершенно позабыв про отсутствующий элемент одежды. Казалось, что женщину вообще ничего не волновало. По крайней мере, по её лицу, привычно сохранявшему слегка отстранённое выражение, трудно было что-либо прочесть.       Вэймин махнула рукой и набрала скорость, обогнав шицзе. «Нет, нет, я в этом не участвую», — пробубнила она себе под нос, оставляя Вэйлань с малышом позади. — Как тебя зовут хоть? — спросила Вэйлань, обращаясь к ребёнку. Тот молчал, тогда она переформулировала вопрос: — Как тебя называла мама? — Линь-эр, — ответил малыш, а потом прижался сильнее и вдруг спросил: — Теперь ты моя мама? — Нет, — ответил женщина. — Но теперь я твоя учительница.       Ей вдруг вспомнилось предсказание, которое сделал мужчина из бамбуковой хижины. На душе стало тревожно. Заклинательница задумалась, но потом решила, что раз этот человек оказался вором и пройдохой, то, значит, он точно шарлатан, так что всё его гадание не стоило и выеденного яйца.