* * *
Дорога оказалась широкой тропой, по которой ходили и ездили, может, и не так часто, но регулярно. Идти во всяком случае по ней было куда как удобней и быстрей, чем по лесу. Усталость в ногах постепенно сглаживалась; девочки просто шли вперёд, не думая ни о чём, кроме как о том, сколько ещё осталось. Прошёл час или два, прежде чем они встретились с первым путником. Который же оказался и единственным за день. Звуки чьей-то езды снова донеслись сзади, и Лена с Викой немедленно метнулись к деревьям. Стоя за ними, спрятавшись за стволы, девочки вслушивались в долетавший до них стук – на этот раз неторопливый и размеренный, словно человек вёл лошадь шагом. Или вообще ехал на телеге. Чуть выждав, школьницы заметили катившую по дороге повозку, будто сошедшую со страниц учебника по истории. Правил неказистой бурой лошадкой седоватый мужичок, которому Лена могла бы дать лет пятьдесят – но кто знает, как обстоят дела с возрастом в этом мире? Одет он был в коричневую рубаху, просторные штаны и сапоги – так сказать, аутентично. «Как-то мы будем выглядеть для него – в наших футболках, джинсах и кедах?» – подумала девочка. В телегу были навалены какие-то мешки: по всей видимости, мужчина что-то вёз либо к себе домой, либо на продажу. – Может, попросим его нас подвезти? – шёпотом спросила Лена. – А то сами мы далеко не уйдём. – Не знаю, мне он что-то не нравится, – ответила Вика. – Но других вариантов у нас нет. Пошли. Они выбрались из-за деревьев и направились вперёд по обочине, надеясь, что на них обратят внимание. Лена отдавала себе отчёт, что не знает местного языка – в этом окружавший их мир был заметно самобытнее игр, где всегда всё шло в переводе на «человеческий». И здесь она рассчитывала-таки на помощь Сельта, который с самого начала вызвался быть их мысленным переводчиком и репетитором. Мужчина проехал чуть дальше них с Викой и натянул поводья. Оглянулся на девочек и что-то сказал, обращаясь к ним. «Эй, вы в порядке? Откель идёте такие?» – перевёл Сельт. «Так, быстро: как по-ихнему сказать, что мы заблудились?» В голове у Лены прозвучала странная короткая фраза. «Ё-моё, я же это не выговорю!» – подумала девочка, но, увидев, что мужчина ждёт ответа, попыталась. На удивление, её горло точно воспроизвело все те звуки, которые для местного жители должны были сложиться в осмысленную речь. И судя по тому, что собеседник усмехнулся и продолжил разговор, ему-то как раз всё было понятно. «Теперь он спрашивает, не подвезти ли вас. Ну и помочь надо ли чем». «Скажи, это ты сделал?» «Что?» «Не прикидывайся. Как у тебя это получилось?» «Я просто взял ненадолго контроль над твоим речевым центром, – в ментальном голосе “проекции бога” послышалась лёгкая обида. – Исключительно для пользы дела, хочу заметить». «Нет уж, спасибо. Больше так не делай. Справлюсь как-нибудь сама с произношением. А вот перевод бы не помешал. Как мне ему сказать, что пусть подвозит, только не очень далеко?»* * *
Повозка мерно катилась вперёд. Сидя на соломе, которой та была изнутри выстелена, Лена старалась запомнить эти новые, не испытанные доселе ощущения. Было в путешествии таким вот способом что-то будоражащее, особенно по сравнению с приевшимися вонючими автобусами. Девочка словно попала в прошлое, которое оказалось настолько реальным, что засасывало с головой и не отпускало. «Это не реконструкция, – напоминала она себе. – Все ощущения тут как в жизни. В играх или обычных снах, чтобы аварийно выйти оттуда, можно умереть, но это точно не игра, а если и сон, то явно не простой. Вдруг смерть здесь – это гибель и в настоящем мире?» И Лена не очень рвалась это выяснить. По пути немного разговорились. Возница поведал, что его зовут Вхажив, живёт он один на своём хуторе подальше от других деревень и вообще любит такую уединённую жизнь, а сейчас вот ездил за мукой и прочим необходимым к соседям. Лена