***
Дима захлопнул дверь автомобиля, усаживаясь на пассажирское кресло рядом с Антоном. Превозмогая при этом отчаянное желание вылететь отсюда поскорее, потому, что перспектива сидеть тут и слушать всякую ерунду от стажера в одиннадцать часов ночи не сильно-то его привлекала. - Шаст, у тебя две минуты, чтобы убедить меня остаться тут, а не продолжить сидеть дома на мягком диване и играть в Play Station. - Вообще-то я не прочь присоединиться к Мортал Комбат, чур, я за Нуба Сайбота, им лучше всего играю. Позов со всем недовольством выжидающе и очень красноречиво посмотрел на Шастуна и тот быстро сменил тему. — Да… я же сам тебя позвал. Короче. — Затем последовал рассказ, где Антон кратко упомянул все информацию, которую ему удалось узнать на данный момент, — Поэтому мне нужна твоя помощь, ты явно будешь знать больше меня, — и улыбочку такую миленькую натянул в конце. — Ну и на кой хуй ты туда лезешь? — Потому что это моя работа? — скорее утвердительно, чем вопросительно ответил парень, пожимая плечами. Дима закатил глаза, но все-таки задумался, порылся в своей голове, напряг каждую извилину. Прежде чем произнести: — Я правильно понял, что теперь ты будешь прорываться в этот клуб, чтобы каждого там допросить? — в ответ Антон положительно кивнул, поджав губы, — Не удивлен. Но это может быть опасно. Иткис уже подозревался в криминале, но умный адвокат и огромная куча бабла сыграли свою роль, поэтому вышел он сухим из воды. Если лезть туда, то со всей осторожностью, — окончательно заинтересовавшись, он развернулся всем корпусом к Антону и продолжил, — Во-первых, какова вообще вероятность того, что стоит так рисковать, девушка ведь не стопроцентно ходила именно в этот клуб? — В этот, — Антон быстро отыскал ту самую фотографию девушки, где она сидит в клубе, приближая на экране бокал, который стоял рядом с логотипом клуба «Секрет», — Я не сразу обратил внимание, но решил перерыть еще раз все ее фотографии. - Ясно. Тогда перейдем к следующему вопросу. Просто так опросить каждого не вариант. Если там творится что-то незаконное, а там именно это и творится, то никто не станет разговаривать с первым попавшимся журналистом. Нужно сначала втереться в доверие. - Да. Я уже нашел адрес клуба, чтобы мы имели хоть какое-то понятие, кто там обитает и уже отталкиваться от этого. - Ну, значит едем? — Мне нравится твой настрой! — ободряюще заявил Шаст, похлопав Диму по плечу. Не замечая того, что тот выглядел как самый недовольный человек в мире.***
Здание клуба было достаточно большое, двухэтажное и находилось в центре города в темном переулке. Так, что было одновременно и на виду, и скрыто от лишних глаз. Не имело какой-либо вывески, особого внешнего вида, но не обошлось без камер наблюдения снаружи. Просто кирпичи, просто дверь. Скорее его можно было спутать со служебным входом в прилегающее здание, нежели с тем, чем оно на самом деле являлось. Что же находилось за дверью, узнать Позову и Шастуну так не удалось. Так как клуб считался «секретным», соответственно и войти туда все подряд не могли, принадлежность к «тайному обществу» можно было доказать лишь карточкой (Пропуском? Как это назвать вообще?). Долго рассиживаться в своем укрытии в виде автомобиля Шастуна, Дима и Антон не стали, ибо толку в этом не было. Но они внимательно следили за тем, кто входит в здание и выходит оттуда. И, таким образом, уже имели хоть какое-то представление о контингенте обитавших в «Секрете» людей. Практически все из них были, конечно же, популярные люди. Актеры, певцы, блоггеры, модели и даже журналисты. В один момент в светлую голову Шастуна пришла гениальная мысль — понаблюдать за одной из начинающих моделей — Ириной Кузнецовой, предполагая, что выйти с ней на контакт будет куда легче, и соответственно появится шанс с ее помощью попасть в этот самый клуб. Так и прошли несколько дней***
— Ну, Шастун. Как тебе работа? Больше месяца у нас как-никак, — подозрительно издалека начал Попов, а у Шастуна при одном звуке его голоса мгновенно внутри живота сжался тугой узел, ожидая пиздеца. - Все отлично, спасибо, — он смог-таки изобразить на своем невозмутимом лице что-то вроде улыбки. - Ну и о чем твоя следующая статья? — Пишу о разводе одного шоумена, который скрывал этот факт ото всех… - Тогда какого хера, — Арсений Сергеевич резко переменился в лице, угрожающие нависнув над стажером, который резко почувствовал себя мышкой в мышеловке. - Я не… — От чересчур резкого напора Попова язык сам собой начал заплетаться, рубашка стала неприятно давить на горло, отрезая поступление кислорода. - Она собирается подать в суд за слежку. Нет, конечно, это часть нашей работы, но она уверяет, что ты подглядывал, пока она переодевалась. Проблемы в твоей лично жизни не должны влиять на нашу работу, — слишком колко и с капелькой язвительно добавил начальник, неприятно усмехнувшись. - Да