чуть обалдела, узнав, что каждый раз ему приходилось преодолевать в пересчёте на земные меры около тридцати километров, но Вхажив истолковал её удивление по-своему и добавил, что полпути они уже проехали и ближе к вечеру как раз доедут до него. На осторожное замечание о том, что края тут могут быть опасными, мужчина лишь отмахнулся: его набеги сектантов ни разу не коснулись. Те о нём просто, похоже, не знают. Да и дорога-то прямо к ним не ведёт, разделяется незадолго до них на две: на юго-запад – к прислужникам Тхвона и на восток – в более спокойные места. Но главным открытием для Лены стало упоминание о том, что в трёх днях пути к северу (в том направлении они, кстати, и ехали) находится Аргар – столица королевства. Туда Вхажив ездил нечасто и в ближайшее время не собирался. Однако Лена поставила себе мысленную зарубку побывать там. Не всё же им с Викой по лесам ныкаться. Тем более, что нужно парней выручать. Если обратить на проблему внимание нужных людей, то… Много думать, правда, не получалось. Время от времени Вхажив спрашивал у них что-нибудь, и тут уж волей-неволей надо было обращаться к Сельту за помощью. При этом, судя по тому, как Вика лихо болтала по-кахирски, она-то позволила духу по большому счёту говорить за неё. И Лене это не нравилось. Стройной правдоподобной легенды у них не было – как-то они не задумывались об этом, так что приходилось импровизировать. Чтобы не запутаться в собственном «творчестве», девочки изложили максимально простую историю: пошли в лес собирать ягоды, заблудились, всё, что было, потеряли. Почему грязные? Устали идти, споткнулись, упали. Всё. На расспросы относительно того, где они тут живут, они старались подпустить туману: мол, доедем до вас, а там сами разберёмся. Насчёт странной одежды пожимали плечами. Типа не понимаем суть вопроса, мужик. В конце концов Вхажив перестал этим интересоваться. Последние полчаса ехали молча. Солнце начало клониться к местному западу, и воздух над дорогой сгустился в душное марево. На юге стали видны приближающиеся тучи, которые предвещали грозу. Лена вытирала со лба пот и, грустно глядя на измаранную футболку, думала о том, что непременно надо будет помыться, когда они доедут до цели. Вскоре они добрались до развилки. Дорога сама продолжалась дальше вперёд, а влево появилось узкое ответвление. Туда они и повернули. Лес к тому времени заметно поредел, и через деревья всё уже отлично просматривалось. Поэтому дом Вхажива девочки увидели во всей красе ещё метров за двести. Это был даже не просто дом, а целое подворье, окружённое довольно высоким забором из необструганных досок. За закрытыми воротами располагалось добротное одноэтажное строение, напоминающее декорацию из исторического фильма; по пространству вокруг было разбросано несколько построек поменьше. Подъехав поближе, Вхажив спрыгнул на землю, подошёл к воротам, отодвинул толстый засов и, поднатужившись, распахнул тяжёлые створки. Затем вернулся к телеге и с улыбкой проговорил: – Ну всё, вылазьте. Приехали.* * *
Готовить Вхажив умел. Это Лена признала сразу, как только они втроём приступили к ужину. Было видно, что мужчине непривычно варить больше, чем на одного себя, но он как будто даже был этому рад. «К одиночеству привыкаешь, – подумала девочка, вновь отправляя в рот ложку с пищей. – И тем сильнее впечатления от новой встречи». Ужинали кашей с мясом, обильно засыпанной травяными специями. Вприкуску можно было жевать хлеб или овощи, а запивать водой – но не скучно-пресной, как в бутылках из супермаркета, а с каким-то неизвестным, бодрящим, природным вкусом. Всё это так отличалось от той еды, которую Лена привыкла есть дома, что она не находила слов, чтобы описать свои ощущения. Как будто это происходило не наяву – опять двадцать пять, та же песня. По крайней мере вписывающаяся в общий концепт окружающего большого глюка. Наглеть девочки не хотели, поэтому съели только по одной добавке. В принципе Лена была не против ещё одной порции, но от всех треволнений этого дня уже глаза слипались, хотя солнце даже горизонта пока не достигло. Вхажив это заметил. – Вы ночевать где будете? – спросил он, убирая посуду. – Тут али на дворе? Есть у меня сарай один свободный… – Спасибо, мы там поспим, – быстро сказала Лена и ткнула в бок локтем Вику, пока та не успела отмочить несусветную, с её, Лены, точки зрения, глупость. – Благодарим за гостеприимство. Мы бы могли уйти сейчас, но так за день устали… – Оно и видно, – хохотнул Вхажив. Лена придирчиво осмотрела себя: вроде землю почти всю смыла из стоявшей снаружи бочки… – Да оставайтесь совсем, – вдруг сказал хозяин. – Всё равно ж не помните точно, куда идти. Будете мне тут помогать и заодно скрашивать уединение… Видя, как изменились в лице Лена и Вика, он засмеялся в голос. – Да пошутил я, простите старика… Делайте что хотите, задерживать не стану. Хотя и жаль, так скоро уже уйдёте… По возможности вежливо закруглив разговор, девочки вышли из дома и направились к небольшой постройке на краю подворья. От охватившей её тревоги Лена шумно дышала через нос. К ней стал возвращаться тот липкий страх, от которого она так надеялась избавиться и который испытала этим утром, перед тем как сбежать от служителей Тхвона. По коже, несмотря на жару, теперь бежали мурашки – усиливала эффект облепившая тело влажная от воды футболка. Сонливость зато как рукой сняло: выброшенный пока что вхолостую адреналин создавал иллюзию бодрости. Но Лена не была уверена, что выдержит без сна всю ночь. И от этого ей становилось ещё страшнее. В сарае оказалось не то чтобы грязно, но пыльно: тучи мелких прозрачных хлопьев взмывали в воздух при каждом шаге. Но на это школьницам сейчас было наплевать. Пыль хотя бы не бежала за ними по лесу. Чуть потрудившись, они натащили себе из лежавшего в помещении сена две лежанки и устроились у дальней стены на колючей сухой траве – опять-таки с запахом, который, казалось, навсегда был вырван из их городской жизни. – Вик, мне страшно, – сказала Лена, поглядывая на дверь, которая, как и следовало ожидать, не запиралась. – Зачем мы только сюда отправились… – Ну, во-первых, это была твоя идея, – невозмутимо заметила Вика. Она лежала на сене, вольготно раскинувшись, и глядела в потолок, словно её ничто не волновало. – Я лишь признала её лучшей в плане комфорта. Во-вторых, ты серьёзно могла бы провести ночь в лесу? Нас же там сожрут, или мы с деревьев навернёмся, когда будем спать, или просто обосрёмся со страху в той темноте, которая будет вокруг. И наконец, тут мы хотя бы можем позаботиться о своей защите. – Как? – У меня, к примеру, есть каратэ, – усмехнулась Вика. – А для тебя можем что-нибудь здесь поискать. На всякий пожарный. Если, конечно, этот мудила действительно не просто так нас к себе пустил. Случись что, мы поможем ему найти потерянные границы. «Мне бы твою уверенность», – подумала Лена. Но ничего не сказала.* * *
Поздно вечером разразилась гроза. Сквозь щели в дверях сарая виднелись отсветы молний, и казалось, что вся постройка содрогается от ударов грома. Через крышу, однако, почти не капало: сделано всё было явно на совесть. Лена лежала на животе и не могла сомкнуть глаз, вовсю уставившись на двери помещения. Она всё опасалась, что к ним сюда зайдёт тот, кто приютил их на ночь; обжёгшись утром на молоке, теперь она дула на воду. Конечно, была вероятность и того, что Вхажив окажется порядочным и бескорыстным человеком, но, если честно, Лене как-то в это не верилось. Мир, куда они с Викой угодили, с самого начала показал себя непривлекательным местом. Минуты тянулись, и спать хотелось всё сильнее. Голова наливалась тяжестью, а ноги снова начинали побаливать после дневного бега и ходьбы по лесу. «Может, ну её, эту бдительность – хотя бы на эту ночь? – подумалось Лене. – Хотя бы отдохнём по-человечески…» Она взглянула через плечо на Вику. Та спала, свернувшись в клубок у стены. Или же делала вид. Похоже, её-то как раз мало что волновало. Вздохнув, Лена закрыла глаза и припала щекой к мягкому сену. В конце концов, сейчас ещё ничего не случилось. А значит, и паниковать не стоит… Скрип двери был едва различим на фоне шума грозы, но Лена его услышала. Глаза распахнулись, всматриваясь во мрак. Сердце лихорадочно забилось. Девочка беззвучно втянула ртом побольше воздуха и повернулась на бок, чтобы лучше видеть, что происходит. Снаружи сверкнула особенно яркая молния. Вошедший постарался поскорее закрыть дверь – вероятно, чтобы раздавшийся тут же гром не так оглушал, но в бледной вспышке Лена успела понять, что тёмный силуэт – это Вхажив. Лёгок на помине. «Бли-и-и-ин, что делать?!» – заметалась мысль. Всё тело сковал тихий ужас. От испуга девочка не могла пошевелиться. «К кому он пойдёт? К Вике или… Или что?» Силуэт мужчины двинулся в глубь помещения. Обострившимся до предела слухом Лена улавливала его дыхание, слышала шорох сапог по дощатому полу. Вот он остановился – совсем близко от них. Лена хотела закричать от ужаса, но не могла. Голос её не слушался. Секунда-другая паузы – и Вхажив снова шагнул, подходя ещё ближе. Но не к ней. А в другую сторону. К Вике. Лена внезапно обнаружила, что может двигаться. Затмевавший рассудок страх отступил куда-то на второй план, а его место заняла решимость. Понимая, что времени у неё почти нет и надо действовать быстро, Лена бесшумно проползла вперёд примерно на метр и нащупала на полу у ближайшей стены топор, найденный здесь же при устройстве на ночлег. Лезвие было остро заточено: видно, хозяин пользовался инструментом нередко. Пальцы с силой сжали шершавую рукоять. Поднять топор вытянутой рукой Лена не смогла, поэтому подползла ещё чуть-чуть и привстала на коленях. Обернулась. К счастью, Вхажив не заметил её манёвра. Всё его внимание было обращено совсем на другое. – Эй, куда?.. Ты чего, э? Отпусти… – послышалось на русском из угла сонным голосом Вики. – Не трогай меня… Да отпусти ты, б****!.. Всё. Медлить больше нельзя. Иначе… Повинуясь внутреннему порыву, Лена тихо поднялась на ноги и вытянула вперёд руки, в которых держала топор. До стоящего к ней спиной Вхажива было три шага. И всё зависело от того, решится девочка их пройти или нет. А главное – успеет ли. К удивлению, руки почти не дрожали. Лена полубессознательным усилием усмирила дыхание и, внутренне холодея, осторожно шагнула вперёд. Топор стал неслышно подниматься в замахе. Второй шаг. Орудие замерло в воздухе над головой. Вика уже рычала сквозь зубы, по мере сил отбиваясь от мужчины. В последний миг перед тем, как опустить топор, Лена зажмурилась. Она не хотела видеть, как впервые в жизни убивает. Да, пусть и лживого урода и ради спасения подруги, но всё равно. К этому она была сейчас не готова. Топор наткнулся на что-то твёрдое. Лена открыла глаза – и с ужасом увидела, что попала не в затылок. А по плечу. В уши ударил рёв, заглушивший в этот миг даже раскат грома. Вхажив резко махнул за спину правой рукой, по которой и пришёлся удар, – и Лену швырнуло прочь через всё помещение, словно порывом ветра! Топор вылетел из рук, как пушинка, и, судя по короткому стуку, прилетел краем лезвия в стену и застрял в ней. По спине и затылку треснула дверь, чуть приоткрывшаяся от такого «прилёта». Лена вскрикнула от боли и приземлилась задом в большую лужу перед входом. Глянула внутрь сарая – и завизжала. Вхажив ревел. Но это был уже не тот немолодой гостеприимный хозяин. Он стоял, выгнувшись всем телом и вытянув вперёд руки ладонями к себе, будто его охватила судорога. А вокруг его тела и особенно ярко вокруг головы в воздухе было разлито фиолетовое свечение, выглядевшее жутко во мраке ночи, и