не подглядывал я… - Как только ума у тебя хватило еще представить ей, — он начал молча мерить шагами свой кабинет, в воздухе повисло уже привычное напряжение. Но позже продолжил, — Ты хоть понимаешь, какие проблемы могут быть не только у тебя, но и у всей редакции? Подсудное дело растопчет всю нашу репутацию, сведет не то что к нулю, а загонит в такой минус, что мама не горюй. Включай свою чертову голову хотя бы иногда, она у тебя не для того, чтобы в нее есть и шуточки шутить, блять, а чтобы думать, если ты не знал! — Так, подождите. Во-первых, я не подглядывал за ней… - Господи, лучше заткнись. Это был второй выговор тебе, меня раздражает одно твое существование… - Да ладно вам. Так и скажите, что я вам просто не нравлюсь… — он замолчал, затем ядовито улыбнулся, — Или нет… Я ведь вам нравлюсь. В этом все дело. Шастун поднялся со своего места и за пару шагов оказался довольно близко к Попову, явно нарушая его личное пространство. Арсений с призрением сощурил глаза, хотел было что-то сказать, но передумал, продолжая смотреть на стажера, будто в немом кино. Но явно был напряжен. Брови нахмурены, губы сложены в тонкую линию. Он ждал продолжения, складывая руки на груди. — Да, нравлюсь, — продолжил парень, не услышав каких-либо возражений, — Определенно нравлюсь. Ведь во мне все задатки идеального сотрудника, разве не так? — он самодовольно потер подбородок, — У меня нет отвлекающего фактора от работы — отношений, я полностью поглощен статьями, день и ночь, я не ем и не сплю, выполняю все поручения ваши и Журавлева, инициативен. А весь ваш гнев исходит из глубины души, потому что вам сложно поверить, что есть кто-то лучше вас, разве не так? — ухмылка никак не хотела уходить с его лица, он чувствовал превосходство, будто только что первый преодолел вершину неизведанной ранее горы. Будто прочувствовал Попова, прочел его мысли. Попов не дрогнул и ни капли не изменился в лице. Застыл на минуту, хотя минута эта длилась, словно целую вечность. Затем лишь тихо рассмеялся. Негромко так, немного хрипло, мелодично. — Хорошо, Антон. Браво, — он слегка кивал самому себе, затем, поджав губы, продолжил, — Но я должен прояснить одну деталь, — он подошел еще ближе, словно хищник к жертве, — В нашей редакции нет безответственных работников. Каждый тут находится только благодаря своим заслугам. И поверь, ты не лучше других. Только вот другие, — он указал пальцем на дверь, за которой находятся эти «другие», — Более-менее адекватные люди и не приходят ко мне в кабинет распевать дифирамбы самим себе. Поэтому твоя адекватность сейчас находится под вопросом. Как и продолжение твоей работы тут. Не забыл, что ты стажер? — Не забыл, — почти прошептал Антон, который все время, что говорил начальник, стоял молча, глядя куда угодно, только не на него. Арсений подошел ближе, почти вплотную, положил руку меж лопаток, исходящее от него тепло разлилось по всему телу Антона, а брови его от удивления скакнули вверх. Он уже начал продумывать план спасения, если его выкинут из этого окна прямо сейчас. С десятого этажа лететь такое себе удовольствие, наверное. — Идем сюда, — Арсений слегка надавил, словно подталкивая вперед. И Антон, черт возьми, послушался. Когда они оказались прямо напротив панорамного окна с видом на город, Попов опустил руку и обе положил в карманы. — Что ты видишь? Шастун попытался найти в лице начальника, его эмоциях правильный ответ на его вопрос, но тот, как и всегда впрочем, стоял непоколебимо, как скала. Плечи расслаблены, взгляд тяжелый в своем спокойствии, а глаза рассматривают вид из окна. Собравшись, он присоединился к обозрению города. — Вижу… людей. Такие маленькие отсюда, куда-то спешат, бегают. — Да… только ты главного не видишь. Улицы, дороги, машины, здания. И их создали эти самые люди. - Точно, — выдохнул Антон, подмечая про себя, что даже не подумал об этом.- И все это они создали благодаря правильным выборам. Все, что ты сейчас видишь перед собой, создано благодаря выдающимся способностям, высокому интеллекту и исключительной гениальности. Как думаешь, могли бы они это сделать, руководствуясь эмоциями и своей гордыней? Нет. - Можно подумать эти люди никогда не совершали ошибок. — Все совершают ошибки. — Даже вы? — Даже я… — Как-то слишком грустно даже выдал Арсений, погружаясь в болото своего сознания на пару секунд, — Но на ошибках учатся. А ты нет. Антон горько усмехнулся, закатывая глаза. Где-то там в его голове у шестеренок сработал стартовый механизм, и он задумался. — Я понял. Начальнику не нужно было орать и унижать Антона, чтобы осадить и как-то образумить. Нет. Он давно уже понял, что парень не прост, и что к нему нужен другой подход. Да, пусть все видели в нем только сурового и грубого начальника, к которому никак не подобраться, не задобрить, не подмазаться. Но было в нем что-то, что Шастун смог разглядеть.