глаза горели ярко-жёлтым. – Ах ты мелкая тварь… – прошипел мужчина (вернее, то, чем он был теперь) и двинулся в сторону Лены. Та вновь застыла, не в силах пошевелиться. Но тут на спину Вхаживу запрыгнула Вика и стала его душить. Мужчина зарычал и принялся стаскивать с себя настырную девчонку. Это дало Лене время опомниться, вскочить на ноги (боль от удара практически не ощущалась), отыскать взглядом воткнувшийся в стену топор и, поднапрягшись, выдернуть. А затем выбежать наружу, ибо Вхажив, скинув-таки с себя Вику, бросился в открытую дверь за Леной. Та, не помня себя от страха, пряталась под повозку, стоящую около забора. Шлёпая ладонями и елозя ногами по грязи, кое-как забралась под низкое днище. – Помогите… – прошептала онемевшими губами, крепко стиснув своё орудие для защиты. Тяжёлый топор сейчас казался ей легче пушинки. Вновь раздался леденящий кровь в жилах рёв – и новая волна силы отбросила телегу с места, подкинув в воздух! Повозка перекувыркнулась в полёте несколько раз и, упав в грязь, проскользила на другой конец двора, где из одной постройки раздалось испуганное ржание лошади. Лена осталась без укрытия – один на один с монстром, который уже находился снаружи и с перекошенным яростью лицом медленно шёл в её сторону. В эти мгновения он был похож на рассерженного медведя, выбравшегося из берлоги. – Что, хотели за просто так у меня пожить и чтобы вам за это ничего не было? – Казалось, что Вхажив говорит не один: теперь, когда его окутывал тусклый сиреневый свет, все слова мужчины дублировались рыкающим, как будто потусторонним басом. – Да вас же ни в одной деревне тут не хватятся! Так что отныне вы мои… На Лену точно опустилась невидимая рука, впечатавшая её в грязь. Топор опять выскользнул из руки и отлетел куда-то в темноту ночи. Все мысли куда-то ушли, оставив лишь осознание собственной обречённости. Молча, даже не стараясь что-то вымолвить, девочка смотрела на приближающегося Вхажива. Свечение уже не просто окружало его тело; фиолетовый свет превратился в пламя, которое обрисовывало вокруг мужчины демоническую фигуру – с загибающимися назад рогами, волочащимся по земле хвостом и свисающим чуть ли не до земли достоинством. «Ну вот и всё…» – промелькнуло в голове. Лена даже не могла закрыть глаза, чтобы не видеть то, что будет происходить дальше. – Эй, отошёл от неё, чучело! – вдруг раздался из-за спины Вхажива окрик Вики, и в затылок хозяину с чавканьем влепился ком грязи. Взревев, получеловек-полудемон развернулся… и как будто сдавленно икнул, замерев на месте. Сила, давившая сверху на Лену, внезапно исчезла. Ещё не веря в обретённую свободу, девочка приподнялась и поползла наискосок прочь, чтобы со стороны увидеть, что же случилось. Вика сжимала длинную ручку чего-то похожего на вилы; четыре острых зубца сейчас втыкались в плоть Вхажива. Послышался хлюпающий хрип – монстр пытался отхаркнуть кровь. Зажмурившись от усилия, Вика пробовала провернуть вилы, но на это её, по-видимому, не хватало. Внезапно Вхажив заорал – но это не был обычный крик ужаса или боли. Лена зажала уши; казалось, это был рёв всего мира вокруг. Странное свечение стало словно бы отделяться от мужчины, сбиваясь над ним в большое фосфоресцирующее облако. Когда оно вышло всё, жёлтый огонь в глазах Вхажива померк, а сам он вновь превратился в обычного человека. Правда, на этот раз у него изо рта текла кровь, а в животе торчало железо. Вика так и стояла, держа вилы за рукоятку; она тоже явно была потрясена увиденным. Фиолетовое облако, клубясь, свернулось в шар. И тут он неожиданно разделился надвое, а его половинки, как снаряды, молниеносно помчались к каждой из девочек! Свечение было невесомым, но Лена повалилась на спину, как от удара наотмашь. Голову будто сдавило тисками, и что-то как сверло двери стало рыскать по границам сознания, силясь проникнуть в разум девочки. До слуха сквозь оглушающе-близкий удар грома донёсся визг Вики. «Не бойся, – мягко сказал Сельт. – Я не дам ему вселиться в тебя». Давление на мысли стало слабее. Повинуясь какому-то чутью, Лена вызвала в себе ощущения от той необычной, электризующей тело силы, из которой состояла преграда на стене у тхвоновцев, и попыталась ею ударить в ответ по вторженцу. Нажим ослаб ещё больше. Лена собрала всю свою решимость и со всей мощи выплеснула энергию, чтобы отбросить от себя пытающуюся проникнуть в неё часть сверхъестественной сущности Вхажива. Прошла секунда, другая – и стало легче дышать. Давление исчезло. «Не ожидал, что у тебя получится», – произнёс Сельт. Судя по всему, он был удивлён не меньше самой Лены. Пошатываясь, девочка поднялась на ноги и двинулась к Вике. Та уже не кричала, а только слабо стонала, скрючившись на земле и обхватив голову. – Вик, очнись! – Лена присела рядом с подругой и потрясла её за плечо. – Вика! Та открыла глаза и кое-как сфокусировала взгляд на Лене. Затем, всё так же держась одной рукой за лоб, опёрлась на локоть другой и села. «М-да, видок у нас, наверное, ещё тот», – подумала Лена, оглядывая себя и Вику. Мокрые до нитки и грязные, школьницы смотрелись сейчас как какие-нибудь жертвы маньяка. Которыми, впрочем, едва и не стали взаправду. – О-о-ох… что это было? – слабым голосом спросила Вика. Вдруг она наклонилась в сторону, и её вырвало. – В его теле оказался заключён сгусток тёмной энергии. Или, как бы сказали вы, демон, – ответил Сельт. Лена не сомневалась, что его они слышат сейчас вдвоём. – У этих сущностей нет своих материальных тел, только энергетические, и в своём исходном состоянии они мало что могут. Поэтому они стараются вселиться в людей, чтобы питаться их эмоциями и за счёт этого расти и становиться сильнее. Человек в симбиозе с ними сам приобретает физическую мощь и стареет гораздо медленнее, но долгая жизнь с демоном практически необратимо влияет на его разум – он перестаёт что-либо чувствовать. Говоря вашим языком, у Вхажива не было души. Её место занял демон. – Но откуда они вообще взялись? – спросила вслух Лена. – И они что, могут раздваиваться? – Изначально в этом мире был только один, самый основной тип энергии – у вас, кстати, так до сих пор и есть. Но здесь благодаря тому, что люди с незапамятных времён старались развить свои способности в обращении с ней и приспособить для различных нужд, начался генезис энергий разной окраски и назначения. Из-за этого, кстати, боги и оформились постепенно как личности, владеющие запасом энергии своего вида. Моя – белая, зелёная – Моди, богини жизни, жёлтая – Аврина, хранителя правды… Сейчас их ровно одиннадцать. Включая и тёмную, которой как раз и заведует Тхвон. Тёмной энергией мало кто хотел пользоваться, оттого в мире появились её свободные сгустки. Строго говоря, это всё воплощения Тхвона, так что нельзя сказать, что демонов во Вхаживе жило сколько-то. Они и Тхвон суть одно, но если я – это проекция именно духа Сельта, то они не содержат ни капли разума, потому как являются лишь проекциями силы. От них я вас и защитил. Но цена есть у всего. Помните об этом, девочки. Промежутки между молниями и громом стали удлиняться, а сами раскаты больше не оглушали. Дождь перестал барабанить с остервенением ударника, которого вышвырнули из группы, и теперь спокойно поливал землю, как из лейки. Труп Вхажива с вилами в животе лежал лицом вниз. Падая, мужчина насадился на орудие полностью, и теперь кончики зубцов, отмытые от крови дождевыми каплями, торчали у него из спины. Но вокруг него по грязи всё равно растекались красные струйки. Обычно стойкая и циничная, Вика плакала, уткнувшись Лене в плечо – такое же мокрое, как и всё вокруг. А Лена сидела в огромной луже, в которую превратился двор, и думала о том, сколько же перед тем, как они отправятся в путь, у них будет сохнуть одежда.